О "кирпичах" и "кирпичиках", из которых можно построить отечественную ПРО-ПВО на ТВД без коррупции и "распиливания" государственных средств
Цель настоящей статьи – не анализ и выработка рекомендаций по созданию и построению системы противоракетной обороны (ПРО) в целом и ее составляющей – системы противоракетной и противовоздушной обороны на театре военных действий (ПРО-ПВО на ТВД), о которых в прошедшем году неоднократно говорили и президент РФ , и высшее руководство Минобороны, а обоснование и определение «кирпичей», из которых должна строиться система ПРО на ТВД.
Именно «кирпичи» определяют характеристики и возможности системы в целом, стоимость и возможные сроки ее создания. Из хороших, добротных «кирпичей» Петром Великим был построен Санкт-Петербург, стоящий и поныне. А мы пытаемся построить новые системы, в которые вкладываются огромные средства, из пенобетона или из пенопыли. Но давайте обо всем по порядку.
Тенденции развития и особенности
Авиация стала первым бесконтактным дистанционным средством нанесения боевых ударов по войскам и административно-промышленным объектам противника в тактической, оперативной и стратегической глубине, то есть по современной терминологии – на театре военных действий. Но развитие авиации как ударной силы (по современной терминологии – средств воздушного нападения, СВН) послужило причиной создания и развития средств противовоздушной обороны (ПВО). Возникновение ПВО привело к установлению боевого контакта наземных сил с СВН, что ослабило аргументацию идеологов бесконтактных боевых действий.
Идеологи теории применения СВН как подавляющего средства борьбы стали искать уже не стратегические, а скорее тактические и технические способы удержания первенства в этой борьбе. К ним в первую очередь можно отнести освоение малых и предельно-малых высот боевого применения СВН, в том числе с огибанием рельефа местности, внедрение в конструкции и технологии построения СВН элементов и структур «Стелс» – радионевидимки – и других способов и средств.
Бурное развитие в последние годы средств информационно-коммуникационных технологий позволило апологетам СВН перейти к принципиально новой концепции их боевого применения: теперь сами СВН, как правило, не входят в зоны поражения средств ПВО, но запускают («выстреливают») высокоточное оружие (ВТО), поражающее наземные цели с высокой эффективностью. Само ВТО стало основным поражающим элементом СВН и по своей эффективности соизмеримо с тактическим ядерным оружием. Возросли масштабы его применения. Если в ходе операции «Буря в пустыне» доля ВТО составляла 7–9%, то в ходе агрессии против Югославии все 100% ударов СВН были нанесены ВТО.
Но такой двухэшелонный способ поражения целей – СВН + ВТО – хотя и эффективен, но слишком затратен и фактически под силу только хорошо развитым в экономическом отношении странам.
Менее богатые развивающиеся страны сделали ставку на ракетные технологии, особенно на разработку, производство и оснащение войск баллистическими ракетами средней и меньшей дальности (БРСМД), которые рассматриваются как оружие устрашения и первого (превентивного) удара. Такие ракетные комплексы в производстве и эксплуатации существенно дешевле, чем современные пилотируемые СВН с ВТО, всесуточны и всепогодны, обладают достаточной досягаемостью по дальности и высокой точностью, особенно при использовании современных информационных технологий. Эти обстоятельства привели к тому, что в настоящее время идет процесс «расползания» ракетных технологий по странам.
Анализ показывает, что применительно к России БРСМД могут представлять реальную угрозу на всех возможных театрах военных действий. Совместный с США договор о ликвидации БРСМД практически не привел к заметному снижению потенциальных угроз. Более того, если в СССР/Россия физически были уничтожены ракеты типа «Пионер», «Темп-С», «Ока», то в США аккуратно демонтировали БРСД «Першинг-1А», «Першинг-1В» и «Першинг-2» и складировали их элементы, что при необходимости позволяет достаточно быстро возродить утраченный ракетный потенциал.
Ряд государств, прежде всего Иран, Турция, имеют на вооружении весь спектр ракет средней и меньшей дальности, а Китай, Пакистан, Индия, Израиль, возможно, и КНДР способны снаряжать указанные типы ракет ядерными боевыми частями.
