Олаф Шольц: Германия станет гарантом европейской безопасности
Шольц уверен, что наступает эпоха многополярности. Германия и остальная Европа смогут защитить международный порядок, основанный на правилах, и не дадут миру снова разделиться на блоки, написал он в статье для Foreign Affairs. При этом он упомянул об амбициях Германии стать гарантом европейской безопасности.
Олаф Шольц
Мир столкнулся с Zeitenwende (нем. — поворотный момент, смена времен — Прим. ИноСМИ): эпохальным тектоническим сдвигом. Военная спецоперация России на Украине положила конец целой эпохе. Появились или возродились новые державы, в том числе экономически сильный и политически напористый Китай. В этом новом многополярном мире разные страны и модели правления борются за власть и влияние.
Со своей стороны Германия делает все возможное для защиты и укрепления международного порядка, основанного на принципах Устава ООН. Его демократичность, безопасность и процветание зависят от силы, связывающей этот порядок с общими правилами. Вот почему, как ожидают от нас наши союзники, немцы намерены стать гарантами европейской безопасности, строителями мостов внутри Европейского Союза и сторонниками многосторонних решений глобальных проблем. Это единственный способ для Германии успешно преодолеть геополитические разломы нашего времени.
Zeitenwende выходит за рамки конфликта на Украине и вопросов европейской безопасности. Центральный вопрос заключается в следующем: как мы, как европейцы и как Европейский Союз, можем оставаться независимыми игроками во все более многополярном мире?
Германия и Европа могут помочь защитить основанный на правилах международный порядок, не поддаваясь фаталистическому убеждению о том, что мир обречен снова разделиться на конкурирующие блоки. История моей страны возлагает на нее особую ответственность за борьбу с силами фашизма, авторитаризма и империализма. В то же время наш опыт раскола нашей нации пополам в ходе идеологического и геополитического противостояния дает нам особое понимание рисков новой холодной войны.
Конец эпохи
Для большей части мира три десятилетия после падения железного занавеса были периодом относительного мира и процветания. Технологические достижения создали беспрецедентный уровень взаимосвязей и сотрудничества. Растущая международная торговля, глобальные производственно-сбытовые цепочки и беспрецедентный трансграничный обмен людьми и знаниями вывели из бедности более миллиарда человек. Самое главное, мужественные граждане во всем мире сметали диктатуры и однопартийное правление одно за одним. Их стремление к свободе, достоинству и демократии изменило ход истории. За двумя опустошительными мировыми войнами и огромными страданиями, большая часть которых была вызвана моей страной, последовали более четырех десятилетий напряженности и конфронтации под тенью угрозы возможного взаимного ядерного уничтожения. Но все же, к 1990-м годам казалось, что на планете сложился, наконец, более ли менее устойчивый мировой порядок.
Немцы, в частности, смогли получить свое благословение. В ноябре 1989 года отважные граждане Восточной Германии разрушили Берлинскую стену. Всего через 11 месяцев страна воссоединилась благодаря дальновидным политикам и поддержке партнеров как на Западе, так и на Востоке. Наконец-то, "то, что было связано друг с другом, смогло срастись", как выразился бывший канцлер Германии Вилли Брандт вскоре после падения стены.
Эти слова относились не только к Германии, но и к Европе в целом. Бывшие члены Варшавского договора решили стать союзниками в Организации Североатлантического договора (НАТО) и членами ЕС. "Европа единая и свободная", по формулировке Джорджа Буша-старшего, тогдашнего президента США, уже не представлялась беспочвенной надеждой. В эту новую эпоху казалось возможным, что Россия станет партнером Запада, а не противником, каким был Советский Союз. В результате большинство европейских стран сократили свои армии и урезали оборонные бюджеты. Для Германии объяснение было простым: зачем содержать большие силы обороны численностью около 500 тысяч солдат, когда все наши соседи оказались нашими друзьями или партнерами?
Акцент нашей политики в области безопасности и обороны быстро сместился в сторону других неотложных угроз. Войны на Балканах и последствия терактов 11 сентября 2001 года, включая войны в Афганистане и Ираке, повысили важность управления региональными и глобальными кризисами. Однако солидарность внутри НАТО оставалась неизменной: теракты 11 сентября привели к первому решению ввести в действие статью 5, пункт о взаимной обороне Североатлантического договора, и в течение двух десятилетий силы НАТО плечом к плечу боролись с терроризмом в Афганистане.
