Является ли происходящее на Украине вызовом для существования всего западного мира или же это локальный конфликт, жизненно важный прежде всего для России? От ответа на этот вопрос зависит вся система поддержки киевского режима со стороны его западных спонсоров, а значит, во многом и сам исход этого противостояния. Это понимание меняется на Западе прямо сейчас.
За последнее время россияне привыкли к западным статьям, полным негатива в отношении российского руководства. Журналисты, эксперты, активисты – все их материалы отличались в основном лишь степенью негатива.
Однако на днях в одном из ведущих западных изданий Foreign Policy выходит статья одного из ведущих западных политологов-международников Стивена Уолта, работающего в ведущем американском университете – Гарварде. И озаглавлена она еретическими для Запада словами: "В чем прав Путин". То есть – в чем правота руководства России, принявшего почти год назад решение о начале специальной военной операции на Украине. В чем верность ее расчета и прогноза?
Уолт выделяет четыре оправдавшихся прогноза российского лидера, сделанных им при начале спецоперации. Во-первых, "Путин был убежден, что Россия сможет пережить любые санкции, которые мы можем ввести". Что "санкции сами по себе не способны определить исход конфликта в краткосрочной перспективе". Вторым сбывшимся прогнозом была вера в российский народ, который "согласится с решением" начать СВО. Третьим прогнозом была уверенность в том, что никакой глобальной изоляции России не произойдет. Что "ключевые страны глобального Юга" не отреагируют, не введут санкции – просто потому, что это не соответствует их интересам.
Но самым главным сбывшимся прогнозом автор считает четвертый – в Кремле понимают, что судьба Украины важнее для России, чем для Запада. "У Владимира Путина есть преимущество перед основными сторонниками Украины, когда дело доходит до готовности нести расходы и рисковать. И это преимущество не в том, что западные лидеры слабы, малодушны или трусливы, а потому что политическая ориентация большой страны, расположенной по соседству с Россией, всегда должна была иметь куда большее значение для Москвы, нежели для народов, живущих далеко. Особенно тех, кто живет в богатой и безопасной стране по другую сторону Атлантического океана".
И вот это заявление – а точнее, констатация факта, на который так долго пытались закрывать глаза другие западные эксперты, не говоря уже о политиках – является важнейшей идеей данного материала. Таким образом мысль о разнице в восприятии Украины у Москвы и Вашингтона значительная часть американского истеблишмента хочет донести до своих европейских союзников, а также до самого украинского руководства. И о том, к каким последствиям ведет эта мысль.
Теперь по-взрослому
Западные журналисты, чиновники и политики любят повторять мантру о том, что Украина – это часть коллективного Запада. И поэтому за Украину они будут воевать "столько, сколько понадобится".
Как утверждает премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, все в ЕС и НАТО (кроме самой Венгрии) выступают за продолжение военного конфликта. Выступают – и аргументируют это тем, что для ЕС это экзистенциальный конфликт. Об этом говорят как на уровне отдельных стран (например, премьер Польши Матеуш Моравецкий), так и на уровне Еврокомиссии.
"Мы – армия Украины, поскольку эта война – это вызов нашей безопасности, экзистенциальный вызов. Украина получает достаточно оружия, но мало боеприпасов. В этом проблема, важно чтобы Зеленскому меньше аплодировали, но поставляли боеприпасы", – заявил глава европейской дипломатии Жозеп Боррель.
Однако не поставляют – ни боеприпасов в должном количестве, ни значительных объемов тяжелой техники. В ближайшее время Украина получит лишь несколько десятков танков, а Германия (которую долго давили и продавили-таки дать свои танки) сейчас чувствует себя обманутой – канцлер ФРГ Олаф Шольц возмущен тем, что другие страны ЕС не особо стремятся скрести по своим арсеналам для киевского режима. США свои "Абрамсы" поставят, дай Бог, в следующем году. Если Украина в ее нынешнем состоянии до него вообще доживет.
Возникает ощущение, что вся история с передачей танков была не столько мерой по резкому усилению возможностей киевского режима, сколько политической демонстрацией. И это как-то не вяжется с "экзистенциальным вызовом для Европы", о котором говорил Боррель.
А все потому, что никакого экзистенциального вызова – как правильно написал Уолт – для Запада нет. Европа могла играть в него, но лишь до определенной черты. Сейчас же время дипломатических игр закончилось. Относительно безопасные и безболезненные варианты поддержки Украины (стрелковое вооружение, снаряжение, деньги, легкая техника, артиллерия, боеприпасы) для Запада на исходе.
