FA: Западу придется сотрудничать с Кремлем, чтобы избежать войны между Россией и НАТО
Западу стоит приготовиться к затяжному конфликту с Россией, считают авторы статьи для Foreign Affairs. Ему нужно разработать стратегию, которая позволит и поддерживать Киев, и сохранять отношения с Москвой, не допуская масштабной конфронтации.
Иво Даалдер (Ivo Daalder), Джеймс Голдгайер (James Goldgeier)
Всякий раз, когда Соединенные Штаты сталкиваются с внешнеполитическим кризисом, критики заявляют, что правительство США делает либо слишком много, либо слишком мало. То же самое и с Украиной. Многие обвиняют администрацию Байдена в том, что она не предоставила украинским силам тяжелое вооружение, главным образом танки, ракеты большой дальности и боевые самолеты, которые, по словам этих критиков, необходимы для изгнания российских войск с украинской земли. Другие, обеспокоенные сохранением мощи Запада и растущими человеческими и экономическими издержками конфликта, призывают администрацию оказать давление на Киев, чтобы добиться заключения мирного соглашения с Россией, даже если это означает отказ от части украинской территории.
Обе эти позиции неубедительны. Украинская армия удивила всех своей способностью защищать страну и даже отвоевать часть территории, которую украинцы потеряли в начале конфликта. Но изгнание российских войск со всей ее территории, включая Крым, будет чрезвычайно сложным делом, даже при большей, чем сейчас, военной помощи Запада. Достижение такого исхода потребует разгрома сильно окопавшейся и укрепленной российской обороны и рискует начать прямую войну между НАТО и Москвой. То есть тот сценарий конца света, который никому не нужен. Президент России Владимир Путин не выказывает никаких признаков того, что он готов отказаться от своей имперской мечты контролировать Украину. И будет точно так же трудно убедить украинское правительство уступить территории оккупационным силам в обмен на ненадежный мир. С учетом наличия у обеих воюющих сторон серьезных мотивов продолжать боевые действия, гораздо более вероятен третий исход: затяжной, изматывающий конфликт, который постепенно замораживается на линии соприкосновения, не устраивающей ни одну из сторон.
Мысль о том, что войны всегда заканчиваются либо победой, либо урегулированием путем переговоров, подтверждается историей и, конечно же, наличием многочисленных замороженных конфликтов вдоль границ России. Да и сама Украина является ярким примером этого. Боевые действия в Донбассе в течение восьми лет были как раз таким замороженным конфликтом, который привел к полномасштабной российской военной операции на Украине, начавшейся в феврале 2022 года. Нынешняя фаза военного противостояния может ничем не отличаться: после более чем десяти месяцев жестоких боев и месяцев карательных ударов Москвы по украинским объектам, украинское правительство не согласится с российским контролем над какой-либо частью своей территорией. Но и Россия тоже с очень малой долей вероятности добровольно откажется от украинской территории, которую она считает своей.
До сих пор Вашингтон и его союзники вполне оправданно сосредоточивались на неотложных задачах помощи Украине и недопущении эскалации военных действий. Но существует еще и острая необходимость рассматривать более долгосрочную перспективу развития конфликта и разрабатывать политику в отношении как России, так и Украины, исходя из складывающейся реальности, которая заключается в том, что боевые действия, скорее всего, будут продолжаться еще довольно долго. Вместо того, чтобы полагать, что противостояние можно завершить победой или переговорами, Западу необходимо поразмышлять над ситуацией, в которой конфликт продолжается, но ни победы, ни мира не предвидится. Западным государствам и их союзникам нужно будет продолжать оказывать Украине военную поддержку для защиты от дальнейших российских атак и сдерживать более крупные амбиции России, сохраняя экономические санкции и дипломатически её изолируя. И им необходимо будет обеспечить, чтобы конфликт не переживал эскалацию. Одновременно Западу нужно будет заложить долгосрочную основу безопасности и стабильности в Европе. Это потребует полной интеграции Киева с Западом при выработке политики сдерживания, которая делает упор как на предотвращение российского наступления, так и на вовлечение Москвы в усилия по недопущению перерастания конфликта в более масштабную военную конфронтацию, чего никто не хочет. Балансировка политики в отношении Украины с политикой на российском направлении будет для Запада сложной задачей в долгосрочной перспективе. Однако оба эти направления будут иметь важнейшее значение для будущего европейской безопасности.
