Индо-Тихоокеанский регион был и остается стратегически важным направлением для Москвы. Уходящий год расставил все точки над «i»: диалог с Токио фактически поставлен на паузу, Сеул вынужденно отдалился от России с надеждой на восстановление диалога в будущем, а за дружбу с Дели ведется соперничество между нами и Западом. Какие перспективы ждут Москву в регионе?
Ушедший год заставил Россию по-новому взглянуть на Индию. Нью-Дели и раньше считался надежным партнером Москвы, однако вынужденный разрыв с Западом привел к укреплению наших экономических связей. Так, глава МИД Сергей Лавров сообщил, что к сентябрю 2022 года, по сравнению с аналогичным периодом позапрошлого года, товарооборот с Нью-Дели прибавил 133%, практически достигнув отметки в 17 млрд долларов.
В октябре Россия вышла на первое место среди экспортеров нефти в Индию, а она в свою очередь впервые в истории обошла Европу по морским поставкам российской нефти. Российские компании отправили в Индию 946 тыс. баррелей в сутки. Это 22% от всего нефтяного импорта страны.
Причем увеличение объемов торговли происходит не только за счет энергоресурсов. Так, например, президент Владимир Путин заявлял о том, что Российская Федерация увеличила поставки удобрений в Индию в 7,6 раза.
Подобный рост торговли между Москвой и Дели не может не радовать, ведь политическое понимание стран приобретает ощутимый экономический фундамент. ТАСС напоминает, что в 2021 году товарооборот России и Индии достигал всего 12 млрд долларов против 17 млрд за первые три квартала 2022 года.
Однако подобный прогресс в отношениях характерен не для всех стран региона. В марте правительство России утвердило список недружественных государств, куда попали Япония и Республика Корея. Назвать безосновательным подобное решение нельзя: после начала СВО Токио ввел санкции против 15 человек и девяти организаций из России. Правительство Японии приняло ограничения в отношении российских банков, в частности, против Сбербанка и Альфа-Банка, а также наложило запрет на инвестиции в Россию.
Под санкции попал и ряд товаров, которые с апреля-мая 2022 года запрещено ввозить на территорию России. В частности, ограничения коснулись катализаторов для нефтепереработки, электронных и атомно-силовых микроскопов, порошкообразных металлов и металлических сплавов, используемых в 3D-принтерах.
Кабмин Японии планомерно расширял список санкций, запретив в июле импорт золота в Россию. О готовности продолжать ввод ограничений в 2023 году недавно заявил и премьер-министр страны Фумио Кисида. Неудивительно, что на этом фоне пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков высказался о невозможности диалога с Японией. Россия отказалась от продолжения обсуждений статуса Курильских островов, и премьер-министр РФ Михаил Мишустин подписал распоряжение об отмене безвизового режима посещения территорий для граждан недружественной страны.
К антироссийским санкциям присоединился и Сеул, который, однако, не демонстрировал японского рвения в деле разрыва отношений с Москвой.
В марте МИД Республики Корея сообщил о введении экономических санкций в отношении России. Были запрещены операции с Центральным банком РФ. Компания Samsung также заявила о приостановке поставок в Россию в связи с геополитической обстановкой в мире. Помимо этого, Сеул приступил к снижению поставок российских энергоресурсов. По данным на сентябрь, Республика Корея импортировала 12,8 млн тонн российского угля, что на 3% меньше аналогичного периода 2021 года.
Между тем Сеул на протяжении всего года ощущал шаткость собственного положения, пытаясь договориться с США об исключениях в рамках введенных санкций. Так, в марте министерство торговли Южной Кореи вело долгие переговоры со странами Запада по поводу исключения своих производителей из так называемого правила прямого иностранного продукта (FDPR), согласно которому компании из третьих стран, производящие товары за рубежом с использованием американских технологий, должны получить лицензию правительства США перед отправкой этих товаров в Россию.
Тем не менее, как гласит старая русская поговорка: "Нет худа без добра". Издание "Газета.ru" цитирует заявление главы МИД Южной Кореи Пак Чина о том, что Сеул надеется на восстановление отношений с Москвой после разрешения украинского кризиса. В то же время правительство Японии подтвердило намерение остаться в проектах "Сахалин-1" и "Сахалин-2".
И здесь уместно вспомнить выражение: "Мелочь, а приятно". Несмотря на заметный спад в отношениях России с Южной Кореей и Японией, важно не забывать, что данные страны в силу исторических причин являются важнейшими партнерами США в Азии. К сожалению, их политические решения не могут быть полностью самостоятельными, однако в ситуациях, когда контакты с Россией затрагивают непосредственные интересы азиатских гигантов, они готовы идти на компромиссы.
