The Atlantic: в США испугались потери военного превосходства
В Америке напуганы перспективой потерять военно-технологическое превосходство в мире, пишет The Atlantic. Если Вашингтон, верящий в безусловное господство своей армии, не примет меры, он ослабнет, и в мире начнется новая война, считают авторы.
Стратегия восстановления американского военного сдерживания
Наши усилия по восстановлению технологического преимущества вооруженных сил США начались шесть лет назад в конференц-зале Пентагона. Один из нас, бывший руководитель и технический новатор из Кремниевой долины, в то время возглавлял Совет по оборонным инновациям, созданный для удовлетворения потребностей Министерства обороны США в самых передовых технологиях. Другой был заместителем оборонного ведомства и перерабатывал американскую военную стратегию в связи с растущей конкуренцией между великими державами мира. Хотя мы никогда раньше не встречались, мы быстро поняли, что пришли к одному и тому же выводу: не сумев приспособиться к меняющемуся характеру войны и соперничества великих держав, США рискуют обречь себя на катастрофическое поражение.
Последующая совместная работа, в том числе в проекте специальных конкурентных исследований, подтвердила наши первоначальные опасения. Благодаря новому поколению прорывных технологий и обострению глобального соперничества вероятность войны между великими мировыми державами — и масштаб разрушений, которые она может принести, — значительно возрастут в этом десятилетии. Лучший способ предупредить такую войну — это восстановление американскими военными своего технологического превосходства над потенциальными противниками. Мы потратили прошлый год на разработку стратегии, которая, как мы считаем, позволит нам сделать именно это. Но наше "окно возможностей" быстро закрывается.
Большинство ныне живущих американцев знали только тот порядок, в котором господствовала армия США. На протяжении поколений она была способна как защитить нашу родину от вторжения, так и обеспечить международный порядок, который способствовал миру и процветанию в таких масштабах, которых человечество никогда раньше не знало.
Военное превосходство позволило нам формировать глобальную экономику, открывая американским компаниям и гражданам доступ к триллионам долларов и обеспечивая свободу торговли, которая позволяла работать цепочкам поставок и укрепляться глобализации. Это также позволило нам создать мировую сеть передачи данных, которая поддерживает цифровую экономику и международную связь. Самое главное, что наша гегемония помогала защитить демократию на всей планете от вызовов авторитаризма.
Потеря военного преимущества может поставить под угрозу эти достижения и вызвать необратимые последствия. Соперник, который скорее всех может обогнать нас, — Китайская Народная Республика (КНР). Ее вооруженные силы, Народно-освободительная армия (НОАК), внимательно изучали американский способ ведения войн в течение последних трех десятилетий и вкладывали средства в новые возможности, специально предназначенные для победы над нами. Как недавно предупредил Конгресс председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Милли, КНР "каждый день работает над сокращением технологического разрыва с США и нашими союзниками". Предшественник Милли генерал Джо Данфорд выступил с аналогичным предупреждением еще в 2017 году: технологическое превосходство вооруженных сил Соединенных Штатов над Китаем ослабевает. Всего несколько недель назад администрация Байдена отметила в своей Стратегии национальной безопасности, что Пекин обретает способность "изменить международный порядок" и переформировать "глобальное игровое поле в свою пользу".
Со времени нашей первой встречи в Пентагоне характер конфликта резко изменился. В 2016 году северокорейским хакерам почти удалось украсть весь миллиард долларов, который Бангладеш на тот момент хранила в Федеральном резервном банке в Нью-Йорке. В 2020 году азербайджанские силы использовали передовые беспилотники турецкого производства для уничтожения армянских танков, преодолев многолетнее тупиковое положение в спорном Нагорном Карабахе и продемонстрировав ограниченность бронетехники в 21 веке. В 2021 году дрон, кажется, впервые автономно атаковал истребители. А в этом году украинские военные и гражданские лица использовали интернет-сервис, предоставляемый базирующейся в США компанией Starlink, и приложение для безопасного обмена сообщениями, разработанное в Швейцарии, чтобы следить и сообщать о передвижениях российских вооруженных сил.