Ни победы, ни мира
Военный конфликт на Украине был полон сюрпризов. Несмотря на публичное обнародование администрацией Байдена разведывательных данных, свидетельствующих о подготовке Москвы к спецоперации, многие были ошеломлены тем, что Россия использовала более 175 000 военнослужащих для наступления на соседнюю страну, которая "не причинила ей никакого не представляла угрозы ее безопасности". И даже для тех, кто ожидал полномасштабного конфликта, события пошли не так, как ожидалось: многие были удивлены, что России не удалось быстро захватить контроль над Украиной и свергнуть ее правительство.
Вопреки ожиданиям многих, российские вооруженные силы продемонстрировали слабое и несовершенное планирование, ошибки в коммуникациях и логистике, что позволило значительно уступавшим по численности и вооружению украинским силам сдерживать наступление русских на Киев. А затем, с помощью западной военной и разведывательной помощи в масштабах, невообразимых до февраля, Украина удивила мир, изменив за лето ход конфликта и вернув себе примерно половину той территории, которую она потеряла в ходе первоначального наступления Москвы. В это же время Запад смог нанести сокрушительный экономический удар по России с поразительной решимостью и единством цели. Особенно примечательной стала готовность Европы покончить с зависимостью от российских ископаемых видов топлива ценой, на которую, по ожиданиям многих, европейские правительства вряд ли согласятся.
Хотя в начале осени 2022 г. украинские силы смогли добиться некоторых успехов и не собираются прекращать борьбу, в последние месяцы года динамика конфликта снова изменилась. Украина входит в 2023 год в значительной степени разгромленной, в том числе и из-за непрекращающихся ракетных ударов России по ее энергосистеме и другой инфраструктуре. Погибло и огромное количество украинских военных и мирных жителей. Однако, в отличие от первых 10 месяцев конфликта, в ближайшие месяцы, вероятно, не произойдет существенных изменений в нынешних линиях противостояния, а удары российских беспилотников по инфраструктуре Украины лишь укрепили решимость украинцев к сопротивлению.
Но Киеву будет все труднее прорвать российскую оборону с приемлемыми людскими и материальными потерями. Украинские силы, возможно, могли бы продолжать вести наступления на отдельных направлениях, например, на юге в сторону Мелитополя и Азовского моря. Но до тех пор, пока российская оборона не рухнет полностью Киеву не хватит сил даже для того, чтобы долго удерживать свои возможные достижения, не подвергая себя опасным контратакам Москвы в других местах.
С осени западные стратеги пытались упредить военное противостояние на Украине двумя способами. Некоторые из них, например, лидеры прибалтийских стран, упорно призывали Запад вооружить Киев большим количеством тяжелого вооружения, которое потребуется для изгнания российских войск со всей украинской территории. Другие же, в том числе Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов США, предложили политическим лидерам Украины рассмотреть возможность разрешения конфликта путем переговоров. Хотя это и не приведет к полной победе Киева, но, по крайней мере, положит конец боевым действиям.
В объеме той военной помощи и оружия, которое Вашингтон и его союзники готовы будут предоставлять Украине начинают просматриваться определенные пределы. Часть этих ограничений проистекает из того, что даже у Соединенных Штатов заканчиваются избыточные мощности для поддержки Украины. Возьмите артиллерийские снаряды. В прошлом году Украина выпустила их за неделю столько их, сколько Соединенные Штаты могут произвести за месяц. Более совершенного оружия также не хватает. В октябре Германия поставила Украине современные комплексы ПВО IRIS-T. Но немцам оказалось сложно снабдить их таким количеством зенитных ракет, которое необходимо Киеву для поддержания эффективной противовоздушной обороны. Учитывая масштабную военную помощь, которую Запад уже предоставил Украине, и сокращение имеющихся собственных арсеналов, НАТО, вероятно, поставит Киеву значительно меньше вооружений в течение следующего шести месяцев нового года, чем за последние шесть месяцев года прошлого.
Помимо ограничений в количестве поставок, Вашингтон и его союзники не отправляют Киеву некоторые более сложные виды вооружений, поскольку оно требует тщательного обучения и может оказаться в руках России, если использовать на поле боя. Истребители от F-16 до моделей более нового поколения, относятся как раз к первой категории. Ко второй относятся сложные беспилотники, такие как Grey Eagle, которые, попав в руки российский войск, дадут Москве важную информацию о военных возможностях и технологиях США.