В отношениях России со странами региона важен и китайский фактор. Амбиции Пекина и историческая роль "азиатского гегемона" не могут не смущать державы, располагающиеся по соседству. Выбор в пользу стратегического партнерства с Поднебесной, конечно, обоснован с точки зрения геополитической ситуации, однако он вызывает опасения со стороны других региональных акторов.
Наиболее отчетливо это заметно в диалоге России с Индией. Еще в декабре 2021 года в рамках интервью для издания "Россия в глобальной политике" индийский дипломат Канвал Сибал искренне заявил, что сближение Москвы и Пекина не может не сказываться на отношениях наших стран. Совместные военно-морские учения России и Китая вынуждают Индию искать союзников на Западе.
"Российско-индийские отношения развиваются, но медленными темпами. Проблема в том, что в нашем диалоге с Дели тенью присутствует третья сторона – Пекин. Индийцев тревожит наше сближение с китайцами: они опасаются, что мы можем попасть в зависимость от КНР и перестанем быть самостоятельным центром силы", – считает старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Куприянов. "Особенно они обеспокоены совместными военными учениями в регионе Индийского океана. На мой взгляд, стоит быть более внимательными и тактичными, когда дело касается чувствительных для Индии моментов", – подчеркивает Куприянов.
"В отношениях с Индией стоит помнить о еще одном важном игроке – Пакистане. В принципе, нынешний формат взаимодействия с Исламабадом приемлем для всех. Мы исходим из того, что Индии выгоден богатый и преуспевающий Пакистан. Об этом же неоднократно заявляли индийские политики. То есть возражений против развития экономического сотрудничества у Индии быть не должно", – рассуждает эксперт.
"Что касается военного сотрудничества, то мы следим за тем, чтобы поставленная нами техника использовалась в борьбе против террористов, а не на границе с Индией. В конце концов, США до недавнего времени буквально заваливали Пакистан оружием, и это не мешало американо-индийским отношениям", – подчеркивает собеседник.
"Торговые отношения с Индией, вопреки расхожему мнению, за этот год выросли не только за счет увеличения поставок нефти. Вырос российский экспорт удобрений и серьезно увеличился индийский импорт: российские компании, будучи отрезанными от западных поставок, ищут индийские аналоги или пытаются купить западную продукцию через Индию", – считает собеседник.
"Проблема в том, что эти закупки почти не отражаются в официальной статистике: индийские компании, боясь попасть под вторичные санкции, используют, как правило, серые схемы и третьи страны. Как результат – истинный объем индийского экспорта в Россию определить крайне сложно", – акцентирует эксперт.
"О будущем в наше время говорить трудно. Это касается и отношений с Дели. Индии приходится сейчас нелегко – она находится под постоянным давлением США и их союзников, но при этом не желает отказываться от старой дружбы с Россией. Скорее всего, мы увидим дальнейший рост российско-индийского товарооборота, при этом на политической арене Индия будет соблюдать подчеркнутый нейтралитет, по крайней мере, до окончания СВО", – резюмирует Куприянов.
"Сеул также частично является заложником ситуации. Парадоксально, но из всех недружественных стран Южная Корея является для нас наиболее дружественной.
Конечно, Москве неприятен сам факт присоединения к санкциям, однако с точки зрения Сеула введенные им ограничения являются "ритуальными действиями", не пойти на которые было нельзя", – считает сотрудник центра корейских исследований ИДВ РАН Константин Асмолов.
"Дело в том, что Южная Корея очень тесно связана с США в ценностном плане независимо от того, находятся ли у власти демократы или республиканцы. Именно поэтому ждать от Сеула по-настоящему независимой политики не стоило. Стратегия России должна учитывать этот факт", – подчеркивает эксперт.
"С одной стороны, Москве необходимо четко обозначать красные линии в отношениях с Южной Кореей. Одной из таких являются поставки Киеву летальных вооружений. С другой, нам стоит с пониманием относиться к Сеулу, не разрывая отношения со своей стороны, но лишь до тех пор, пока те самые красные линии остаются незатронутыми", – указывает собеседник.
"Мы не видим актуализации антироссийских мифов со стороны Южной Кореи. Гуманитарное и культурное сотрудничество сохраняется. Сеул не пытается проводить русофобские акции даже через НКО. Республика Корея ждет окончания острой фазы конфликта", – акцентирует Асмолов.
"В нынешней ситуации возвращается блоковая система Вашингтон – Сеул – Токио и Москва – Пекин – Пхеньян. На фоне глобальных проблем миропорядка проблема ядерных испытаний КНДР отошла на второй план. Стало понятно, что это не самая большая угроза миру, в том числе и на фоне американо-китайского противостояния", – подчеркивает эксперт.
