Генеральный директор корпорации «Тактическое ракетное вооружение» Борис Обносов в канун своего 70-летия ответил на вопросы «НВО»
В специальной военной операции на Украине российские авиационные управляемые средства поражения показали высокую боевую эффективность, чем мы во многом обязаны их производителю – корпорации «Тактическое ракетное вооружение». Ее руководитель Борис Викторович Обносов – известный ученый, организатор создания и производства высокоточного оружия, доктор технических наук, профессор. Герой Российской Федерации, кавалер ордена Дружбы, орденов «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней. Лауреат Государственной премии в области науки и технологий, Государственной премии имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, двух премий правительства Российской Федерации в области науки и техники. Член НТС Военно-промышленной комиссии при президенте Российской Федерации. Более 20 лет является бессменным генеральным директором АО «КТРВ». Журналист Олег Фаличев побеседовал с Борисом Обносовым об актуальных вопросах.
– Борис Викторович, о вас как о руководителе корпорации «Тактическое ракетное вооружение», причастном к созданию новейших образцов высокоточного оружия, сказано в СМИ немало. Но за всем этим далеко не всегда просматривается человек, его характер. Поэтому сегодня, в канун вашего юбилея, хотелось бы поговорить не столько о «железе», сколько о вашем жизненном пути, становлении вас как личности. Как в эпоху олигархического капитализма вам удалось сохранить в себе лучшие человеческие качества?
– Я родился в Советском Союзе, и слова, которые, может, сегодня звучат слишком возвышенно – гордость за свою страну, наши победы в науке, первый в истории полет человека в космос, – не были для меня и моего поколения пустым звуком. Нам, мальчишкам 60-х годов, действительно было чем гордиться, с кого брать пример.
Когда однажды с высоких трибун объявили, что в СССР создана новая историческая общность – «советский народ», мы до конца не осознали, что это такое, но с возрастом я стал понимать: а ведь все так и было. Мы никогда даже не задумывались, кто из нас в школе или во дворе какой национальности. В стране не было межнациональных конфликтов. Напротив, рождалось и крепло общество социальной справедливости, равенства представителей всех наций и народностей, которые вместе проживали в огромной стране и спасли ее от коричневой чумы, положив на алтарь Отечества 27 миллионов жизней. Тогда, полагаю, и были заложены во мне, образно говоря, скрепы, которые не удалось девальвировать пропаганде в период перестройки и в лихие 90-е годы.
– Видимо, к этому, что называется, приложили руку и ваши родители? Родословная человека – важная составляющая.
– Путь в профессию выбирал самостоятельно, но вы правы: именно в семье закладываются в ребенке морально-нравственные качества. Все влияет: быт, уклад жизни...
Родители отца еще в начале века переехали в Москву из села Хавертово Рязанской области. Село было под 1,5 тысячи человек, половина из которых носили фамилию Обносовых, а половина – Волковых. Мама родом из Кинешмы, была медсестрой на войне. За исключением младших, все в роду (а семьи были большие) участвовали в Великой Отечественной войне. И когда отца ранило в 1944 году, мама выхаживала его, в госпитале они с папой и познакомились.
Мы жили в Москве вместе с родителями и старшим братом в районе Октябрьского поля в небольшой комнатушке, перегороженной шкафом. Причем мы с братом спали на одной кровати. На этаже было еще около 20 квартир с общей кухней в конце коридора. Семьи всегда помогали друг другу, выручали кто чем может. Мы, мальчишки, соревновались, кто больше поднимет связанных утюгов или быстрее промчится на трехколесном велосипеде по общему коридору. Все жили небогато, но, поверьте, по-своему счастливо.
Потом отца не раз переводили по работе с места на место, и нам пришлось помотаться вместе с ним по городам и весям: Казань, Ульяновск, Кострома... До сих пор с огромной благодарностью вспоминаю учителей Ульяновской средней школы № 1 имени В.И. Ленина, которую окончил в 1970 году. Там окна горели до позднего вечера – работали различные кружки, спортивные секции. Считалось великой честью отзаниматься день за партой Ильича. Октябрята, пионеры, комсомольцы… Это были хорошо продуманные институты воспитания и обучения детей, подростков. В домах и дворцах пионеров все кружки были бесплатные.