Деловые круги Германии сделали собственные выводы из нового хода истории. Падение "железного занавеса" и все более интегрированная глобальная экономика открыли новые возможности и рынки, особенно в странах бывшего Восточного блока, а также в других странах с развивающейся экономикой, особенно в Китае. Россия с ее огромными запасами энергии и другого сырья, за время холодной войны зарекомендовала себя как надежный поставщик, и поначалу казалось разумным расширять это многообещающее партнерство в мирное время.
Однако российское руководство, испытав на себе распад бывшего Советского Союза и Варшавского договора, сделало выводы, резко отличающиеся от выводов руководителей в Берлине и других европейских столицах. Вместо того чтобы рассматривать мирное свержение коммунистического режима как возможность для большей свободы и демократии, президент России Владимир Путин назвал это "крупнейшей геополитической катастрофой XX века". Экономические и политические потрясения в некоторых частях постсоветского пространства в 1990-е годы только усугубили чувство утраты и тоски, которые многие граждане России до сих пор связывают с распадом Советского Союза.
Именно в этой среде начали возрождаться авторитаризм и империалистические амбиции. В 2007 году Путин выступил с агрессивной речью на Мюнхенской конференции по безопасности, высмеивая основанный на правилах международный порядок просто как инструмент американского господства. В следующем году Россия начала военную операцию против Грузии. В 2014 году Россия аннексировала Крым и направила свои войска в некоторые части Донбасса на востоке Украины, что является прямым нарушением международного права и собственных договорных обязательств Москвы. В последующие годы Кремль подорвал договоры о контроле над вооружениями и расширил свой военный потенциал, отравлял и убивал российских диссидентов, расправился с гражданским обществом и осуществил жестокую военную интервенцию в поддержку режима Асада в Сирии. Шаг за шагом путинская Россия выбрала путь, который уводил ее все дальше от Европы и от мирного порядка всеобщего сотрудничества.
Империя наносит ответный удар
В течение восьми лет, последовавших за незаконной аннексией Крыма и началом конфликта на востоке Украины, Германия и ее европейские и международные партнеры по "Большой семерке" сосредоточили внимание на защите суверенитета и политической независимости Украины, предотвращении дальнейшей эскалации со стороны России и восстановлении и сохранение мира в Европе. Избранный нами подход представлял собой сочетание политического и экономического давления ограничительных мер в отношении России с диалогом. Вместе с Францией Германия участвовала в так называемом "нормандском формате", что привело к Минским соглашениям и соответствующему Минскому процессу, который призвал Россию и Украину взять на себя обязательства по прекращению огня и предпринять ряд других шагов. Несмотря на неудачи и отсутствие доверия между Москвой и Киевом, Германия и Франция продолжали процесс. Но амбициозная Россия сделала невозможным успех дипломатии.
Военная спецоперация России на Украине в феврале 2022 года открыла принципиально новую реальность: в Европу вернулся империализм. Россия использует одни из самых ужасных военных методов XX века и причиняет невыразимые страдания Украине. Десятки тысяч украинских солдат и мирных жителей уже погибли; многие другие были ранены или травмированы. Миллионы граждан Украины были вынуждены покинуть свои дома в поисках убежища в Польше и других странах Европы; один миллион из них прибыл в Германию. Российская артиллерия, ракеты и бомбы превратили украинские дома, школы и больницы в руины. Мариуполь, Ирпень, Херсон, Изюм: эти места навсегда будут напоминать миру о преступлениях России, и о том, что виновные должны быть привлечены к ответственности.
Но влияние СВО России выходит за рамки Украины. Когда Путин отдал приказ о наступлении, он разрушил европейскую и международную архитектуру мира, на создание которой ушли десятилетия. Под руководством Путина Россия нарушила даже самые основные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН: отказ от применения силы как средства международной политики и обязательство уважать независимость, суверенитет и территориальную целостность всех стран мира. Действуя как имперская держава, Россия теперь стремится силой перекроить границы и снова разделить мир на блоки и сферы влияния.
Сильная Европа
Мир не должен позволить Путину добиться своего. Российский реваншистский империализм должен быть остановлен. Решающая роль для Германии в данный момент состоит в том, чтобы стать одним из основных поставщиков безопасности в Европе, инвестируя в наши вооруженные силы, укрепляя европейскую оборонную промышленность, усиливая наше военное присутствие на восточном фланге НАТО, а также обучая и оснащая вооруженные силы Украины.
