В том числе торпеды нашим морякам
История ОАО «Завод «Дагдизель» началась в 1932 году. Предприятие создавалось для обеспечения строящегося советского флота торпедным оружием. На тот момент торпеды производились в Ленинграде (на заводе «Старый Лесснер») – в непосредственной близи от границы. Поэтому новый завод был построен в глубине территории СССР. Необходимость пристрелки изготовленных торпед в то время требовала безусловного наличия рядом морского полигона. Наилучшие условия для размещения предприятия оказались в Дагестанской ССР, на берегу Каспийского моря, где возник поселок Двигательстрой, преобразованный затем в город Каспийск.
От процветания до выживания
Вначале «Дагдизель» выпускал парогазовые торпеды, а с 60-х годов XX века главным направлением работы завода стало производство электрических торпед. В последующем здесь изготовлялись широкополосные минные комплексы и тепловые торпеды на унитарном топливе, причем «Дагдизель» являлся единственным предприятием СССР, на котором осуществлялось их крупносерийное производство.
В послевоенный период основными изготовителями торпед для ВМФ СССР были завод «Дагдизель», завод им. Кирова (Алма-Ата, Казахстан), завод «Двигатель» (Ленинград), завод им. 50-летия Киргизской ССР (ныне корпорация «Дастан», Кыргызстан).
Разработкой торпед занимались НИИ-400 (будущий ЦНИИ «Гидроприбор»), КБ завода им. Кирова (торпеда 53-65К 1970 года и работы 80-х по теме «Магот»), филиал НИИ-400 в Ломоносове (будущий ОАО «Мортеплотехника»).
В 1973 году разработчиков и изготовителей торпед объединили в специализированное НПО «Уран». С позиций нынешнего дня это было весьма неоднозначное решение. Если в 50–60-х годах наши торпеды в сравнении с зарубежными аналогами смотрелись весьма достойно (ряд образцов, разработанных в то время, до сих пор стоит на вооружении и востребован на экспорт), то итоги работы НПО «Уран» 70–80-х удручают. На момент распада СССР ни в каких других видах и образцах ВВТ Советский Союз не отставал столь значительно от вероятного противника, как в области морского подводного оружия.
После декабря 1991 года НПО «Уран» прекратило свое существование. На территории РФ остались «Дагдизель», «Двигатель», «Гидроприбор» и «Мортеплотехника». В тот сложный период каждое предприятие «выплывало» самостоятельно.
90-е годы для «Дагдизеля» прошли крайне тяжело. Во всей остроте для завода встал вопрос развертывания собственных НИОКР – как условие выживания и развития предприятия.
Разные результаты
В активе предприятия – самый мощный серийный торпедный электродвигатель в мире. Скептиков разработке хватало, многие специалисты организаций-конкурентов откровенно не верили, что у «Дагдизеля» что-то получится. Характерно, что впервые фамилию директора завода автор данной статьи услышал от одного из оппонентов этой работы – высококлассного и уважаемого торпедиста С. А. Котова (ЦНИИ «Гидроприбор»), и дословно фраза звучала: «А двигатель-то у Покорского пошел!».
Однако самым принципиальным ответом оппонентам окажется вопрос: где их собственный результат в виде серийного мощного современного двигателя?
Критически важной задачей в современном торпедном оружии является уровень системы самонаведения (ССН) и управления торпеды, соответствие его современным требованиям.
При этом категорически нельзя согласиться с точкой зрения руководства и специалистов ОАО «Концерн «Морское подводное оружие (МПО) – Гидроприбор»: «...ОКР, которые были начаты в 80-е годы, должны были завершиться в 90-х, что позволило бы нам как минимум достигнуть паритета. Но… мы выходим на этот уровень только сейчас, опоздав более чем на 10 лет».
Принять это – значит согласиться с заведомым отставанием наших торпед от современных требований. Причем степень этого отставания (30 лет!) такова, что вообще заставляет сомневаться в их боеспособности в реальных условиях. Проблем, безусловно, хватает, но уровень требований к торпедам и их ССН должен определяться не завершением ОКР 30-летней давности, а современными и перспективными требованиями морского боя. У руководства и специалистов «Дагдизеля» есть понимание этого, соответствующие работы ведутся именно с учетом современных требований.
Одна из главных причин успехов «Дагдизеля» заключается в привлечении в качестве контрагентов лучших разработчиков в стране. Нельзя не отметить также наличие на заводе сплоченной команды специалистов и руководителей, ее предприимчивость и бойцовские качества. Причем все разработки велись инициативно за счет собственных, весьма ограниченных средств. Результаты внутренних НИОКР подтверждены положительными испытаниями в море.
Вместе с тем сегодня сложилась следующая ситуация. Есть ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор», который заявляет о себе, что он-де «является преемником ЦНИИ «Гидроприбор»… Сейчас, кроме ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор», фактически нет альтернативных предприятий, способных на должном уровне разрабатывать современные образцы МПО.
На деле все несколько иначе. Так, все торпеды с достойными ТТХ (например УГСТ), представленные на официальном сайте ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор», созданы за пределами ЦНИИ «Гидроприбор», а характеристики изделий самого головного разработчика, мягко говоря, оставляют желать лучшего (в частности торпеда ТЭ-2), значительно уступая западным торпедам. Вследствие этого становится понятным достаточно ревнивое отношение к чужим разработкам на своем поле ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор».
