Foreign Policy: руководство США загнало себя в угол истерической позицией по Украине
Американский истеблишмент загнал себя в угол истериками по Украине, ему пора одуматься в своей тупиковой политике по ней, пишет автор статьи в Foreign Policy. По мнению политолога, Вашингтон накачивает себя фантазиями по поводу мнимой победы Украины, а никаких гарантий победы нет.
Стивен Уолт (Stephen Walt)
Украинский конфликт продолжают обсуждать в самых корыстных и обреченных на провал категориях.
Поскольку войны вообще — это дело весьма неопределенное, а достоверная информация о них обычно скудна, никто не знает, как будет развиваться военный конфликт на Украине. Точно так же, как никто не может быть полностью уверен, каков оптимальный курс действий. У всех нас есть свои теории, догадки, убеждения и надежды, но ни один "хрустальный шар" в разгар военных действий не может быть надежным на 100%.
Вы можете посчитать, что все это должно побудить наблюдателей подходить к военным делам с определенной осторожностью и честно выслушивать альтернативные точки зрения, даже если они расходятся с вашими собственными. Но наоборот — дебаты об ответственности за нынешний конфликт и надлежащем плане действий были необычайно неприятными и нетерпимыми, даже по современным стандартам брани в социальных сетях. И я попытался понять, почему это происходит.
Что меня особенно поразило, так это то, насколько "либеральные агрессоры", нераскаявшиеся неоконсерваторы и горстка прогрессистов, выступающих "с головой" за Украину, похоже, не сомневаются ни в причинах конфликта, ни в том в "правильном" курсе, которым нужно следовать. Для них российский президент Владимир Путин несет единоличную и полную ответственность за этот военный конфликт, и единственная ошибка, которую кто-то когда-то, возможно, совершил в прошлом, заключается в том, что они были слишком добры к России и слишком охотно покупали ее нефть и газ. Единственный результат конфликта, который они готовы принять, — это полная победа Украины, в идеале сопровождаемая сменой режима в Москве, наложением на Россию бремени выплаты репараций для оплаты восстановления Украины и судебными процессами над Путиным и его соратниками. Они убеждены: все, что меньше этого желанного результата, не в достаточной степени накажет агрессию, помешает политике сдерживания и поставит под угрозу нынешний мировой порядок. И они повторяют свою мантру так: "Чего бы этого ни стоило и столько, сколько потребуется".
Эта же группа чрезвычайно критически настроена по отношению к тем, кто считает, что ответственность не ограничивается президентом России, и кто считает, что упомянутых целей военной победы можно желать только в плане абстракции, и что вряд ли они будут достигнуты с приемлемыми затратами и рисками. Если вы имеете наглость утверждать, что это именно расширение НАТО (и связанная с этим политика альянса) помогло проложить дорогу к военному конфликту; или что наиболее вероятным исходом конфликта является урегулирование путем переговоров и что было бы желательно добиться этого скорее раньше, чем позже; или если вы выступаете за поддержку Украины, но убеждены, что ее следует увязывать с другими интересами США, вас почти наверняка осудят как пропутинскую марионетку, "умиротворителя", изоляциониста или того хуже. Показательный пример: когда несколько недель назад горстка конгрессменов-прогрессистов выпустила довольно сдержанное заявление, призывающее к большей опоре в конфликте на дипломатию, оно было погребено под градом критики и быстренько дезавуировано его собственными инициаторами.
Военное время — это именно то время, когда следует как можно более беспристрастно и тщательно думать о своих интересах и стратегиях. К сожалению, сохранять хладнокровие особенно трудно, когда свистят пули, страдают невинные люди, а приоритетом является мобилизация общественной поддержки. Сужение базы дебатов типично для большинства войн — по крайней мере, в течение длительного последнего времени — когда правительства поощряют патриотическое групповое мышление и маргинализируют противоположные взгляды. И конфликт на Украине пока не стал исключением.
Одной из причин, по которой публичные дискуссии становятся столь острыми, является эмоциональное возмущение, и я в определенной степени сопереживаю этой позиции. То, что Россия делает с Украиной, плохо, и легко понять, почему люди гневаются и стремятся поддержать Киев всеми возможными способами, почему они счастливы осудить российских лидеров за их действия и готовы наложить наказание на виновных. Всегда эмоционально легче быть на стороне проигравшего, особенно когда другая сторона причиняет вред невинным людям. В данных обстоятельствах я также могу понять, почему некоторые люди быстро видят в тех, кто придерживается иных взглядов, недостаточную приверженность праведному делу, и подозревают, что они каким-то образом сочувствуют врагу. В нынешнем американском политическом климате, если кто-то не поддерживает Украину, то значит, он на стороне Путина.
