Оборонную науку нельзя отдавать на откуп «невидимой руке рынка»
Газета «Военно-промышленный курьер» (№ 6) уже рассказывала о поездке вице-премьера Дмитрия Рогозина в Новосибирск, где он встречался с авиастроителями и учеными. Сегодня еженедельник публикует полный текст его выступления на заседании президиума Сибирского отделения РАН. Тема – «Научно-технический потенциал на службе ОПК: проблемы и перспективы».
Для меня большая честь находиться вместе с вами сегодня на заседании президиума Сибирского отделения РАН. Не только потому, что, наверное, нечасто в одном зале собираются представители высшей научной организации нашей Родины. И не только потому, что Сибирское отделение можно назвать ядром научного потенциала страны, внесшего неоценимый вклад в освоение Сибири. Испытываю чувство гордости еще и в связи с тем, что непосредственное отношение к этому уважаемому сообществу имел мой отец, который внес существенную лепту в науку и развитие отечественной оборонной промышленности. И это, безусловно, возлагает на меня особую ответственность.
Опыт СССР небесполезен
В поставленной перед нами руководством страны задаче модернизации отечественного оборонно-промышленного комплекса сложно переоценить роль фундаментальной науки. Современные условия требуют от наукоемких отраслей промышленности принципиально новых технических решений и технологий. Весьма отрадно видеть, что разработки РАН успешно применяются в изделиях, которые поставлены на вооружение.
Приоритетное развитие науки и технологий в свою очередь способствует достижению других приоритетов устойчивого развития – это повышение качества жизни наших граждан, экономический рост, здравоохранение, культура и прочие. А наряду с ними и приоритетов национальной безопасности. Именно об этом говорится в «Основах политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2020 года и дальнейшую перспективу» – документе, утвержденном Дмитрием Анатольевичем Медведевым в январе этого года.
Буквально пару дней назад я встречался с ректорами ведущих российских высших технических учебных заведений – «поставщиками кадров» для нашей «оборонки». Говорили, в частности, о том, что недостаток стимулов для развития носителей прорывных идей, утрата связей между вузами, отраслевыми институтами и ВПК – все это приводит к отставанию в области оборонно-промышленных исследований, разрушению научных школ и наукоемких отраслей.
Очевидно, что рассчитывать на законы рынка в чистом виде в деле инновационного развития оборонно-промышленного комплекса – тупиковый путь. Инвестиции в образование окупались сторицей всегда, а в век информационного общества тем более. Государство как заинтересованный пользователь конечного продукта должно прилагать усилия для поиска прорывных разработок, выявления научных коллективов, способных реализовать собственный задел по требуемому профилю. Такой подход будет стимулировать здоровую конкуренцию на этапе научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок, в том числе путем аутсорсинга идей в коллективах молодых энтузиастов.
Науку, тем более фундаментальную, нельзя отдавать на откуп «невидимой руке рынка». Вспомним, как осуществлялось перспективное планирование в СССР. Разрабатывались взаимосвязанные долгосрочные планы военно-технического строительства – основные направления развития вооружений и военной техники и программы вооружений (на 15 и 10 лет соответственно). На основе программ вооружений разрабатывались пятилетние планы: «План важнейших и основных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ», «План прикладных и фундаментально-поисковых научно-исследовательских работ» и прочие.
Наряду с ними создавались пятилетние планы в обеспечение развития элементной базы для радиоэлектронных и электротехнических приборов и устройств военного применения, по новым материалам и веществам военного назначения, модернизации и ремонту вооружений, находящихся в войсках. Были и годовые планы развития ВВТ, где задания конкретизировались по квартальным срокам их проведения и ассигнованиям на эти цели, а также по составу основных исполнителей и соисполнителей.
В советские годы был создан мощный научный задел, который используется и по сей день для разработки современного, конкурентоспособного вооружения. И хотя система военного строительства в СССР являлась достаточно рациональной, она была вынуждена реализовывать поставленные перед ней цели и задачи, которые в действительности не соответствовали потребностям обороны и экономическим возможностям государства. В гонке обычных и ядерных вооружений с США и НАТО руководство Советского Союза в конечном счете неверно оценило характер внешних и внутренних угроз национальной безопасности, уделило недостаточно внимания несиловым способам ее защиты, включая дипломатические, информационные и психологические. Как следствие были созданы армия и Военно-морской флот, организация и численность которых не вполне отвечали современным требованиям межвидового взаимодействия и мобильности Вооруженных Сил в целом. Поэтому существовавшее в советское время военное строительство стало носить обременительный, разорительный для экономики страны характер.
Как отмечал в недавно опубликованной «экономической» статье в «Ведомостях» Владимир Путин, Советский Союз в условиях противостояния с Западом сформировал полностью автономную технологическую базу. Но как только рухнул «железный занавес», выяснилось, что в условиях изоляции мы серьезно отстали от конкурентов по ряду направлений. Напомню, что в качестве кандидатов на приоритетные отрасли председатель правительства выделил фармацевтику, высокотехнологичную химию, композитные и неметаллические материалы, авиационную промышленность, информационно-коммуникационные технологии, нанотехнологии. Уверен, этот перечень не исчерпывающий. Разумеется, традиционными лидерами, где мы не потеряли технологических преимуществ, являются наша атомная промышленность и космос.