Кроме того, существует большая опасность эскалации. Москва неоднократно предупреждала Вашингтон не направлять на Украину ракеты большой дальности, в том числе армейский тактический ракетный комплекс MGM-140, или ATACMS, который имеет дальность действия 300 километров и может наносить удары с Украины вглубь территории России. Президент США Джо Байден постоянно отвергает призывы направить эти высокоэффективные ракеты на Украину, утверждая, что это приведет к расколу НАТО и риску спровоцировать прямую военную конфронтацию с Россией, и даже третью мировую войну. Эти опасения можно легко отбросить, как это делают многие опытные наблюдатели. Но для Вашингтона крайне важно серьезно относиться к рискам эскалации. Администрация должна постоянно взвешивать риски, связанные с последствиями слишком большой помощи Киеву, включая и возможность того, что Москва в ответ может использовать тактическое ядерное оружие. Неоспоримая реальность состоит в том, что существует четкий внутренний предел того, насколько пересекаются интересы Украины и Америки в ответ на действия России.
Конечно, Пентагон и Белый дом постоянно пересматривают потребности Украины и то, что Соединенные Штаты могут сделать для их удовлетворения. Некоторые системы, исключенные из списка поставок в начале конфликта, в том дальнобойная артиллерия и передовые средства противовоздушной обороны, такие как Patriot, все же теперь отправлены на Украину. Совсем недавно такое же изменение коснулось и бронетехники, поскольку США и Франция договорились поставлять Киеву боевые бронированные машины и легкие танки. Но хотя эти вооружения и техника, вероятно, и могут помочь Украине, они вряд ли изменят баланс сил на поле боя настолько, чтобы закончить военные действия.
Если полная военная победа Украины в ближайшее время маловероятна, то перспективы заключения мира путем переговоров кажутся еще более отдаленными. Хотя президент России Владимир Путин неоднократно заявлял о готовности "договориться со всеми участниками этого процесса о каких-то приемлемых результатах", он делает это явно неискренне. Путин всегда предпочитал обсуждать свои территориальные цели непосредственно с Соединенными Штатами, а не вступать в серьезные отношения с украинским руководством. Более того, он продолжает неизменно настаивать на том, что четыре украинские области, которые Москва незаконно присоединила в сентябре, вместе с Крымом, который она получила в 2014 году, являются неотъемлемой частью России. Владимир Зеленский, со своей стороны, заявил, что Киев никогда не примет никаких претензий России на территорию Украины и что для окончательного мира необходимо будет признать границы Украины образца 1991 года. Никакие уговоры Запада не изменят позицию Зеленского, пользующегося поддержкой подавляющего большинства украинской общественности – несмотря на те чрезвычайные страдания, которые конфликт принес украинцам, а может быть, и как раз из-за этих страданий.
Самая лучшая игра – игра "в долгую"
Поскольку достижение полной победы или заключения мира путем переговоров в ближайшее время маловероятно, украинский военный конфликт будет продолжаться в обозримом будущем. Российская оборона на востоке и юге укрепляется вдоль 1000-километровой линии фронта, которая сейчас разделяет российские и украинские силы. Обе стороны будут пытаться нащупывать слабости в обороне противника, но, если более значительный крах ни одну из них не постигнет, линия противостояния, скорее всего, останется более или менее там, где она находится. Истощение материальных ресурсов и нехватка личного состава могут даже приводить к длительным паузам в боевых действиях, что может способствовать достижению соглашений о прекращении огня, даже если они и будут временными. Не все войны заканчиваются. И не все они заканчиваются миром. Корейская война закончилась перемирием, а война Судного дня 1973 года привела к "соглашениям о разъединении", которые в случае Израиля и Сирии до сих пор остаются в силе. А России тем более не привыкать жить с замороженными конфликтами, в том числе в Грузии и Молдавии.
