Time: США и Запад устали от Украины
Западные покровители подталкивают Киев к переговорам, пишет Time. Автор считает, что полной победы Украина не достигнет. Крым, юг и восток Украины останутся российскими. Зеленский должен понимать это и не требовать от компромисса слишком многого.
Уже на первом этапе своей военной спецоперации россияне добрались до окраин Киева, и Украина выглядела погибшей. На втором этапе, всего четыре недели спустя, жертва оказалась на подъеме, забрав обратно много поселков и одновременно выбив десятую часть личного состава превосходящего противника. Теперь начинается третье действие со сказочной победы ВСУ, изгнавших русских из Херсона, первоклассного стратегического трофея на юге. Но сцена может скоро стать мрачнее.
Да, украинцы продолжают пока доминировать на поле боя благодаря сильной мотивации и огромным вливаниям западных денег и оружия. Они борются за свое выживание, а россияне сотнями тысяч бегут от мобилизации.
Ликующий президент Украины Владимир Зеленский теперь сталкивается с угрозой, которая всегда скрывалась на заднем плане. И исходит она от его великодушных друзей на Западе. В ноябре советник Джо Байдена по национальной безопасности Джейк Салливан встретился со своим российским коллегой для "конфиденциального разговора", сообщение о чем администрация Байдена незамедлительно сделала достоянием общественности в качестве месседжа Киеву.
Судя по всему, они обсуждали "компромисс", на который пойдет Джо Байден после падения Херсона. Конечно, президент "не собирался говорить украинцам, что они должны делать". Но намек трудно не заметить. Обуздание вассала — это то, что делают великие державы, чтобы избежать вовлечения себя в смертельный конфликт, в данном случае с российским противником, у которого есть огромный арсенал смертоносного оружия.
Тезис о том, что Владимир Путин применит ядерное оружие, никогда не вызывал доверия. Ведь здесь все понятно: начните с одного тактического взрыва, а закончится это все катастрофической стратегической дуэлью. Еще в доядерный век легендарный прусский стратег Карл фон Клаузевиц предостерегал от "первого шага, не подумав о том, что он может оказаться последним". Во время Кубинского ракетного кризиса Джон Кеннеди записал, читая Клаузевица: "Меня беспокоит не первый шаг, а то, что обе стороны пойдут и на четвертый, и на пятый шаги. А вот на шестой мы уже не пойдем, потому вокруг не останется никого, кто бы мог сделать это".
Если бы Путин был серьезен [с ядерным оружием], разведка США знала бы об этом. Она увидела бы, как тактические боеголовки вытаскивают из тщательно охраняемых бункеров, чтобы разместить их на средствах доставки, таких как ракеты и самолеты. Эти системы рассредоточились бы на местах. Кодированные сообщения превзошли бы обычные уровни. И это еще не все. Путину пришлось бы обеспечить себя стратегической страховкой и перевести свое межконтинентальное ядерное оружие в полную боевую готовность. Риски у российского лидера возрастут, потому что США задействуют программу DEFCON 2: межконтинентальные баллистические ракеты и АПБЛ будут готовы к работе через шесть часов. На этом этапе любое неправильное восприятие действий противника или любой просчет могут спровоцировать стратегическую ядерную войну.
Путин тщательно избегает этих шагов. НАТО, как и его квази-союзник, Китай, предупредили Путина: "Ядерной войны не должно быть".
Тем не менее, атомные угрозы Путина потрясли Запад. Кто захочет умереть за Киев? Или замерзнуть, пока Россия сокращает поставки газа в Европу до тоненькой струйки? Париж и Берлин пытались стать посредниками с первого дня. Западные лидеры, судя по всему, начинают уставать от украинского военного конфликта после девяти месяцев. В США растет оппозиция республиканцев из-за вовлеченности Америки в украинские дела.
Как это ни парадоксально, но страх придает человеку удивительные силы. Добытые Украиной временные удачи могут спровоцировать ничем не сдерживаемый ответный реванш России, чего бы ей это ни стоило. И стратегические реалии могут склониться отнюдь не в пользу Киева. В этом третьем акте украинцы могут не повторить свои успехи, показанные в акте втором.