И эти изменения — только начало. По мере развития новых технологий, особенно искусственного интеллекта, и обострения геополитического соперничества между США и Китаем перемены в способах ведения конфликта будут только ускоряться. Следующая война великих держав — если нас постигнет несчастье испытать ее на себе — будет непохожа ни на одну войну в истории человечества.
Одним из ключевых изменений станет то, что военным будет все труднее прятаться или наносить друг другу неожиданные удары. Сенсоры будут повсюду, а некогда недоступная информация станет уязвимой для квантовых достижений в расшифровке. Легко адаптируемые и мобильные системы вооружения, в том числе беспилотники, управляемые боеприпасы и гиперзвуковые ракеты, в значительной степени будут препятствовать вооруженным силам накапливать силы для вторжения (хотя эти системы могут также обеспечивать возможность собственных внезапных атак).
Такое развитие событий может показаться стабилизирующим, но, скорее всего, оно будет иметь совершенно противоположный эффект. Когда одна сторона будет знать, что собирается сделать другая, она будет более склонна нападать в упреждающем порядке или рисковать значительными потерями. Точно так же другая сторона будет чувствовать все более острую необходимость атаковать первой. Такая динамика будет способствовать быстрой эскалации боевых действий, особенно в космической области и киберсфере, где технологические достижения происходят быстро и где в значительной степени отсутствуют международные нормы и "красные линии".
Между тем аналитические инструменты, которые помогают бойцам ориентироваться на поле боя, будут коренным образом преобразованы искусственным интеллектом. Применение программного обеспечения на основе ИИ к входящим данным позволит военным обрабатывать в геометрической прогрессии больше информации и мгновенно делиться ключевыми выводами между собой. ИИ также позволит бойцам искать закономерности, которые люди не могут обнаружить в одиночку, что приведет к новому пониманию действий и намерений противников и раннему предупреждению о них.
Хотя многие новые технологии сделают конфликты более прозрачными, другие из них превратят боевые действия в опасно непрозрачные. Технологии ложных сообщений дадут нашим противникам возможность распространять тщательно разработанные фейки и даже ставить под угрозу целые военные операции. Масштабы и скорость кибератак будут увеличиваться, что позволит нашим соперникам препятствовать работе наших коммуникационных сетей, заражать данные или манипулировать ими. Даже если бы мы смогли бы обнаруживать атаку в момент ее возникновения (а это большое "если"), у нас может не хватить времени, чтобы эффективно отреагировать. Введение противника в заблуждение и обман всегда были частью войны, но новые технологии будут усиливать эту тенденцию.
Эти перемены будут иметь огромные стратегические последствия, многие из которых мы до сих пор не до конца понимаем или оцениваем. Но некоторые из них уже ясны. Наиболее важно то, что конкуренция между Соединенными Штатами и Китаем, а также Россией вступает в фазу постоянного конфликта ниже уровня реальных военных действий, наполненного кибератаками, кражами интеллектуальной собственности и кампаниями по дезинформации, направленными на наши демократические институты. Этот тип конфликта может не привести к массовым жертвам, но он угрожает нашей способности расти экономически, функционировать как сообщество и управляться как демократия.
Это также повышает риск горячей войны. На заре 20-го века некоторые считали, что войны великих держав ушли в прошлое. В 1909 году Норман Энджелл в своей книге "Великая иллюзия" утверждал, что доминирующие нации того времени были настолько экономически связаны между собой, что ни одна из них не стала бы начинать боевые действия. Пять лет спустя все равно началась одна из самых разрушительных войн в истории.
Вера в то, что экономическая взаимозависимость предотвращает войну, вновь появилась после окончания холодной войны, но сейчас это лишь пустой звук. Территориальные амбиции России превзошли любые ее опасения по поводу своего экономического процветания. Аналогичные тенденции демонстрирует и Китай, настаивающий на воссоединении с Тайванем, — в случае необходимости силой. Как сказал лидер Китая Си Цзиньпин на недавнем съезде Китайской коммунистической партии, "необходимо осуществить полное воссоединение, и оно, без сомнения, может быть достигнуто... Мы будем продолжать стремиться к мирному воссоединению с величайшей искренностью и максимальными усилиями, но мы никогда не пообещаем отказаться от применения силы".
