Заместитель госсекретаря США о реализации договора СНВ и перспективах сотрудничества с Россией по ПРО
Завтра в Москву приедет новый заместитель госсекретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности Роуз Готтемёллер. Накануне визита она заверила корреспондента “Ъ” Елену Черненко, что США все еще ждут российских экспертов на испытаниях своей ПРО и намерены сотрудничать с РФ в этой сфере, несмотря на перенос саммита РФ—НАТО.
— Какова цель вашего визита в Москву?
— Я еду в Москву, чтобы встретиться с коллегами и обсудить интересующие США и РФ вопросы контроля над вооружениями, в частности будущее режима контроля над обычными вооружениями в Европе. Кроме того, я планирую выступить перед студентами МГИМО на тему контроля над вооружениями в век информационных технологий и встретиться с экспертами в моем «родном» Центре Карнеги в Москве (в 2006–2008 годах госпожа Готтемёллер возглавляла этот центр.— “Ъ”).
— Совсем недавно вы заняли новый пост в Госдепартаменте. Каким задачам вы намерены уделять внимание? И чего вы хотите достичь в отношениях с Россией?
— Хочу подчеркнуть, что я продолжаю исполнять обязанности помощника госсекретаря США по контролю над вооружениями, проверке и соблюдению соглашений. Но теперь буду совмещать прежние функции с обязанностями заместителя госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности.
Перечисляя направления своей работы, хочу начать с области, которая, на мой взгляд, является жизненно важной как для США, так и для России. Я говорю о ядерном терроризме. Сегодня это одна из важнейших угроз глобальной безопасности. Президент Барак Обама не раз говорил об этом. США и Россия давно сотрудничают в этой сфере, прилагая все усилия, чтобы ядерные материалы не попали в руки террористов. Контроль, учет и физическая защита ядерных материалов — приоритетные задачи для обеих наших стран. Эта тема была одной из ключевых на только что завершившемся саммите по ядерной безопасности в южнокорейском Сеуле, в котором приняли участие президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев.
О втором направлении моей работы много пишут в российской прессе, особенно в последние месяцы, я имею в виду наши усилия по установлению сотрудничества в сфере противоракетной обороны (ПРО). США хотят и готовы сотрудничать с Россией по ПРО, и мы намерены продолжать переговоры по этой теме с Москвой — как по дипломатическим каналам, так и на уровне военных ведомств.
Наша цель — соединить потенциалы США, Европы, НАТО и РФ, чтобы совместно противостоять общим ракетным угрозам. Поэтому мы работаем с РФ в двустороннем порядке и по линии НАТО, чтобы найти такие формы сотрудничества, который пойдут на пользу и США, и России, и нашим европейским партнерам.
Третья область моей работы касается контроля над обычными вооружениями. Мы намерены вдохнуть в систему контроля над обычными вооружениями в Европе новую жизнь и готовы приступить к этой задаче уже в ближайшие месяцы. Режим контроля над обычными вооружениями имеет три столпа: первый — это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), сыгравший немаловажную историческую роль, второй — это Венский документ по укреплению мер доверия в Европе, третий — Договор по открытому небу, в реализации которого Россия играет очень важную роль. США намерены работать по всем трем направлениям, чтобы оживить переговоры в сфере контроля над обычными вооружениями в Европе.
Ну и конечно, я буду продолжать работать над реализацией нового Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ), ведь его подготовкой я занималась много лет.
— Да, в России вы известны прежде всего как американское лицо ДСНВ.
— (Смеется). Президент Обама, подписывая этот договор, говорил о необходимости дальнейших сокращений всех категорий ядерных вооружений, включая развернутые стратегические ядерные вооружения, неразвернутые (например, те, которые хранятся на складах) и нестратегические ядерные вооружения, или, как их еще называют, тактические. И мы заинтересованы в том, чтобы вести соответствующий переговорный процесс с Россией в будущем. А для этого необходимо уже сейчас работать над мерами по укреплению доверия и безопасности.