Даже короткий интернет-поиск выдает немало очень специфической информации о непростых взаимоотношениях между руководителями двух предприятий – ОАО «Дагдизель» и ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор». Правда, в основном обвинения звучат в адрес руководства первого. Однако ответы на эти нападки (в СМИ и не только там) имеются и надо сказать, вполне обоснованные. «Дагдизелю» есть что сказать своим оппонентам. Но главное – существует результат в виде положительных итогов испытаний, реальной новой матчасти.
Монополизацию разработки торпедного оружия, о «позитивном факторе» которой нам рассказывали ведущие специалисты ЦНИИ «Гидроприбор», мы уже проходили – в виде провальных результатов работы НПО «Уран» (головной организацией в которой был ЦНИИ «Гидроприбор») в 1973–1991 годах. И уместно спросить: почему это произошло? Ведь потенциал у предприятий имелся, были такие великолепные образцы морского подводного оружия 60-х, как СЭТ-65, СЭТ-53М, РМ-2Г, и ряд других.
По мнению автора, объясняется это в первую очередь организационными причинами и зародились они внутри ЦНИИ «Гидроприбор» в 70–80-х.
Начиная с 2003 года вышли в свет три тома «ЦНИИ «Гидроприбор» и его люди за 60 лет». Внимательное изучение воспоминаний ветеранов института открывает поразительную картину. Когда речь идет о 50–60-х годах, говорится о рабочей обстановке, активной работе, соответственно и эффективном результате – причем в фантастически короткие по нынешним временам сроки. Однако уже в 70–80-х это все куда-то ушло, и читаешь такие строки: «…люди, уже давно знакомые мне как волынщики, футбольщики и пофигисты». Про сегодняшний день «Гидроприбора» сказано вообще предельно жестко: «Сейчас чтобы только оформить ведомость заказа в цех, надо потратить несколько месяцев. А подать ее надо за два месяца до «года планируемого производства». Да потом ждать изготовления, в лучшем случае – полгода. Ужас!». Причем написано это одним из наиболее последовательных и ярких патриотов «Гидроприбора» – доктором технических наук А. С. Котовым.
Вот где выход
Есть ли решение сложившейся ситуации с нашим МПО? Да! Это конкуренция разработчиков. С обязательным проведением объективных сравнительных испытаний торпед в реальных условиях (в том числе постановки помех). Консолидация всех создателей и производителей морского подводного оружия в НПО «Уран» не оправдала себя в 70–80-х годах и тем более она не оправдывает себя сегодня в рамках ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор». Более того, наличие успешно работающих конкурентов заставит и сам ЦНИИ «Гидроприбор» наконец-то дать результат (потенциалом для этого предприятие обладает).
Здесь возникает вопрос о рациональности использования финансовых средств, ведь произойдет определенное дублирование разработок. Хороший вопрос. Но в столь критически важной для флота, обороноспособности страны сфере критерием должна быть не экономия, а эффективность. Добиться ее без конкуренции разработок, причем конкуренции именно на уровне государственных испытаний, невозможно.
Есть над чем подумать и нашим законодателям. Ситуация, когда на конкурс выносится ОКР, которая потом с разной степенью успеха осваивается, имеет порой крайне негативные последствия.
Очень важно, чтобы разработки таких критически важных для обороноспособности страны изделий, как, например, системы самонаведения оружия, шли конкурсно до этапа государственных испытаний опытных образцов.
Сегодня суть конфликта «Гидроприбора» и «Дагдизеля» заключается в первую очередь в конкуренции (точнее – ее непринятии одной из сторон). Конкуренции, которая ведется далеко не всегда достойными приемами, причем в первую очередь со стороны головного разработчика.
Выжил и развивается
Считаю, что свет в конце тоннеля брезжит. Главное – имеются специалисты, команды, которые трудятся. Вопрос – в объективной оценке (и справедливом вознаграждении) их труда.
Что касается «Дагдизеля», то несмотря на все трудности, предприятие выстояло и функционирует. Важную роль в этом сыграло акционирование, впрочем, весьма нетипичное для нашей страны. В ОАО «Дагдизель» нет ни одного акционера более чем с одним процентом акций (по сути предприятие принадлежит своим работникам).
Это позволило сохранить самостоятельность завода в рамках ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор». При формировании последнего происходила передача контрольного пакета акций предприятий. ОАО «Дагдизель» передало концерну только 38 процентов акций (все находившиеся в управлении государства), остальные были на руках у акционеров.
Акционирование «Дагдизеля» было проведено задолго до выхода указа о формировании концерна. Сегодня у представителя государства (коим себя представляет концерн) не существует никаких законных прав для изъятия у акционеров принадлежащих им акций. Хотя определенные шаги в этом направлении «Гидроприбором» предпринимались. Вот почему не случаен значительный интерес со стороны концерна к спискам и личным данным акционеров.
Отдельный вопрос – личность директора Н. С. Покорского. Человек этот, безусловно, непростой, но то, что вопреки всем «штормам» консолидированное мнение заводчан на его стороне, а «Дагдизель» не только сохранился, но и развивается, ведет перспективные НИОКР, говорит само за себя.
И последнее. По информации о срыве ОАО «Дагдизель» гособоронзаказа 2011 года.
Да, этот факт имел место. Однако связан он с невыполнением своих обязанностей контрагентом завода, причем контрагент этот не стоял, а работал, выпускал продукцию. О причинах данной ситуации прекрасно осведомлены, например, в ОАО «Концерн «МПО – Гидроприбор». Более того, считаю, что ее при соответствующих действиях ответственных должностных лиц в интересах Российской Федерации можно и должно было избежать.
Максим Климов
Опубликовано в выпуске № 11 (428) за 21 марта 2012 года
