О некоторых результатах выполнения российско-американского договора
5 февраля исполнился год со дня вступления в силу Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (Договор о СНВ).
В течение года, согласно главе второй Протокола к Договору о СНВ, стороны провели первоначальный обмен данными по составу СНВ. Состоялся показ американским инспекторам ПГРК «Ярс», что означало первую одностороннюю уступку, поскольку американцы мобильных ракетных комплексов не имеют. Между тем данный показ можно было исключить, так как ПГРК «Ярс» был принят на вооружение в рамках еще «старого» Договора о СНВ-1. Следующей односторонней уступкой явилась доставка американцев на Воткинский машиностроительный завод для ознакомления с ракетой РС-24. Уместно напомнить, что положения Договора о СНВ-1, в части, касающейся 15-летнего пребывания американских наблюдателей на этом заводе, получили негативную оценку военно-политического руководства РФ («элементарное предательство интересов страны»; «кто этот Договор разработал – преступники» и т. д.).
В свою очередь, американцы представили на показ тяжелый бомбардировщик В-1В как окончательно переоборудованный для решения неядерных задач, хотя технические возможности по возвращению им ядерного статуса сохраняются.
Инспекторы на секретных базах
Важно отметить, что российские и американские стороны провели по 18 инспекций на объектах СНВ, с удовлетворением выполнив годовую квоту, что вполне объяснимо, поскольку загранкомандировки являются любимым видом деятельности инспекторов РФ и США. Результаты инспекций оформлены в виде фактологических отчетов, которые опубликованы не будут, поскольку их содержание имеет якобы конфиденциальный характер. В связи с этим резонным является вопрос, почему же требования конфиденциальности не применяются при посещении американцев сооружений «Крона» ПГРК «Тополь», «Тополь-М» и особенно «Ярс», куда не допускаются даже войсковые начальники. Кстати, внутреннее оборудование сооружений «Крона» объектом инспекции не является, однако это сейчас считается мелочью.
А суть данной инспекции заключается в том, что американцев 18-й год убеждают, что «Крона» не вмещает более одной автономной пусковой установки (АПУ) с ракетой. Хотя показать это можно и на расстоянии, открыв ворота и обеспечив инспекторов биноклями, а собственный опознавательный знак (СОЗ) сверять по телефону. Кстати СОЗы (это заводской номер ракеты) всех мобильных ракет и пункты их дислокации были переданы американцам еще в рамках предыдущего Договора о СНВ-1, поэтому данный вид контроля является надуманным. В течение года в ряде ракетных дивизий, вооруженных ПГРК, проведены односторонние и ущербные для нас инспекции, требующие подготовки и проведения маршей АПУ с ракетой (с американцами в колонне) на техническую позицию для подтверждения количества боеголовок, установленных на ракетах.
По линии МИД РФ и Госдепа США сообщалось, что эксперты двусторонней консультативной комиссии (ДКК) периодически в Женеве (сроком до 15 суток) решали якобы важнейшие договорные проблемы. При этом персональный состав российских представителей в ДКК, система их подбора, уровень профессиональной подготовки, способность отстаивать интересы государства, и главное – результаты работы за год – обнародованы также не будут (мол, опять конфиденциальность).
Между тем результаты комплексного анализа текста Договора о СНВ и Протокола к нему, хода их выполнения сторонами, изучение информации неангажированных российских инспекторов и доклады из войск, показывают, что за прошедший год сформировался комплекс серьезных договорных проблем. Многие из них, которые не были рассмотрены в ходе ратификации Договора о СНВ, отрицательно сказываются на интересах обеспечения военной безопасности РФ.
Данные выводы подтверждаются следующими аргументами, которые отражают личные взгляды автора статьи.
Ненужная глава
Вызывает недоумение, что двусторонняя консультативная комиссия даже не пыталась доработать главу первую (термины и их определения).
