В последние несколько месяцев заметной темой обсуждения в печати и сети Интернет стала информация о возможном создании в России аналога американского агентства DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency - Агентство передовых оборонных исследовательских проектов).
Однако неожиданной эту тему назвать нельзя, так как ещё 22 сентября 2010 года, выступая на заседании Комиссии при Президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России, посвящённом инновационному развитию оборонно-промышленного комплекса, глава государства Дмитрий Медведев выступил с революционной инициативой - создать в стране собственный вариант DARPA. В качестве обоснования своей позиции президент отметил, что в России «...пока нет эффективной структуры, которая бы занималась заказом прорывных исследований и разработок в интересах обороны и безопасности, в том числе исследований перспективных, пусть и весьма рисковых». «Нужно подумать об организации такой деятельности», - заявил глава государства. В качестве примера он назвал DARPA и добавил, что аналогичные структуры есть и в других странах, «причём многие разработки в итоге вышли на открытый рынок».
Указанное предложение, видимо, затерялось где-то в бюрократических дебрях. Но идея получила второе рождение с назначением на пост заместителя председателя Правительства РФ Дмитрия Рогозина, который энергично начал продвигать президентское поручение. Уже в феврале 2012 года, выступая в Совете Федерации, Рогозин заявил, что соответствующий законопроект подготовлен в Минобрнауки России и вскоре будет внесён в Государственную Думу. По словам вице-премьера, предполагается, что новая структура - Фонд перспективных исследований «Национальная безопасность и развитие» - начнёт свою деятельность уже с 1 января 2013 года.
«Это будет конгломерат офицеров от науки, которые будут вести наиболее рискованные, наиболее интересные, прорывные проекты в фундаментальных науках и в прикладных науках в интересах оборонной безопасности. Сам механизм финансирования уже заложен в законопроекте. Я пока не хотел бы до внесения этого законопроекта в правительство Российской Федерации раскрывать эту схему. Но она надёжная и позволит нам достаточно компактно интегрировать средства в эти поисковые работы», - подчеркнул вице-премьер.
Можно предположить, что озвученная идея будет реализована в обозначенное время. И все же, не оспаривая необходимости создания в стране органа, ответственного за перспективные исследования, нельзя не задаться вопросом о его эффективности, о том, приживётся ли чужой, пусть и успешный, опыт в российских условиях, не превратится ли в очередную бюрократическую надстройку. По мнению авторов данной статьи, успеха в намеченной деятельности можно ожидать, если она будет базироваться на результатах объективного анализа целей, задач и условий функционирования DARPA и будущего отечественного Фонда перспективных исследований (ФПИ).
История возникновения DARPA
Прежде всего следует отметить вынужденный характер создания и DARPA, и ФПИ как реакцию на неприемлемый характер развития событий.
Если говорить о США, то решение о создании в рамках министерства обороны нового управления было принято Белым домом в 1958 г. после запуска Советским Союзом первого искусственного спутника Земли в конце 1957 года. Данный факт, с точки зрения руководящих органов США, свидетельствовал о существенном технологическом превосходстве, достигнутом СССР в космической и соответственно в оборонной сферах. Чтобы ликвидировать в кратчайшие сроки возникшее отставание, на федеральном законодательном уровне было принято решение об учреждении в Пентагоне ведомства, ответственного за разработку новейших технологий для оборонных и национальных нужд. Так и появилось ARPA (Advanced Research Projects Agency), в название которого впоследствии было добавлено определение Defense, чем подчёркивалась связь DARPA с министерством обороны США.
Основными задачами DARPA с самого начала его существования были и остаются сохранение технологического превосходства США, предотвращение внезапного для США появления новых технических средств вооружённой борьбы, поддержка прорывных исследований, преодоление разрыва между фундаментальными исследованиями и их применением в военной сфере. Теперь, подводя итоги более чем 50-летней деятельности, можно сказать, что DARPA отвечает за появление и развитие самых современных и эффективных технологий, которые находят применение и даже приводят к революционным изменениям не только в военных, но и в гражданских отраслях промышленности, торговли, науки, общественной жизни.
К важнейшим результатам деятельности DARPA можно отнести ракету Сатурн V, первый спутник фоторазведки Corona, технологию Stealth, множество беспилотных летательных аппаратов, сеть ARPANET, предшественник Интернета и т.п.