— Да уж, отдыхать вам вряд ли придется.
— Это еще не все! Не хочу перегружать читателей “Ъ” информацией, но есть еще несколько сфер, которые мне кажутся чрезвычайно важными. Одна — это сотрудничество между США и Россией в борьбе с пиратством. Россия вносит большой вклад в международные усилия по борьбе с пиратством, в частности в работу контактной группы по проблеме пиратства у побережья Сомали. Об этом мало говорят, но это крайне важная сфера сотрудничества.
Еще одна проблема, которая мне представляется крайне важной именно сейчас,— это переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК), а именно их неконтролируемое распространение. В декабре прошлого года мы активизировали переговоры в этой сфере, прежде всего в связи с ситуацией в Ливии. Мы хотели бы и в будущем сотрудничать с Россией и другими странами, пресекая контрабанду ПЗРК из Ливии. Вместе нам легче ставить барьеры на пути торговцев этим опасным видом оружия и бороться с его расползанием по всему миру. Я рада, что США и Россия сотрудничают в этой сфере.
Это лишь часть приоритетных задач, стоящих передо мной, но мне было очень важно показать вам, сколь разнообразна работа заместителя госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности и в сколь разных областях обеспечения безопасности США и Россия имеют опыт сотрудничества.
— Вы уже говорили о ДСНВ. С момента обмена грамотами о его ратификации прошло чуть более года. Что можно сказать о реализации договора?
— ДСНВ действительно недавно исполнился год. На мой взгляд, этот первый год был весьма успешным. Реализация договора уже внесла существенный вклад в укрепление доверия между США и Россией и таким образом улучшила отношения наших стран в целом. В рамках этого договора и США, и Россия на протяжении года исполняли взятые на себя обязательства, но при этом в полной мере использовали предоставленные им права и возможности. Обе страны провели по 18 максимально разрешенных инспекций.
Мне показалось забавным, что как только одна сторона заявляла о намерении провести инспекцию, вторая тут же выражала желание последовать ее примеру. Мы не даем друг другу расслабиться. (Смеется.) Кроме того, стороны обменялись более чем 2 тыс. уведомлений о своих стратегических вооружениях. США узнавали данные о российских вооружениях, а Россия — об американских. Хочу подчеркнуть, что это равноправный и взаимовыгодный процесс.
— А что вы испытали, когда президент Дмитрий Медведев в ноябре прошлого года заявил, что из-за разногласий по ПРО Россия может выйти из ДСНВ?
— Из всей речи президента Медведева мне больше всего запомнились его слова о твердом намерении и дальше искать пути сотрудничества с США в сфере ПРО. Я знаю, что президент Обама придерживается такого же мнения в отношении сотрудничества с Россией. В целом же хочу отметить, что условия выхода из договора прописаны почти во всех международных соглашениях, касающихся вопросов безопасности. В новом ДСНВ оговариваются фактически те же условия выхода одной из сторон, как и в предыдущих подобных соглашениях. Хочу подчеркнуть, что каждая страна обладает правом выйти из договора, если он более не отвечает интересам ее национальной безопасности. Но я думаю, что первый год реализации ДСНВ четко показал, что этот договор на пользу всем его участникам.
— А как вы предлагаете выходить из тупика по ПРО?
— Президент Обама неоднократно говорил, что США тверды в своем намерении найти взаимоприемлемый подход к сотрудничеству в сфере противоракетной обороны с Россией. Мы полагаем, что такое сотрудничество способно укрепить безопасность Соединенных Штатов, наших союзников в Европе и России. И мы не собираемся ничего утаивать относительно наших планов и намерений.
Президент Обама также дал понять, что мы не сможем ограничить систему ПРО США и НАТО юридически обязывающими рамками. Однако он и публично, и в частных разговорах неоднократно подчеркивал, что усилия США и НАТО в сфере ПРО не направлены и не могут представлять угрозу для стратегических сил ядерного сдерживания России. И мы готовы закрепить это на бумаге. Действительно готовы.