Поэтому очень благодарен той, взрастившей меня стране и мировоззренческому фундаменту, на котором впоследствии строилась вся моя жизнь. Никогда не забуду, как 12 апреля 1961 года на улицы Москвы в едином порыве вышли сотни тысяч человек, скандируя имя советского космонавта Юрия Гагарина, совершившего первый в мире полет в космическое пространство. То был всепоглощающий праздник, ощущение вселенской гордости за свой народ и нашу великую державу. Буквально каждый день что-то свершалось великое: сдавались в эксплуатацию новые заводы и фабрики, ТЭЦ и ГЭС, железнодорожные и автомобильные магистрали, осваивалась целина, строились и поднимались в воздух новые самолеты... Неудивительно, что вначале я мечтал стать летчиком, но подвело зрение. Родители ничего не навязывали, но всей своей жизнью подавали пример добросовестного отношения к труду.
Министр обороны РФ Сергей Шойгу заслушивает информацию Бориса Обносова о перспективном изделии.
– Как стали инженером?
– Авиация, романтика полетов навсегда запали в душу. Поэтому поступил в Московский авиационный институт. Помню, как вначале очень боялся, чтобы не отчислили – со сдачей экзаменов было строго. Поэтому не вылезал из библиотеки – что называется, «грыз гранит науки». Свободного времени практически не оставалось. У нас считалось за честь самому заслужить повышенную стипендию, подработать на кафедре, летом в стройотряде, а осенью – на картошке.
Вуз окончил на «отлично», был ленинским стипендиатом. Затем поступил в очную аспирантуру, в положенный срок защитил кандидатскую. Спустя год пошел на инженерный поток мехмата МГУ имени М.В. Ломоносова и три года, как говорится, пахал. Получил диплом математика.
Со своей будущей супругой познакомился в Московском институте электронного машиностроения, где я преподавал старшекурсникам.
Мы не были отягощены накопительством и корыстью, прочими пороками нашего времени. Потом, работая уже за границей, мне горько было смотреть на отдельных наших сотрудников, которые чуть ли не со слезами на глазах возвращались на родину, всячески оттягивая этот момент. Мы с женой скучали по родным и близким, считая дни до окончания длительной командировки.
Вообще так уж сложилось, что мне часто приходилось оказываться на переломе событий, крутых поворотах и виражах жизни. И в горячих точках не раз бывал, и в испытаниях оружия на «передке» участвовал. Однако всегда преодолевать невзгоды помогала полученная в юности закалка.
– Но, может быть, есть то, что хотелось бы все же исправить или прожить заново?
– На меня, как, наверное, и на миллионы наших сограждан, подействовала демагогия того перестроечного периода, который мы пережили. Спустя время стало понятно, что наступившая псевдодемократия никоим образом не улучшает нашу жизнь. Поэтому крайне негативно отношусь к тому периоду, который вверг нас в упадок, хаос и завершился великой геополитической катастрофой – распадом страны. Перечитайте сегодня хотя бы одну статью Михаила Горбачева, и вы, кроме пустословия, ничего в ней не обнаружите. То был крайне сложный период и, слава богу, что нашлись силы, которые исправили этот крен.
К сожалению, то, что случилось в нашей стране в лихие 90-е, уже не проживешь заново. А вот уроки извлечь из этого мы просто обязаны.
– Когда вам впервые поступило предложение возглавить корпорацию «Тактическое ракетное вооружение», вы, насколько известно, на первых порах приняли его без особого восторга?
– Не скажу, что сразу согласился без всяких колебаний. Были большие внутренние сомнения – смогу ли справиться. Да и работа у меня в качестве руководителя департамента оборонных технологий и космоса в «Рособоронэкспорте» была крайне интересной и творческой.