К сожалению, несовершенство этого словаря поражает своим формализмом и формальным набором многих терминов. Отсутствуют ключевые термины, имеющие прямое отношение к Договору о СНВ: «стратегические наступательные вооружения, стратегические оборонительные вооружения, за пределами национальной территории, временное базирование, платформа головной части, сокращение СНВ, ограничения СНВ, крылатая ракета морского базирования, стратегическая стабильность, неядерное оснащение МБР и БРПЛ». До сих пор специалисты в области СЯС не могут разобраться с определением термина «существующий» в отношении некоторых заявленных стратегических наступательных вооружений, например БРПЛ РСМ-56, МБР «Пискипер» и «Минитмэн-2». По тексту Договора встречаются термины «стратегические ядерные вооружения» и «монтажная платформа», значение которых не раскрыто. Вместе с тем в этой главе много второстепенных и ненужных терминов типа: «дальность», «член экипажа», «инспектор», «место инспекции», «испытательный полигон», «объект», «самолет», «головная часть», «в каждый год» и других.
Нет ответа и на главный вопрос: что же является объектом и предметом выполнения Договора о СНВ, поскольку термин «стратегические наступательные вооружения» и его значение не раскрыто.
В целом отсутствие актуальных и неоднозначное толкование существующих терминов, включенных в главу, создает благоприятные условия американцам для обхода и нарушений положений договора и протокола к нему. Об этом свидетельствует 15-летний опыт выполнения Договоров о РСМД и СНВ-1, когда американцы цеплялись за каждое спорное значение терминов и трактовали их в свою пользу.
В текстах Договора о СНВ и Протокола к нему, с целью уточнения порядка реализации тех или иных мероприятий, сделано более 32 ссылок на приложение об инспекционной деятельности, приложение о телеметрической информации и приложение об уведомлениях, которых на момент подписания Договора и Протокола к нему не существовало. Данные приложения не рассматривались в Госдуме и Совете Федерации в одном пакете договорных документов, поскольку они не были готовы. По опыту разработки предыдущего Договора о СНВ-1 аналогичные приложения, ввиду их особой значимости, были подписаны президентами СССР и США.
Между тем в главе десятой (заключительные положения) Протокола к Договору о СНВ отмечено, что «стороны могут согласовать дополнительные процедуры. Такие процедуры содержатся в Приложениях, которые являются неотъемлемой частью настоящего Протокола». Как видно, о конфиденциальности относительно приложений ничего не сказано. Однако по информации заместителя министра иностранных дел РФ Сергея Рябкова, эти документы вообще не будут опубликованы. Это можно объяснить тем, что данные документы носят техническую направленность, разрабатываются с привлечением специалистов тактических органов управления и обычно содержат значительное количество ущербных статей, надуманных и избыточных элементов показов и различных технических уступок американцам.
Хотели как лучше
В преамбуле Договора о СНВ имеется важнейшее положение о «наличии взаимосвязи между стратегическими наступательными вооружениями и стратегическими оборонительными вооружениями, возрастающей важности этой взаимосвязи в процессе сокращения стратегических ядерных вооружений».
Следует отметить, что американские сенаторы в ходе ратификации Договора о СНВ в документе «Резолюция о совете и согласии Сената США на ратификацию нового Договора о СНВ» прямо записали: «преамбула нового Договора о СНВ не налагает никаких юридических обязательств на Стороны».
Прошел год, и для российской стороны эта «взаимосвязь» оказалась ущербной, поскольку развертывание глобальной системы ПРО США идет полным ходом. Кроме того, американцы и натовцы, согласно плану «Поэтапный адаптивный подход», реализуют комплекс мероприятий по созданию полномасштабного европейского сегмента ПРО США к 2020 году. Грубо нарушая бессрочный Договор о РСМД, американцы завершили испытания элементов системы ПРО по перехвату ракет-мишеней средней и меньшей дальности, однако российский МИД хранит традиционное молчание. Между тем в ближайшей перспективе американская сторона планирует приступить к отработке противоракетных перехватов с привлечением МБР в качестве мишеней, что означает нарушения действующего Договора о СНВ.