Баллистические ракеты (БР) как цели для средств ПРО в сравнении с аэродинамическими целями обладают рядом принципиальных отличий, предъявляющих особые требования к системам и средствам нестратегической ПРО (ПРО-ПВО на ТВД).
В первую очередь это высокие скорости полета БР в зонах поражения средств ПРО (как правило, 1000 м/с и существенно больше) и большие углы их входа в зоны поражения (30–80 градусов).
Во-вторых, БР средней дальности (с дальностью старта 2500–3000 км, а юридически – до 5500 км) в подавляющем большинстве оснащены отделяемыми в полете головными частями (ГЧ), в том числе – в ядерном снаряжении, в перспективных БРСД – и комплексом преодоления средств ПРО (КСП ПРО). Головные части БРСД имеют, как уже указывалось, большие скорости полета, но самое главное, они малогабаритны и имеют малую эффективную отражающую поверхность (ЭОП), что крайне затрудняет их обнаружение, распознавание и автоматическое сопровождение радиолокационными средствами систем ПРО. Так, головная часть БРСД «Першинг-2» на нисходящих ветвях траектории летит со скоростью 2800–3000 м/с и имеет ЭОП, равную 0,02 кв. м и менее.
В-третьих, ракеты меньшей дальности (моноблочные) и ГЧ БРСД имеют малую уязвимость от осколочного потока боевых частей противоракет (ЗУР). Это обстоятельство особенно обостряется при необходимости поражения ракет или их головных частей с ядерным снаряжением, когда необходимо обеспечить их разрушение без инициирования ядерного взрыва. В этой связи абсолютно справедливо мнение экспертов, утверждающих, что «в вооруженных силах ведущих государств нет более высокотехнологичной и сложной, экономически дорогостоящей и значимой для национальной безопасности военно-технической системы, чем ПРО для защиты территории, особенно если речь идет о неядерном перехвате БР с ядерными боевыми частями». Это в полной мере относится и к создаваемой ПРО на ТВД.
Из истории создания «кирпичей» и «кирпичиков»
Разработка и создание систем и средств ПРО на ТВД, тем более с перехватом и неядерным поражением ГЧ БРСД, – намного более сложный и технически рискованный процесс, чем развитие самих БРСМД. Он под силу только высокоразвитым государствам, обладающим совершенными научными достижениями, промышленностью и технологией.
Не случайно, что пионерами в создании средств ПРО на ТВД стали США и Советский Союз. В США была развернута НИОКР SAM-D по изысканию способов, обоснованию структуры и разработке универсальной (противоракетной и противосамолетной) перспективной системы ПВО, с помощью которой заказчикам хотелось решить все проблемы и сразу. Через 12 лет интенсивных работ «гора родила мышь» под названием ЗРК «Пэтриот» с низкими обобщенными боевыми характеристиками.
Анализ показал, что ошибка разработчиков заключалась в том, что в основу построения и разработки перспективного ЗРК были положены принципы и концепции, эффективные для борьбы с аэродинамическими целями, но слабо пригодными для борьбы с баллистическими ракетами. Фазированная антенная решетка с электронным управлением лучом, реализация метода наведения «управление через ракету» (TVM), применение специальных типов зондирующих сигналов, быстродействующей вычислительной техники позволило ЗРК «Пэтриот» высокоэффективно бороться именно с аэродинамическими целями. Для обеспечения высокоэффективной борьбы с баллистическими целями требовалось нечто другое.
Практическое боевое применение ЗРК «Пэтриот» на Ближнем Востоке даже против сравнительно устаревших моноблочных БРМД типа «Скад» (8К14) с дальностью старта 300–500 км показало, что его боевая эффективность находится на уровне 0,22–0,36, а дальность перехвата составляет всего 7–15 км. В ходе боевых действий пришлось использовать космический эшелон разведки для выдачи предварительного целеуказания батареям ЗРК «Пэтриот».