По мнению американских экспертов, DARPA - одна из немногих государственных структур США, продолжающая оставаться полезной с момента её создания и по настоящее время. При этом они призывают президента США официально распространить ответственность агентства за развитие инноваций с военных также и на гражданские направления, равно как и возложить на него ответственность за обеспечение страны высококвалифицированными кадрами, что поможет перестроить экономику США, координируя национальные усилия на развитии самых перспективных направлений, включая информационные, биологические и нанотехнологии. И действительно: DARPA и прогнозирует технологическое развитие, и ищет перспективные инновации, и заказывает их. То есть ставит задачи перед наукой. Причём большинство этих технологий - двойного, военно-гражданского назначения. По сути, DARPA сформировала компьютерно-информационный облик нынешних Соединённых Штатов.
Предпосылки создания похожей структуры в России
Применительно к России задача решительного преодоления обозначившейся технологической отсталости, о которой в стране не говорит только ленивый, находится в повестке дня по меньшей мере уже 20 лет. К сожалению, технологическая деградация затронула и многие оборонно-промышленные сферы, которые раньше были предметом гордости. Достаточно привести в пример трудную и долгую «доводку до ума» баллистической ракеты морского базирования «Булава», целый каскад неудачных запусков космических аппаратов в 2011 году и т.д. По некоторым экспертным оценкам, в настоящее время Российская армия отстаёт от армии США по уровню технологичности на 10–15 лет, что вызывает сомнения в её готовности и способности защитить Россию от современных угроз и от угроз, которые могут возникнуть в ближайшей перспективе.
Принципиально новые технологии, разработка на их основе новых видов вооружений становятся в наше время основой обеспечения национальной безопасности. Таким образом, совершенно очевидно, что для страны, не обладающей достаточным научно-техническим потенциалом экономики, существует непосредственная угроза утраты самостоятельности в сфере военно-технического обеспечения национальной безопасности. Другими словами, работа по созданию отечественного аналога DARPA, призванного обеспечить технологический рывок, чрезвычайно актуальна. А соответствующий потенциал у нас сохранился на патриотической базе ведущих научных центров, стремлении молодёжи познать мироздание и изменить жизнь к лучшему, реализуя принцип связи собственного будущего с будущим своей страны.
Что можно взять от DARPA
Следует признать успешной саму организационную модель функционирования DARPA. В рамках данной модели федеральное агентство в лице менеджеров программ формулирует приоритетные проблемы и ставит научно-технические задачи в виде НИОКР, проводит отбор исполнителей, финансирует и сопровождает реализацию проекта, а непосредственную работу по реализации исследований выполняют коллективы в университетах, промышленных корпорациях, малых предприятиях и т.п. При таком проблемно-ориентированном подходе возникает чрезвычайно важный и новый аспект научно-технической деятельности, а именно смещение центра постановки задачи. Если при традиционных, уже сформировавшихся подходах к функционированию университетов, национальных лабораторий, исследовательских и дизайнерских центров корпораций главная роль в постановке задачи отдаётся заявителю, то через DARPA государство само формулирует задачу, финансирует проведение НИОКР и сопровождает работу до получения конкретного результата.
Важно ещё раз подчеркнуть, что DARPA как организация не владеет никакими промышленными предприятиями или комплексами. Это управленческая структура, в которой работает относительно небольшой штат сотрудников, чья цель - поиск и разработка идей по созданию технологий будущего.
Ключевой успех DARPA обеспечивают менеджеры проектов. Эти люди уникальны, поскольку должны не только обладать научными знаниями, но и одновременно являться специалистами в области организации взаимодействия коллективов привлечённых к работе организаций, а также в обосновании и защите выбранных направлений исследований перед лицом широкой общественности. Обычно длительность их контракта с DARPA не превышает 3–5 лет. После этого срока они могут выступать в роли советников или консультантов, не являясь штатными сотрудниками агентства. Также необходимо отметить и ротацию коллектива. Поскольку DARPA привлекает около 20 новых специалистов в год, то примерно через каждые 7 лет коллектив (штатный) меняется практически полностью.
В настоящее время в DARPA, включая административные инстанции, работают около 120 руководителей программ и проектов, каждый из которых обладает большим опытом научных исследований, и несколько большее количество технических сотрудников. Всего примерно 250 человек. Общее количество программ и проектов, реализуемых специалистами управления по весьма широкому спектру направлений (начиная с оптических прицелов для снайперов и кончая космическими системами военного назначения и исследованиями в области фундаментальной физики), составляет несколько сотен. Разработки, как правило, ведутся в течение двух-четырёх лет. Годовой бюджет агентства в среднем составляет около 3 млрд. долларов.
На данный момент в DARPA 6 отделов, при этом структура DARPA довольно гибкая - отделы создаются, переформировываются и ликвидируются в соответствии с повесткой дня. Ниже приведены задачи действующих отделов.
