Статья Владимира Путина «Быть сильным: гарантии национальной безопасности для России» в «Российской газете», посвященная проблемам ВС и ОПК, естественно, вызывает очень большой интерес: слишком важные темы в ней затронуты
Вообще, при чтении любой из путинских статей, приуроченных к президентским выборам, возникает неизменный вопрос: почему все это не делалось раньше? Ведь автор статей восемь лет был президентом, а затем четыре года – премьер-министром с де-факто «особыми» полномочиями, почти равными президентским. Ответ самого Путина на данный вопрос – до одних проблем руки не доходили, а другие только сейчас появились – не кажется очень убедительным. По крайней мере применительно к военным вопросам. Все армейские проблемы стояли с самого начала его президентства крайне остро, говорить о том, что до них руки не доходили, было бы как минимум странно и противоречит риторике самого нынешнего премьера.
В связи с этим нельзя не отметить такого момента.
За социальную и экономическую политику на протяжении всех 12 лет Путин заведомо несет полную ответственность. С военной сферой сложнее. Ведь де-юре (а до 2008 года и де-факто) министр обороны подчиняется у нас напрямую президенту, всю военную политику определяет президент, премьер же лишь частично касается проблем ОПК. Соответственно сложно ответить на вопрос о том, до какой степени Путин причастен к реформам последних трех с половиной лет, ко всем их многочисленным плюсам и не менее многочисленным минусам. Что касается тех восьми лет, когда автор статьи «Быть сильнее» совершенно точно отвечал за развитие ВС, особых успехов в их развитии не наблюдалось, скорее продолжалась, причем с ускорением, их деградация. Определенный перелом данной тенденции произошел в период президентства Медведева, и, как было сказано, не очень ясно, каков вклад Путина в этот частичный перелом. Поскольку ответа все равно не будет, остается обратиться к содержанию самой статьи. В ней заключается очень много прогрессивных моментов, причем не являющихся банальностью из серии «за все хорошее против всего плохого».
Государство возвращает ОПК долги
Так, премьер очень точно говорит о планах выделения на программы развития ВС и ОПК 23 трлн. руб. в ближайшие 10 лет: «Речь не идет о милитаризации российского бюджета. По сути, средства, которые мы выделяем, – это «плата по счетам» за те годы, когда Армия и Флот хронически недофинансировались, когда практически не осуществлялись поставки новых видов вооружений».
Можно лишь всячески приветствовать следующее положение статьи: «Нужно научиться «смотреть за горизонт», оценивать характер угроз на 30–50 лет вперед… По сути, необходимо создать качественно новую, «умную» систему военного анализа и стратегического планирования, подготовки готовых «рецептов» и их оперативной реализации в структурах наших силовых ведомств». На самом деле то, что у нас нет ничего хотя бы отдаленно напоминающего подобную систему является сегодня ключевой проблемой ВС и ОПК, без ее решения решить остальные проблемы не представляется возможным. Все 20 постсоветских лет российское руководство в области военного строительства буквально «не ведает, что творит», поскольку нет системы стратегического планирования.
Абсолютно точным является и другой момент статьи Путина: нам необходимо сохранять и укреплять СЯС, поскольку только они являются гарантом государственного суверенитета России. Но надо понимать и то, что по мере развития высокоточного оружия, средств информационной войны и оружия на новых физических принципах роль ядерного сдерживания будет снижаться и соответственно гарантом суверенитета рано или поздно они быть перестанут. И к этому надо готовиться заранее.