Если украинцев ждет такое мрачное будущее — то есть ситуация, при которой сохраняется состояние военного конфликта с интенсивными боями или без них, — Западу потребуется многовекторная долгосрочная стратегия, которая не предполагала бы равнодушия к будущему Украины или отказа от контактов с Россией по вопросам, представляющим взаимный интерес. Хотя сейчас Западу трудно представить себе сотрудничество с Путиным и его режимом, в долгосрочной перспективе у него может и не быть большого выбора. Путин, конечно, ослаблен неудачами в этом конфликте, но он с пользой потратил предшествовавшие 22 года для консолидации своей власти, чтобы гарантировать, что никто не сможет успешно бросить ему вызов. Маловероятна и революция снизу, учитывая способность Москвы контролировать русский народ. И даже если Путина отстранят от власти, его преемником вполне может стать кто-то, кто разделяет его видение Великой России и, возможно, даже считает, что он был недостаточно жестким.
Более того, несмотря на жесткость Путина, и Киев, и Вашингтон продолжали поддерживать прямые контакты с Москвой с начала конфликта. Украина и Россия вели переговоры об обмене пленными. При содействии Турции и ООН Россия и Украина достигли соглашения об экспорте зерна, которое было в значительной части реализовано. А США и Россия договорились об обмене заключенными: американской звезды баскетбола Бриттни Грайнер на российского "торговца оружием" Виктора Бута. В стратегии долгого конфликта Западу необходимо будет укреплять такие контакты, даже если точек соприкосновения с Россией остается очень мало.
Чтобы выработать эффективный подход к разрешению затянувшегося конфликта, Запад также должен продолжать оказывать Украине достаточную поддержку для защиты той территории, которую она сейчас контролирует, и, по возможности, для освобождения новых регионов. Соединенным Штатам и странам НАТО необходимо взять на себя обязательства по обеспечению безопасности, чтобы предоставить Украине вооружение, необходимое для защиты от России в долгосрочной перспективе, точно так же, как США десятилетиями поступали с Израилем. Вашингтон совместно со своими союзниками также должен работать над увеличением перспектив обещанного Киеву членства в ЕС, одновременно занимаясь и вопросом возможного вступления в НАТО.
Тем временем западным лидерам необходимо вернуться к делу сдерживания российской угрозы. Это потребует сохранения всех финансовых, торговых и экономических санкций, которые они ввели с момента первого вхождения России на Украину в 2014 году. А это означает необходимость сделать все возможное, чтобы предотвратить доступ Москвы к технологиям, необходимым для поддержания ее экономики, в том числе в оборонном секторе.
Эффективная долгосрочная политика сдерживания потребует дальнейшей политической изоляции России. Обеспечить эту изоляцию помогает исключение Москвы из спортивных и культурных мероприятий, равно как и голосование в Генеральной Ассамблее ООН, демонстрирующее отсутствие поддержки ее незаконной спецоперации на Украине. Но необходимы еще более согласованные усилия Запада, чтобы продемонстрировать странам Глобального Юга, что союз с Москвой — или даже просто неприсоединение — в конечном итоге подрывает основы мира и безопасности, на которых зиждется международный порядок. Это не означает добиться того, чтобы все страны мира следовали экономической политике Запада против России. Это означает убедить их, что Россия виновна и что ее поведение является основной причиной их экономических бедствий. В рамках этих усилий Вашингтон и его западные партнеры могут сделать гораздо больше для преодоления продовольственного, энергетического и экономического кризисов, которые возникли в результате неспровоцированных действий России — начиная со списания долгов и оказания продовольственной помощи наиболее нуждающимся странам мира.
Наконец, защита от России потребует от Запада сохранять сильную позицию сдерживания в том, что касается не только её военных угроз, но и угроз западным институтам и сообществам. Это означает, что Европе придется увеличить свои расходы на оборону больше, чем она уже увеличила их в ответ на российские действия с 2014 года. США придется сохранять значительное присутствие в Европе даже в условиях, когда они уделяют все больше внимания вызовам Китая в Тихоокеанском регионе. Кроме того, странам НАТО и ЕС необходимо активизировать свои индивидуальные и совместные усилия, чтобы предотвратить вмешательство России в их выборы и решительно отреагировать на экономический шантаж, политические акции и другие формы гибридной войны. Хотя часть российских вооруженных сил и была уничтожена на Украине, Москва остается серьезной угрозой для Запада.
