Bild: канцлер Германии о Путине, ужасных сценариях будущего и своей серебряной свадьбе
В интервью газете "Бильд" Олаф Шольц отвергает "страшилки", но не говорит всей правды. Например, он не подтверждает вымысел британского экс-премьера про "угрозы" со стороны Путина. Но Шольц в целом придерживается линии западного "мейнстрима". А она возлагает всю вину за постсоветские конфликты на Россию.
Полдень в пятницу. Ведомство федерального канцлера в Берлине. К зданию подъезжает служебный лимузин, из него выходит Олаф Шольц в свитере. Десятью минутами позже он принимает нас, уже одетый в костюм и галстук, в своем офисе на седьмом этаже, откуда открывается вид на Берлин.
BILD am SONNTAG: Господин канцлер, чего не хватает Германии?
Олаф Шольц: Германия — страна с огромным экономическим потенциалом и хорошо работающим социальным государством. Но нам не хватает темпа. Нам нужно активнее внедрять инновации и модернизировать нашу промышленность, чтобы к 2045 году иметь климатически нейтральную экономику.
— Однако перед этим вам нужно вооружить как следует бундесвер. Инспектор армии сетует на то, что войска находятся в плачевном состоянии. Он прав?
— Он сказал это почти год назад. С тех пор много чего сделано, многое изменилось. Сразу после начала российского вторжения на Украину я добился создания особого фонда в размере 100 миллиардов евро, чтобы после многих лет экономии вновь оснастись бундесвер должным образом.
Теперь мы в течение долгого времени будем инвестировать два процента ВВП в наши вооруженные силы, так как обстановка с безопасностью в Европе кардинально изменилась.
Для меня важно знать, что бундесвер — это великолепная армия, обеспечивающая безопасность нашей страны. Если потребуется противостоять возможному нападению врага на территорию НАТО в Европе, то бундесвер, хоть у нас и нет оружия массового поражения, будет играть важную роль — при помощи так называемых обычных, неядерных видов оружия.
"Танк нельзя заказать, как новую машину в автосалоне"
— Хорошо, что есть деньги. Но придется долго ждать, прежде чем заказанные танки поступят в армию. Как вы намереваетесь ускорить этот процесс?
— Танки нельзя заказать как новую машину в автосалоне, потому что танки не стоят где-то на складах готовыми к поставке. Государству нужно заключить с промышленностью долгосрочные договоры, чтобы производители инвестировали в долгосрочное производство.
При покупке систем вооружения редко идет речь не о штучном производстве, а в основном о серийных изделиях. Это ускоряет их получение.
"Нет, Путин не угрожал ни мне, ни Германии"
— Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон рассказывал, что Путин угрожал ему лично ракетой по телефону. Вам Путин говорил что-нибудь подобное?
— Нет, Путин не угрожал ни мне, ни Германии. В наших телефонных разговорах мы совершенно четко высказали наши совершенно различные позиции в отношении Украины, происходивших на ее территории событий. Я абсолютно ясно заявил Путину, что лишь Россия несет ответственность за этот кровопролитный конфликт. Без всякой причины Россия напала на соседнюю страну, чтобы завладеть частями Украины или всей страной полностью.
Мы не можем просто так с этим мириться, потому что это противоречит фундаментальным основам европейского порядка, направленного на сохранение мира. Поэтому мы поддерживаем Украину в финансовом, гуманитарном, а также военном отношении.
— Путин утверждает, что немецкие танки "вновь угрожают России". Не возрастает ли опасность для Германии в результате поставок "Леопард-2"?
— Эти слова — очередной образец его абсурдных исторических сравнений, которыми он пользуется для оправдания ввода своих войск на Украину. Этот ввод ничем оправдать нельзя. Россия воюет с Украиной беспощадными методами. Вместе с нашими союзниками мы предоставляем Украине танки, чтобы она могла защищаться. Каждую поставку вооружения мы тщательно обдумывали, координировали с союзниками, прежде всего с Америкой. Эти совместные действия предотвращают эскалацию войны.
"Мы сохраняем спокойствие"
— По проблеме поставок вооружения на Украину, вас упрекают в малодушии и излишних колебаниях. Вас это задевает?
— Большинство наших гражданок, а заодно и большинство граждан надеются, что подобные комментарии не влияют на их канцлера. Я дал клятву при вступлении в должность, я отношусь к ней очень серьезно и могу вас заверить: мы сохраняем спокойствие и будем и впредь тщательно отдумывать все решения. Все иное было бы крайне опасным легкомыслием.
— Существует ли договоренность с президентом Зеленским, что западное оружие будут применять только на украинской территории и что им не будут наносить удары по территории России?