Новая роль Германии потребует новой стратегической культуры. Стратегия национальной безопасности, которую мое правительство примет через несколько месяцев, будет отражать этот факт. Последние три десятилетия решения, касающиеся безопасности Германии и оснащения ее вооруженных сил страны, принимались на фоне мира в Европе. Теперь главный вопрос будет заключаться в том, с какими угрозами мы и наши союзники должны столкнуться в Европе, в первую очередь со стороны России. К ним относятся потенциальные нападения на территорию союза НАТО, кибервойна и даже малая вероятность ядерной атаки, которой Путин не слишком тонко угрожал.
Трансатлантическое партнерство было и остается жизненно важным для решения этих проблем. Президент США Джо Байден и его администрация заслуживают одобрения за создание и инвестирование в прочные партнерские отношения и союзы по всему миру. Но сбалансированное и устойчивое трансатлантическое партнерство также требует, чтобы Германия и Европа сами играли здесь активную роль. Одним из первых решений, которое мое правительство приняло после вхождения России на Украину, было создание специального фонда примерно в 100 миллиардов долларов для лучшего оснащения наших вооруженных сил, Бундесвера. Мы даже изменили нашу конституцию, чтобы создать этот фонд. Это решение знаменует собой самое резкое изменение в политике безопасности Германии с момента создания Бундесвера в 1955 году. Наши солдаты получат политическую поддержку, материальное оснащение и возможности, необходимые им для защиты нашей страны и наших союзников. Наша цель — бундесвер, на который мы и наши союзники можем положиться. Для этого Германия будет тратить на оборону два процента нашего валового внутреннего продукта.
Эти изменения отражают новое мышление в немецком обществе. Сегодня подавляющее большинство немцев согласны с тем, что их стране нужна армия, способная и готовая сдерживать противников и защищать себя и своих союзников. Немцы поддерживают украинцев, защищающих свою страну от военных амбиций России. С 2014 по 2020 год Германия была крупнейшим источником частных инвестиций и государственной поддержки Украины вместе взятых. А с тех пор, как началось российская спецоперация, Германия увеличила свою финансовую и гуманитарную поддержку Украины и помогала координировать международную реакцию на конфликт, будучи председателем G-7.
Zeitenwende также побудил мое правительство пересмотреть многолетний, хорошо зарекомендовавший себя принцип немецкой политики в отношении экспорта оружия. Сегодня, впервые в новейшей истории Германии, мы доставляем оружие во время военного конфликта между двумя странами. В своих беседах с президентом Украины Владимиром Зеленским я очень ясно дал понять одну вещь: Германия будет продолжать свои усилия по поддержке Украины столько, сколько потребуется. Сегодня Украине больше всего нужны артиллерия и системы ПВО, и именно их поставляет Германия в тесной координации с нашими союзниками и партнерами. Немецкая поддержка Украины также включает противотанковые средства, бронетранспортеры, зенитные орудия и ракеты, а также контрбатарейные радиолокационные системы. В рамках своей новой миссии ЕС предоставит Украине обучение до 15 тысяч украинских военнослужащих, в том числе до пяти тысяч — целой бригады — в Германии. Одновременно Чехия, Греция, Словакия и Словения поставили или пообещали поставить Украине около 100 основных боевых танков советской эпохи. Германия в обмен предоставит этим странам отремонтированные немецкие танки. Таким образом, Украина получит танки, которые ВСУ хорошо знают и имеют опыт использования, и которые могут быть легко интегрированы в существующие украинские схемы логистики и технического обслуживания.
Действия НАТО не должны вести к прямой конфронтации с Россией, но альянс должен надежно сдерживать дальнейшую российскую агрессию. С этой целью Германия значительно усилила свое присутствие на восточном фланге НАТО, усилив возглавляемую Германией боевую группу НАТО в Литве и создав бригаду для обеспечения безопасности этой страны. Германия также направляет войска в боевую группу НАТО в Словакии, а немецкие военно-воздушные силы помогают контролировать и обеспечивать безопасность воздушного пространства Эстонии и Польши. Между тем, ВМС Германии участвуют в действиях НАТО по сдерживанию и обороне в Балтийском море. Германия предоставит бронетанковую дивизию, а также значительные военно-воздушные и военно-морские силы (все в состоянии высокой готовности) для новой модели сил НАТО, которая предназначена для повышения способности альянса быстро реагировать на любые непредвиденные обстоятельства. И Германия будет продолжать выполнять свои обязательства по соглашению НАТО о совместном использовании ядерного оружия, в том числе путем закупки истребителей F-35 двойного назначения.