Однако, наряду со сдерживанием России и ее политической и экономической изоляцией Западу также необходимо будет поддерживать каналы связи с Кремлем, чтобы избежать прямой войны между Россией и НАТО и поддерживать стратегическую стабильность. В условиях продолжения интенсивных боевых действий на Украине между Западом и Россией вряд ли возможны широкие переговоры. Но, как и в прошлой холодной войне у обеих сторон могут быть возможности для принятия мер по укреплению доверия, которые могут помочь избежать конфронтации, которой не хочет ни одна из них. Одним из важных таких шагов могло бы стать начало переговоров о продлении действия нового договора СНВ, срок которого заканчивается в 2026 году, и который предусматривает интрузивные проверки и обмен информацией о ядерном оружии, имеющемся как у России, так и у Соединенных Штатов.
Сдерживая Россию, укреплять Европу
Для Соединенных Штатов и их партнеров долгосрочная стратегия сдерживания России вряд ли является новой идеей. Ведь Запад проводил такую политику в отношении Советского Союза в течение четырех десятилетий, прежде чем она привела к тому "расплаву" советской мощи, о котором говорил дипломат Джордж Кеннан, когда создавал эту свою "стратегию сдерживания". Но во время холодной войны, особенно после Карибского кризиса 1962 года, Соединенные Штаты тоже использовали дипломатию, чтобы избежать худшего исхода в виде тотальной ядерной войны. Даже президент Рональд Рейган, который критиковал разрядку за то, что мы слишком много отдали Советскому Союзу, поддерживал сохранение дипломатии в отношениях с СССР в самые мрачные моменты до прихода к власти Михаила Горбачева. Например, сразу после того, как Советский Союз сбил южнокорейский гражданский авиалайнер в 1983 году.
Как и в случае его советских предшественников, Путина нужно лишить возможности расширять свою "империю зла". Но ведь Россия от этого никуда не исчезнет. Западу нужна политика по Киеву и Москве. Он не может позволить себе иметь отношения с одной из них, и не иметь их с другой. Для Запада важна свободная Украина. А имперская Россия остается угрозой для Европы. Ни "сдерживания", ни "вовлечения" Москвы самих по себе недостаточно, чтобы защитить Запад и избежать более крупного конфликта.
Даже неимперская Россия, сосредоточенная на себе, будет иметь свои интересы безопасности. Они есть у всех государств. И если Запад это признает, это не будет означать его слабость. России не нужны "гарантии безопасности", как заявил о них в декабре президент Франции Эммануэль Макрон. Но для России с точки зрения обеспечения ее законных интересов является вполне закономерной защита ее международно признанных границ, которые должны уважаться. Разумеется, Москва может обезопасить себя с помощью своего собственного потенциала ядерного сдерживания, но она заинтересована в уменьшении военного наращивания, а, следовательно, в сокращении возможностей нежелательной эскалации вдоль границы между НАТО и Россией. Точно так же, как этого хочет и Запад.
В конце концов, и Западу, и России придется принять некую версию соглашений, заключенных Соединенными Штатами и их союзниками с Советским Союзом в период с 1975 по 1990 год, чтобы не допустить худших последствий и обеспечить большую стабильность в Европе. Хельсинкский Заключительный акт 1975 года обязал все стороны признать существующие границы и добиваться их изменения только мирными средствами. Венский Документ, подписанный в 1990 году и периодически обновлявшийся в последующие годы, представлял собой набор мер по укреплению доверия, которые ограничивали военные действия, предусматривали обмен информацией о военных запасах и требовали предварительного уведомления о значительном передвижении войск. Положения о проверке и инспекции, оговоренные в этом документе, были разработаны, чтобы исключить возможность того, что любая страна может прибегнуть к крупномасштабному применению военной силы без предварительного уведомления.
Достижение подобных договоренностей сейчас, скорее всего, невозможно. Они вообще могут быть невозможны, пока Путин находится у власти, хотя Запад и должен рассматривать такие варианты. Однако они остаются единственным жизнеспособным средством взаимодействия с Россией в долгосрочной перспективе, даже несмотря на то, что Вашингтон защищается сам и помогает Украине защищаться в конфликте, который обещает быть долгим и трудным.
Иво Даалдер — президент Чикагского совета по глобальным проблемам. С 2009 по 2013 год был послом США в НАТО.
Джеймс Голдгайер — научный сотрудник Центра международной безопасности и сотрудничества Стэнфордского университета и Института Брукингса.