Растущие амбиции других стран, стирание границы между конфликтом и миром и появление прорывных технологий увеличивают риск масштабной войны. Генри Киссинджер, бывший госсекретарь США, предупредил, что нынешний период напоминает ему годы, предшествовавшие Первой мировой войне, за исключением того, что мир "сейчас несравненно более опасен, чем был тогда".
Растет не только вероятность войны великих держав. То же самое можно сказать и о потенциальном воздействии такого события на обычных американцев. Для большинства из нас сегодня войны идут где-то в другом месте, в далеких странах, и их ведут солдаты на контрактах, которые могут рассчитывать на относительно небольшие потери. Современные технологии опровергают каждый из этих пунктов. Противникам Америки теперь легче добраться до нашей родины с помощью кибератак, дезинформации или гиперзвуковой ракеты. И они могут индивидуально нацеливаться почти на каждого гражданина, собирая данные о покупательских привычках и вкусах, предпочтениях в отношениях, социальных сетях, карьерных связях и профиле ДНК. У всего этого есть множество пугающих применений, включая специализированную дезинформацию, психологическое давление, биологическую войну и целевые убийства.
Возможно, хуже всего то, что война между великими державами в 21 веке, особенно между США и Китаем, скорее всего, перерастет в изнурительную многолетнюю борьбу. Войны поддерживаются волей, ресурсами и инновациями. У современных великих держав этого вдоволь. Более того, технологии, которые мы описали, могут быстро свести на нет любые преимущества на поле боя, создавая почву для затяжных конфликтов, в которых ни одна из сторон не может сохранять преимущество в течение длительного времени. Когда на карту поставлены жизненно важные национальные интересы и глобальное превосходство, такая война не может закончиться легко.
Наши противники уже готовятся. После десятилетий внимательного изучения наших вооруженных сил Китай вложил огромные средства в план, направленный на то, чтобы нанести нам поражение. Его цель — выявить и атаковать важные узлы в операционных системах ВС США, лишив их возможности наблюдать, связываться между собой, атаковать, защищаться и пополнять запасы.
Это не просто теория. Китай продемонстрировал свою способность негативно воздействовать на цифровую инфраструктуру в США с помощью неоднократных кибератак. Чтобы защитить себя от американского наступления, НОАК построила плотную сеть интегрированных систем противоракетной и противовоздушной обороны для активного противодействия силам Соединенных Штатов, приближающимся к китайским берегам. Что еще более тревожно, в 2021 году Пекин испытал гиперзвуковую ракету, способную достичь любой точки в США. Учитывая технологическую сложность ракеты, даже обнаружить ее, не говоря уже о нейтрализации, было бы непросто.
И эти достижения — только начало. НОАК разрабатывает планы по тому, чтобы обойти военный потенциал Америки за счет агрессивного инвестирования в новейшие технологии, такие как искусственный интеллект, большие данные, передовые вычисления и 5G.
Если Китай добьется технологического превосходства и начнет войну с США, он сможет парализовать нашу политику, заморозить нашу экономику и обездвижить нашу армию. В таком случае у нас не будет другого выбора, кроме как уступить.
Сегодняшняя ситуация — это, разумеется, отнюдь не первый случай, когда характер будущей войны стремительно меняется одновременно с появлением прорывных технологий и усилением глобального соперничества. В 20-м веке США успешно преодолевали такие периоды, обращаясь к так называемым "стратегиям компенсации" — широкомасштабным военным инновациям, которые создают качественное преимущество, чтобы компенсировать количественное отставание.
Впервые США применили такую стратегию в 1950-х и 60-х годах, когда они расширили свои ядерные возможности, чтобы противостоять превосходству СССР в обычных вооружениях в Европе. В 1970-х годах наше Министерство обороны разработало вторую стратегию компенсации, чтобы предотвратить захват советскими войсками Западной Европы без применения тактического ядерного оружия. Возможности, которые развились из этой стратегии, — сенсорные сети, высокоточные удары и самолеты-невидимки — были продемонстрированы во время первой войны в Персидском заливе.
Третья компенсационная стратегия, которую разработал один из нас, началась примерно в 2014 году. Ее основное внимание уделялось инвестированию в ИИ и автономность для задействования сотрудничества человека и машины, то есть использованию машин для помощи человеку в принятии решений и проведении военных операций, чтобы преодолеть растущие оборонительные и наступательные возможности Китая в западной части Тихого океана. Хотя эта стратегия помогла ВС США лучше понять угрозу, исходящую от НОАК, она еще не привела к серьезным оперативным и организационным изменениям.
