Несмотря на непростую ситуацию вокруг Украины, Поднебесная не разорвет "стратегическое партнерство" с Россией, сообщает Foreign Policy. Пекин тесно связан с Москвой и не допустит ее поражения. Но нужно будет расставить приоритеты.
Любой, кто был в браке, знает, что в нем бывают и хорошие дни, и плохие. В то время как доверие и уважение являются основой любых здоровых партнерских отношений, жизнь снова и снова доказывает, что возникающие перемены или даже трудности могут делать их долговечными. А иногда превращать их в нечто большее. Вот почему "брак по расчету" между китайским лидером Си Цзиньпином и президентом России Владимиром Путиным сохранится — не только несмотря на некоторые неудачи Москвы, а, напротив, именно благодаря им.
Справедливости ради следует отметить, что председатель КНР, похоже, обеспокоен определенными потерями Путина на Украине. Китайские наблюдатели, как и их западные коллеги, вероятно, ожидали, что российская спецоперация продлится недели, а не месяцы. Еще меньше людей могли предсказать, что Киев предпримет контратаки на удерживаемой Москвой территории. Но если оставить в стороне эти события, Си вряд ли выступит против Путина, даже несмотря на то, что Россия прибегает к бряцанию ядерным оружием и фиктивным референдумам, которые противоречат давней позиции Пекина, направленной против сепаратизма.
Действительно, председатель крепко привязан к спецоперации, потому что в геополитическом плане Китай может многое выиграть от победы России и, возможно, еще больше потерять от ее поражения. Что не менее важно, Си поддерживает путинские амбиции, несмотря на то, что Пекин изо всех сил пытается избежать нарушения антироссийских санкций, которое может нанести ущерб его экономике. Однако такой расчет рисков может измениться, если глава Поднебесной поймет, что режим Путина начинает сдавать. Такую перспективу уже нельзя просто игнорировать. Еще менее понятно, на что Си может пойти, чтобы спасти российского президента, — результаты как раз и станут проверкой их "безграничного" партнерства на прочность.
Неудивительно, что ни один из них не присутствовал на похоронах королевы Елизаветы в Лондоне или на Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке в прошлом месяце. Их отсутствие было преднамеренным. Вместо этого оба лидера отправились в Узбекистан на саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Приоритеты Си и Путина в международных поездках отражают их полностью разделяемое презрение к нынешнему миропорядку, возглавляемому Западом, воплощением которого являются трансатлантические подходы, союзы времен холодной войны и сложившиеся многосторонние институты. Решения о маршруте зарубежных визитов также свидетельствуют о растущем интересе Китая и России к построению альтернативной глобальной архитектуры, которая не только демонстрирует авторитарные ценности, но и целенаправленно исключает из нее Соединенные Штаты и их ближайших демократических союзников. Си и Путин уже могут похвастаться тем, что ШОС представляет более 40% населения мира. При этом многие государства, такие как Иран и даже Турция, входящая в состав НАТО , стремятся присоединиться к ней.
Как и Генеральная Ассамблея ООН, саммит ШОС не принес ощутимых конкретных результатов. Но в отличие от ООН, ШОС по самому замыслу своего существования не предназначена быть победителем. Причина: ни Китай, ни Россия не хотят, чтобы Шанхайская организация сотрудничества превратилась в наднационального гиганта, способного читать лекции своим членам или разрешать споры между ними. Наоборот, мандат ШОС на невмешательство воплощает в себе желание Пекина — и в несколько меньшей степени Москвы — перезагрузить и поменять нарративы глобального управления, часто под лозунгом более справедливого и честного многополярного мира. До сих пор эти формулировки были привлекательными для многих стран, которые считают себя ущемленными или даже очерняемыми ООН и другими многосторонними организациями, таких как Индия. Растущая популярность ШОС демонстрирует, что Си и Путин действительно способны "сколачивать" новые международные коалиции без требований "единомыслия" в западном стиле, терпимые к некоторым членам, осуждающим СВО России на Украине и поддержку Китая. Но еще больше беспокоит то, что растущая роль организации укрепила председателя КНР во мнении о том, что Пекину нужна помощь Москвы, чтобы бросить вызов Вашингтону и его "мировой сети альянсов" и чтобы ускорить уход Запада из сфер влияния двух государств.
И все же не сама ШОС и ее повестка привлекли наибольшее внимание на саммите в Узбекистане. Это сделали слова Путина о том, что у Китая, вероятно, есть "вопросы и опасения" по поводу действий России на Украине. По сути — завуалированное признание того, что Поднебесная питает сомнения по поводу действий Москвы в контексте спецоперации. Очевидно, что попытки Кремля перекроить границы в Европе пошли не по плану. Но заявление Путина и замечания Си в той мере, в какой они интерпретируются (или не интерпретируются), не обозначили никакого тектонического китайско-российского раскола. Скорее всего, они сигнализируют лишь о растущей асимметрии сил между двумя странами. И что в этом контексте пугает больше всего, так это намек Пекина на "желательность" того, чтобы Москва предприняла более решительные действия для победы в украинском конфликте, а не отказалась бы от него целиком.