Почему? Когда русские отступают на укрепленные позиции, они получают серьезные преимущества от своих коротких "внутренних рубежей", как выражался Клаузевиц. Выбить окопавшиеся войска из их укреплений значительно труднее, чем перехитрить наступающего неприятеля на открытой местности. Как правило, для преодоления танковых заграждений, бункеров и укрытой в отдалении артиллерии требуется преимущество в живой силе 3 к 1. И президент Байден ненавязчиво предупредил своего киевского коллегу: пора начинать говорить с Путиным. О чем — о прекращении огня? О принятии российской карты захваченный ею земель на юго-востоке Украины по состоянию на период до 24 февраля, то есть начала Россией своей полномасштабной военной спецоперации?
Стратеги, наверное, посоветовали бы: "Не так быстро, господин президент!" Перемирие всегда дает преимущества более ослабленной стороне. Пауза позволила бы русским пополнить и укрепить свои ряды свежими войсками и техникой. Зачем же тогда Путину отвечать взаимностью на сдержанность Киева вместо того, чтобы готовиться к контрнаступлению во время затишья?
Поведение России в прошлом не внушает особого доверия. После аннексии Крыма и оккупации Донбасса в 2014 году Москва обязалась соблюдать режим прекращения огня на юго-востоке Украины и отвести тяжелые вооружения. Она обещала уважать там суверенитет Украины и участвовать в политическом процессе урегулирования. Вместо этого Москва продолжала русифицировать Донбасс, а затем вошла и на остальную часть Украины. Не желая тогда еще вооружать жертву - Украину, Запад ответил санкциями на это только санкциями против России, введенными после 2014 года. Для Путина такая сдержанность сигнализировала: действуй дальше, пока все идет хорошо.
Чего должен хотеть добиться Запад помимо подтверждения своего непреложного морального демократического императива в международных делах? Он должен спасти пострадавшую страну от разрухи, которая в последний раз наблюдалось во время Второй мировой войны, когда нацистские армии систематически убивали здесь мирных жителей. Увы, гуманитарный долг — ненадежный ориентир в управлении государством. На первом месте стоит корыстный интерес.
Итак, давайте заглянем за пределы морали и рассмотрим политические императивы. На карту поставлен 77-летний европейский порядок, который наконец покончил с насилием и разрухой. Правило тогда существовало такое: соперничеству и равновесию — да, имперским завоеваниям — нет. Однако путинская Россия — это ревизионистская держава, стремящаяся ниспровергнуть спасительный статус-кво. Путин хочет подтвержденной сферы влияния в Восточной Европе и возрождения старой советской империи, как он постоянно и повторяет.
Стратегия эта конъюнктурная — двигайте свои пешки вперед туда, где риски просчитываемы, как это было в Грузии, Крыму и на Донбассе. Кто будет следующим, если решимость Запада пошатнется? Предположим, США и их союзники сажают Зеленского "на короткий поводок", сокращая поставки ему оружия. Кремль сделает вывод, что сокрушать Украину с помощью высотных самолетов, ракет и дальнобойной артиллерии стане безопаснее. Призом будет выигрыш без особой боли.
Это смертельная дилемма для Запада. Путин не должен победить, но и Зеленский не должен побеждать слишком сильно. Сейчас, когда Украина продвигается вперед, а Россия топчется на месте, переговоры не скоро приведут к прочному урегулированию. Итак, как решить эту дилемму?
Пока можно очертить только принципиальные моменты такого решения. Запад ведь не оказывает украинцам ограниченную услугу, помогая им только вытеснить Путина. Осажденная украинская нация также борется за драгоценную европейскую систему безопасности, расшатанную российским экспансионизмом. Таким образом, Украина возвращает Западу долг, бросая вызов России. Так она защищает и остальную часть Запада.
Дело не в том, чтобы свергнуть Путина, что, кстати, под силу только его собственному народу. Дело состоит в том, чтобы отрезвить его и сдержать его авантюризм в долгосрочной перспективе. Крым, скорее всего, потерян. Но признание других своих завоеваний Путина в этом третьем акте придаст ему смелости. На глобальном уровне за этим наблюдают другие амбициозные ревизионисты, такие как Китай и Иран.
Автор: Джозеф Иоффе (Joseph Joffe) – преподаватель политологии в Высшей школе международных отношений Джона Хопкинса и научный сотрудник Института Гувера Стэнфордского университета.