А вот без океанского флота нашей стране не обойтись
16 марта еженедельник «Независимое военное обозрение» опубликовал статью директора Центра анализа стратегий и технологий Руслана Пухова «Национальная оборона: возможна экономия», в которой был поднят ряд важных проблем в области военного строительства России. В частности, подверглась сомнению необходимость создания «в нынешних российских условиях» океанского военного флота.
О сокращении расходов
«При малейшем ухудшении конъюнктуры углеводородов (предполагать которое есть все основания) предвыборные обещания Путина, в том числе и в военной сфере, окажутся невыполнимыми, – пишет Руслан Пухов. – Неудивительно, что уже сегодня гуляют слухи о том, что Минфин прорабатывает вопрос о снижении расходов. В частности, изучается вопрос о возможном снижении расходов по статье «Национальная оборона» на 0,5 процента ВВП. А действительно, можно ли найти резервы для экономии без ущерба для продолжения преобразований Вооруженных Сил?».
Вопрос совершенно справедливый – о соответствии запланированных расходов на военное строительство реальным экономическим возможностям России, особенно с учетом их сильной зависимости от конъюнктуры на мировом рынке нефтегазового и иного сырья. Сырьевая зависимость экономики – именно тот фактор, который в перспективе, причем необязательно долгосрочной, может сыграть в судьбе России роковую роль. И об этом неоднократно заявляли руководители страны, а также многочисленные военные эксперты, политологи и экономисты.
Вот почему подходить к расходам на оборону нам необходимо чрезвычайно осторожно, без «шапкозакидательства». Это особенно важно с учетом того, что процесс военного строительства не сиюминутен, он рассчитан не на годы, а на десятилетия, и потому даже незначительный сбой способен оказать в конечном итоге самое катастрофичное влияние на результат всего процесса. Впрочем, стремление сэкономить на военных расходах характерно и для государств Западной Европы, и для США. Однако прежде всего надо четко определить – от чего придется отказаться и по каким причинам.
«Самый неочевидный в нынешних российских условиях элемент военной мощи – это океанский флот», – считает Руслан Пухов, подчеркивая, что «географическое положение России и ее военная история также говорят в пользу второстепенной роли флота». По мнению руководителя ЦАСТа, «сегодня в экстремальном случае можно вообще ограничиться лишь группировками морских стратегических подводных ракетоносцев на Севере и на Камчатке, а также силами обеспечения боевой устойчивости стратегов».
В качестве же наиболее явных объектов для реализации задачи экономии средств Руслан Пухов видит ДВКД типа «Мистраль» и ТАРКР проекта 1144. «Военная безопасность России ни в малейшей степени не пострадает, если произойдет аннулирование безумного контракта на закупку бессмысленных французских авианосцев типа «Мистраль» или отказ от не менее спорного проекта возвращения в состав ВМФ России «белых слонов»* – тяжелых атомных ракетных крейсеров проекта 1144 «Орлан», – подчеркивает автор статьи.
Призрачные надежды
В целом, считают многие эксперты, правильные мысли. И о необходимости экономного подхода к вопросу военного строительства, и о «безумности» контракта по закупке «Мистралей». Ведь при ближайшем рассмотрении вклад этих кораблей в укрепление обороноспособности страны на Дальнем Востоке, о чем постоянно говорят представители российского военно-морского командования и руководства Минобороны РФ, выглядит не столь очевидным.
К примеру, не совсем понятно, чем в условиях почти обнуления морских сил общего назначения (МСОН) Тихоокеанского флота и существенного сокращения численности дальневосточной группировки истребительной и бомбардировочной авиации ВВС России реально могут помочь в защите Курильских островов, Сахалина, Камчатки и Приморья пусть даже два «Мистраля»? Ведь их авиагруппы не имеют ни одного летательного аппарата, способного эффективно сражаться с авиацией противника, и обладают ограниченными возможностями в борьбе с его надводными кораблями. Фактически имеется только дозвуковая ПКР класса «воздух-корабль» Х-35, которая отрабатывалась к применению с вертолетов семейства Ка-27, и УР класса «воздух-поверхность» на Ка-52К, да и то с определенными ограничениями.
По большому счету авиагруппе «Мистраля» удастся оказать реальную поддержку только проведению морской десантной операции, да и то при условии отсутствия сильной ПВО у неприятеля и организации собственного нормального авиационного прикрытия. Но при наличии последнего высадить морской десант или перебросить на острова подкрепление можно имеющимися десантными кораблями и мобилизованными гражданскими судами.
Вдобавок не надо забывать о том, что приемлемая по темпу посадка десанта и погрузка вооружения на ДВКД типа «Мистраль» ввиду его конструктивных особенностей возможны лишь с оборудованной причальной стенки. Принимать войска и технику с необорудованного побережья «Мистраль» фактически неспособен, а решать эту задачу при помощи вертолетов и ДКА долго и хлопотно. Да, «Мистрали» превосходят современные российские десантные корабли по части пригодности для «заморских» десантных операций, но ведь неоднократно подчеркивалось: Москва их проводить не собирается.