"Про ядерные испытания Пхеньяна в большей степени говорят враги КНДР. Именно поэтому концепция давления на Северную Корею ради удовлетворения интересов Сеула с 2022 года прекращает свою работу. Происходят обратные события: в мае, после очередного запуска ракет КНДР, Россия и Китай наложили вето в СБ ООН на проект американских санкций", – считает собеседник.
"Раньше в Совбезе ООН был консенсус: санкции поддерживались всеми членами СБ, однако Пекин и Москва выступали за их более мягкий формат. В прошлом году схема согласия прекратила свою работу, и это очень важный, в некотором роде переломный момент", – рассказывает Асмолов.
"Говоря о будущем наших отношений, то здесь, к сожалению, мало что зависит от Сеула. Южная Корея вряд ли будет предпринимать какие-либо антироссийские шаги без давления со стороны США. Однако у Вашингтона много рычагов давления на Сеул. Рано или поздно власти Республики Корея будут сдвигаться в прозападную позицию", – рассуждает эксперт.
"Замедлить этот процесс может скорейшее окончание СВО или изменения в американо-китайском противостоянии. Ситуация будет меняться в зависимости от того, где "раньше вспыхнет", – резюмирует Асмолов.
"На этом фоне отношения Москвы и Токио, к сожалению, достигли низшей черты с 1956 года", – отмечает Александр Панов, заведующий кафедрой дипломатии МГИМО и экс-посол России в Японии. "В настоящий момент политический диалог полностью отсутствует даже на уровне МИД. В рамках широкомасштабных санкций японские компании дружно покинули Россию. Замороженными оказались даже студенческие программы обмена. Научную среду в целом постигли большие проблемы, потому что японцы отказались от совместных проектов с российскими учеными. В СМИ царит русофобская повестка", – рассказывает эксперт.
"Очень печально, что нам пришлось отменить безвизовый режим посещения Курильских островов для японцев. Мы долгие годы пытались выстроить образцовые отношения с целью снижения чувства ущемленности у людей, которые, например, не могут приехать на могилу к родственникам в силу исторических причин. К сожалению, Япония заняла ту позицию, которую она заняла. Мы были вынуждены включить ее в список недружественных государств со всеми вытекающими последствиями", – считает эксперт.
"Несмотря на то что японцы сохранили свое участие в сахалинском проекте, они четко заявили, что это временное решение. Здесь в большей степени играет рациональное мышление Токио: у Японии нет желания терять налаженный канал поставок энергоресурсов, поскольку альтернативу можно найти только на Ближнем Востоке", – акцентирует собеседник.
"Также вынужден констатировать, что наши отношения находятся на нулевой отметке. Токио взял курс на полную солидарность с Западом. Более того, начало СВО 24 февраля дало повод японским правящим кругам изменить стратегический курс: 16 декабря правительство страны приняло новую стратегию национальной безопасности, которая достаточно сильно меняет "пацифистский" образ государства", – подчеркивает Панов.
"Россия также попала на страницы документа, как одна из потенциальных угроз для Токио. Конечно, мы идем после Китая и КНДР, однако формулировка "РФ вызывает серьезную обеспокоенность с точки зрения безопасности" не способствует улучшению наших отношений. Япония планирует увеличить расходы на военную сферу до 2% от ВВП", – указывает эксперт.
"Это очень серьезный сдвиг, потому что Япония меняет экономику на оборону. Еще при Синдзо Абэ цель Токио состояла в том, чтобы достигнуть с Москвой максимально дружественных отношений. У нас были общие точки соприкосновения в экономическом плане. Имелся и политический подтекст: Абэ надеялся на то, что теплые отношения с Россией не позволят Москве уйти в антияпонский союз с Китаем", – подчеркивает собеседник.
"Перспектив сегодня в наших отношениях, к сожалению, нет. Восстановление нормального и взвешенного диалога потребует несколько лет. С военной точки зрения угрозы со стороны Японии для дальневосточных территорий нет. Однако ситуация в регионе движется в сторону нестабильности и отсутствия доверия. Начался темный период", – резюмирует Панов.
Таким образом, уходящий год принес большое число испытаний на долю отношений России и стран Индо-Тихоокеанского региона. К сожалению, довольно часто внимание Москвы уделяется исключительно Китаю. Однако многополярный мир, о котором говорят Москва и Пекин, невозможен без общей полифонии Востока, где будут слышны как тембры России и Китая, так и Японии, Индии, Южной Кореи и стран АСЕАН. Развитие многосторонней дипломатии в Индо-Тихоокеанском регионе, в том числе с недружественными странами – главная задача, которую должна поставить перед собой Российская Федерация в 2023 году, отвечая на вызовы Запада в Азии.
Евгений Поздняков