Модельный ряд основной продукции корпорации. Фото предоставлено КТРВ
Кроме того, финансовое состояние головного предприятия и его «дочек» было далеко не блестящим, не говоря уже об элементарном порядке в цехах и на территориях. Поэтому начинать пришлось в буквальном смысле слова с расчистки строительного и другого мусора. На головном предприятии в Королеве мы ежедневно вывозили по несколько тонн металлолома, который валялся везде. Помню, как все это убиралось на моих глазах, как начинали реконструировать главный корпус, лабораторно-конструкторский корпус, потом построили столовую, жилье для сотрудников… И все это окупилось сторицей, прекратился отток кадров, были разработаны и поставлены на серийное производство новые изделия.
– Человек не может жить одной только работой и на работе. Счастливы ли вы в браке, пошли ли дети по вашим стопам?
– Безусловно, прожить 40 лет рядом с человеком, который тебе не нравится, невозможно. Так что, безусловно, я счастлив в браке, люблю свою жену и доволен своими детьми. Хотя в нашей семье, как и в любой другой, случалось всякое. В детях хочется видеть продолжателей своего дела. Но жизнь гораздо многогранней и сложнее наших представлений о ней. Так же, как и я в свое время, дети пошли другой дорогой, и это их выбор. Сын стал программистом, у него трое детей. У дочери пока один сынишка, после вуза она много занималась страхованием, организацией различных благотворительных мероприятий и сейчас в творческом поиске. Когда собираемся все вместе, что случается редко, то внуки скучать не дают.
– Как бы счастливо ни складывалась жизнь человека, бывают очень сложные, тяжелые моменты, когда все валится из рук и, кажется, мир рушится. В такие минуты не знаешь, где искать силы, к кому обратиться за помощью. Одни обращаются к Всевышнему, другие замыкаются в себе, черствеют душой. А как поступаете вы?
– В этом философском вопросе есть немалая доля истины. Но каждый из нас на него отвечает по-своему.
Когда корабль или самолет терпит бедствие, все, видимо, мысленно обращаются за помощью к Всевышнему, потому что больше не к кому. Ведь стихия даже в наш атомный век всегда сильнее человека. В окопах на передовой, говорят, тоже атеистов не бывает. Я в сложных жизненных ситуациях иногда мысленно обращаюсь к высшему разуму. Бывает, захожу в храм, который расположен рядом с нашим головным предприятием, чтобы послушать замечательные голоса певчих. Это придает душевных сил, очищает душу и голову.
Помогают в такие моменты семья и коллектив. А еще упорство в решении проблем. Никогда нельзя поддаваться отчаянию, опускать руки. Дорогу осилит только идущий. Разработчик высокоточного оружия должен опираться прежде всего на единомышленников, на доводы инженеров и конструкторов, статистику и анализ. Иного не дано. Тем более что испытания не всегда идут как по маслу. Все дается потом и кровью, потому что не просчитаешь со стопроцентной точностью, как поведет себя оружие в реальной боевой обстановке, на различных режимах работы в сложных погодных и климатических условиях.
– Заместитель командующего Объединенной группировкой войск в зоне специальной военной операции на Украине, главнокомандующий ВКС России генерал армии Сергей Суровикин сказал, что хорошо себя зарекомендовало новейшее высокоточное оружие. Речь идет и о продукции вашей корпорации. А как вы сами оцениваете результаты?
– Я горжусь тем, что знаком с Сергеем Владимировичем. Мы периодически видимся на юге нашей страны. Это человек высокопрофессиональный, умеющий отстаивать свое мнение, в том числе перед высоким руководством, что порою требует большого мужества. Суровикин – человек с хорошей логикой, оканчивал, насколько помню, математическую школу. Мне посчастливилось несколько раз бывать с ним в Сирии, где проводили испытания наших изделий.
Помню, как одно из них на первом этапе не полностью подтвердило заложенные характеристики, что меня, конечно, не обрадовало. Тогда Сергей Владимирович подошел ко мне и говорит: «Борис Викторович, ну что ты расстраиваешься? Мы в ходе полета изменили задание, уничтожили на марше коммуникации противника, все идет по плану…». Этот пример говорит о том, что Сергей Владимирович никогда не пытался выгородить себя за счет других, отрешиться от наших трудностей и проблем. Прекрасно понимал: поражения и победы – наше общее дело.