И все же, если Россия пойдет на эскалацию боевых действий на Украине, то это станет для Пекина проверкой на то, к чему он не привык и к чему не готов. Для того, чтобы поддержать Москву в ее амбициях, Пекин может быть вынужден предпринять меры, которые противоречат его собственным эгоистичным инстинктам и подрывают его национальные интересы. Например, чтобы удержать экономику партнера на плаву, Поднебесная могла бы принимать рубли в качестве оплаты за все, что ему необходимо приобрести. Однако это повлечет за собой новый кредитный риск для Народного банка Китая, что фактически перенесет обязательства и риски экономики России на собственный баланс Банка. Эти и другие возможные средства по противодействию санкциям в свою очередь могут привести к тому, что Китай будет отрезан от тех самых западных технологий и капитала, которые необходимы для поддержки его развития.
Углубление поддержки Путина со стороны Пекина также снизит его способность убедительно играть на обеих сторонах площадки. Первым доказательством этого стала противоречивая экономическая реакция Китая на спецоперацию. С одной стороны, общий объем торговли между Поднебесной и Россией вырос за первые восемь месяцев 2022 года на 31% до 117 миллиардов долларов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, и они находятся на пути как минимум к повторению исторического рекорда в 147 миллиардов долларов, поставленного в прошлом году. Китайские продажи полупроводников в Москву, а также некоторые поставки технологических товаров также резко повысились. И все же Пекин отвергает призывы Москвы к открытой поддержке, а также возражает против принятия конкретных прозрачных мер, которые могут закончиться вторичными санкциям против Китая или его внутренних организаций.
Между тем растущая зависимость России от партнера стала благом для Пекина. Воспользовавшись растущей изоляцией Москвы, Китай расширил закупки ее нефти со значительной скидкой, чтобы удовлетворить свой текущий и будущий спрос. А эти полупроводниковые транзакции? Поднебесная уже получила огромную прибыль от продажи некоторых излишков чипов в Россию в начале этого года, даже если выгода окажется недолгой из-за того, что Министерство торговли США запретило подобные продажи в августе. Китай прибегнул к перепродаже излишков сжиженного природного газа, закупленного в Америке, европейским странам, отчаянно стремящимся диверсифицировать свои источники энергии, что фактически подорвало путинскую стратегию превращения энергетической зависимости Европы в оружие. Но хотя такие двойные стандарты и типичны для китайского делового мышления, которое зачастую стремится "выиграть дважды", есть все основания подозревать, что Пекин вскоре может приблизиться к внешним пределам своей стратегии ловкого преодоления барьеров, особенно если ситуация на Украине примет наихудший оборот.
Сможет ли Китай, например, бросить вызов санкциям США в отношении полупроводников и других технологий, предоставив Москве помощь, в которой она так нуждается для поддержки спецоперации? Как отреагирует Си, если Путин выполнит свою угрозу применить тактическое ядерное оружие? С другой стороны, признает ли Пекин результаты фиктивных референдумов в России, даже если это повлияет на его абсолютно ожидаемое осуждение возможного референдума о независимости Тайваня в будущем? Эти и другие актуальные вопросы, пока остающиеся без ответа, показывают, что по мере истощения вариантов у России, сокращаются и возможности Китая играть на двух сторонах площадки.
Поскольку в поле зрения в настоящее время появляются некоторые признаки потенциальных неудач, которые угрожают подорвать великую реваншистскую программу в отношении Тайваня, Си, возможно, раньше, чем хотел бы, должен будет рассмотреть возможность более смелых шагов для повышения экономического и военного потенциала России. Такая поддержка, по крайней мере, на первых порах, скорее всего, не приведет к нарушению западных санкций. Однако, если конфликт затянется, Китай может пойти на более провокационные действия, которые могут вызвать отрицательный международный резонанс. Это и ограниченное нарушение антироссийских санкций, возможно, даже оказание Москве нелегальной военной помощи.
Тем не менее трудно представить себе сценарий, в котором Китай заведомо ставит интересы России выше своих собственных, по крайней мере, без гарантированной окупаемости своих вложений и затрат или получения убедительных доказательств того, что такая поддержка существенно изменит ход конфликта в пользу Кремля. Более интенсивной помощи может серьезно помешать противодействие части обширного партийно-государственного аппарата КНР, поскольку во внутренних бюрократических кругах опасаются, что нарушение санкций может серьезно ослабить способность страны достичь намеченных амбициозных целей в области развития.
Короче говоря, Пекин столкнется с явлением, известным как "паралич анализа", то есть затруднительным положением, что хорошо заметно по его нынешней сдержанности в проведении болезненных, но необходимых реформ для стабилизации быстро остывающей экономики. И хотя Китай еще может надеяться, что его проблемы со временем решатся сами собой, время может быть не на стороне России. Не менее тревожно и то, что Пекин не может исправить то, что действительно ослабляет военные усилия Путина: массовые ошибки в стратегии, организации, командовании и логистике, а также острую нехватку личного состава в войсках. В результате ключевая задача Си в будущем будет связана не столько с обеспечением победы Кремля, сколько с определением того, насколько далеко он готов пойти, чтобы убедиться, что Путин не проиграет. Возможно, это не очень похоже на "брак, заключенный на небесах". Но помните, что никто никогда никому и не говорил о том, что он будет именно таким.
Автор: Крейг Синглтон — старший научный сотрудник Фонда защиты демократии и бывший американский дипломат.