Наше послание Москве предельно ясно: мы полны решимости защищать каждый дюйм территории НАТО от любой возможной агрессии. Мы будем с честью соответствовать торжественному обещанию НАТО о том, что нападение на любого одного союзника будет считаться нападением на весь альянс. Мы также дали понять России, что ее недавняя риторика в отношении ядерного оружия безрассудна и безответственна. Когда я посетил Пекин в ноябре, председатель КНР Си Цзиньпин и я согласились с тем, что угроза применения ядерного оружия неприемлема и что применение такого ужасающего оружия перейдет ту красную черту, которую человечество провело совершенно правильно. Путин должен запомнить эти слова.
Среди множества просчетов Путина — его ставка на то, что вторжение в Украину обострит отношения между его противниками. На самом деле произошло обратное: ЕС и трансатлантический альянс стали сильнее, чем когда-либо прежде. Нигде это так не проявилось, как в беспрецедентных экономических санкциях, с которыми столкнулась Россия. С самого начала конфликта было ясно, что эти санкции должны действовать долго, а их эффективность будет возрастать с каждой неделей. Путин должен понять, что ни одна санкция не будет снята, если Россия попытается диктовать условия мирного соглашения.
Все лидеры стран G-7 высоко оценивают готовность Зеленского к справедливому миру, который уважает территориальную целостность и суверенитет Украины и гарантирует способность Украины защищать себя в будущем. В координации с нашими партнерами Германия готова достичь договоренностей по поддержанию безопасности Украины в рамках возможного послевоенного мирного урегулирования. Однако мы не приемлем незаконную аннексию украинской территории, плохо замаскированную бутафорскими референдумами. Чтобы закончить этот военный конфликт, Россия должна вывести свои войска.
Хорошо для климата, плохо для России
Военная спецоперация России не только объединила ЕС, НАТО и "Большую семерку" в противостоянии ее агрессии. Она также стала катализатором изменений в экономической и энергетической политике, которые в долгосрочной перспективе принесут России вред и придадут импульс уже начавшемуся жизненно важному переходу на чистую энергию. Сразу после вступления в должность канцлера Германии в декабре 2021 года я спросил своих советников, есть ли у нас план на случай, если Россия решит прекратить поставки газа в Европу. Ответ был отрицательным, хотя мы и попали в опасную зависимость от поставок российского газа.
Мы сразу начали готовиться к худшему сценарию. За несколько дней до полномасштабного начала спецоперации России на Украине Германия приостановила сертификацию газопровода "Северный поток — 2", который должен был значительно увеличить поставки российского газа в Европу. В феврале 2022 года уже обсуждались планы по импорту сжиженного природного газа с мирового рынка за пределами Европы, а в ближайшие месяцы на побережье Германии будут введены в эксплуатацию первые плавучие терминалы СПГ.
Наихудший сценарий вскоре материализовался, когда Путин решил превратить энергию в оружие, прекратив поставки газа в Германию и остальную Европу. Но сейчас Германия уже полностью отказалась от импорта российского угля, а импорт российской нефти в ЕС скоро прекратится. Мы усвоили урок: безопасность Европы зависит от диверсификации ее поставщиков энергии и маршрутов, а также от инвестиций в энергетическую независимость. В сентябре диверсия на газопроводе Nord Stream довела эту мысль до своего завершения.
Чтобы преодолеть любую потенциальную нехватку энергии в Германии и Европе в целом, мое правительство временно возвращает в действие электростанции, работающие на угле, и позволяет немецким атомным электростанциям работать дольше, чем планировалось изначально. Мы также обязали частные газохранилища соответствовать все более высоким минимальным уровням заполнения. Сегодня наши ПХГ полностью заполнены, тогда как уровни заполнения в это время в прошлом году были необычно низкими. Это хорошая основа для того, чтобы Германия и Европа пережили зиму без перебоев с газом.