Нельзя не обратить внимания и на такое высказывание в статье, касающееся причин и сути нынешних реформ: «Выход был только один – строить Новую Армию». На самом деле задача строить именно Новую Армию, а не бесконечно переделывать Советскую, стояла перед российским руководством еще с 1992 года, но начала реализовываться, к сожалению, лишь в конце 2008 года, уже при президенте Медведеве. И делается это достаточно стихийно и непоследовательно. Тем не менее лучше так, чем никак. Успехи реформы в статье несколько преувеличены, некоторые высказывания просто вызывают удивление. Например, такое: «Более компактная по численности чем дивизия – новая бригада при этом обладает большей ударной мощью». Новая бригада, безусловно, компактнее дивизии, но ударная мощь у нее меньше, чем у дивизии, никак иначе и быть не могло. Не менее удивительно читать, что все эти новые бригады перебрасываются на потенциальный ТВД за одни сутки. Если наш, по-видимому, будущий президент во все это верит – печально. Столь высокий уровень боевой готовности на самом деле не достигается ни в одной армии мира. Даже в ВС США, с их исключительным вниманием к мобильности, таких «суточных» бригад всего несколько штук, а никак не все. У нас таких бригад на самом деле нет вообще.
Далее следует еще одно замечательное положение, которое нельзя не процитировать, несмотря на его длину.
«Без серьезного развития военных исследований не может быть ни эффективной военной, ни военно-технической доктрины, не могут эффективно работать структуры Генерального штаба. Мы должны восстановить потерянные компетенции военных институтов, интегрировать их с развивающейся системой военного образования – так же, как в гражданском секторе экономики. Военная наука должна оказывать решающее влияние на формирование задач ОПК. А квалифицированные структуры закупок, подразделения Минобороны, отвечающие за военный заказ, – обеспечить эффективное формирование технических заданий на разработку, производство, планирование характеристик вооружения и военной техники.
Без сомнения, нормальное развитие военных исследований невозможно без партнерства с гражданской наукой, без использования потенциала наших ведущих университетов и ГНЦ. Ученые должны обладать достаточной информацией о состоянии и перспективах развития Армии и систем вооружений, чтобы иметь возможность ориентировать свои перспективные исследования, имея в виду в том числе возможность их оборонного применения».
От конверсии к сотрудничеству двойного назначения
Все это абсолютно точно. Практически полный развал военной науки является сегодня второй по важности проблемой ВС и ОПК после отсутствия системы стратегического планирования. И изменить ситуацию уже невозможно без очень тесного взаимодействия с гражданской наукой.
Говоря о предстоящих закупках новой техники, премьер в целом повторяет известные цифры из Госпрограммы вооружений до 2020 года, а также обещает, что у нас появятся «системы связи, разведки и управления, радиоэлектронной борьбы, беспилотники и роботизированные ударные комплексы, современная транспортная авиация, системы индивидуальной защиты бойца на поле боя, высокоточное оружие и средства борьбы с ним». Здесь же следует дежурный «пинок» в адрес американской ПРО, больше нигде и ни в каком контексте какие-либо потенциальные противники России в статье не упоминаются (и союзники по ОДКБ – только один раз). Заканчивается эта часть статьи очередным очень хорошим высказыванием: «Таким образом, задача предстоящего десятилетия заключается в том, чтобы новая структура Вооруженных Сил смогла опереться на принципиально новую технику. На технику, которая «видит» дальше, стреляет точнее, реагирует быстрее, чем аналогичные системы любого потенциального противника».
Наконец-то к нашей власти пришло осознание того, что денежное довольствие офицеров должно быть «на уровне, а то и выше той зарплаты, которую получают квалифицированные специалисты и управленцы в ведущих отраслях экономики». Лучше поздно, чем никогда.
Весьма интересна та часть статьи, в которой речь идет о комплектовании ВС. Здесь очередной замечательный пассаж по поводу профессиональных младших командиров: «Отбор будет очень строгий, многоуровневый. Маршал Г.К.Жуков говорил: «Армией командую я и сержанты». Младшие командиры – это становой хребет Армии, это – порядок, дисциплина, нормальная боевая учеба. На таких должностях нужны достойные люди, обладающие соответствующими моральными, физическими качествами, образовательным уровнем». Можно лишь в очередной раз поаплодировать, насколько все точно и правильно. Правда, дальше следует предложение несколько странное: «Не только младшие командиры, но и все солдаты-контрактники будут проходить подготовку в специальных учебных центрах и сержантских школах». Вообще-то рядовые не должны проходить ту же подготовку, что и младшие командиры. Иначе получится профанация и воспроизведение печального опыта советской «бессержантной» армии. У младших командиров подготовка должна быть гораздо более серьезной, в этом суть дела.