Необходимо подчеркнуть, что в «НВО», еще на этапе разработки Договора, предлагалось вышеуказанную «взаимосвязь» закрепить в приложении к протоколу к Договору о СНВ или специальном заявлении сторон в виде юридических обязательств США о том, что создаваемая ЕвроПРО не будет направлена против российских СЯС. Однако эти предложения не были учтены. Оказалась малоэффективной и работа ДКК, всевозможных рабочих групп, представителей, различных экспертов и «мудрецов» по противоракетной проблематике. Где же реальные выводы из результатов исследований и моделирования различных ситуаций (СЯС ВС РФ – ЕвроПРО) по оценке влияния противоракетной обороны США на потенциал сдерживания российских СЯС? И вот уже создается очередная структура, которая будет готовить предложения по решению проблем противоракетной обороны к майскому саммиту в Чикаго.
Президент Барак Обама недавно объявил о новой военной стратегии США, которая не предусматривает отказа или изменений в планах создания системы глобальной и ЕвроПРО, что подтверждается многочисленными заявлениями генсека НАТО и американских политиков.
Оказалось несостоятельным и положение в преамбуле к договору, который предусматривает учитывать «влияние МБР и БРПЛ в обычном оснащении на стратегическую стабильность», хотя их дестабилизирующее влияние давно известно. К сожалению, в Договоре о СНВ каких-либо ограничений по МБР и БРПЛ в неядерном оснащении не содержится. Автором статьи предлагалось разработать механизм этого влияния в отдельном приложении к протоколу или в специальном заявлении сторон. Следовало бы согласовать количество МБР и БРПЛ в неядерном оснащении, зафиксировать невозможность их ядерного переоснащения, места развертывания и пункты базирования МБР и ПЛАРБ, порядок и сроки проведения показов и представления уведомленческой информации, фотографий ракет и их ступеней, порядок проведения инспекций и многое другое.
И вновь американские сенаторы в «Резолюции о совете и согласии Сената США на ратификацию нового Договора о СНВ» сформулировали ряд поручений президенту США по обеспечению развития МБР и БРПЛ в неядерном оснащении, что сейчас и реализуется.
Как результат – американцы в рамках программы «Глобальный удар» ведут разработку различных видов СНВ в неядерном оснащении, заявляя российской стороне: а что вам мешает разрабатывать подобные системы?
Так, на основе технологий производства МБР МХ налажено изготовление ракет-носителей типа «Минотавр», которые используются для испытаний планирующего крылатого блока НТV, предназначенного для поражения стратегических и критически важных объектов вероятного противника на дальности до 16 тыс. км. На основе технологий разработки противоракет GBI (Ground Based Interceptors) создается новая ракета с дальностью стрельбы около 6,5 тыс. км для доставки планирующей головной части. Согласно программе «Арклайт», на базе противоракеты «Стандарт-3» разрабатывается новая ракета для доставки высокоточного боеприпаса по поражению объектов противника на расстоянии до 4 тыс. км. Успешно проведена серия контрольно-боевых пусков БРПЛ «Трайдент-2» в неядерном оснащении. Однако финансирование дальнейших работ приостановлено Конгрессом США, поскольку Пентагоном не представлено убедительных доказательств, что пуски этих ракет не приведут к ядерным инцидентам с РФ и Китаем.
Ведутся испытания гиперзвуковой высокоточной авиационной ракеты Х-51, для пуска которой используются стратегические бомбардировщики В-52Н, что уже является нарушением Договора о СНВ.
Состоялся успешный испытательный полет многоразового космического аппарата военного назначения типа Х-37В, предназначенного для решения разведывательно-ударных задач и поражения важнейших стационарных и мобильных стратегических целей в глобальном масштабе в кратчайшие сроки.
Серьезную угрозу военной безопасности России представляют атомные подводные лодки типа «Огайо» (ПЛАРК) с крылатыми ракетами морского базирования «Томахок» блок 4 (на каждой до 154 ракет).
Это подтверждается выводами авторитетных ученых бывшего 2 ЦНИИ МО РФ: «Все позиционные районы РВСН и пункты базирования отечественных РПЛСН попадают в зону досягаемости американских ПЛАРК и многоцелевых атомных подводных лодок, вооруженных КРМБ «Томахок» блок 4, при условии боевого патрулирования лодок в акваториях Карского, Баренцева, Охотского и Японского морей. В условиях массированного удара КРМБ отечественная СПРН будет бесполезной для организации ответно-встречных действий СЯС ВС РФ, поскольку она способна обеспечить выдачу информации предупреждения исключительно об ударе баллистических ракет».
