Если вопрос с поставками на Украину танков – Leopards 2 и Abrams – можно считать решенным, то на запрос президента Зеленского о самолетах F-16 последовали два (пока) вполне категорических «нет»: первый от Шольца, второй – от Байдена. Если первый сказал это мимоходом, отвечая на вопрос репортера где-то на лужайке перед Белым домом, то канцлер Германии высказывался о своем решении неоднократно. Это, конечно, не гарантирует вечный запрет на поставки F-16, и ситуация может измениться, но на сегодняшний день этот самолет-истребитель «визы» на Украину не получил.
Почему? Для того, чтобы попытаться ответить на этот вопрос, следует понять, что из себя представляет запрашиваемый самолет. F-16 – это легкий истребитель 4-го поколения машин такого типа, оснащенный аэродинамической системой, силовой установкой, бортовым оборудованием и вооружением на борту, которые его заметно отличают с лучшей стороны от своих предшественников. В военном арсенале США он находится уже давно, с 2018 года модернизированные версии производятся на экспорт. Среди технических инноваций этот самолет также отличается завидной унификацией деталей сборки, его двигатель F-100 считается самым передовым в своем классе, и он был еще установлен на F-15, при этом является целиком взаимозаменяемым. Этот класс американских истребителей, разработка которых началась в середине 1970-х, возник как противовес советским МиГам (МиГ-23, МиГ-29), которые по своим характеристикам были лучшими истребителями эпохи.
Интеллектуальный костяк, начавший работать над «F-ами», образовался из «Бойцовской мафии» (Fighter Mafia), как они себя называли, – группы военных экспертов, инженеров и гражданских, действовавшей в 1960-х–1970-х гг. в США. Среди особо выдающихся «мафиози» были оборонные аналитики, такие как Том Кристи, Чак Майерс, и американский математик и инженер французского происхождения Пьер Спрей (1937-2021), которого можно назвать «отцом» самолета F-16. Спрей был крайне критически настроен по отношению к F-15, всячески подчеркивая его недостатки, такие, как «недостаточная маневренность, скорость, ненадежность и дороговизну», что в конечном счете и убедило Пентагон дать «зеленый свет» его апгрейду. Спрей, к слову, был убежденным «анти-радаристом», чем вызвал на себя немало критики со стороны других экспертов – он считал, что в войнах будущего использование радара не только излишне, но и опасно. Радар – выдает самолет.
Американцы (НАТО) активно использовали F-16 в 1999 году во время бомбежек Югославии, благодаря чему полностью контролировали воздух, он также использовался во время операции «Буря в пустыни» в 1991-ом против иракского вторжения в Кувейт. Позже, в 2003-ем этими самолетами осуществляли ковровые бомбардировки уже самого Ирака. Конфликты, в которых F-16 отлично проявил свои бойцовские качества, измеряются многим десятками за последние сорок лет (речь идет о разных поколения этой машины).
Разговоры о том, что США не хотят поставлять Украине самолет по причине его «особой сложности», сомнительны. Еще в 2019-м журнал Popular Mechanics среди его качеств отмечает «простоту в обращении, относительно невысокую цену, удобство в обслуживании двигателя», а в новейшей версии к этому нужно прибавить еще и откидное кресло для снижения аэронагрузок для пилота. Словом, не машина, а мечта.
Далее, в военной стратегии есть такое понятие, как Anti-Access/Area Denial», или A2/AD – «ограничение (воспрещение) доступа в определенную зону», когда противнику перекрывается путь куда-то, где он знает, что может понести неадекватные потери. Образуется своего рода пространство сдерживания, «смертельная зона». Уже в первой фазе российско-украинского конфликта обеим сторонам в известной мере удалось организовать такие зоны, и каждая из сторон была вынуждена действовать на так называемой «оперативно-тактической глубине», т. е., когда пилотируемые самолеты не могли залетать в стратегически важные зоны противника.
Самолеты F-16 используют специальные, высокоточные системы оружия, в том числе – или в первую очередь – AGM-88 HARM – высокоскоростную противорадиолокационную ракету. Она способна наводиться на высокочастотные радиолокационные станции, так же ракету можно навести на объект, задав его параметры, причем как до вылета самолета, так и в процессе самого полета, даже с возможными корректировками, если это нужно, непосредственно после запуска. Такие ракеты США использовали в Персидском заливе в 1991-ом, а до того – в апреле 1986 года их опробовали в Ливии, во время операции «Каньон Эльдорадо», якобы из-за поддержки Муамаром Каддафи «международного терроризма» (в ходе бомбардировок тогда погибло несколько десятков мирных граждан, включая, по сообщениям ливийских СМИ, грудную дочь самого Каддафи). С началом СВО американцы предоставили Украине AGM-88 для поражения российских систем ПВО и, что интересно, ракеты применялись ВСУ с советских самолетов МиГ-29.
Очевидно, что F-16 сегодня может быть использованы как часть системы ПВО, так и анти-ПВО, и их наличие с большой долей вероятности способно пробить брешь в A2/AD одной из сторон конфликта. Это один аспект проблемы. Другой – воздушные бои между самолетами-истребителями одного класса и примерно одной мощности по сути – непредсказуемы, и таких боев строго говоря не было со времен Второй мировой войны.
Иными словами, сегодня с точностью крайне сложно предсказать: если Украина получит F-16, которые вступят в бой с российскими истребителями, каков будет реальный исход такой схватки. Наверное, как и всегда, многое будет решать человеческий фактор – подготовка и мастерство пилотов. Насколько хороша в этом плане подготовка украинских пилотов, большой вопрос. Но явное нежелание США предоставлять ВСУ в пользование свои лучшие истребители говорит скорее о серьезных сомнениях американских друзей на их счет. Шанс того, что F-16 начнет сбивать российская армия – помимо чисто логистических проблем (обслуживание, аэродромное оборудование и т. п.) – кажется одной из главных причин нынешнего табу на поставки этих машин.
Автор: Аркадий Недель, профессор МГЛУ