Нужна госпрограмма исследований
У нас на сегодня имеются тактико-технические требования к перспективным вооружениям, которые сформулировало Минобороны России. Их анализ, проведенный головными организациями оборонно-промышленного комплекса, показывает, что они могут быть реализованы только на основе глубоких научных проработок. Это потребует использования потенциала учреждений Российской академии наук и высшей школы по соответствующим направлениям фундаментальных исследований в сфере обеспечения обороны и безопасности государства. Пока же внимание наших ведомств сосредоточено прежде всего на исследованиях с краткосрочной реализацией, причем строго привязанных к уже запланированным НИОКР.
По безжалостным законам экономики в кризисные 90-е годы больше шансов выжить было у научных коллективов, деятельность которых имела прикладное значение. Коллективы же, занимавшиеся фундаментальными исследованиями, оказались в непростой ситуации. Последствия тех лет мы ощущаем на себе и сегодня, когда фундаментальные и поисковые исследования в интересах обороны и безопасности «выпадают» из научных программ, утвержденных на 2007–2012 годы.
Вместе с тем без принятия безотлагательных мер в области оборонной фундаментальной науки мы рискуем получить существенное отставание по таким направлениям, как новые материалы, электронная компонентная база и устройства для систем наведения высокоточного оружия, лазерные системы, источники сверхширокополосного электромагнитного излучения, гиперзвуковые технологии. А это негативно скажется на развитии важнейших систем вооружения.
В сложившихся условиях важнейшей задачей является программная организация фундаментальных и поисковых исследований в интересах обеспечения обороны и безопасности Российской Федерации, ориентированная на «упреждающую» подготовку научного и научно-технологического задела с тем, чтобы выйти на прикладные НИОКР мирового уровня по созданию новых средств вооруженной борьбы и прорывных промышленных технологий.
В первую очередь представляется необходимым утвердить проект Государственной программы фундаментальных и поисковых научных исследований в области обеспечения обороны и безопасности на 2011–2015 годы. Он разработан на базе Научно-технического совета Военно-промышленной комиссии при правительстве Российской Федерации с участием учреждений Российской академии наук и высшей школы, головных организаций промышленности, генеральных конструкторов по важнейшим направлениям создания систем вооружений, военной и специальной техники. Его реализация могла бы быть обеспечена в увязке с образованием фонда перспективных исследований «Национальная безопасность и развитие».
Для повышения роли государственного участия в развитии науки и технологий не собираемся ограничиваться простым увеличением бюджетных ассигнований. Вот лишь некоторые из требующихся мер:
- взять на контроль координацию планирования и проведения исследований и разработок военного (специального) и гражданского назначения, а также использования их результатов;
усилить роль независимого экспертного научного сообщества в конкурсном отборе научных проектов, финансируемых из федерального бюджета и бюджетов субъектов Российской Федерации;
разработать и реализовать единую программу фундаментальных исследований в России;
развивать механизм адресного финансирования научных коллективов;
реализовать целый комплекс других мер – все они изложены в упомянутом мной документе «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2020 года и дальнейшую перспективу», который недавно утвержден президентом.
Хотел бы здесь же напомнить о главных задачах для достижения нашей стратегической цели в области развития науки и технологий:
- во-первых, повышение эффективности государственного участия в развитии науки и технологий (прежде всего отечественной фундаментальной науки, а также прикладных исследований и технологий, необходимых для обеспечения национальной обороны, государственной и общественной безопасности);
во-вторых, создание конкурентоспособной на мировом уровне инновационной системы и активизация инновационных процессов в национальной экономике и социальной сфере;
и наконец, обеспечение рациональной интеграции отечественной науки и технологий в мировую инновационную систему в национальных интересах Российской Федерации.
На последнем тезисе хотел бы остановиться поподробнее. Надо работать над повышением международной мобильности наших ученых. Нельзя вариться в собственном соку. Я тут посмотрел Сводные данные международных мероприятий в области образования, науки и инноваций на 2012 год, которые издает Минобрнауки. Вот по моей «любимой» Бельгии всего лишь порядка пяти мероприятий, в том числе 3-я всемирная конференция по науке и футболу. Ну для кого-то и футбол – наука.
Надо сотрудничать и с «заклятыми друзьями»
Между тем в мою бытность постоянным представителем России при Североатлантическом альянсе я периодически сталкивался с запросами в наш адрес из Организации НАТО по исследованиям и технологиям. В сферу ее компетенции входит продвижение преимущественно прикладных исследовательских программ и обмен технологической информацией, необходимой для проведения разработок оборонного характера между странами – членами альянса. Кроме того, данная структура формирует долгосрочную научно-исследовательскую и технологическую стратегию НАТО в сфере оборонных НИОКР, а также консультирует руководящие органы блока по данным вопросам.