Далее идет самая спорная часть статьи – о соотношении призывной и контрактной («профессиональной») армии. Здесь, видимо, слишком сильно влияют предвыборные соображения, поскольку именно этот вопрос затрагивает не только профессионалов, но и большую часть населения России.
«Логика преобразований со всей очевидностью свидетельствует о том, что наша цель – построение полностью профессиональной армии. Вместе с тем, и это надо четко понимать: профессиональная армия – это «дорогая» армия. Сохранение смешанной системы комплектования на обозримую перспективу – это компромисс между поставленными задачами и текущими возможностями страны».
Тут действительно виден компромисс, только не «между поставленными задачами и текущими возможностями», а между интересами ВС и желаниями значительной, при этом наиболее оппозиционно настроенной части электората.
«И еще – мы понимаем, что нынешняя система призыва содержит большой элемент социального неравенства. По призыву главным образом идут служить ребята из небогатых, сельских или рабочих семей, тот, кто не поступил в вуз и не смог воспользоваться отсрочкой. Нам нужны шаги, которые бы значительно повысили престиж срочной службы. На деле превратили бы ее из «повинности» в «привилегию».
В том числе речь должна идти о дополнительных правах при поступлении в лучшие университеты для тех, кто отслужил. О предоставлении им возможности за счет государства получить дополнительную подготовку для сдачи профессиональных экзаменов. Для отслуживших выпускников вузов – о бюджетных грантах на обучение в лучших отечественных и зарубежных бизнес-школах. А также – о преференциях при приеме на государственную гражданскую службу. При включении в управленческие резервы. Армия должна вернуть себе традиционную роль важнейшего социального лифта».
Все это как бы очень хорошо и правильно. Но только возникает вопрос: а не проще ли достичь социального равенства другим путем – сделать призыв по-настоящему всеобщим? Это было крайне проблематично, когда срок службы составлял два года, в казармах были ужасные бытовые условия и дедовщина. Сейчас срок службы один год, острота бытовых и неуставных проблем заметно снизились. Так давайте будем призывать всех годных по здоровью. И введем не льготы для служивших, а санкции для не служивших (вместо уголовного наказания за уклонение от службы).
Мягко говоря, неочевидна правильность мысли о развитии института военного духовенства, поскольку вообще неочевидна целесообразность нынешней клерикализации жизни (вопреки Конституции). Ничуть не менее сомнительна идея возрождения казачества. Казачество было очень хорошим институтом при другом общественном устройстве и другой военной организации государства. Сейчас нет ни того устройства, ни той организации, ни казачества, которое, как справедливо замечено в статье, после 1917 года подверглось геноциду. Возрождение, увы, невозможно. Наверное, несколько реалистичнее идея восстановления ДОСААФ.
Завершается эта часть статьи еще одним очень точным и правильным положением: «Наши цели в сфере обороны и национальной безопасности не могут быть достигнуты без высокой моральной мотивации как у военнослужащих, так и у работников оборонно-промышленного комплекса. Без уважения к Вооруженным Силам, к воинской службе в российском обществе». Правда, остается впечатление, что это высказывание носит несколько дежурный и проходной характер. Хотя мотивация военнослужащих вообще самый важный вопрос строительства ВС. Если у военнослужащих нет мотивации для защиты Родины, совершенно неважно, какое у них оружие и в каких казармах они живут.
Комплексный подход к модернизации
Заключительный, очень большой по размерам раздел статьи посвящен проблемам ОПК. И здесь снова очень точно констатируются проблемы и ставятся задачи.
«Фактически отечественные оборонные центры и предприятия за последние 30 лет пропустили несколько циклов модернизации.