Спецоперация России показала нам, что достижение этих амбициозных целей необходимо для защиты нашей безопасности и независимости, а также безопасности и независимости Европы. Отказ от ископаемых источников энергии увеличит спрос на электроэнергию и зеленый водород, и Германия готовится к этому, значительно ускоряя переход на возобновляемые источники энергии, такие как энергия ветра и солнца. Наши цели ясны: к 2030 году не менее 80% потребляемой немцами электроэнергии будет производиться за счет возобновляемых источников, а к 2045 году Германия достигнет нулевых выбросов парниковых газов, или "климатической нейтральности".
Самый страшный кошмар Путина
Путин хочет разделить Европу на зоны влияния, а мир на блоки великих держав и вассальных государств. Вместо этого его спецоперация послужила только развитию ЕС. На Европейском совете в июне 2022 года Евросоюз предоставил Украине и Молдове статус "стран-кандидатов" и подтвердил, что будущее Грузии тоже связано с Европой. Мы также согласились с тем, что вступление в ЕС всех шести стран Западных Балкан должно, наконец, стать реальностью. Это та цель, которой я привержен лично. Вот почему я возродил так называемый Берлинский процесс для западных Балкан, который намерен углублять сотрудничество в регионе, сближать его страны и их граждан и готовить их к интеграции в ЕС.
Важно понимать, что расширение ЕС и интеграция новых членов будут трудными. Нет ничего хуже, чем дать миллионам людей ложную надежду. Но путь открыт, и цель ясна: ЕС, который будет состоять из более, чем 500 миллионов свободных граждан, представляющих крупнейший внутренний рынок в мире, который установит глобальные стандарты в области торговли, экономического роста, изменения климата и защиты окружающей среды. В нем появятся ведущие научно-исследовательские институты и инновационные предприятия. Это будет семья стабильных демократий, обладающих беспрецедентным социальным обеспечением и общественной инфраструктурой.
По мере продвижения ЕС к этой цели его противники будут продолжать пытаться вбить клин между его членами. Путин никогда не принимал ЕС в качестве политического игрока. Ведь ЕС — союз свободных, суверенных, демократических государств, основанный на верховенстве закона, — является антитезой его империалистической и автократической модели.
Путин и другие попытаются настроить против нас наши собственные открытые демократические системы с помощью кампаний по дезинформации и торговли влиянием. Европейские граждане имеют самые разные взгляды, а европейские политические лидеры обсуждают, а иногда и спорят о правильном пути вперед, особенно в разгар геополитических и экономических вызовов. Но эти характеристики наших открытых обществ являются их врожденными чертами, а не ошибками; они являются сущностью демократического принятия решений. Наша цель сегодня, однако, состоит в том, чтобы сплотить ряды в важнейших областях, в которых разобщенность сделала бы Европу более уязвимой для иностранного вмешательства. Решающее значение для этой миссии имеет все более тесное сотрудничество между Германией и Францией, которые разделяют одинаковое видение сильного и суверенного ЕС.
В широком смысле ЕС должен преодолеть старые конфликты и найти новые решения. Пример тому — европейская миграционная и фискальная политика. Люди будут продолжать приезжать в Европу, а Европе нужны иммигранты, поэтому ЕС должен разработать прагматичную иммиграционную стратегию, соответствующую его ценностям. Это означает сокращение нелегальной миграции и в то же время укрепление легальных путей приезда мигрантов в Европу, в частности, для квалифицированных рабочих, в которых нуждаются наши рынки труда. Что касается налогово-бюджетной политики, то Евросоюз создал фонд восстановления и устойчивости, который также поможет решить текущие проблемы, связанные с высокими ценами на энергоносители. ЕС должен отказаться от эгоистичной тактики блокировки в своих процессах принятия решений, лишив отдельные страны возможности накладывать вето на определенные меры. Поскольку ЕС расширяется и становится геополитическим игроком, быстрое принятие решений станет ключом к успеху. Поэтому Германия предложила постепенно распространить практику принятия решений большинством голосов на области, которые в настоящее время подпадают под правило единогласия, такие как внешняя политика ЕС и налогообложение.
Европа также должна продолжать брать на себя большую ответственность за собственную безопасность. Она нуждается в скоординированном и комплексном подходе к наращиванию своего оборонного потенциала. Например, вооруженные силы стран-членов ЕС используют слишком много различных систем вооружения, что порождает практическую и экономическую неэффективность. Для решения этих проблем ЕС должен изменить свои внутренние бюрократические процедуры, что потребует смелых политических решений. Государства-члены ЕС, в том числе Германия, должны будут изменить свою национальную политику и правила экспорта совместно производимых военных систем.