Понятно, что натовцы крайне заинтересованы подключить к этой работе российский интеллектуальный потенциал. После «момента истины» в отношениях с этим блоком в августе 2008 года нам так и не удалось заинтересовать наши ведомства в том, чтобы по крайней мере на регулярной основе отслеживать работу данного органа НАТО. А ведь в списке стран – участниц ряда международных исследовательских проектов, частично финансируемых этой организацией, встречаются не только экзотические для альянса ЮАР и Чили, но и наши ближайшие соседи – Украина и Белоруссия.
Да, представители отечественных научно-исследовательских кругов время от времени участвуют в симпозиумах и конференциях на индивидуальной основе. Это само по себе неплохо, но малоэффективно с точки зрения отсутствия системного характера такого сотрудничества, дополнительной «подпитки» российской научной мысли. Здесь, как представляется, нужен дифференцированный подход исходя из чувствительности направлений, по которым натовцы предлагают взаимодействие.
Может быть, стоит подумать над тем, чтобы назначить кураторов от российского научного сообщества в каждой из семи рабочих панелей Организации НАТО по исследованиям и технологиям. В качестве межведомственного координатора этой работы могла бы выступить Военно-промышленная комиссия при правительстве России. Научно-технический совет при этой комиссии мог бы проанализировать перечень открытых для нас исследовательских программ НАТО, отобрать интересующие нас проекты. Понятно, что натовцы в этой работе, наверное, в последнюю очередь руководствуются альтруистическими соображениями. Действовать здесь надо очень аккуратно, чтобы не удариться в другую крайность, когда мы будем предоставлять нашим «заклятым друзьям» бесплатную (да пусть даже и платную) экспертизу эффективности тех или иных направлений исследований. Но массив имеющейся у них информации, безусловно, заслуживает большего, чем сейчас, экспертного внимания.
Для примера приведу пару открытых для нас исследований:
- изучение аэродинамики летающих биологических существ (насекомых, птиц) для применения в микроБПЛА, участвуют 13 стран – членов НАТО и Израиль;
применение в военных целях гражданских коммерческих технологий и компьютерных игр в интересах НАТО, участвуют 12 государств, входящих в альянс, а также Австралия, Ирландия и Швеция.
Это не считая лекций и симпозиумов под эгидой данной организации.
Даже сравнительный анализ по отношению к аналогичным работам в России позволил бы нашим ученым, разработчикам и производителям вооружений и военной техники более полно учитывать в своей деятельности новые направления оборонных исследований. Пока же создается впечатление, что мостик между научным сообществом и военными довольно шаток.
Хотел бы услышать и мнения о том, как нам лучше организовать работу на этом треке. С учетом того, что нам нужен импорт не готовой продукции, а свежих, «нелинейных» идей и научных знаний.
Возможно, повторюсь, принципиальное значение для реализации государственный политики в сфере инноваций будет иметь создание в России структуры, аналогичной Агентству перспективных оборонных исследований Минобороны США – DARPA. Оно осуществляет финансирование прорывных военно-технологических проектов, которые слишком рискованны для частного бизнеса. Многие разработки, выполненные по заказам военных, впоследствии получают широкое применение в гражданском секторе. Данное предложение уже выдвигалось рядом общественных деятелей и, если я не ошибаюсь, оно было поддержано в том числе РАН.
Полагаю, что такая структура могла бы способствовать и реализации многофункционального подхода к проблемам использования научно-технического потенциала в интересах гражданского сектора экономики. Это расширение сферы использования в гражданском секторе экономики результатов прикладных исследований и опытно-конструкторских работ военного характера, раскрытие которых не оказывает отрицательного влияния на боевой потенциал.
Уважаемые коллеги! Факторы, которые осложняют нашу работу, известны. Это и традиционно низкая эффективность межведомственной координации научных исследований и разработок, и до сих пор недостаточно развитая система передачи результатов исследований и разработок военного назначения, и, что греха таить, низкий уровень конкуренции в научной среде, и ряд других. Между тем наука должна быть конкурентоспособной, с «огоньком» в глазах. Нужны и молодые ученые, и те, кто, несмотря на почтенный возраст, молод душой, кто стремится находиться на переднем крае исследований, сохраняя в то же время преемственность научных поколений. Сегодня в области фундаментальных и прикладных исследований весьма агрессивно работают глобально конкурентоспособные корпорации с высокой капитализацией. В этих условиях надо учиться и не стесняться «работать локтями».
Государство готово внимательно и ответственно подходить к чаяниям научного сообщества. Был бы признателен и за ваши идеи, и за посильную экспертную помощь Научно-техническому совету Военно-промышленной комиссии в этих вопросах.
Дмитрий Рогозин, заместитель председателя правительства Российской Федерации, председатель Военно-промышленной комиссии
Подготовил Олег Фаличев