Хочется верить, что создаваемая система ВКО будет обладать высокими боевыми возможностями по борьбе с крылатыми ракетами морского и воздушного базирования и гиперзвуковыми летательными аппаратами вероятных противников.
Лукавая арифметика
После вступления Договора о СНВ в силу Госдеп США и МИД РФ почти одновременно осуществили обмен суммарными данными по составу СНВ. Оказалось, что в США имеется 882 развернутых носителя с 1800 ядерными боезарядами, в России – 521 развернутый носитель с 1537 ядерными боезарядами. Количество развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ составляет в США – 1124, в РФ – 865 единиц соответственно. Анализ заявленных данных СНВ сторон показывает следующее.
Получается, что, пока велись ратификационные процедуры, США досрочно, в инициативном порядке, выполнили положения Договора СНП, согласно которому требовалось сократить оперативно-развернутые ядерные боезаряды к 31 декабря 2012 года до 1700–2200 единиц. В штабах подобный методический прием в выполнении различных мероприятий назвали бы «сокращение СНВ в оперативном скачке». Странно, что российская и мировая общественность до сих пор не информированы о столь значительных успехах перезагрузки, досрочном выполнении Договора о СНП и реализации инициатив Барака Обамы по продвижению США к безъядерному миру.
Если верить цифре 1800 боезарядов, то американцы для выхода за семь лет на уровень 1550 боезарядов ежегодно должны уменьшать боевой состав своих СНВ на 36 ядерных боеприпасов, что может быть выполнено за пару месяцев! Кроме того, американцами заявлено о сокращении МБР типа «Минитмэн-3» с 450 до 420 единиц к 2018 году, что также выглядит несерьезно. Нужны ли такие «опереточные» семилетние сокращения СНВ, или необходимо вернуться к анализу результатов обмена (обмана) данными по СНВ?
Военно-политическое руководство США опубликовало базовую структуру ядерных сил США, разработанную с учетом требований ядерной стратегии США. Американцы считают, что она обеспечивает выполнение требований безопасности США, создает основу для гибкого планирования, поскольку позволяет вносить коррективы по мере выполнения Договора о СНВ и в зависимости от складывающейся военно-политической обстановки.
Аналогичные данные приведены в исследовании американских ученых, например: Amy F. Woolf, U.S. Strategic Nuclear Forces: Background, Developments, and Issues, November 8, 2011.
Таким образом, на 5 февраля 2018 года боевой состав СНС США будет включать 420 МБР типа «Минитмэн-3» в моноблочном оснащении, а сокращение ракет за семь лет составит смехотворное количество в 30 единиц. Правда, значительный комплекс особо опасных работ будет связан с уменьшением количества боевых блоков на МБР и БРПЛ и их транспортированием. При этом боевые стартовые позиции и пункты управления пуском предусматривается законсервировать. Все 14 ПЛАРБ «Огайо» планируется сохранить, число пусковых шахт сокращается с 24 до 20 на одну лодку, на боевом дежурстве в любой момент будут находиться не более 240 БРПЛ типа «Трайдент-2».
Весьма интересным представляется реализация технических решений по сокращению количества пусковых шахт ПЛАРБ – вряд ли американцы их ликвидируют.
Подтверждены планы закупок морских ракет в объеме до 112 единиц к концу текущего года. Количество развернутых стратегических бомбардировщиков в ядерном оснащении составит 60 единиц, остальные планируется переоборудовать для решения неядерных задач. Кроме того, в СНС США имеется по 50 законсервированных боевых стартовых позиций на авиабазах Уоррен и Мальмстром, которые, по информации российских инспекторов, содержатся в отличном состоянии.