Сегодняшние вызовы требуют новой стратегии компенсации, которую мы называем Offset-X. Это не военный план, он не всеобъемлющий и не окончательный. Но мы считаем, что, если Offset-X будет применяться в качестве конкурентной стратегии, он заложит основу для того, чтобы США восстановили технологическое превосходство своих вооруженных сил над всеми потенциальными противниками. Стратегия имеет три цели, каждая из которых может помочь предотвратить войну в будущем. Во-первых, обескровить все те инвестиции, которые сделал Пекин для победы над американской армией. Во-вторых, создать новые возможности, которые увеличат политические и экономические издержки войны для Китая и одновременно снизят их для Америки и наших союзников. И в-третьих, внести неопределенность в стратегическое планирование НОАК, предоставив армии США ряд вариантов того, как реагировать на потенциальный конфликт.
Offset-X включает 10 конкретных инициатив, три из которых заслуживают приоритета. Во-первых, ВС США должны подходить к боевым действиям как распределенные "сетевые" силы. Они должны быть географически рассредоточены, а их решения и операции — децентрализованы. По сравнению с более традиционными "иерархическими" силами они могут защищать более обширные территории, реагировать с большей скоростью и стойкостью и атаковать с нескольких направлений, в том числе одновременно. <...> Размещение таких военных в западной части Тихого океана позволит нам ограничить пространство маневра для НОАК и продолжать боевые действия, даже если мы понесем потери или наши системы связи будут уничтожены.
Во-вторых, мы рекомендуем ВС США полностью интегрировать сотрудничество человека и машины и их боевое взаимодействие во все свои операции, будь то планирование и принятие решений или реальные боевые действия на поле боя. Когда люди и машины образуют взаимозависимые команды, они могут превзойти как лучших людей, так и лучшие машины, извлекая выгоду из своих сильных сторон и компенсируя слабости друг друга. Их использование поможет американским солдатам проникнуть в опасные районы, такие как строго охраняемые Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря, с меньшим риском для человеческих жизней. Машины также могут служить "глазами и ушами" своих товарищей по команде, особенно в городских условиях.
В-третьих, вооруженные силы США должны уделять первоочередное внимание внедрению инновационного программного обеспечения во все будущие средства принятия решений, боевые системы и операции, а также их использованию. Программное обеспечение теперь является неотъемлемой частью каждого компонента принятия военных решений, будь то обнаружение цели, выбор оружия, нанесение удара или оценка ущерба, нанесенного или понесенного в бою. Успешное развертывание и обновление ПО определит, смогут ли американские военные перехитрить НОАК, превзойти ее в тактике и стратегии, а также огневой мощи.
За последние 75 лет военная мощь США помогла стабилизировать мир, создав беспрецедентные возможности для экономического роста и избавив людей от постоянного страха перед новой войной великих держав, которая может разрушить их жизнь. Российская спецоперация на Украине дала нам представление о том, что будет означать возвращение конфликта "в промышленных масштабах". Если Китай вторгнется на Тайвань, глобальные издержки могут быть намного выше, чем от Украины.
В условиях изменения характера войны и обострения геополитического соперничества американцы стоят перед выбором. Можно посчитать, что идеи, процессы и технологии, которые легли в основу военного превосходства США в 20 веке, будут и впредь сохранять мир и процветание. Но этот выбор — гордыня. Это только приблизит нас к войне.
К счастью, есть еще один вариант. Вместо этого вооруженные силы США могут использовать стратегии и технологии, которые будут определять ведение войн в ближайшие десятилетия. Это не только сделает нас более стойкими. Это увеличит цену войны для наших соперников и поставит ее выше того предела, по которому они готовы заплатить.
Пришло время заняться этим.
Авторы: Эрик Шмидт (Erick Schmidt) — бывший генеральный директор и председатель правления Alphabet (крупнейший американский IT-холдинг, преемник компании Google). Роберт Уорк (Robert Work) — занимал посты заместителя министра ВМФ США в 2009-2013 годах и заместителя министра обороны США в 2014-2017 годах.