Однако эмоциональное возмущение — это не политика, а гнев на Путина и Россию не отвечает нам на вопрос, какой подход лучше для Украины или мира. Возможно, "ястребы" правы, и лучший способ действий — дать Украине все, что, по ее мнению, ей необходимо для победы. Но успех этого подхода едва ли гарантирован. Это может просто бесцельно затягивать конфликт, увеличивать страдания украинцев и в конечном итоге привести Россию к эскалации или даже применению ядерного оружия. Никто из нас не может быть на 100% уверен, что политика, которую мы реализуем, обернется именно так, как мы ожидаем и надеемся.
Возмущение нынешним поведением России также не оправдывает взгляд на тех, кто предупреждал, что политика Запада делает будущий конфликт более вероятным, как на сторонников Москвы. Объяснять, почему произошло что-то плохое, не значит оправдывать или защищать это плохое, а призыв к дипломатии (одновременно с подчеркиванием препятствий, с которыми могут столкнуться такие усилия) не говорит об отсутствии сочувствия Киеву. Разные люди могут быть в равной степени привержены делу помощи Украине, но поддерживать совершенно разные способы достижения этой цели.
Дебаты по Украине также были сильно искажены желанием политиков снять с себя ответственность. Внешнеполитический истеблишмент Соединенных Штатов не любит признавать свои ошибки, а возлагать всю вину за конфликт на Путина — это карточка "выхода из тюрьмы", которая освобождает сторонников расширения НАТО от вины за такой трагический поворот событий. Путин, конечно, несет огромную личную ответственность за этот конфликт, но если предыдущие действия Запада делали его решение все более вероятным, то западные политики оказываются тоже вовсе не безупречными. Утверждать обратное — значит отвергать как историю, так и здравый смысл (ведь никакая великая держава не потерпела бы упорного придвижения мощного военного альянса к своим границам). Точно так же, как отвергать наличие целых гор свидетельств, собравшихся на протяжении многих лет, которые ясно доказывают, насколько глубоко российская элита (а не только Путин) были обеспокоены действиями НАТО и Европейского союза и насколько активно они искали способы это остановить.
Сторонники расширения теперь утверждают, что Путина и его соратников никогда не беспокоило собственно расширение НАТО, и что их многочисленные протесты против этой политики были просто гигантской дымовой завесой, скрывающей давние имперские амбиции России. С их точки зрения, чего действительно боялись Путин и его союзники, так это распространения демократии и свободы, а восстановление бывшей советской империи было их истинной целью с первого дня пребывания у власти. Но, как показал журналист Бранко Марсетич (известный американский журналист из издания Jacobin, выступает с критикой политики администрации Байдена по Украине — прим. ИноСМИ), такие линии западной защиты не соответствуют действительности. Более того, расширение альянса и распространение либеральных ценностей не были отдельными вызовами для Москвы. С точки зрения России, расширение НАТО, соглашение с Украиной о вступлении в ЕС от 2014 года и поддержка Западом продемократических "цветных революций" были частью цельного и все более тревожного комплекса действий.
Западные официальные лица, возможно, искренне верили, что эти шаги не представляют угрозы для России и могут даже принести ей пользу в долгосрочной перспективе. Проблема в том, что руководство в Москве так не считало. Тем не менее, американские и западные политики наивно полагали, что Путин не отреагирует, даже несмотря на то, что статус-кво продолжал меняться таким образом, что он и его советники сочли это уже тревожным. Мир думал, что демократические страны добропорядочно расширяют основанный на правилах миропорядок и создают обширную зону мира, но ведь результат оказался прямо противоположным. Путина можно осуждать за излишнюю нервозность, самоуверенность и упрямство, но западных политиков тоже следует обвинить в высокомерии, наивности и наглой бесцеремонности.
В-третьих, конфликт стал катастрофой для украинцев, но сторонники либеральной гегемонии США — особенно наиболее ястребиные элементы аморфного внешнеполитического "БЛОБА" (Blob — "пузырь", "клякса" — термин, придуманный в 2016 году Бенджамином Родсом, тогдашним заместителем советника по национальной безопасности президента Обамы. Подразумевает весь высший вашингтонский политикум в основном демократического направления, а также ориентирующиеся на него СМИ, академические круги и т.д. — прим. ИноСМИ) вернули себе за счет него часть своего могущества. Если западная поддержка позволит Украине победить российскую армию и "унизить опасного диктатора", то неудачи в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии и на Балканах можно будет вычеркнуть из памяти, а кампания по расширению либерального порядка в мире под руководством США получит новое дыхание. Недаром "БЛОБ" так стремится построить Украину в победную колонну.