Что касается российских СЯС, то министр обороны РФ Анатолий Сердюков заявил: «Новый Договор не вынуждает Россию сокращать СНВ, а США придется это делать. Те параметры, которые заложены в Договоре, позволяют наращивать нашу группировку, и достаточно прилично, а американцам придется часть своих вооружений подрезать. Мы на все параметры, которые заложены в Договоре, выйдем к 2028 году. Что касается боезарядов, то уровень в 1550 единиц будет достигнут к 2018 году».
В связи с этим в российских СЯС осуществляется плановый вывод из эксплуатации СНВ с истекшим сроком эксплуатации. При этом часть тяжелых МБР, выводимых из боевого состава РВСН, обеспечивает дальнейшее процветание российско-украинского сотрудничества в рамках программы «Днепр» по проведению коммерческих пусков ракет с целью вывода на околоземную орбиту космических аппаратов двойного назначения зарубежных стран. Сообщалось, что значительная часть получаемой прибыли направляется на совершенствование группировки СЯС и решение социально-бытовых проблем личного состава РВСН.
Вместе с тем вызывают серьезную озабоченность недостаточные темпы перевооружения соединений и частей РВСН на ПГРК «Ярс». До сих пор не принята на вооружение БРПЛ РСМ-56, хотя и заявлена как ракета существующего типа, РПЛСН «Юрий Долгорукий» находится без ракет и является объектом американских инспекций. Группировка АСЯС деградирует из-за единичных поставок новых СБ и низких темпов модернизации существующего парка бомбардировщиков. По оценкам специалистов российского ОПК, Воткинский машиностроительный завод с требуемыми темпами и объемами производства ракет РС-24, РСМ-56 и ракет «Искандер» справится с трудом, поскольку сам нуждается в модернизации технологического оборудования и расширении производственных площадей. Требуют срочного разрешения проблемы поддержания технического состояния сооружений шахтных пусковых установок, командных пунктов, элементов системы боевого управления войсками и ядерным оружием.
Ядерный вклад союзников
Выполнение Договора о СНВ совпало с принятием новой стратегической концепции НАТО. Особый интерес представляет статья 18 этого документа: «Основной гарантией безопасности союзников являются стратегические ядерные силы альянса, в особенности те, которые принадлежат США, а также независимые ядерные силы Великобритании и Франции, которые обладают собственной сдерживающей ролью, вносят вклад в общее сдерживание и безопасность союзников».
Таким образом, в составе НАТО сформированы и функционируют стратегические ядерные силы альянса (США – Великобритания – Франция). Не приходится также сомневаться, что независимость ядерных сил Великобритании и Франции представляется весьма условной. Результаты анализа зарубежных информационных материалов показывают, что внедряются система объединенного ядерного планирования, единые формы и способы боевого применения ядерных сил. Реализуются меры по созданию системы управления войсками и ядерным оружием с задействованием некоторых общих объектов инфраструктуры системы связи. В ходе стратегических учений на едином оперативно-стратегическом фоне отрабатываются задачи сдерживания и ядерного поражения условных противников. Уместно подчеркнуть, что организацию планирования глобальных (ядерных) операций осуществляет объединенное стратегическое командование (ОСК) ВС США.
В нарушение статьи 13 Договора о СНВ и Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ) осуществляется военно-техническое сотрудничество США и Великобритании в области СНВ, поскольку оно не ограничивается только продажей Великобритании БРПЛ «Трайдент-2». Просматривается также не регламентированное этим договором военно-техническое сотрудничество США с Францией в области СНВ, которое на момент подписания Договора о СНВ американской стороной заявлено не было.
Таким образом, американская сторона имеет благоприятные условия для «безболезненного» сокращения своих СНВ до уровня 1550 боезарядов и ниже. Это вполне объяснимо, так как перечень объектов вероятного противника и состав ядерных средств для их поражения ежегодно уточняется в ходе совместного ядерного планирования в ОСК ВС США. Для компенсации сокращения оперативно-развернутых ядерных боезарядов американцы предусматривают задействовать потенциал своих ядерных союзников по НАТО, а в перспективе МБР и БРПЛ в неядерном оснащении.
Таких возможностей у Российской Федерации нет, поскольку мы не имеем ядерных союзников. И как прогнозируемый результат – просматривается превосходство ядерных сил США, Великобритании и Франции, объединенных в составе ОВС НАТО, обладающих к тому же возможностями по наращиванию ядерного потенциала.
