National Review: у США нет реальных стратегических причин, чтобы помогать Украине
Украина не лежит в центре интересов США, а желание американского народа помогать ей слабеет, пишет NR. Поэтому ястребы преуменьшают масштабы финансовых затрат и не говорят о долгосрочных обязательствах, которые Западу придется взять на себя. А они весьма внушительны.
Майкл Брендан Доэрти
Опасности этого конфликта гораздо серьезнее, чем ястребы пытаются нам внушить
"Ваши деньги – это не благотворительность, – сказал Владимир Зеленский, обращаясь к совместному заседанию обеих палат конгресса США несколько недель назад. – Это инвестиции в глобальную безопасность и демократию, к которой мы относимся самым ответственным образом".
И, надеясь сдержать нарастающую волну скептицизма среди республиканцев, множество ястребов из рядов консерваторов поддержали эту мысль. После выступления Зеленского член Палаты представителей Дэн Креншоу (Dan Crenshaw) назвал идею прекращения помощи Украине "абсурдной" и сказал, что Америка "сделала здесь довольно хорошие инвестиции". Мой друг и коллега Мэтью Континетти (Matthew Continetti) написал, что "обеспечение положения Америки и будущего свободы без прямого вмешательства и за сумму, примерно равную погрешности округления в федеральном бюджете, – это стратегическая сделка. Украине нужно больше помощи Соединенных Штатов, а не меньше, и она нужна ей сейчас". В ноябре в издании Commentary Ноа Ротман (Noah Rothman) написал, что "победы Киева – это и наши победы, поскольку они продвигают ключевой американский национальный интерес: позволяют сохранять европейский договор, который обеспечивает западные державы самым продолжительным и прочным миром на континенте в современной истории".
Согласно этой точке зрения, Соединенные Штаты – за сущие гроши – помогают сохранять демократию, которой угрожает авторитарный режим, ослаблять вооруженные силы враждебной державы, укреплять альянс НАТО, удерживать Владимира Путина от неизбежного вторжения на территорию НАТО, а также Си Цзиньпина от того, чтобы связываться с Тайванем. С точки зрения консерваторов, политика, которой придерживается Джо Байден и демократы, – это политика, чьи преимущества существенно перевешивают ее издержки.
Вот только в этом крайне мало правды. Ослаблять вооруженные силы враждебной страны имеет смысл лишь в том случае, если на это у вас есть стратегические причины, а у нас, как вы сами понимаете, таких причин нет. Обязанности альянса НАТО радикальным образом расширились, однако Европа до сих пор не увеличила сопоставимым образом ту долю бремени расходов, которые она несет. Украинский ультранационалистический проект противоречит тем демократическим и либерально-интернационалистическим ценностям, которые используются для обоснования этого конфликта за границей. Финансовые и моральные издержки этого противостояния для Соединенных Штатов растут почти целое десятилетие, и принятие Украины в качестве постоянного иждивенца увеличит их еще больше. Динамика этого конфликта может как отбить у Си охоту, так и подстегнуть его к реализации планов касательно Тайваня, поскольку наша вовлеченность в дела Европы истощает наши ресурсы и отвлекает внимание, заставляя нас быть мировым жандармом. И, наконец, никакой конфликт в этом залитом кровью уголке земного шара не является семейной игрой в бинго, в которой вы можете вывести свои скромные инвестиции в любой момент. Владимир Путин и Россия обязательно выразят свою позицию касательно того, как все это должно закончиться.
Запасы боевого духа или оружия?
Сторонникам идеи дальнейшей помощи Украине обязательно нужно преуменьшать связанные с ней расходы, потому что уровень поддержки этой идеи начал резко падать, когда администрация Байдена стала информировать прессу о деталях нашей стратегии. Позиции ястребов еще больше ослабели после того, как в воскресенье утром отставной генерал Дэвид Петреус выступил по телевидению и заявил, что, если Россия применит так называемую тактическую ядерную бомбу на Украине, Соединенные Штаты вступят в конфликт в качестве полноценной воюющей стороны, уничтожат российскую армию и нанесут по Кремлю удары на поражение. Однако эти комментарии Петреуса заставили людей задаться вопросом, как именно Россия отреагирует на подобные решительные контрмеры, – и возможные ответы привели их в ужас.