В свою очередь российское руководство, по мнению Запада, приняло стратегию войны на истощение – выигрышную для Москвы стратегию. Потому что для России украинское пространство как раз имеет критическое, даже экзистенциальное значение. И Кремль демонстрирует готовность жестко отвечать на поставки критических видов вооружений киевскому режиму – просто потому, что у России (в отличие от Запада) выхода нет. Потому, что "позади Москва".
И в этой ситуации Запад – а точнее США, как главный мотор международной помощи киевскому режиму – встает перед необходимостью признать тот простой факт, что Украина является не более чем периферийной страной второго мира, которая используется как инструмент ослабления России. И этот инструмент становится слишком опасным для использования. А значит, необходимо найти приемлемый вариант для того, чтобы выбросить этот инструмент на помойку. Например, через ту самую двухходовку, которая была осуществлена Генри Киссинджером во Вьетнаме – сначала мирное соглашение, а потом игнорирование дальнейшей судьбы южновьетнамских союзников.
Конечно, Соединенные Штаты прямо сейчас обещают дать киевскому режиму все, что нужно – и поддерживать столько, сколько нужно. Однако фактически низкая ценность Украины – особенно по сравнению с задачей обеспечить физическое выживание Соединенных Штатов – приводит к тому, что Америка уже колеблется. Это заметно по целому ряду признаков. Идет раскол в американском руководстве (когда сначала госсекретарь Блинкен говорит о том, что США не хотят подталкивать Украину к захвату Крыма, а потом его зам Виктория Нуланд заявила о поддержке любых действий Киева в отношении российского полуострова). В отношении чувствительного оружия (тех же самолетов или ракет) не дают точных сроков поставки.
Наконец, все больше и больше граждан США утверждает, что Вашингтон должен снизить уровень поддержки киевского режима – а республиканцы в Палате представителей лелеют мечты о сокращении финансирования украинской экономики (которая, по данным МВФ, в 2023 году нуждается в 40-48 млрд долларов заимствований "просто для того, чтобы продолжить существовать"). Просто потому, что украинская война для американцев не является принципиальным вопросом.
Чем ответят?
По сути, Стивен Уолт, Генри Киссинджер и другие реалисты, говорившие о необходимости компромисса с Россией, добились своего. Их нарратив постепенно превращается из маргинальной точки зрения в мейнстрим.
Все больше западных экспертов начинают признавать, что украинская история – это не экзистенциальный конфликт для Запада, а попытка России обеспечить собственную безопасность. Что Москва не собирается идти на Ла-Манш или даже брать Варшаву сразу же после Киева – она лишь пытается ликвидировать угрозы, исходящие от фашиствующего соседа. А значит, западным странам – если они, конечно, не хотят рисковать ядерной войной ради поддержки коррумпированного режима Зеленского – нужно если уж не сдать Украину России, то хотя бы учесть все российские обеспокоенности и предложить Кремлю реалистичный проект компромисса.
Конечно, Киев категорически отказывается этот нарратив признавать. Украинское руководство, как правильно отмечает Стивен Уолт, как раз пытается придать украинскому конфликту глобальное значение. Зеленский заявляет о том, что если США сдадут Украину России, то якобы возникнет принцип домино. Если их (Украину и тех же поляков, тоже заинтересованных в усилении американского участия – прим. ВЗГЛЯД) слушать, то контроль России над Крымом или любой частью Донбасса станет смертельным ударом по "международному порядку, основанному на правилах", приглашением Китаю захватить Тайвань, благом для автократов по всему миру, катастрофическим провалом демократии, а также доказательством того, что ядерный шантаж можно легко применять, и что Путин может его применить для того, чтобы провести свою армию до самого Ла-Манша", – пишет автор.
На всех площадках украинский лидер Владимир Зеленский заявляет, что компромисс с Россией невозможен. Что Украина "не пойдет на территориальные уступки России" – то есть не станет деоккупировать новые российские территории, без чего прекращение СВО просто невозможно.
Но есть ли у Украины возможность каким-то образом остановить процесс явного смещения западного понимания украинского кризиса? Продолжать поддерживать иллюзию того, что украинский вопрос для Запада является экзистенциальным?
Да, такая возможность есть. И помочь в этом Киеву могут те, кто является главными провокаторами и разжигателями кризиса – восточноевропейские лимитрофы, Польша и страны Прибалтики. У них для этого собственный интерес – и политический, и корыстный. Именно они способны, например, организовать вместе с киевским режимом новую чудовищную провокацию (условную Бучу), которая не только сделает невозможным какой-то компромисс, но и еще больше втянет Америку в этот конфликт. А значит, даст киевскому режиму шанс на спасение. Ну, по крайней мере, на короткое время.
Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета
