Намеренная стратегическая двусмысленность дополняется концепцией ответно-встречного удара
На ежегодном заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека 7 декабря директор фонда «Центр гражданского анализа и независимых исследований «ГРАНИ» Светлана Маковецкая попросила президента России Владимира Путина сделать «истинный жест доброй воли», а именно: «заявление, что Россия ни при каких обстоятельствах не применит первой ядерное оружие». А также внести соответствующее уточнение в действующую политику ядерного сдерживания.
Глава государства раскритиковал предложенный подход: «Но если не применит первой ни при каких обстоятельствах, значит, и второй тоже не применит, потому что возможности применения в случае нанесения ядерного удара по нашей территории сильно ограничены».
Путин пояснил, что действующая стратегия применения средств защиты (к каковым он отнес и ядерное оружие) «настроена вокруг так называемого ответно-встречного удара» и что «мы с ума не сошли, мы отдаем себе отчет в том, что такое ядерное оружие». Вместе с тем он признал, что угроза ядерной войны «нарастает».
Путин обратил внимание Маковецкой на позицию Великобритании, выраженную словами прежнего премьер-министра Лиз Трасс, а именно ее готовность применить ядерное оружие. Российскому руководству пришлось соответственно реагировать, что было встречено с большим шумом и нервозностью на Западе. По всей видимости, такое внимание устроило Москву. «Это естественным образом сдерживающий фактор, не провоцирующий к расширению конфликтов, а сдерживающий фактор», – сказал Путин.
Далее разговор был переведен со стратегического на тактическое ядерное оружие, которое «в большом количестве расположено на европейской территории». Но РФ никому его не передает, а США – разместили на базах в Турции и ряде европейских государств, где «проводят тренировки по возможности использования носителей этих стран». В этом Россия не будет подражать Америке: «мы не собираемся размахивать ядерным оружием, как бритвой, бегая по всему миру».
В контексте отклонения просьбы Маковецкой важно напомнить позицию Белого дома по данному вопросу. В ходе предвыборной кампании Джозеф Байден неоднократно высказывался за отказ Вашингтона от использования ядерного оружия первым и за обладание им исключительно ради сдерживания «противников Америки». Заняв пост президента США, Байден отказался от взятых на себя обязательств перед избирателями по данной линии.
Вскоре после начала российской спецоперации на Украине Белый дом вынес полный вариант очередной версии Обзора ядерной политики США на рассмотрение Конгресса. В ноябре уменьшенный несекретный вариант документа выложили в открытом доступе для всеобщего ознакомления.
Как следует из документа, США «не будут применять или угрожать применением ядерным оружием» государствам, которые им не обладают и «действуют в соответствии со взятыми на себя обязательствами по ядерному нераспространению». Америка не будет бить по гражданскому населению, а только по тем регионам, где располагаются вооруженные формирования противника и стратегически важные объекты – причем не только военной, но и гражданской инфраструктуры.
Одного этого достаточно, чтобы понять – обнародованный документ отражает линию «намеренной стратегической двусмысленности» (deliberate strategic ambiguity). Она давно применяется странами Запада таким образом, чтобы за неоднозначными, но юридически выверенными утверждениями скрыть свое истинное отношение к той или иной серьезной проблеме в отношениях с другими могущественными государствами. Такой подход, в частности, можно проследить на связанных темах «Одного Китая» и «Поддержания статус-кво на Тайване».
Намеренная двусмысленность также соблюдается Израилем, когда тамошние правители говорят об отсутствии либо наличии у национальных вооруженных сил оружия массового поражения (ОМП). Правда, используется другое определение – «ядерная непрозрачность» (nuclear opacity).
Помимо того израильские власти крайне редко в официальном порядке берут на себя ответственность за конкретные авиаудары по Сирии и Ливану, даже когда технические средства третьих стран фиксируют вылеты самолетов ВВС Израиля, сопровождающиеся сбросом боеприпасов. Наряду с этим в Тель-Авиве и Иерусалиме делают жесткие заявления на тему продолжения борьбы с терроризмом как на своей территории, так и за ее пределами.
Великобритания тоже придерживается «намеренной стратегической двусмысленности», когда речь заходит о планах боевого использования межконтинентальных баллистических ракет на атомных подводных крейсерах стратегического назначения в случае атаки на правительство страны.
Вступая в должность, каждый новый премьер-министр лично составляет секретное предписание командирам атомных субмарин, как им следует действовать в критической ситуации.
США придерживаются похожей политики в отношении отсутствия либо наличия ОМП на надводных боевых кораблях, несущих службу у берегов стран, провозгласивших неядерный статус. Будучи президентом США, Рональд Рейган высказался о двусмысленности в дипломатической переписке с Новой Зеландией, назвав ее «другом, но не союзником».
Наиболее ярким образом в уходящем году «намеренная стратегическая двусмысленность» проявилась в вышеупомянутом Обзоре ядерной политики США (ОЯП). Там американская ядерная доктрина изложена трудно для понимания противниками, к числу которых отнесены Китай, Россия, Иран и Северная Корея.
ОЯП базируется на предсказании, что «в 2030-х годах США впервые в своей истории столкнутся с двумя крупнейшими ядерными державами в качестве стратегических конкурентов и потенциальных противников». При этом документ в значительной степени ориентирован на Китай, который «становится общей проблемой для планирования обороны США и растущим фактором в оценке национальных сил ядерного сдерживания».
Оценочно к 2030 году КНР будет обладать тысячей боеголовок на стратегических носителях. Российский арсенал – в несколько раз крупнее (число только «нестратегических» ядерных боеголовок американцы оценивают 1–2 тыс.), его «диверсифицируют» для создания «ядерного щита… под защитой которого можно вести неоправданную агрессию против соседей». Составители ОЯП далее утверждают, что Россия разрабатывает «несколько новых ядерных систем… чтобы подвергнуть США, их союзников и партнеров большему риску».
Американскому ядерному оружию (ЯО) отводятся задачи: сдерживать стратегические атаки; обеспечивать гарантии безопасности союзников и партнеров; помочь США достичь намеченных целей, если политика сдерживания окажется несостоятельной.
Повторяется формулировка 2010 года, что главная роль ОМП заключается в сдерживании ядерных атак и ответе на действия противника в «экстремальных обстоятельствах». Ядерная стратегия Вашингтона направлена на поддержание «очень высокой планки для применения ЯО», а если то будет необходимо, следует стремиться «положить конец конфликту с минимально возможным ущербом на наилучших достижимых условиях для США, союзников и партнеров».
Вместе с тем ОЯП утверждает: «ядерное оружие требуется для сдерживания не только ядерного нападения, но также и для узкого спектра других высокоэффективных атак стратегического уровня», и оно «может быть использовано против всего спектра угроз национальной безопасности Америки».
Важнейшим нововведением выступает «связь между обычными и ядерными элементами коллективного сдерживания и обороны». Пентагону предлагается вести «эффективную синхронизацию» ядерного и неядерного планирования. Интеграция возможностей обычных вооружений в процесс сдерживания будет способствовать уменьшению зависимости от ЯО при выборе ответа на «неядерные стратегические атаки противника».
Указывается на необходимость «комплексного подхода к сдерживанию», то есть использование ядерного и неядерного потенциала «для адаптации сдерживания к конкретным обстоятельствам».
Составители ОЯП сетуют: существенной проблемой интеграции ЯО и обычных вооружений является «обеспечение того, чтобы не стиралась грань между ядерной и обычной войнами». Но не в таком ли «стирании» и скрывается суть политики «намеренной стратегической двусмысленности» по отношению к атомным боеприпасам и их применению? H