— Такая договоренность есть.
— Украина хочет вступить с ЕС, в идеале до конца 2024 года. Вы считаете это реалистичным?
— Мы послали мощный сигнал, сделав прошлым летом Молдавию и Украину кандидатами на вступление в ЕС. Каждый кандидат должен выполнить ряд критериев, чтобы стать членом ЕС. Там должны сразу восторжествовать, как у нас, нормы правового государства, демократии, соблюдения прав человека. А еще должна быть полностью побеждена коррупция.
— А Украине не будет при этом никаких послаблений? Может, ей полагается какой-то бонус, какое-то смягчение условий приема в ЕС в связи с военными действиями?
— Условия для вступления одинаковы для всех.
"Я вспоминаю о некоторых ужасных сценариях"
— В какой ситуации находится Германия сейчас, после года боев на Украине?
— Наша страна значительно лучше преодолела нелегкие времена, чем опасались многие. Я вспоминаю некоторые ужасные сценарии, о которых можно было прочитать в газетах: о зиме с массовыми и яростными протестами, о холодных квартирах с замерзающими в них немцами, об экономическом кризисе невиданного масштаба.
Хорошая новость: такого ужаса с нами не случилось. А все потому, что федеральное правительство со всей решимостью боролось с надвигающимся кризисом и вовремя приняло меры против него. Мы выделили 300 миллиардов евро на меры поддержки, чтобы предприятия и граждане смогли справиться с возросшими ценами на газ и электричество.
Мы построили в рекордные сроки терминалы для приема СПГ на северном побережье Германии и заключили новые договоры о поставках, после того как Россия прекратила поставлять нам газ. Кризис показал, насколько велик потенциал Германии.
"В среднем от четырех до пяти ветрогенераторов в день"
Вы считаете, что и в следующую зиму ничего плохого не случится?
— Если не произойдет чего-то непредвиденного, то я уверен, что и следующую зиму мы переживем без привычных источников энергии. Если, конечно, мы воспользуемся подъемом последних месяцев, тем темпом, который взяла Германия. Наша цель — развивать ветряную и солнечную энергетику. Тогда мы станем страной, независимой от импорта ископаемых энергоносителей из чужих стран. Нам вообще не нужны будут их газ, уголь и нефть.
— В 2022 году производство ветрогенераторов практически не возросло. Сколько их нужно изготовить в этом году, чтобы стал возможным энергетический переход?
— Над развитием этой сферы мы работаем в режиме генерального штаба: сейчас мы разрабатываем план, где будет указано, что и когда должно быть построено, чтобы нам достичь наших целей к 2030 году. Раз в месяц мы будем проводить совещания с представителями федеральных земель и проверять, продвинулись они, как мы им приказали, или нет. То, что не будет сделано вовремя, им придется наверстывать. До 2030 года мы должны будем выпускать от четырёх до пяти ветрогенераторов в день.
"Такие акции контрпродуктивны"
— Но климатическим активистам, которые в знак протеста приклеивают ладони или ступни к асфальту, этого недостаточно. С понедельника они намерены так приклеиться, чтобы парализовать всю Германию. Как вы относитесь к протестам подобного рода?
— Многие граждане нашей страны только головами качают, слыша о таком. Я тоже. Такие акции контрпродуктивны.
— Концерн Bayer хочет перенести фармацевтическое производство в США и Китай. Компания Linde вывела акции из состава германского фондового индекса Dax, Biotech подумывает о том, чтобы переместить онкологическое подразделение в Великобританию. Немецкий союз промышленности предостерегает от деиндустриализации Германии. Это страшно или мы имеем дело лишь с паникерством?
— В том виде, как вы это изложили, это да, страшно.
— Но нас спасет то, что вы...
— Наша задача в отношении Германии как зоны экономической активности ясна: мы должны привнести туда темп, быстрее давать разрешения на ведение бизнеса. Новый немецкий темп должен распространяться не только на строительство терминалов по приему СПГ, но и на все проекты.
Нам нужно развивать цифровизацию и сферу обработки данных. Ведь это безобразие, что немецким компаниям, производящим медицинскую технику, приходится пользоваться данными больниц Мехико, потому что использовать немецкие данные им не разрешено.
— Вот кто деньги гребет лопатой, так это крупные концерны. Транснациональная компания Shell получила в 2022 году рекордную прибыль в размере 40 миллиардов долларов. В накладе не остались в 2022 году и компании RWE, VW и BMW. А что можно сказать о зарплатах простых работников?