1. Адаптивного управления (AEO) - исследования в области построения адаптивных платформ и архитектур, включая универсальные программные платформы, модульные аппаратные средства, многофункциональные информационные системы и средства разработки и проектирования.
2. Оборонных исследований (DSO) - исследования в области фундаментальной физики, новых технологий и приборов на новых физических принципах, энергетики, новые материалы и биотехнологии, прикладной и вычислительной математики, медико-биологические средства защиты, биомедицинские технологии.
3. Инноваций в информационных технологиях (I2O) - информационные системы мониторинга и управления, технологии высокопроизводительных вычислений, интеллектуальный анализ данных, системы распознавания образов, когнитивные системы машинного перевода.
4. Микросистемных технологий (MTO) - технологии электроники, фотоники, микромеханических систем, перспективной архитектуры интегрированных микросхем и алгоритмов распределённого хранения данных.
5. Стратегических технологий (STO) - системы связи, средства защиты информационных сетей, средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), устойчивость систем к кибератакам, системы обнаружения замаскированных целей на новых физических принципах, энергосбережение и альтернативные источники энергии.
6. Тактических технологий (TTO) - современные высокоточные системы вооружения, лазерное оружие, беспилотные средства вооружений на базе воздушных, космических, наземных и морских платформ, перспективные космические системы мониторинга и управления.
Специфика DARPA заключается в том, что это достаточно независимая и автономная структура, в которой бюрократические процессы согласования и оформления сведены к минимуму. Это своеобразный венчурный фонд, который выделяет деньги на достаточно рискованные в реализации проекты.
DARPA функционирует независимо от других военных исследовательских организаций США и непосредственно подчинено заместителю министра обороны по приобретению, технологиям и материально-техническому обеспечению (Under Secretary of Defense for Acquisition, Technology, and Logistics - USD AT&L).
Конечно, исключительная роль в руководстве Агентства принадлежит его директору. DARPA за 50 лет пережила 5 основных трансформаций, каждая из которых была обусловлена изменением внешнеполитической конъюнктуры или экономическими мотивами. Естественно, каждая такая трансформация сопровождалась появлением в руководстве агентства новых выдающихся людей - проводников реформ. Среди них не было нобелевских лауреатов, выдающихся учёных или изобретателей. Но каждый из них соответствовал эпохе и формировал структуру DARPA в соответствии с технологическими вызовами.
Обычно длительность работы каждого директора DARPA составляла 2–4 года. Исключение составил только Энтони Тазер, директор DARPA в 2001–2009 годах, роль которого трудно переоценить. Под руководством Энтони Тазера прошла одна из самых значительных трансформаций DARPA за всё время её существования. Проблематика была переориентирована на задачи развития оборонно-промышленного комплекса США. Именно Энтони Тазер сформировал облик той DARPA, которую мы сейчас знаем. Менеджеры DARPA получили большую самостоятельность, участвуя в проектах, контакты с потенциальными исполнителями НИОКР стали значительно более обширными. Направлению коммуникаций и связям с общественностью (public affairs) стало уделяться самое широкое внимание, в том числе через продвижение результатов проектов в сети Интернет. Начиная с 2001 года задачи менеджера программ стали включать в себя:
1. Планирование и организация контактов сложившихся поставщиков с университетскими учёными и вновь созданными (под проект) компаниями (start-up companies).
2. Поддержка процессов обмена знаниями между промышленностью через закрытые совещания и семинары;
3. Обеспечение сторонней экспертизы новых научно-технологических направлений.
4. Обеспечение менеджерами руководства реализацией проектов на системном уровне.
С 2009 года в DARPA возглавляет Реджина Дуган (Regina Dugan). Она ещё в 1996–2000 годы выступала в роли менеджера проектов DARPA, а с 2000-го является основателем компании-стартапа RedXDefense, специализирующейся в области технологий обнаружения и деактивации взрывчатых веществ, а также занимающейся производством детекторов взрывчатки. С её именем связано основание венчурного фонда Dugan Ventures.
С приходом Реджины Дуган на пост директора DARPA меняет приоритет своей деятельности в сторону борьбы с терроризмом и укрепления национальной безопасности, включая информационную безопасность.
Ряд информационных агентств в марте этого года сообщили, что Реджина Дуган покинет свой пост в ближайшие недели, чтобы перейти на работу в интернет-компанию Google. Одним из потенциальных мест применения опыта Дуган может стать подразделение Google X, сотрудники которого работают над различными секретными проектами.