Одной из областей, в которой Европе срочно необходимо добиться прогресса, является оборона в воздушной и космической областях. Вот почему Германия в ближайшие годы будет укреплять свою противовоздушную оборону в рамках НАТО, создавая дополнительные возможности. Я предложил эту инициативу нашим европейским соседям, и результатом стала Европейская инициатива "Небесный щит", к которой в октябре прошлого года присоединились еще 14 европейских государств. Совместная противовоздушная оборона в Европе будет более эффективной и экономичной, чем если бы каждый из нас действовал в одиночку, и это представляет собой выдающийся пример того, что значит укреплять европейский стержень в НАТО.
НАТО является основным гарантом евроатлантической безопасности, и ее сила будет только расти с присоединением двух новых процветающих демократий, Финляндии и Швеции. Но НАТО также становится сильнее, когда ее европейские члены самостоятельно предпринимают шаги к большей совместимости своих оборонных структур в рамках ЕС.
Вызов со стороны Китая
Zeitenwende ускорила спецоперация России на Украине, но причины тектонические сдвигов гораздо глубже. История не закончилась, как некоторые предсказывали, холодной войной. Впрочем, история и не повторяется. Многие полагают, что мы стоим на пороге эпохи биполярности в международном порядке. Они видят приближение рассвета новой холодной войны, в которой Соединенные Штаты столкнутся с Китаем.
Я не поддерживаю эту точку зрения. Вместо этого я считаю, что то, что мы наблюдаем, — это конец исключительной фазы глобализации, исторический сдвиг, ускоренный, но не полностью вызванный внешними потрясениями, такими как пандемия COVID-19 и спецоперация России на Украине. На этом исключительном этапе Северная Америка и Европа пережили 30 лет стабильного роста, высокого уровня занятости и низкой инфляции, а Соединенные Штаты стали решающей силой в мире — роль, которую они сохранят и в XXI веке.
Но на этапе глобализации после холодной войны Китай также стал глобальным игроком, каким он являлся в более отдаленные периоды мировой истории. Подъем Китая не обязательно влечет за собой изоляции Пекина или ограничения сотрудничества. Но и растущая мощь Китая не оправдывает его претензий на гегемонию в Азии и за ее пределами. Ни одна страна не является "задним двором" другой страны, и это относится к Европе в той же степени, что и к Азии и любому другому региону. Во время моего недавнего визита в Пекин я выразил твердую поддержку основанного на правилах международного порядка, закрепленного в Уставе ООН, а также открытой и справедливой торговли. Вместе со своими европейскими партнерами Германия будет и впредь требовать равных условий для европейских и китайских компаний. Китай делает слишком мало в этом отношении, и он совершил заметный поворот в сторону изоляции и отказа от открытости.
В Пекине я также выразил озабоченность по поводу растущей опасности в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе и поставил под сомнение подход Китая к правам человека и личным свободам. Соблюдение основных прав и свобод людей никогда не может быть "внутренним делом" отдельных государств, потому что каждое государство-член ООН обязуется их соблюдать.
Между тем, по мере того, как Китай и страны Северной Америки и Европы приспосабливаются к меняющимся реалиям новой фазы глобализации, многие страны Африки, Азии, Карибского бассейна и Латинской Америки, которые в прошлом обеспечивали исключительный рост за счет производства товаров и сырья при низких расходах, в настоящее время постепенно становятся более процветающими и имеют свой собственный спрос на ресурсы, товары и услуги. Эти регионы имеют полное право воспользоваться возможностями, которые предлагает глобализация, и потребовать усиления своей роли в мировых делах в соответствии с их растущим экономическим и демографическим весом. Это не представляет угрозы для граждан Европы или Северной Америки. Наоборот, мы должны поощрять более активное участие этих регионов в международном порядке и их интеграцию в него. Это лучший способ сохранить многообразие в многополярном мире.
Вот почему Германия и ЕС заинтересованы в новых партнерских отношениях и расширяют существующие со многими странами Африки, Азии, Карибского бассейна и Латинской Америки. Многие из них разделяют с нами фундаментальные черты: они тоже являются демократиями. Эта общность играет решающую роль не потому, что мы стремимся противопоставить демократии авторитарным государствам, что только способствовало бы возникновению новой глобальной дихотомии, а потому, что общие демократические ценности и системы помогут нам определить совместные приоритеты и достичь общих целей в новой многополярной реальности XXI века. Мы все могли бы стать капиталистами (возможно, за исключением Северной Кореи и горстки других стран), если перефразировать аргумент экономиста Бранко Милановича, высказанный несколько лет назад. Однако огромное значение имеет то, организован ли капитализм по либеральному, демократическому или по авторитарному принципу.