За предстоящее десятилетие мы в полной мере должны наверстать это отставание. Вернуть себе технологическое лидерство по всему спектру основных военных технологий. Хочу еще раз подчеркнуть – ставку в перевооружении Армии мы будем делать именно на российский ОПК и нашу научную базу.
Нам предстоит решить сразу несколько взаимосвязанных задач. Это кратное увеличение поставок современного и нового поколения техники. Это формирование опережающего научно-технологического задела, разработка и освоение критических технологий для развития производства конкурентоспособной продукции военного назначения. И, наконец, это создание на новой технологической основе производств по выпуску перспективных образцов вооружения и военной техники. Строительство, реконструкция и техническое перевооружение научно-экспериментальной и стендовой базы». Отметим эти «30 лет». Все правильно, отставание началось еще в брежневском СССР.
Вполне справедливо говорится в статье о том, что не надо стесняться приобретать за рубежом технологии и знания, но затем на этой основе оружие надо производить у себя. При этом нельзя допустить, «чтобы Армия стала рынком сбыта для морально устаревших образцов вооружений, технологий и НИОКРов, причем оплаченных за государственный счет». Увы, сегодня очень часто именно так и происходит.
Следующее замечательное положение статьи Путина: «Реагировать на угрозы и вызовы только сегодняшнего дня – значит обрекать себя на вечную роль отстающих. Мы должны всеми силами обеспечить техническое, технологическое, организационное превосходство над любым потенциальным противником. Такое жесткое требование должно стать ключевым критерием постановки задач перед ОПК». И далее: «Чтобы предприятия ОПК могли строить ритмичную работу, мы приняли решение размещать гособоронзаказ не на один год, а сразу на три-пять, даже семь лет. Считаю, что только этого шага недостаточно. Начинать надо с увязки военного планирования и обеспечения Армии вооружением и военной техникой, другими ресурсами».
Далее премьер развивает мысль: «У оборонно-промышленного комплекса нет возможности спокойно догонять кого-то, мы должны совершить прорыв, стать ведущими изобретателями и производителями. Достижение мирового технологического лидерства в области производства вооружений предполагает восстановление полного индустриального цикла от моделирования и проектирования до массового изготовления серийных изделий, обеспечения их эксплуатации в войсках и последующей утилизации». И совершенно справедливо констатирует: «Недостаток стимулов для развития носителей прорывных идей, утрата связей между вузами, отраслевыми институтами и предприятиями ОПК приводит к отставанию в области оборонно-промышленных исследований, разрушению научных школ и наукоемких отраслей. Все это не может сложиться «само собой», государство не может ограничиться только выставлением заказов на конкурсы».
Локомотив развития страны
В статье предлагается идея государственного финансирования прорывных технологий (очевидно, по примеру американской DARPA) и активного сотрудничества с гражданской наукой. Автор резко критикует советскую нерыночную экономику и призывает не повторять ее ошибок. Он считает, что ОПК должен стать «локомотивом, который потянет за собой развитие самых разных отраслей: металлургии, машиностроения, химической, радиоэлектронной промышленности, всего спектра информационных технологий и телекоммуникаций. Даст предприятиям этих отраслей и ресурсы для обновления технологической базы, и новые технологические решения. Обеспечит устойчивость множества научных и конструкторских коллективов – а значит, их присутствие на рынке разработок для гражданского сектора». Путин отмечает, что «в ряде отраслей (телекоммуникационные системы, новые материалы, ИКТ) именно гражданские технологии являются движущей силой бурного развития военной техники, в других (авиация и космическая техника) – наоборот, военные разработки дают толчок гражданским секторам», и предлагает обеспечить обмен инновациями между военным и гражданским секторами.
Премьер обещает решительно пресекать коррупцию в ВС и ОПК и повторяет высказывание своего заместителя Дмитрия Рогозина, что коррупция в сфере национальной безопасности – это государственная измена. Здесь, как и в случае с высказыванием про мотивацию военнослужащих, создается впечатление, что слишком важной теме почему-то уделено очень мало места. И кажется весьма симптоматичным, что так случилась именно с этими двумя темами…
Далее говорится о важности государственно-частного партнерства в оборонной сфере и констатируется, что «все ведущие производители оружия и военной техники США и Европы – негосударственные». Автор надеется, что «новые частные компании могут быть источником технологических прорывов, способных радикально изменять отрасль». Он также пишет о необходимости провести модернизацию предприятий ОПК и провести ревизию архаичной мобилизационной системы.
Далее Путин обращается к еще одной важнейшей теме – нехватке кадров.
«И, конечно, необходимо повышать престиж профессий, связанных с работой «на оборону». Поэтому разумно наделить специалистов, занятых в ОПК, дополнительными социальными гарантиями и даже привилегиями. Кроме того, средняя заработная плата на предприятиях государственного сектора ОПК, конструкторских и научных центрах должна быть сопоставима с денежным довольствием в Армии.
Особое внимание нужно уделить системе образования и подготовке новых кадров на производстве. Многие предприятия сегодня столкнулись с тем, что техник и квалифицированный рабочий в острейшем дефиците, а это препятствует своевременному исполнению госзаказа, не говоря уже о наращивании мощностей». Предлагается сделать предприятия ОПК «центром притяжения для талантливой молодежи, предоставляя – как это было в советское время – расширенные возможности реализации творческих амбиций в разработках, в науке и технологиях».
Пора забыть «ужасные 90-е»
В конце премьер пишет следующее: «Беспрецедентный масштаб программы вооружений и модернизации ОПК подтверждает всю серьезность наших намерений. Мы понимаем, что России придется привлечь на реализацию этих планов очень большие финансовые ресурсы. Задача состоит в том, чтобы, не истощив, а умножив экономические силы страны, создать такую Армию, такой ОПК, которые способны обеспечить России суверенитет, уважение партнеров и прочный мир». Очень хочется верить, что это самое «мы понимаем» отражает реальность. Что наше руководство понимает – придется потратить гораздо больше, чем 23 трлн. руб. В разы больше. И никуда не денешься от этого, потому что, как опять же очень точно написано в конце статьи, «мы должны ориентироваться на самые современные тенденции в военном искусстве. Отстать от этих тенденций – значит заранее поставить себя в уязвимое положение. Поставить под удар страну, жизни наших солдат и офицеров. Мы никогда больше не должны допустить повторения трагедии 1941 года, когда неготовность государства и Армии к войне была оплачена громадными людскими потерями».
Тут, впрочем, надо понимать еще и то, что научные школы, генерирующие прорывные идеи, ни за какие деньги не купишь. Точнее, они на самом деле требуют очень много денег, но при этом их надо выращивать десятилетиями, никак иначе не получится, чудес не бывает. В связи с этим не может вновь не возникнуть вопрос, поставленный в начале статьи: почему нынешняя власть допустила «разрушение научных школ и наукоемких отраслей», о чем сам же премьер писал выше? Почему «многие предприятия сегодня столкнулись с тем, что техник и квалифицированный рабочий в острейшем дефиците»? Почему надо восстанавливать «потерянные компетенции военных институтов», почему была допущена их утрата? Надо уже перестать ссылать на «ужасные 90-е». Владимир Путин находится у власти уже в 1,5 раза дольше, чем Борис Ельцин, однако при нем все указанные негативные тенденции не только не переломились, но усугубились.
Поэтому самое слабое место статьи – очень большие сомнения в том, что все описанное в ней реализуется. Тем более что механизмы реализации совершенно не прописаны.
С другой стороны, хорошо уже то, что важнейшие вопросы военного строительства по крайней мере поставлены, причем впервые за весь постсоветский период. События последних трех месяцев ясно показали, что народ России – не бессловесное быдло. Он все же может попросить у власти отчитаться наконец о проделанной работе. А это для власти очень хороший стимул для созидательной деятельности.
Александр Анатольевич Храмчихин - заместитель директора Института политического и военного анализа