Нельзя забывать и о китайских стратегических партнерах, которые уделяют особое внимание развитию стратегических ядерных сил. Это подтверждается данными авторитетного справочника «Джейн» за 2011 год, в котором отмечаются серьезные успехи китайцев в разработке мобильных ракетных комплексов. Тем более что белорусские партнеры оказывают китайцам всестороннюю техническую помощь в передаче уникальных технологий по производству и эксплуатации тяжелых многоосных шасси и их критичных узлов. Кроме того, в известном докладе американо-британской исследовательской группы ВАSIС сообщается, что Китай приступает к развертыванию мобильных ракетных комплексов стратегического назначения с МБР «Дунфэн-31А», а в перспективе – «Дунфэн-41».
Их бронепоезд на запасном пути
Прошедший год реализации Договора о СНВ показал, что американцы пока не выполняют главного – это необратимых сокращений СНВ путем их ликвидации. При этом наивными выглядят выводы некоторых российских экспертов, что американцы кинутся уничтожать модернизированные ракеты и объекты системы управления войсками и оружием. Результаты инспекций показывают, что движение к заявленным уровням сокращения СНВ американская сторона планирует осуществлять за счет вывода из эксплуатации части МБР и БРПЛ и перевода их в режим хранения, уменьшения количества боеголовок с сохранением платформ разведения головных частей. Выполнение договорных обязательств по-американски представляет собой действия по формированию возвратного потенциала по МБР, БРПЛ, боеголовкам и объектам инфраструктуры. Согласно положениям ядерной стратегии США продолжается создание стратегической триады нового качества с включением в ее состав ударных средств в неядерном оснащении и крылатых ракет морского базирования «Томахок». При этом администрация США выделяет на развитие ядерного арсенала около 80 млрд. долл. в течение 10 лет, что являлось основным условием ратификации Договора о СНВ Конгрессом США.
Российская сторона, согласно заявленным МИД РФ суммарным данным по СНВ, практически выполнила свои договорные обязательства. В связи с этим несерьезными выглядят предложения некоторых органов управления РФ о выходе России из этого Договора как ответ на противоракетные угрозы США и НАТО – американское руководство только этого и ждет. В отличие от американцев российская сторона осуществляет снятие с боевого дежурства СНВ с истекшими сроками эксплуатации, их ликвидацию с попутным извлечением драгметаллов. Так, по информации руководства базы ликвидации «Суроватиха», с одной ракеты добывают примерно 4 кг чистого золота и 100 кг серебра, общий доход за прошлый год составил 15 млн. руб. Тем не менее темпы перевооружения российских СЯС на новые виды стратегических наступательных вооружений, как уже отмечалось, явно недостаточные.
В заключение необходимо отметить, что в Договоре о СНВ не установлены этапы сокращения СНВ по годам, количеству и типам носителей, пусковых установок и боезарядов, как это было в старом договоре о СНВ-1, что обеспечивает американской стороне военно-техническое превосходство в области СНВ. Вполне реально, что американцы до 2017 года будут изображать сокращение СНВ, а затем, в силу форс-мажорных или иных обстоятельств, выйдут из Договора и реализуют комплекс мероприятий по оперативному наращиванию боевых возможностей. При этом будут привлечены стратегические ядерные силы союзников, которые и не думают подключаться к договорному процессу по сокращению и ограничению своих СНВ. Если этого не произойдет, то американцы до 2018 года сократят незначительное количество СНВ и выполнят свои договорные обязательства.
В связи с этим уместно привести важнейшее положение Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года: «Угрозами военной безопасности Российской Федерации является: политика ряда ведущих зарубежных стран, направленная на достижение преобладающего превосходства в военной сфере, прежде всего в стратегических ядерных силах».
Способны ли органы управления Российской Федерации в настоящее время и на перспективу обеспечить парирование этих угроз?
Мидыхат Петрович Вильданов - генерал-майор, профессор Академии военных наук, кандидат военных наук, заслуженный военный специалист Российской Федерации