США неоднократно модернизировали ЗРК «Пэтриот» (ОКР Patriot Antitactical Missile Capability–РАC-2, –РАC-3, а также введение в состав комплекса новых ЗУР типа «Эринт»), но кардинально повысить его возможности по борьбе с баллистическими целями так и не удалось. В связи с этим в США были развернуты работы по созданию ЗРС ПРО наземного (сухопутного) базирования THAAD (тактическая высотная территориальная оборона и морского (корабельного) базирования «Иджис» (Aegis).
Российские зенитные ракетные системы ряда С-300П (генеральный конструктор – академик РАН Борис Бункин) построены фактически на тех же концепциях и физических принципах, что и ЗРК «Пэтриот», в связи с чем и они имеют ограниченные возможности по борьбе с баллистическими целями. Вот почему еще в 1982 году Высший военный совет Минобороны, проводившийся под руководством Дмитрия Устинова, посчитал необходимым работы по С-300П и ее модификациям проводить как с основным и главным средством борьбы с аэродинамическими целями (средством противосамолетной обороны). Многочисленные модификации ЗРС С-300П (-ПМ, -ПМУ1, -ПМУ2 «Фаворит»), да и С-400 «Триумф» ни фавора, ни триумфа в принципиальном повышении возможностей этих систем по борьбе с баллистикой практически не добавили, а введенная в состав системы ЗУР 9М96, как и американская типа «Эринт», позволила увеличить боекомплект системы, но не ее эффективность борьбы с БР.
Сомнительно, что разрабатываемая ЗРС С-500, практически создаваемая на базе технических решений ЗРС ряда С-300П и С-400, сможет решить эти задачи в обозначенные сроки.
Зенитная ракетная система С-300В в отличие от других отечественных и зарубежных систем изначально задавалась и разрабатывалась как средство противоракетной обороны на ТВД, что и предопределило ее структуру и физические особенности построения. Но создавать только чисто противоракетную систему для ТВД – слишком затратная затея даже для такой страны, как Россия. В этой связи на создаваемую систему были дополнительно возложены функции борьбы со специальными особо важными аэродинамическими целями (VIP-целями) – воздушными командными пунктами, самолетами дальнего радиолокационного обнаружения и управления (ДРЛОУ) типа АВАКС, самолетами-целеуказателями разведывательно-ударных комплексов, постановщиками помех на предельных дальностях, с пилотируемой тактической авиацией и крылатыми ракетами.
Казалось бы, что в конечном итоге спектр поражаемых целей в ЗРС С-300П и С-300В одинаков, но принципиальная разница в том, что при проектировании ЗРС С-300В шли от баллистики к аэродинамике, а в С-300П и «Пэтриоте» – наоборот. Понятно, что С-300В в производстве и эксплуатации дороже, чем С-300П, но эффективная система ПРО на ТВД того стоит. Скорее всего беда не в стоимости, а в другом. Нельзя было две принципиально разные системы называть (обозначать) практически одинаковой аббревиатурой (С-300). Разница в конечных буквах для нынешних топ-менеджеров, особенно в юбках, занимающихся вместо ГРАУ госзаказом (да, смею думать, и для руководства Минобороны и Сухопутных войск), незаметна и малосущественна.
Роль и место «Антей-2500М» в системе ПРО-ПВО
Боевые возможности, характеристики, спектр поражаемых целей позволяют классифицировать ЗРС ряда С-300В как универсальную многофункциональную систему ПРО-ПВО дальнего действия. Она обеспечивает перехват и неядерное поражение баллистических целей (от ГЧ БРСД до аэробаллистических и тактических ракет), а также гарантированную защиту военных, промышленных и административных объектов, войсковых формирований, войск и мирного населения от ударов аэродинамических средств воздушного нападения практически всех типов. В отличие от глобальной (стратегической) ПРО в системе ПРО-ПВО на ТВД, в рамках которой создавалась С-300В, обеспечение неядерного поражения баллистических целей имеет первостепенное значение, так как позволяет ее использовать в локальных конфликтах и неядерных войнах, применять для борьбы с аэродинамическими целями.
