FT: для коммерциализации космоса потребуется сотрудничество международного масштаба
Последние несколько лет мир сотрясают торговые войны и вооруженные конфликты, пишет Financial Times. Этот год может также повлечь за собой битву за доминирование в космосе, который считается "последним экономическим рубежом".
Рана Форухар (Rana Foroohar)
Государственные органы и частные лица ведут борьбу за контроль в космосе
SpaceX Илона Маска, Blue Origin Джеффа Безоса, Orbital ATK, ViaSat, SES, OneWeb и более 10 000 других коммерческих компаний за последние 20 лет сформировали активно растущий сектор, известный как “новый космос”. Он посвящен расширению доступа к космосу частных лиц, обслуживанию космических станций, эксплуатации спутников, военно-техническим средствам, аналитической обработке данных и даже таким спекулятивным вопросам, как космический туризм, производство и добыча полезных ископаемых на астероидах.
Самый известный игрок данного сектора — компания SpaceX — запустила на орбиту тысячи спутников для использования как на государственном, так и на частном уровне. Служба Илона Маска Starlinkпродолжает предоставлять интернет-услуги Украине, несмотря на ее проблемы с другими средствами телекоммуникации в результате продолжающегося конфликта с русскими. Но также она стала потенциальной мишенью для российских военных, хоть Маск и торговался с Пентагоном по поводу стоимости дальнейших услуг для украинцев.
Это подводит нас к масштабной дискуссии о том, кто же должен контролировать космическую экономику, которая, по данным некоммерческой организации Space Foundation, в 2021 году достигла 469 миллиардов долларов, а к 2030 году, по прогнозам Bankof America, составит 1,4 триллиона долларов.
Доходы коммерческой части космического сектора выросли на 6,4% по сравнению с 2020 годом, гласит отчет Space Foundation, причем бóльшая часть роста была обусловлена 19-процентным увеличением государственных расходов на военные и гражданские космические программы (в Индии они составили 36%, в Китае и США — 23% и 18% соответственно).
Раньше освоение космоса было связано с государственными программами, направленными на вопросы национальной безопасности, национальной гордости и научных исследований, а после двух аварий шаттлов со смертельным исходом ("Челленджер" в 1986 году и "Колумбия" в 2003 году) США начали ослаблять централизованный государственный контроль над этой сферой. В результате в 2004 году президентская комиссия США по реализации политики в области космических исследований пришла к выводу, что “роль НАСА должна быть ограничена только теми областями, где существуют неопровержимые доказательства того, что только правительство может выполнять предлагаемую деятельность”.
Хотя государственно-частные программы разработки и запуска спутников существовали еще с 1960-х, новое поколение коммерческих космических компаний начало набирать обороты только после сворачивания программы шаттлов (полностью отменена в 2011 г.). Конгресс изменил финансовые стимулы и разработал новую политику для поощрения приватизации (программа коммерческих орбитальных транспортных услуг). НАСА и другие правительственные учреждения стали клиентами частных космических подрядчиков, а не создателями или хотя бы супервайзерами новых технологий.
Как при любой приватизации, идея состояла в том, чтобы снизить издержки и расширить инновации. Данные НАСА за 2014 год демонстрируют, что SpaceX сумела доставить 1 кг груза на Международную космическую станцию примерно за треть стоимости космического челнока. В настоящее время большинство операторов полетов для доставки предметов снабжения на МКС выполняют частные заказы, а иногда и перевозят часть экипажа.
Но, как утверждает профессор Гарвардской школы бизнеса Мэтью Вайнзирл (Matthew Weinzierl), параллельно со снижением затрат и ростом инноваций в области повторного использования материалов и оборудования росла и власть монополий. Горстка новых космических компаний смогла воспользоваться технологиями НАСА, на разработку которых ушли десятилетия, обойдя всеми признанных подрядчиков, которые помогали их создавать. Налогоплательщики, чьи деньги шли на фундаментальные исследования, не имели ни малейшего отношения к тому богатству, которое миллиардеры создавали в космосе, а ведь это крупнейшее общественноедостояние из всех.
Во многих отношениях это отражает асимметрию влияния между государственным и частным секторами, наблюдавшуюся в строительстве железных дорог 19-го века (что повлекло последнюю вспышку доверия к правительству США в 1930-х) и в коммерциализации Интернета, в ходе которой горстка технологических гигантов извлекла больше всех выгоды.
Но новая космическая гонка представляется куда сложнее из-за масштабов и потенциального ущерба. Основным фактором риска является космический мусор, включая вышедшие из строя спутники, части космических аппаратов и все, что образуется в результате их столкновений. При этом существуют различные точки зрения на то, кому именно платить за последствия столкновений, устранять их или отвечать за них перед судом. Основным законом, регулирующим космическое достояние, остается Договор о космосе (1967) времен холодной войны, в котором о современных космических технологиях говорится крайне мало. Он только запрещает запускать в космическое пространство ядерное и любое другое оружие массового уничтожения.
Оптимисты возразят, что потенциальная прибыль от коммерциализации космоса с лихвой окупит уборку мусора, а за инновациями естественным образом последует более эффективное регулирование. Но уж больно легко воображение рисует бесчисленные катастрофы в стиле научно-фантастических фильмов и книг, начиная с создания внеземных колоний, где (за определенную плату) богатым под силу избежать любых проблем, и заканчивая злыми миллиардерами, одержимыми коллекционированием редкоземельных минералов в космосе. Удивительно, но Люксембург уже предлагает космическим компаниям те же услуги, которые Делавэр предоставляет американским корпорациям в стремлении избежать налогов, говорит Вайнзирл.
Подобное неприемлемо. Но для решения этих и множества других проблем, связанных с коммерциализацией космоса, потребуется сотрудничество международного масштаба, которого в настоящее время не хватает и на Земле.
Рана Форухар — американская писательница, бизнес-обозреватель и заместитель редактора FinancialTimes. Также является глобальным экономическим аналитиком CNN.