– Как изменили вашу жизнь и работу корпорации западные санкции, боевые действия на Украине?
– Изменилось очень многое. СВО, как и всякая война, меняет весь уклад жизни человека. Мы сейчас постоянно находимся в активном поиске новаторских решений, все КБ работают крайне напряженно. Хотя еще совсем недавно, в 2021 году, нам говорили, что пик гособоронзаказа пройден и надо думать о выпуске гражданской продукции. Ставились жесткие сроки – в 2025 году таких товаров должно выпускаться не менее 30%. Кстати, эту задачу пока тоже никто не снимал.
Но все мы понимаем, что СВО на глазах меняет картину мира. Когда ты, по существу, воюешь против всего НАТО и их союзников, то оружия требуется больше. Самого совершенного, интеллектуального, которое превосходит натовские образцы – штыками и лопатами не отобьешься.
Изменился и сам ритм нашей жизни, отношения людей к делу. На предприятиях сейчас организован многосменный режим работы, для чего потребовался поиск новых людей, вплоть до приглашения ветеранов, организация дополнительного обучения сотрудников. Того же микромонтажника надо обучать всем операциям четыре-шесть месяцев.
Ведется поиск новых направлений по импортозамещению, идут дополнительные испытания с новыми комплектующими.
– Вы чувствуете за спиной дыхание какого-нибудь американского инженера или конструктора, который работает над созданием еще более совершенного гиперзвукового оружия?
– Почему только американского? Над этим работают уже и китайцы, которые недавно, судя по всему, успешно испытали одно из изделий. США тоже никогда не прекращали таких изысканий. Поэтому всегда говорил и говорю: если мы остановимся на достигнутых результатах, то нас неминуемо догонят, а то и перегонят. В этой работе нужны системность и непрерывность.
В оборонной промышленности, по существу, надо стать полностью независимыми, забыть о популярном тезисе 1990-х – нулевых: за нефть все купим. ОПК страны – это вопрос национальной безопасности. Поэтому надо заниматься возрождением наших станкостроения, машиностроения, электроники, среднего технического образования.
– Под вашим руководством корпорация прошла непростой путь становления и развития, является примером динамично развивающейся компании, которая вносит серьезный вклад в обеспечение обороноспособности страны. Указом президента Российской Федерации от 20 января 2022 года №16 она награждена почетным знаком РФ «За успехи в труде». Можно ли сказать, что формирование КТРВ и причастность к созданию гиперзвукового оружия – ваши главные достижения в жизни?
– Безусловно, это важнейший этап. Но главный итог 20-летней деятельности корпорации в том, что за этот период создано более 20 систем вооружения и завершены их государственные испытания. Любое изделие вне зависимости от его характеристик – результат масштабной работы нашего многотысячного коллектива. А значит, смею полагать, и моей работы, поскольку всегда ассоциирую себя со своими коллегами по цеху, товарищами и друзьями, всем коллективом нашей корпорации.
Но гиперзвуковое оружие – не панацея и не вундерваффе. Одним гиперзвуком войну не выиграешь. Не менее важны, например, береговые ракетные комплексы, подводное оружие, другие системы вооружения, созданные у нас. Надо иметь в виду весь комплекс высокоточных средств поражения, всю линейку изделий, которые производят наши предприятия и которые можно увидеть на выставках – МАКС, «Армия» и других.
– В свои 70 лет вы выглядите спортивно и достаточно молодо. В вашем личном арсенале – жизненный опыт, мудрость прожитых лет, энергия и готовность вести дальше корабль под названием «КТРВ» через бурный океан нашего непростого времени. Что хотелось бы вам пожелать в этот час себе и своим коллегам?
– Мудрецы говорят, что счастлив человек может быть лишь тогда, когда живет для других – своих близких и родных, своей страны, своего народа. Но осмысление этого приходит, как правило, с годами. Искренне рад, что все эти годы служил своей стране, своему Отечеству – России.
Этого желаю и своим коллегам, всему родному мне коллективу корпорации «Тактическое ракетное вооружение».
Олег Фаличев