Отличительными особенностями ЗРС С-300ВМ «Антей-2500» (пока будем говорить о ней как базовой модели ряда С-300В) являются ее исключительно высокая автономность, в том числе при борьбе с баллистическими целями, мобильность, помехозащищенность и огневая производительность, фактически не зависящая от тактики действий СВН и построения налета. Кстати, аббревиатура «Антей-2500» означает, что головным разработчиком системы был «Концерн «Антей», а сама система обеспечивает перехват и поражение ГЧ БРСД с дальностью старта до 2500 км.
Достижение перечисленных оперативно-тактических характеристик и технических возможностей в одной универсальной системе потребовало проведения многолетних научно-технических исследований, поисков и изысканий (НИР «Призма», «Пирамида» и другие) разработки и реализации ряда «пионерских» решений на уровне ноу-хау, реализации передовых инновационных технических решений и технологий. Это оказалось под силу коллективам ученых и проектировщиков под руководством академика РАН Вениамина Ефремова (система в целом, наземные радиоэлектронные средства, головка самонаведения ЗУР с бортовым вычислительным устройством) и академика РАН Льва Люльева (гиперзвуковые зенитные управляемые ракеты). Все работы велись под руководством и контролем со стороны ГРАУ МО, которое фактически выступало в роли соразработчика системы. Специалисты и ученые войск ПВО Сухопутных войск, которым в последующем предстояло осваивать, эксплуатировать и осуществлять боевое применение системы, также привлекались к НИОКР с самых ранних фаз их развития.
Остановимся на некоторых «пионерских» решениях, реализованных в «Антее-2500», чтобы оценить их уникальность.
Пожалуй, одно из главных из них – автономность при ведении боевых действий, особенно в режиме ПРО. Как показала жизнь, автономность – это не только и не столько тактико-техническая характеристика системы, сколько экономический показатель стоимости ее эксплуатации и боевого применения.
Для решения задачи автономности в состав системы был введен радиолокационный узел разведки и целеуказания, состоящий из командного пункта, трехкоординатного радиолокатора кругового обзора и многофункционального радиолокатора программного обзора. Радиолокатор кругового обзора производит регулярный обзор пространства и обеспечивает обнаружение в основном аэродинамических целей, их опознавание и автоматическую передачу информации на командный пункт системы.
Многофункциональный радиолокатор программного обзора (ПО) производит обзор пространства в секторе (до 90 градусов по азимуту и до 50 градусов по углу места). Центр сектора поиска по азимуту и параметры работы радиолокатора определяются и устанавливаются командным пунктом исходя из вероятности баллистических угроз. При обнаружении высокоскоростной цели радиолокатор ПО производит завязку ее трассы и автоматическую передачу информации (траекторных параметров) на командный пункт. Максимальное количество сопровождаемых трасс БЦ – до 16.
Подобного радиолокационного узла разведки и целеуказания, который автономно выполнял бы функции предупреждения о ракетном нападении, ни одна из известных зарубежных и отечественных систем дальнего действия не имеет. Вследствие этого, например, для обеспечения целеуказания многофункциональной РЛС (МФ РЛС) ЗРК «Пэтриот» в Персидском заливе США вынуждены были организовать следующую схему:
– обнаружение пусков «Скад» с помощью РЛС СПРН, дислоцируемой в Турции (Дияр-Бакыр), и с помощью средств разведки космического эшелона;
– передачу информации о цели через спутниковую систему связи на КП Норад (США, Колорадо-Спрингс);
– решение на КП Норад задачи отождествления и выработки информации целеуказания;
– передачу через спутниковую систему связи данных ЦУ на КП группировки ЗРК в район Персидского залива (Эр-Риад);
– передачу ЦУ на выбранную МФ РЛС для обнаружения и захвата ею стартовавшей баллистической цели.
Вот такова плата за отсутствие собственных средств разведки баллистических целей в составе ЗРК «Пэтриот». Стоит ли это оценивать по критерию «эффективность–стоимость»? Кстати, ЗРС С-300ПМУ2 «Фаворит» и С-400 «Триумф» собственных РЛС программного обзора также не имеют.
Российские инновации
Высокие требования к надежному поражению высокоскоростных малоразмерных и высокопрочных целей, таких как ГЧ БРСД, потребовали разработки в системе «Антей-2500» принципиально новых методов и способов управления ЗУР в полете, реализации новых подходов к конструкции самой ракеты, а также к оснащению ее боевой частью повышенной мощности.