Возьмите глобальный ответ на COVID-19. В начале пандемии некоторые утверждали, что авторитарные государства окажутся более искусными в управлении кризисами, поскольку они могут лучше планировать на долгосрочную перспективу и могут быстрее принимать трудные решения. Но послужной список авторитарных стран в борьбе с пандемией вряд ли подтверждает эту точку зрения. Самые эффективные вакцины и фармацевтические препараты против COVID-19 были разработаны в странах со свободной демократией. Более того, в отличие от авторитарных государств, демократии имеют возможность самокорректироваться, поскольку граждане свободно выражают свои взгляды и выбирают своих политических лидеров. Постоянные дебаты и обсуждение различных вопросов в наших обществах, парламентах и свободных СМИ иногда могут казаться утомительными. Но именно это делает наши системы более устойчивыми в долгосрочной перспективе.
Свобода, равенство, верховенство закона и достоинство каждого человека — это ценности, не ограничивающиеся для того, что традиционно понимается как Запад. Скорее, их разделяют граждане и правительства всего мира, и Устав ООН подтверждает их в качестве основных прав человека в своей преамбуле. Но автократические и авторитарные режимы часто оспаривают или отрицают эти права и принципы. Чтобы защитить их, страны ЕС, включая Германию, должны более тесно сотрудничать с демократиями за пределами Запада, как он традиционно понимается. В прошлом мы стремились относиться к странам Азии, Африки, Карибского бассейна и Латинской Америки как к равным. Но слишком часто наши слова не подкреплялись делами. Это должно измениться. Во время председательства Германии в G-7 группа тесно координировала повестку дня группы с Индонезией, которая председательствует в G-20. Мы также подключили к нашим обсуждениям Сенегал, председательствующий в Африканском союзе, и Аргентину, председательствующая в Сообществе государств Латинской Америки и Карибского бассейна, нашего партнера по G-20 ЮАР, а также Индию, которая в следующем году будет председательствовать в G-20.
Эвентуально в многополярном мире диалог и сотрудничество должны выйти за рамки демократической "зоны комфорта". В новой Стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов справедливо признается необходимость взаимодействия со "странами, которые не поддерживают демократические институты, но тем не менее зависят от международной системы, основанной на правилах, и поддерживают ее". Мировые демократии должны будут работать с этими странами, чтобы защищать и поддерживать глобальный порядок, который связывает власть правилами и противостоит актам ревизионизма, таким как военная спецоперация России. Это усилие потребует прагматизма и некоторой степени смирения.
Путь к демократической свободе, которой мы наслаждаемся сегодня, был полон неудач и ошибок. Тем не менее, определенные права и принципы были установлены и приняты столетия назад. Habeas corpus, или защита от произвольного задержания, является одним из таких фундаментальных прав, и впервые оно было признано не демократическим правительством, а абсолютистской монархией короля Англии Карла II. Не менее важен основной принцип, согласно которому ни одна страна не может силой отнять то, что принадлежит ее соседу. Уважение этих основных прав и принципов должно требоваться от всех государств, независимо от их внутренних политических систем.
Периоды относительного мира и процветания в истории человечества, подобные тем, которые большая часть мира пережила в эпоху сразу после окончания холодной войны, не обязательно должны быть редкими перерывами или простыми отклонениями от такой исторической нормы, в которой грубая сила диктует правила. И хотя мы не можем повернуть время вспять, мы все же можем повернуть вспять волну агрессии и империализма. Современный сложный, многополярный мир усложняет эту задачу. Для ее выполнения Германия и ее партнеры в ЕС, США, G7 и НАТО должны защищать наши открытые общества, отстаивать наши демократические ценности и укреплять наши союзы и партнерские отношения. Но мы также должны избегать соблазна в очередной раз разделить мир на блоки. Это означает прилагать все усилия для создания новых партнерских отношений прагматично и без идеологических шор. В сегодняшнем тесно взаимосвязанном мире достижение процветания и свободы человека требует другого мышления и других инструментов. Развитие такого мышления и этих инструментов — вот в чем, в конечном счете, и состоит Zeitenwende.