Я не наивна и знаю, что это трудный процесс и для Москвы, и для Вашингтона. На поиск взаимоприемлемого решения понадобится много времени и сил. Но я убеждена: сотрудничество в этой сфере возможно и стоит потраченных усилий.
— Недавно в американских СМИ появилась информация, будто Вашингтон готов пойти навстречу Москве и предоставить ей некую «секретную» информацию о компонентах своей ПРО. Это так?
— США твердо намерены сотрудничать с Россией в сфере ПРО. Я уже говорила это. И президент Обама, и госсекретарь Клинтон неоднократно об этом говорили. Наши правительства продолжают искать взаимоприемлемые подходы к практическому взаимодействию в этой области. Однако я не буду комментировать ход наших дипломатических переговоров.
— Недавно было официально объявлено о переносе саммита РФ—НАТО в Чикаго на неопределенное время. Считается, что это произошло из-за отсутствия прогресса в сфере ПРО. Как бы вы могли это прокомментировать?
— Россия настаивала на том, чтобы повестка саммита была солидной и содержательной. Но этого же хотели и страны—члены НАТО! При этом важно понимать: только противоракетной обороной отношения альянса и Москвы не ограничиваются. Да, это крайне важная сфера взаимодействия, но далеко не единственная.
НАТО и Россия успешно сотрудничают на афганском направлении — к июлю этого года Россия, выполняя контракт с Минобороны США, поставит Афганистану еще двенадцать вертолетов Ми-17 помимо девяти уже поставленных. НАТО и РФ сотрудничают в сфере борьбы с контрабандой афганских наркотиков. Этой весной начнет полноценно работать инициатива НАТО—РФ по сотрудничеству в воздушном пространстве (она была запущена в рамках Совета Россия—НАТО в 2002 году вскоре после терактов 11 сентября.— “Ъ”). Таким образом, нам было бы из чего составить солидную и содержательную повестку саммита. Но, конечно, мы понимаем, что проблема ПРО важна, и готовы ее обсуждать.
— А предложение США экспертам РФ посетить агентство по ПРО в Колорадо-Спрингс и участвовать в испытаниях американской ПРО этой весной еще в силе?
— Да, приглашение все еще в силе. Мы обсуждаем с российскими официальными лицами целый ряд мер по укреплению доверия и транспарентности, я не знаю всех технических деталей, но знаю, что российских экспертов все еще ждут в Колорадо-Спрингс. На самом деле такого рода сотрудничество уже имело место: летом 2011 года тогдашний представитель РФ в НАТО, нынешний вице-премьер Дмитрий Рогозин лично встречался с военными и наблюдал в Колорадо-Спрингс за испытаниями американской ПРО. Это был хороший прецедент, и я надеюсь, что в этом году он получит продолжение.
— Мы немного говорили уже о контроле над обычными вооружениями в Европе. Переговоры в этой сфере тоже зашли в тупик (в 2007 году РФ наложила мораторий на участие в ДОВСЕ, а страны НАТО не ратифицируют адаптированный ДОВСЕ, настаивая на выводе российских войск из Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии). Как вы предлагаете выходить из него?
— Повторюсь, мы готовы работать над активизацией переговоров по этой теме как с Россией, так и с другими нашими партнерами. Но чтобы вывести проблему из тупика, нам предстоит договориться о некоторых базовых вещах и концепциях. Иначе нам не понять, куда мы хотим двигаться. Как раз сейчас, в 2012 году, у нас есть время, чтобы выполнить это «домашнее задание».
Но, конечно, международные соглашения в сфере контроля над вооружениями не могут решить, да и не должны решать все двусторонние и иные проблемы, вроде упомянутых вами замороженных конфликтов. Такие соглашения могут, однако, укрепить доверие между участниками подобных территориальных споров и повысить безопасность в зоне конфликтов.
Елена Черненко