Результаты исследований позволили впервые в мире применить в ЗРС инерциальное управление полетом ракеты по энергетически оптимальной траектории в упрежденную точку с радиокоррекцией (при необходимости) и полуактивное радиолокационное самонаведение на конечном участке (ИСУ с РК и полуактивное СН). Такой способ управления ракетой позволил получить минимальные ошибки наведения практически независимо от дальности перехвата при интенсивных маневрах поражаемой цели (до 20 единиц).
Учитывая универсальность ЗРС (ПРО-ПВО) и исходя из критерия «эффективность–стоимость», было признано целесообразным в ее составе иметь два типа ракет:
– «тяжелую» высокопотенциальную ракету 9М82М, имеющую среднюю скорость полета более 2400 м/с и обеспечивающую перехват и поражение основных типов баллистических целей, в том числе ГЧ БРСД, летящих со скоростью до 4600 м/с, а также особо важных аэродинамических целей на дальностях до 200 км и более;
– «легкую» ракету 9М83М, имеющую среднюю скорость полета 1700 м/с и обеспечивающую преимущественное поражение всех типов аэродинамических целей, а также аэробаллистических, тактических баллистических и крылатых ракет.
Два типа ракет в мобильной ЗРС в мировой практике используется также впервые и обусловлены широким спектром целей, поражаемых системой «Антей-2500» и ее ориентированностью на решение задач ПРО.
Обе ракеты твердотопливные, двухступенчатые, гиперзвуковые, их удалось максимально унифицировать между собой. Для достижения требуемой эффективности неядерного поражения ГЧ БРСД и других малоразмерных целей была разработана и впервые применена боевая часть направленного подрыва с двумя фракциями поражающих элементов («легких» и «тяжелых»), с обеспечением их разлета не вкруговую, а в телесном угле 600 х 600, что повышало ее эффективность в сравнении с классической БЧ более чем в шесть раз.
Вообще характеристики ЗУР во многом определяют возможности (лицо) зенитной ракетной системы. Так, именно из-за отсутствия современной высокоэнергетической ЗУР американский «Пэтриот» (даже в модификации РАК-3) не способен бороться с БР с дальностью старта более 1000 км. Наша С-400 «Триумф» из-за отсутствия по сей день в ее составе ЗУР «длинной руки» не способна поражать аэродинамические цели на заявленных дальностях и мало чем, кроме стоимости (естественно, в большую сторону), отличается от ЗРС С-300ПМУ2 «Фаворит» и практически поставляется в войска с его ракетами.
При создании современных ракет-перехватчиков ГЧ БР возникает еще одна принципиальная проблема. Из-за больших углов подхода ГЧ БР к поражаемому объекту (30–80 градусов) стремление увеличить дальность поражения этих целей фактически приводит к необходимости увеличения высоты их поражения. Но на высотах 34–36 км практически заканчивается атмосферный слой Земли, и ракеты-перехватчики с аэродинамическим способом управления, успешно действующие в плотных слоях атмосферы, не способны работать в этой заатмосферной зоне. Требуется переход на газодинамическое управление ракетой (управление вектором тяги ракеты), что технически и технологически реализовать весьма сложно. Практически весь задел по ЗУР ориентирован на аэродинамические способы управления
Не случайно сегодня только Россия и США (ЗУР 9М82МВ ЗРС С-300ВМД наземного и SM-3 «Стандарт-3» ЗРС «Иджис» морского базирования соответственно) имеют гиперзвуковые ракеты-перехватчики с газодинамическим управлением. Но если американская, хотя и крупногабаритная, ЗУР SM-3, обеспечивающая заатмосферный (сверхвысокий) перехват баллистических целей, выпускается серийно и уже начинает представлять угрозу нашим стратегическим ядерным силам (во всяком случае, в модификациях «блок-2» и «блок-3»), то 9М82МВ, обладающая близкими характеристиками, после конструкторско-заводских испытаний нашим Минобороны «успешно» забыта, а ЗРС С-300ВМД с этой ракетой заатмосферного перехвата оказалась невостребованной.