— Работодатели несут ответственность за то, чтобы их сотрудники нормально пережили это время. Поэтому мы сделали возможным, чтобы каждая фирма могла выплатить своим работника до 3000 евро, не облагаемых налогами и вычетами. Многие предприятия воспользовались этой возможностью за свой счет. Я могу только посоветовать всем предпринимателям последовать их примеру.
— Детская бедность в Германии возросла в 2022 году более чем на 20 процентов. Это рекорд. Не является ли это самой большой неудачей вашего первого года правления?
— Нет. Именно для людей со средними и низкими доходами мы сделали особенно много. Но ясно и то, что мы не можем мириться с тем, что в такой богатой стране, как Германия, есть нищие дети.
Поэтому мы сейчас работаем над концепцией базового обеспечения детей. Ее цель состоит в том, чтобы создать такие условия, когда детские пособия предоставляются автоматически — без заявлений от родителей. Мы работаем также над созданием дошкольных учреждений, работающих целый день. Это даст родителям возможность трудиться.
"До 2030 года нам понадобится дополнительно шесть миллионов работников на немецком рынке труда"
— В действительности детские дошкольные учреждения по всей Германии сокращают часы работы, потому что не хватает воспитателей.
— Профессия воспитателя должна стать более привлекательной, чтобы в нее пришло больше молодых людей и чтобы молодежь оставалась в профессии надолго. То же самое относится к учителям, их тоже очень не хватает. Это значит, что университеты должны расширять соответствующие отделения.
— Но работников не хватает везде. Откуда вы собираетесь брать квалифицированную рабочую силу?
— До 2030 года нам понадобится дополнительно шесть миллионов работников на немецком рынке труда. Для этого потребуется целый комплекс мер: нам нужно создать более привлекательные условия труда для родителей с маленькими детьми, чтобы мы смогли повысить занятость среди матерей и отцов. Мы должны оказывать большую поддержку желающим после школы получить профессиональное образование.
А тот, кто лет в 55 лет потерял работу, должен через переквалификацию получить возможность найти настолько же хорошо оплачиваемую работу. Но уже ясно, что наших мер будет недостаточно. Нам надо будет завезти в страну мигрантов, квалифицированных работников из неевропейского зарубежья.
Для этого мы создаем современное миграционное законодательство. Уже в этом году мы примем необходимые законы. Я уверен, что число трудящихся в Германии увеличится и соответственно возрастут показатели роста нашей экономики.
— Если мы будем поощрять иммиграцию, то не стоит ли обсудить и более последовательную депортацию нежелательных мигрантов?
— Если Германия гарантирует защиту людям, подвергающимся преследованиям на родине, то те мигранты, у которых нет прав на такую защиту, должны будут убраться из Германии и вернуться в свои страны. Правда, нужно еще, чтобы их страны происхождения захотели принять назад этих своих граждан, а мы могли от них избавиться. Тут еще есть проблемы. Эту сложную задачу нам предстоит решить. С другой стороны, мы создаем легальные возможности для приезда к нам квалифицированных работников из этих стран.
— Правительство уже давно говорит об этом.
— Мы не только говорим, но и предпринимаем конкретные действия. Неделю назад была создана должность уполномоченного федерального правительства по вопросам миграции. Ее занял Йоахим Штамп (Joachim Stamp). Его задача состоит в подготовке подобных соглашения со странами, откуда могут прибыть люди.
"Я понимаю, что многие испытывают беспокойство"
— Боевые действия с нашими танками, инфляция, энергия... Несмотря на всё это, вы разговариваете с нами довольно оптимистично.
— Ситуация в данный момент непростая, и я понимаю, что из-за временных трудностей многие беспокоятся. Но я уверен, что у нашей страны хорошее будущее. Прошлый год показал, на что мы способны.
Мы точно знаем, что сейчас нужно делать: развивать ветровую и солнечную энергетику, перестраивать промышленность, чтобы она вообще никак на климат не влияла; усиливать единомыслие и единодушие, то есть социальную сплоченность. Всем этим мы сейчас занимаемся. Убежден, Германия выйдет окрепшей из этого кризиса.
— В декабре вы отмечает 25-летний юбилей вашего брака с Бриттой Эрнст. Что для вас это значит?
— Любовь к жене — самое важное, что у меня есть в жизни. Я с нетерпением ожидаю нашу серебряную свадьбу.
— Собираетесь праздновать?
— Да, но только на пару дней позже формальной даты, так как съезд СДПГ намечен именно на день нашей свадьбы.
Беседовали: Ангелика Хеллеман (Angelika Hellemann), Александра Вюрцбах (Alexandra Würzbach) и Нильс Штарник (Niels Starnick)