ФПИ и его отличия от DARPA
Предполагаемый к реализации в России Фонд перспективных исследований «Национальная безопасность и развитие» не предназначается для замены существующей системы поддержки на федеральном уровне научно-технического и технологического развития отечественного производственного общепромышленного и оборонного комплекса, иначе и не возник бы вопрос о необходимости создания подобного рода структуры. Данная деятельность, как известно, осуществляется в рамках федеральных целевых программ (ФЦП), разрабатываемых и финансируемых рядом федеральных ведомств (Минобороны, Минпромторг, Минобрнауки, Минсвязи, Росатом и др.). Как представляется, роль ФПИ как надведомственной структуры должна состоять в поиске и разработке прорывных технологий и технических решений, лежащих на стыке фундаментальных и прикладных наук и имеющих как военное, так и гражданское применение. При этом для конкретного проекта здесь уже нельзя требовать стопроцентной вероятности успеха, что считается нормой при реализации ФЦП в традиционной форме заказа и исполнения. Однако и выигрыш при успешном завершении прорывных исследований и разработок может быть чрезвычайно большим, как показывает опыт работы DARPA.
Фонд перспективных исследований может использовать и механизмы организации венчурной деятельности, где определены основные этапы подбора и вывода в «жизнь» перспективных научных наработок:
1. Экспертиза перспективных технологических направлений и инновационных предприятий - объектов для инвестирования средств Фонда.
2. Организация и проведение научно-технической экспертизы предварительно отобранных проектов для окончательного выбора объектов инвестирования.
3. Принятие решения о финансировании проекта.
4. Организация управления реализуемыми проектами, участие в управлении инновационными предприятиями, в которые инвестированы средства фонда;
5. Выход из проекта и передача в промышленное производство;
6. Анализ проведённой работы по проекту и достигнутых результатов.
Более наглядно это можно проиллюстрировать представленной схемой (Схема жизненного цикла инновационного проекта).
Основным отличием Фонда от существующих венчурных фондов, компаний и организаций, поддерживающих инновационное развитие российской экономики, должна стать направленность его деятельности не на текущее извлечение прибыли, а на перспективное технологическое развитие как сектора ОПК, так и гражданского сектора промышленности на перспективу 7–10 лет и более. Целью Фонда должно являться проведение таких исследований, которые обладают потенциалом для долгосрочного развития ОПК, и только впоследствии обеспечивать коммерциализацию разработанных решений и технологий путём реализации в гражданской промышленности. Иными словами, основным различием Фонда от действующих венчурных организаций должны быть его некоммерческая направленность и достижение стратегических государственных целей.
В текущей деятельности Фонда могут быть использованы и современные сетевые формы работы посредством Интернета. Например, краудсорсинг (англ. crowdsourcing) - вовлечение через компьютерные сети множества людей для выработки идей, нахождения путей их реализации и совместной деятельности, как бы передача определённых научных и производственных функций онлайновому сообществу на основании публичного обращения. Это, кстати, используется DARPA.
Российские акценты
Следует отметить некую парадоксальную ситуацию в научно-производственном развитии, которая сложилась в России и отличает последнюю от большинства стран. В условиях постсоветской приватизации более 80 процентов производственных активов теперь находятся в рамках частных и акционерных предприятий, которые, казалось бы, должны соответственно заботиться о модернизации и научно-техническом развитии своих предприятий. Другими словами, наука, по крайней мере прикладная, должна была бы финансироваться в условиях рыночной экономики в основном со стороны этих приватизированных предприятий. Но этого не происходит. В России научные исследования на 80 процентов финансируются за счёт госбюджета (в США и других развитых странах с точностью наоборот). Можно констатировать, что отечественные бизнес-структуры, особенно крупные, предпочитают обновляться и модернизироваться исключительно на базе зарубежных инноваций (если вообще дорастают до осознания этой необходимости). Не случайно наш здравствующий нобелевский лауреат академик Жорес Алфёров сетует в своих выступлениях, что главная беда отечественной науки - её невостребованность в нашей стране. Этот факт подрывает и потенциальную эффективность вышеупомянутых ФЦП, потому что внедрение их результатов требует определённых затрат со стороны и частных российских производственных структур, которые, похоже, не готовы к таким «жертвам». Причина такой политики со стороны бизнес-структур, ведущей в конечном счёте к научно-технологичной деградации страны, - стремление к сиюминутному извлечению прибыли и выводу её основной части в офшоры. Для понимания данной проблемы стоит признать, что большинство крупных частных собственников получили в своё распоряжение значительные активы, по словам председателя Правительства РФ, избранного Президента России Владимира Путина, путём «...нечестной, прямо скажем, приватизации, всяких аукционов». Неудивительно, что такие «эффективные менеджеры» больше заинтересованы в покупке футбольных команд, а не в модернизации производства и перспективных исследованиях. Таким образом, и решение проблемы законности «приватизационной» собственности, предложенное В.В. Путиным, путём материальной компенсации технологического отставания можно назвать историческим. Такого рода компенсацию целесообразно направить на финансирование фундаментальных и прикладных исследований, которые позволят осуществить технологический скачок в развитии экономики РФ, а прежде всего в развитии ОПК как существенно пострадавшей отрасли. А пока государству не остаётся ничего другого, как взять на себя не только организацию и финансирование особо перспективных научных исследований, но и внедрение их результатов в производство. В дальнейшем научно-технический задел и соответствующая технологическая цепочка, созданные фактически за счёт государства, могут быть внедрены с наименьшими затратами для бизнес-структур в продукцию оборонного и гражданского назначения. Примером такой деятельности может быть разработка и производство плавучих атомных теплоэлектростанций (ПАТЭС), как высоконаучное детище особо закрытых НИИ, нацеленное на обеспечение российских Вооружённых Сил с возможной в дальнейшем переориентацией на использование в гражданских целях.