Вот почему «стремительное решение» о закупке ДВКД типа «Мистраль» выглядит так спорно. Впрочем, как и ряд других шагов Минобороны РФ. Первый заместитель председателя Союза машиностроителей России и первый заместитель председателя Комитета по промышленности Госдумы Владимир Гутенев, выступая 18 февраля на заседании Бюро Союза машиностроителей России, подчеркивал в этой связи: государство тратит немалые деньги на создание новых образцов ВВСТ по техзаданиям МО, но последнее в определенный момент признает поставленные задачи неправильными, а разработанный образец – ненужным.
Отдавая должное ряду достижений российского военного ведомства, Владимир Гутенев в то же время подчеркнул: «Наблюдаются авторитарный стиль управления, слабое использование инструментов гражданского общества и экспертных возможностей при выработке решений, что резко снижает эффективность деятельности ведомства».
Ответ же на вопрос о целесообразности модернизации ТАВКР проекта 1144 не столь прост. Конечно, с одной стороны, в нынешнем виде такие «белые слоны» представляют больше угрозу для своей «посудной лавки», чем для противника. Но с другой – в условиях серьезного сокращения МСОН и очень медленного темпа постройки надводных кораблей классов «корвет» и «фрегат» грех не воспользоваться пока еще добротными корпусами атомных крейсеров типа «Киров». При весьма приемлемых расходах из них можно сделать носители крупного арсенала ракет комплексов «Оникс» и «Калибр» для ударов по наземным целям и для борьбы с надводными и подводными кораблями противника, а также превратить ТАВКР в «плавучие базы ПВО». Хотя в целом понятно – воспринимать такую модернизацию следует как сугубо временную меру и в недалеком будущем эти «атомные линкоры» придется отправить в заслуженную отставку.
А вот то, насколько оправданно начать программу экономии военных расходов именно с океанского военного флота, необходимо рассмотреть более подробно.
Универсальность и сбалансированность
В среде российских политиков и военных экспертов достаточно глубоко укоренилось мнение, что Россия – сугубо континентальная держава, а потому военный флот для нее дело второстепенное и даже третьестепенное.
Бесспорно, нашей стране нужны мощные и мобильные Сухопутные войска, а также высокоэффективные и достаточные по численности ВВС, но это отнюдь не значит, что флот в России должен выступать в роли «пасынка». Да и тезис о «чисто сухопутном» характере России ошибочен.
Взгляните на карту: у Российской Федерации не только самая большая в мире территория площадью 17 миллионов 98,2 тысячи квадратных километров, но и значительные по протяженности – более 37 тысяч километров – морские границы, расположенные со всех сторон света. Тогда как протяженность сухопутных рубежей РФ – менее 21 тысячи. Кроме того, морские границы с севера и востока – это выходы к Северному Ледовитому и Тихому океанам, которые, по единодушному мнению отечественных и иностранных экспертов, в XXI веке станут ареной главных событий в мировой политике и экономике.
Здесь также уместно вспомнить о том, что добыча и поставка на экспорт морских биоресурсов – важная статья доходов федерального бюджета и одна из основных составляющих национальной продовольственной безопасности (по данным ФТС РФ, экспорт рыбы и морепродуктов в 2010-м – более 2,8 миллиарда долларов). О том, что предложение водных транспортных услуг в последние годы превышает три миллиарда долларов ежегодно (в 2010-м – 3,37). О том, что на морской транспорт приходится весьма значительная часть экспортно-импортных перевозок Российской Федерации. Причем он играет ведущую роль в транспортном обслуживании районов Дальнего Востока и Крайнего Севера. А еще не надо забывать, что с Арктикой связывают дальнейшее развитие многих отраслей экономики России.
Все это немыслимо без обладания океанским Военно-морским флотом, способным как демонстрировать флаг, так и защищать национальные интересы своей страны (но это отнюдь не означает, что нужно прямо завтра начать «клепать» атомные авианосцы или УДК). К тому же крупная кораблестроительная программа неизбежно «вытянет» судостроение, что в свою очередь позволит Российской Федерации постепенно увеличить долю морского транспорта в общем грузообороте – сегодня она в 15 раз ниже, чем у того же Китая.
Напомню – Мировой океан занимает три четверти поверхности планеты, и его освоение не может обойтись без участия России, пусть даже ее экономика считается пятой-шестой в мире. Российская Федерация уже ушла однажды – после распада СССР – из Мирового океана, что сразу отразилось на ее экономическом развитии. К примеру, грузооборот отечественного морского транспорта в 1992–2005 годах сократился с 405 миллиардов тонно-километров до 60 и только в 2010-м вновь превысил уровень 100 миллиардов. В последние годы Россия возвращается в Мировой океан и политически, и экономически. И это просто необходимо поддержать, в том числе военной составляющей.
Причем следует особо подчеркнуть: благодаря стремительному развитию военно-морских вооружений и техники одним из важнейших, может быть, самым главным качеством современных ВМС стала их универсальность – способность практически равно эффективно решать своими силами совершенно разноплановые задачи. Посему главная задача сегодня – обеспечить отечественному ВМФ эту самую универсальность. А сделать это, как представляется, удастся только одним способом – создать сбалансированный флот.