Американцы часто рассматривают военный конфликт как некое нравственное упражнение, и многие, очевидно, полагают, что каким-то образом то рвение к демократии, которое Украина демонстрирует в условиях кризиса, заставит Китай отказаться от его амбиций в отношении Тайваня. Хотя провал России действительно может отрезвить Китай, вполне вероятно, Пекин искренне радуется тому, что Соединенные Штаты вооружают Украину, а не Тайвань, и что они увеличивают американский военный контингент в Европе. Пекин, возможно, заметил, что Соединенные Штаты сейчас обсуждают передачу Украине боевых машин "Брэдли", которым уже более 30 лет, потому что у них заканчивается оружие для Киева. Он, возможно, также заметил, что Соединенные Штаты уже приближаются к "бутылочному горлышку" в цепочке поставок оружия. Американские планировщики отмечают, что наша оружейная промышленность не справляется с потребностями Украины в артиллерии. Китай, возможно, также заметил, что мы отдаем все свои ресурсы и внимание Европе, хотя в нашей стратегии национальной безопасности черным по белому написано, что мы не можем вести два крупномасштабных противостояния одновременно. Какой фактор сыграет решающую роль в расчетах Китая – глубина убежденности наших аналитических центров или же наши истощенные запасы оружия? Как сказал Джеки Шнайдер (Jackie Schneider) из Гуверовского института, "всего четыре месяца оказания поддержки Украине лишили нас трети американского арсенала “Джавелинов” и четверти “Стингеров”". А еще Китай, вероятно, заметил, что – так уж исторически сложилось – наше участие в одном конфликте резко ослабляет желание американцев вступать в другой.
Альянс НАТО: укрепленный или разобщенный?
Украинский конфликт не укрепляет НАТО, а, напротив, обнажает "поломки" внутри альянса и в наших представлениях о нем.
При Джордже Буше-младшем Соединенные Штаты уговорили сомневавшихся союзников по НАТО дать обещание, что однажды Украина станет членом альянса. Это была та самая "красная линия", которую прочертила Россия, и ее поддержали не только такие лидеры, как Владимир Путин, но даже российские либералы, такие как Егор Гайдар. Нарушить эту красную линию так, как ее нарушил Буш – объявив, что Украина станет членом НАТО в некий неопределенный момент в отдаленном будущем, – было в высшей степени глупо, потому что это не только разозлило русских, но и дало им много времени на подготовку к тому, чтобы помешать Украине вступить в НАТО.
В декабре Фред Каплан (Fred Kaplan) написал следующее: "Нынешний конфликт начался, когда Россия вторглась на Украину, и точка. Никакие взаимосвязанные союзы не провоцировали Россию на начало спецоперации (возможно, Путин и опасался вступления Украины в НАТО, но такой перспективы на горизонте не было абсолютно). Украина вообще не была привязана ни к каким альянсам".
Однако в рассуждениях о НАТО и конфликте ястребы демонстрируют поразительное двоемыслие. Они настаивают, что решение Соединенных Штатов спонсировать масштабное военное наращивание на Украине сил, способных действовать совместно с силами НАТО, не имело никакого отношения к решению Владимира Путина отказаться от выполнения условий Минска-II и вновь ввести войска на Украину в феврале 2022 года, а также к настойчивым требованиям Путина о том, что Украина должна провести "демилитаризацию" — или Россия сама ее демилитаризует. Однако при этом ястребы также утверждают, что в этом конфликте на карту поставлен авторитет НАТО и что благодаря ему альянс укрепляется. Так что из этого правда?
Свидетельства того, что конфликт на Украине укрепляет альянс, весьма неубедительны. Натовские экспансионисты очень обрадовались, когда в ответ на начало российской спецоперации Финляндия и Швеция подали заявки на вступление в альянс. На первый взгляд, эти две страны являются гораздо более серьезными кандидатами на членство – у них больше ресурсов и более подходящая внутриполитическая культура, – нежели такие недавно вступившие в ряды альянса члены, как Северная Македония. Как только будут улажены разногласия с Турцией и Венгрией, членство Финляндии и Швеции станет решенным делом. Проблема в том, что Швеция заключает эту сделку, обещая радикально увеличить свои военные расходы, но, подобно Германии, откладывает выполнение обещания достичь цели в 2% от ВВП на вторую половину текущего десятилетия, когда пройдут следующие выборы. Натовские экспансионисты делают акцент на том, что Финляндия пообещала увеличить свой оборонный бюджет на 70%. Между тем скептики отмечают, что это всего лишь разовое обязательство и что вступление Финляндии в НАТО влечет за собой непропорционально огромную ответственность: протяженность границы Финляндии и России составляет почти 1300 километров, и теперь защита этой границы ляжет на плечи НАТО.