США, понимая, что ракеты ЗРК «Пэтриот» по характеристикам невозможно довести до уровня гиперзвукового заатмосферного перехватчика, ограничили ее модернизацию на уровне РАС-3, а для обеспечения ПРО на ТВД занимаются разработкой принципиально новой ЗРС наземного базирования THAAD. Возможно, поэтому американцы в свое время и закупили боевые средства системы С-300В, уж очень хотелось им позаимствовать наши конкурентоспособные технические решения при разработке собственной новейшей ЗРС. Использовать собственный технической задел, скажем, из ЗРС морского базирования «Иджис» с ракетой-перехватчиком SM-3 «Стандарт-3» не представляется возможным, так как эта ракета создана на базе элементов и узлов межконтинентальной БР «Минитмен-3» и на наземные средства по массогабаритным характеристикам ну никак не размещается.
Накопленный научно-технический задел, полученный в рамках С-300ВМД, в основу работ по созданию подобной ракеты для единой системы зенитного ракетного оружия (ЕС ЗРО) ПВО-ПРО пятого поколения «Концерном ПВО «Алмаз-Антей» (точнее – ГСКБ имени Расплетина) не положен. Работы по разработке ракеты на так называемых конкурсных подходах начались практически с нуля. В то же время срок создания всей мифической системы С-500 необоснованно прогнозируется уже в 2015 году.
Эти обстоятельства способствуют не созданию высокоэффективной ракеты в приемлемые сроки, а скорее «распиливанию» значительных государственных средств.
Вместе с тем, отбросив амбиции и руководствуясь здравым смыслом, уже сейчас можно создать отвечающую современным требованиям и не имеющую равных в мире действительно единую (для войск ВКО и ПВО Сухопутных войск) ЗРС ПРО-ПВО модульного построения на базе ЗРС С-300ВМД и С-300ПМУ2 (в перспективе – С-400), которые не конкурировали бы между собой, а дополняли друг друга. Это позволит существенно сократить сроки поставки перспективного зенитного вооружения в войска, резко снизить затраты на его создание и закупки и обеспечить конкурентоспособность наших средств на мировом рынке.
Что касается С-500, ее необходимо создавать как действительно перспективную систему нормальными, а не форсированными темпами с противоракетой, близкой по характеристикам к американской ракете «Стандарт-3» (блок-2, блок-3) ЗРС морского базирования «Иджис», но мобильной и достаточно малогабаритной, а также разрабатывать в рамках этой системы ракету «длинной руки» с активной головкой самонаведения. Без такой ракеты поражение загоризонтных аэродинамических целей невозможно.
Хотелось бы надеяться, что назначение Дмитрия Рогозина вице-премьером и куратором ОПК и гособоронзаказа позволит поставить все на свои места, когда будет превалировать здравый смысл и настоящая забота о безопасности государства, а не корпоративные амбиции и стяжательские интересы.
«Антей-2500В» способен и должен занять положенное ему лидирующее место как основной «кирпич» в системе ПРО-ПВО на ТВД в содружестве с «Фаворитами» и «Триумфами», причем не как с конкурирующими системами, а как дополняющими его боевые возможности при борьбе с аэродинамическими целями. Очень обидно, что этого не понимают руководители «Концерна ПВО «Алмаз-Антей». Обидно также, что мои бывшие коллеги-военные, работающие в настоящее время в Концерне, не могут убедить в этом его руководителей.
Древнегреческий мифический Антей был сыном богов двух сред – бога морей и богини земли – и обладал такой реальной силой, что мог победить всех. Хочется верить, что ЗРС «Антей-2500В», сосредоточившая свои недюжинные силы и возможности в третьей среде – воздушно-космическим пространстве, – еще долго и эффективно будет сохранять его мир, чистоту и неприкосновенность нашей великой Родины.
Александр Григорьевич Лузан - генерал-лейтенант в отставке, доктор технических наук, лауреат Государственной премии, бывший председатель государственной комиссии по совместным испытаниям ЗРС С-300ВМ