Ключ к укреплению национальной безопасности
Можно надеяться, что создание Фонда перспективных исследований «Национальная безопасность и развитие» будет одним из эффективных шагов не только в плане укрепления национальной безопасности, но и в направлении научно-технологического развития страны.
Исходя из вышесказанного, вряд ли целесообразно включать ФПИ в структуру Минобороны (как DARPA в США), поскольку это искусственно сузит общегосударственный потенциал ФПИ. Однако очевидно, что оборонные задачи, по крайней мере на начальном этапе его деятельности, будут превалировать. Поэтому если не будет в ближайшее время создано Министерство оборонной промышленности, то ФПИ можно подчинить существующей Военно-промышленной комиссии (ВПК) или непосредственно аппарату вице-премьера, курирующего оборонный комплекс.
Во всех остальных аспектах деятельность ФПИ может строиться на принципах функционирования DARPA, изложенных выше. Что особенно важно, ФПИ - это не место для карьерных чиновников (здесь не подразумевается никакого уничижения этой необходимой категории государственных служащих, которые должны, в хорошем смысле, делать карьеру в других ведомствах). В силу своеобразной специфики деятельности ФПИ работать в такой организации необходимо профессионалам и патриотам.
В руководители ФПИ на ограниченный срок (3–5 лет), скорее всего, имеет смысл призывать талантливых и инициативных гражданских людей с универсальными знаниями в области науки, экономики и производства, оставив военным определять основные цели для реализации прорывных проектов, которые являются очевидным следствием достигнутого или надёжно прогнозируемого уровня развития науки. Количество таких организаторов и руководителей проектов может колебаться в пределах 100–150 человек. Естественно, опытный технический персонал, высококомпетентные специалисты узких направлений могут работать на постоянной основе, входя в состав, например, экспертных подразделений, отделов юридической поддержки, финансового контроля, безопасности и т.п. Общая численность ФПИ может не превышать 230–250 человек.
Вероятно, для оперативности связей ФПИ целесообразно разместить в Москве, причём с наименьшими затратами это можно сделать путём объединения различных организаций, имеющих непосредственное отношение к оборонному комплексу, на базе какого-либо профильного НИИ.
Важным аспектом является то, что Фонд не будет заменять собой другие государственные или частные инновационные структуры. Он дополнит их в части поиска и разработки именно прорывных технологий и образцов техники как в интересах обороны, так и общепромышленного развития. Будем смотреть правде в глаза: на чисто рыночных началах ничего подобного в наших условиях сделать пока не удаётся. Создание проблемно-ориентированного механизма государственного запаса прорывных инноваций как важнейшего элемента национальной инновационной системы послужит тому, что в будущем государство получит основной доход не от распределения природных богатств, налогов на добычу полезных ископаемых и вывозных пошлин на них, а от налогов на высокотехнологичный экспорт как продукции военного назначения, так и впоследствии гражданской.
Как отметил в своей программной статье Владимир Путин, «нужно научиться «смотреть за горизонт», оценивать характер угроз на 30–50 лет вперед... создать качественно новую, «умную» систему военного анализа и стратегического планирования, подготовки готовых «рецептов» и их оперативной реализации в структурах наших силовых ведомств». Создание Фонда перспективных исследований «Национальная безопасность и развитие» тому подтверждение.
В.И. Баринов, заместитель главного редактора научно-технического журнала «Прикладная физика», доцент университета «Дубна»
В.Н. Зазимко, генеральный директор «Агентства инвестиционного консультирования», руководитель Экспертной группы при Комитете РСПП по энергетической политике