Ястребы также не устают напоминать, что в порыве эмоций в самом начале конфликта Германия приняла решение отказаться от политики, которую она проводила на протяжении нескольких десятилетий, свернуть свою "Остполитик" в отношении России и резко увеличить оборонные расходы. Однако в декабре Германия вновь внесла изменения в свой курс, передвинув на много лет в будущее целевую дату увеличения оборонных расходов до 2% от ВВП. И в течение многих месяцев Берлин не раз нарушал свои обещания касательно снабжения Украины системами вооружений и оборонными платформами.
Между тем лидер другого крупного европейского члена НАТО, президент Франции Эммануэль Макрон, которого в эпоху Трампа превозносили как героя либерального мирового порядка, регулярно высказывает идеи о необходимости заключении договора о безопасности между Евросоюзом и Россией, который не включал бы Соединенные Штаты, и предупреждает, что альянс НАТО распадается.
Украина становится все менее либеральной
Ястребы отмахиваются от тревог по поводу внутренней политической культуры на Украине, называя их банальными, противоречивыми или даже результатом пропагандистских теорий заговора, распространяемых Россией. На первый взгляд, эта позиция имеет под собой некие основания. Мы часто слышим, что украинцев называют нацистами, а затем сразу же "пробужденцами". Разве это не противоречие?
Действительно, российская машина пропаганды работает на полную мощность, и ее заявления часто противоречат друг другу. Но комментаторы еще в 2014 году заметили, что революцию на Майдане возглавила по большей части либеральная коалиция, которая хотела, чтобы Украина строила свое будущее в Евросоюзе, и что эти либералы фактически находились в союзе с украинскими ультранационалистами, такими как неонацистский батальон "Азов"*. "Именно терпимость либералов к националистам на Майдане привела к агрессивному сепаратизму в Донецке. Если бы их отвергли сразу, все могло бы сложиться иначе", – сказал в 2014 году украинский социолог Владимир Ищенко в интервью Киту Гессену (Keith Gessen).
Такой же нелицеприятный альянс существует и сегодня. Украину возглавляет Зеленский – еврей и комедийный актер. Но буквально на этой неделе Верховная Рада Украины и многие видные общественные организации отметили день рождения Степана Бандеры – украинского коллаборациониста и ультранационалиста, стремившегося очистить Украину от "неугодных". Влиятельные члены польского правительства, которое стало самым активным европейским союзником Украины в этом конфликте, выступили с критикой и повторили прежние требования: чтобы Украина признала факт бандеровских расправ над поляками и евреями в период Второй мировой войны.
Ультранационалистический проект украинского правительства в некотором смысле вполне понятен – в свете военной кампании России и отказа Путина признать национальную и этническую идентичность Украины. Тем не менее, он абсолютно несовместим с тем, что жители Запада считают основополагающими свободами. Украинские власти начали запрещать политические партии, которые были им неугодны, еще в 2014 году, и первой пострадала Коммунистическая пария. В конечном счете они запретили все партии, которые возникли на обломках распавшейся пророссийской Партии регионов, имевшей достаточно прочные позиции на Донбассе. СМИ, позволяющие себе критиковать правительство, закрываются с завидной регулярностью. По этим и многим другим причинам Украина до сих пор не удостоилась статуса дееспособной или зрелой демократии – даже по меркам такой чрезвычайно пристрастной НПО, как Freedom House.
По понятным причинам вооруженный конфликт лишь усугубляет проблемы. Законы о "дерусификации", принятые на Украине, запрещают постановки пьес русских писателей. Они запрещают украинцам ввозить более десяти книг на русском языке за раз. Они запрещают печатать любые произведения и работы на русском языке, если к ним не прилагается версия на украинском языке, которая должна идти первой. А ведь речь идет о стране, где 20-30% населения в совершенстве владеет только русским языком. Отдав под суд несколько священников Украинской православной церкви (которая до сих пор технически связана с Московским патриархатом), Зеленский потребовал запретить целую религиозную конфессию, которая включает 1200 приходов и которой преданы сотни тысяч украинских граждан. Из-за тяжелого экономического положения Украины Соединенные Штаты субсидируют не только украинскую армию, но и основные функции украинского правительства. Украина, безусловно, является пострадавшей стороной в этом конфликте, и ее можно квалифицировать как Давида, выступившего против Голиафа, о коррумпированности которого всем давно известно. Но во многих отношениях Украина тоже остается недееспособным и коррумпированным государством, которое зависит от личных устремлений олигархов, и в условиях этого конфликта она становится все менее либеральной страной.