Но тут сразу возникает следующий вопрос: а что такое сбалансированный военный флот? Для ответа нам придется, как это ни странно, вернуться на треть века назад. Однако прибегать к помощи машины времени не придется, достаточно будет подойти к книжному шкафу и взять оттуда небольшую книжку в твердом переплете темно-зеленого цвета.
Мнение Адмирала Горшкова
Российские независимые военно-морские эксперты, историки флота и представители командования ВМФ не очень часто достигают компромисса по тем или иным вопросам. Однако практически все они едины в оценке той роли, которую оказал на развитие нашего ВМФ и отечественной военно-морской науки Адмирал Флота Советского Союза Сергей Горшков. По большому счету именно при нем в целом прибрежный ВМФ СССР превратился в полноценный океанский флот, оснащенный самым современным – в том числе и ракетно-ядерным – оружием.
Капитальный труд «Морская мощь государства», автором которого значится Горшков, сегодня, спустя 36 лет после выхода в свет, уже, видимо, несколько подзабыт. Но именно к нему и придется обратиться для изучения вопроса о сбалансированном военном флоте. При этом неважно, коллективному или персональному творчеству обязана рождением данная монография, поскольку если выбросить из нее всякие упоминания о борьбе «добра со злом» в виде противостояния империализма и социализма и «наказы партии», то содержание книги во многом актуально и поныне.
Итак, что же говорится в ней по поводу сбалансированности ВМФ? Оказывается, «сбалансированность флота заключается в том, чтобы все элементы, составляющие его боевую мощь, и средства, их обеспечивающие, постоянно находились в наиболее выгодном сочетании, при котором флот может полностью реализовать такое свое качество, как универсальность, то есть способность выполнять различные задачи в условиях как ядерной, так и любой возможной войны».
Однако даже при беглом взгляде на современный российский ВМФ понимаешь: он не обладает ни универсальностью, ни сбалансированностью и, пожалуй, способен в своем нынешнем составе эффективно решать задачи либо в условиях ядерной войны (нанести ракетно-ядерный удар по противнику силами РПЛСН), либо в ходе небольшого локального конфликта (вроде российско-грузинского в августе 2008-го), либо участвуя в борьбе с так называемым международным терроризмом. Причем в последних двух случаях у противника не должно быть хоть сколько-нибудь серьезного флота и мощных ВВС.
Конечно, создание сбалансированного ВМФ может предполагать преимущественное развитие в определенный исторический период тех сил, которые способны наиболее эффективно решать основные задачи, стоящие перед флотом. И на протяжении последних двух десятилетий таким преимущественным направлением были морские стратегические ядерные силы. Но теперь, когда страна в состоянии выделить средств больше тех, что нужны на поддержание боеготовых МСЯС, просто преступно не делать этого. К тому же РПЛСН и силы, обеспечивающие их боевую устойчивость, вовсе не годятся для локального конфликта или защиты морского судоходства.
Строить океанский флот надо, но планомерно – без «рывков». Ведь ВМС относятся к наиболее трудно, долго и затратно восстанавливаемому виду ВС. Например, авиазавод при налаженном производстве ежегодно выпускает несколько десятков современных многофункциональных истребителей (корпорация «Иркут» в 2010-м поставила на экспорт более 30 самолетов и самолетокомплектов). А длительный цикл постройки боевых кораблей основных классов и текущее положение на отечественных верфях не позволяют сдавать каждой из них – даже при самом оптимистичном сценарии – больше одного корабля в один-два года. Между тем необходимо здесь же ремонтировать боевые корабли, строить «экспортные» БНК и ПЛ, гражданские суда.
Ситуация на сегодня сложилась патовая, и если позволить себе «временную остановку», то в обозримой перспективе можно так и остаться без флота, располагая разве что ядерными ракетоносцами и катерами. Последние 20 лет флот и так постоянно секвестрировался ввиду «малозначимости для сухопутной державы». Адмирал флота Владимир Куроедов указывал: с середины 90-х по начало 2000-х годов финансирование ВМФ составляло 12–14 процентов от совокупного бюджета Минобороны да еще и из этих средств только за 2001–2006 годы ВМФ недополучил более 60 миллиардов рублей.
«История дает немало поучительных примеров, когда недооценка проблемы сбалансирования флота или пренебрежение ею, особенно в условиях ограниченных экономических возможностей, вследствие ошибочной военной доктрины или недальновидной внешней политики государств приводила либо к поражению флотов в войне, либо к чрезмерному перенапряжению экономики этих стран, вынужденных уже в ходе войны ликвидировать допущенные ранее просчеты». Эти слова Сергея Горшкова выглядят пророческими по отношению к отечественному ВМФ. Хорошо бы не наступать на грабли в очередной раз – слишком дорого прошлый опыт обошелся нашей стране и ее флоту.
*White elephant – в странах Юго-Восточной Азии белый слон считается священным символом королевской власти. «Белый слон» – идиома, обозначающая дорогостоящее приобретение, не приносящее пользы, но требующее больших затрат на содержание
Владимир Щербаков
Опубликовано в выпуске № 12 (429) за 28 марта 2012 года