Это же желание оставить прошлые неудачи в зеркале заднего вида прекрасно сочетается с продолжающимися усилиями по маргинализации сторонников внешнеполитической сдержанности. Хотя в Вашингтоне сторонники этой линии остаются крошечным меньшинством, до начала конфликта они набирали некоторую популярность. Учитывая внешнеполитические неудачи последних 30 лет и бессвязный хаос эпохи Трампа, такое развитие событий вряд ли удивительно. Хотя видные сторонники внешнеполитической сдержанности неоднократно критиковали действия России и одобряли поддержку Западом Украины с самого начала конфликта, они предупреждали и о рисках эскалации, подчеркивали необходимость более гибкой дипломатии и напоминали людям, что безрассудные усилия по распространению либеральных идеалов в мире способствовали возникновению украинской трагедии. Однако для стойких сторонников либеральной гегемонии США такие взгляды являются анафемой и должны быть полностью дискредитированы, а активное применение силы США в глобальном масштабе должно быть реабилитировано и восстановлено.
По сравнению со страданиями украинцев (и миллионов других людей по всему миру), конечно, споры между "знатоками" внешней политики не так важны. Кого волнует, что сторонники жесткой линии в Соединенных Штатах прибегают к преувеличенным нападкам на тех, с кем они не согласны, или что объекты их гнева, в свою очередь, открывают ответный огонь? Все участники этих словесных баталий ведут завидно комфортную жизнь, и чье-то эго, безусловно, может вполне выносить определенное количество оскорблений. Имеет ли что-нибудь из этого "внутреннего бейсбола" реальное значение?
Имеет. И прежде всего потому, что администрация Байдена может оказаться в очень нелегком положении в ближайшие месяцы или годы. С одной стороны, она публично подчеркивает свою приверженность победе Украины и надеется, что американские солдаты не будут участвовать в боевых действиях, и весь вашингтонский истеблишмент во многом помогает Украине. С другой, руководство, похоже, осознает риски эскалации этого конфликта, не хочет ввязываться в войну с Россией, а некоторые официальные лица США, по-видимому, считают, что полная победа Украины маловероятна и что в конечном итоге придется приходить к какому-то соглашению воюющих сторон.
Вот в чем загвоздка: что, если конфликт в действительности закончится беспорядочным и разочаровывающим компромиссом, а не тем счастливым голливудским "хэппи-эндом", который хотелось бы видеть большей нашего истеблишмента? Несмотря на некоторый прогресс, достигнутый Украиной за последние пару месяцев, такой неудовлетворительный результат все же наиболее вероятен. Если через год Россия просто по-прежнему будет хотя бы контролировать значительную часть украинской территории, то это будет означать, что Украина за это время испытает еще большую разруху. Это будет значить, что Путин по-прежнему будет править в Москве, несмотря на ущерб, который конфликт нанес России, а европейским союзникам США придется поглотить еще один огромный наплыв беженцев и терпеть тяжелые экономические невзгоды, связанные с Украиной. Администрации Байдена при этом будет все труднее представлять этот военный конфликт как историю успеха. Тогда яростное потрясание указующими перстами, обливание друг друга обвинениями и стремление от них уклониться сделает сегодняшние ожесточенные дебаты по Украине чем-то невероятно мягким по сравнению с тем, что нас ждет.
К сожалению, именно такие политические обстоятельства заставляют наших президентов продолжать отдаленные от метрополии войны. Даже если хотя бы правдоподобного пути к победе нет, желание избежать обвинений в том, что они не сделали достаточно, побуждает их каким-то образом обострять ситуацию или поднимать еще больше шумихи. Если вы забыли, именно таким манером Соединенные Штаты основательно застряли в Афганистане почти на два десятилетия. Президент Джо Байден и его команда не дают себе большого пространства для маневра, и их свобода действий еще больше сужается, когда любой намек на хотя бы чуть сокращенную поддержку Киева вызывает шквал "ястребиных" обвинений. Если мир будет вынужден выбирать меньшее из зол из набора плохих вариантов, более цивилизованный и менее обвинительный дискурс в дебатах облегчит политикам квалифицированное рассмотрение широкого спектра альтернатив, а также повысит вероятность того, что Украина и коалиция, поддерживающая ее сейчас, сделают правильный выбор.
Стивен Уолт — обозреватель журнала Foreign Policy и профессор Высшей школы международных отношений Гарвардского университета.