Счета, которые ждут нас
Коррумпированность Украины сыграет значимую роль, когда конфликт завершится. Боевые действия подорвали экономику страны. По некоторым оценкам, на восстановление Украины придется потратить не менее 750 миллиардов долларов, и эта цифра продолжит расти, если конфликт затянется, а Россия будет и дальше наносить удары по инфраструктуре. Даже если России придется отступить, нанесенный ей экономический ущерб не будет идти ни в какое сравнение с тем положением, в котором окажется Украина. Таким образом, если кто-то не возьмет на себя расходы на восстановление страны, перевооружение и оживление экономики, Украина быстро снова окажется во власти России.
Мысль о необходимости "прокачать" через коррумпированные институты Украины сумму, почти в пять раз превышающую ее довоенный ВВП, должна внушить ужас любому. Спросит ли тот, кто будет подписывать чеки, куда уходят деньги? "Документы Пандоры" позволили раскрыть часть офшорных активов Зеленского и его финансовые связи с другими членами правительства, что подорвало его популярность на Украине, хотя в западных СМИ мало кто обратил на это внимание.
Украинское правительство будет пытаться разорвать экономические связи с Россией с таким же рвением, с каким она пытается дерусифицировать свою культуру и язык. Это чрезвычайно масштабный проект, рядом с которым послевоенное восстановление покажется короткой вечеринкой. Это будет выглядеть еще более сложной задачей, если учесть, что Евросоюз – спустя почти 20 лет после вступления в него Венгрии, Словакии и Чешской Республики – до сих пор полностью не заменил энергетическую инфраструктуру, которая была построена еще в эпоху холодной войны, – к примеру, трубопровод "Дружба", – и которая до сих пор отчасти связывает экономики этих стран с Москвой.
В ближайшем будущем Украина не сможет вступить в Евросоюз. Германия до сих пор злится на себя за то, что позволила странам с такой коррумпированной политической культурой, как Греция, вступить в этот блок, поэтому в обозримом будущем Берлин не даст своего согласия на членство Украины. Более того, вступление в Евросоюз противоречит интересам самой Украины. Как показывают примеры других восточноевропейских стран, членство в Евросоюзе влечет за собой масштабную утечку мозгов, потому что талантливые и амбициозные граждане стремятся уехать в Германию, Францию и Ирландию в поисках лучшей жизни и более высоких зарплат. Украина уже столкнулась с кризисом рождаемости и депопуляции, который угрожает ее будущему. Боевые действия уже заставили бесчисленное количество украинцев искать убежища за границей, и никто не может сказать, сколько из них в конечном счете вернется на родину. Эта страна не может позволить себе утечку самых умных и талантливых из тех, кто там еще остался.
Наконец, ослабление военного потенциала России — хорошая затея, только если она привязана к достижимой стратегии. В отсутствие такой стратегии это лишь укрепляет враждебность к Соединенным Штатам среди самих россиян, которые ясно видят, что наши спецслужбы и Министерство обороны открыто хвастаются тем, как они топят российские корабли и убивают генералов и солдат.
Несмотря на прогресс в этом конфликте и способность Украины защищаться, основополагающие проблемы вовлеченности Соединенных Штатов в дела этого региона никуда не деваются. Украина играет маловажную роль в национальных интересах Соединенных Штатов, а желание американского народа и дальше оказывать ей помощь в военном конфликте слабеет с каждым днем. Именно поэтому ястребы изо всех сил стараются преуменьшить масштабы финансовых затрат и не желают говорить о долгосрочных обязательствах, которые Западу придется взять на себя, чтобы Украина зависела от него в области финансов и обороны.Между тем Украина крайне важна для интересов России, а это значит, что Москва пойдет на любые риски и жертвы, чтобы вернуть ее под свой контроль.
Трудно требовать от людей ясности суждений касательно вооруженного конфликта. Их охватывают приступы морализаторства, что существенно затрудняет попытки осмыслить, как может выглядеть достижимое и приемлемое компромиссное решение. Но то, на что мы подписались, поддержав Украину, – это масштабный и практически утопический проект, сопряженный с очевидными и неизбежными рисками и способный привести к потенциально катастрофическим последствиям. Пришло время всерьез задуматься об этих рисках и опасностях.
*террористическая организация, запрещенная в России.
