Режиму талибов придется считаться с вооруженной оппозицией
Радикальное исламистское движение «Талибан» (запрещено в РФ) усиленно пытается подавить оппозиционные формирования в разных регионах страны. Менее активны, но не менее опасны иностранные террористические группировки, которые сохраняют лояльность талибам, но при определенных обстоятельствах могут восстать против их правительства.
ВЕРООТСТУПНИКИ ПРОТИВ ЕРЕТИКОВ
После прихода к власти талибов группировка «ИГ-Хорасан» (запрещена в РФ) устроила на территории Афганистана больше терактов, чем когда-либо прежде. Всплеск насилия был вызван двумя факторами. Во-первых, хаосом после победы талибов, который создал вакуум безопасности в ряде восточных районов страны. Во-вторых, изменением тактики «ИГ-Хорасан» в сторону более частых и локализованных атак. Тактический сдвиг начался раньше, между 2019 и 2020 годами, когда «ИГ-Хорасан» попала под постоянное военное давление, на что ответила децентрализацией и созданием подпольных сетей. Лишившись сельских укреплений, «ИГ-Хорасан» утвердилась в городах, обрушив шквал набегов и снайперских атак на силы талибов после их победы.
Поначалу упор на подрывную деятельность в городских районах приносил эффект. Группировка действовала в знакомой среде, вербуя представителей образованного населения, преимущественно салафитов, в таких городах, как Кабул и Нангархар. Опыт борьбы талибов с городскими экстремистскими ячейками был невелик.
Массовый побег сотен заключенных боевиков группировки во время прихода талибов к власти также придал ей импульс и энергию. Беглецы активировали прежние сети и совершили серию нападений на силы талибов.
В конце 2021 года «Талибан» начал брать верх, развернув яростную контроперацию против «ИГ-Хорасан» и вынудив ее боевиков снова изменить тактику. Группировка потеряла часть своих оперативных возможностей в восточной провинции Нангархар, но продолжала атаковать силы талибов в соседней провинции Кунар, иногда устраивая засады на изолированных контрольно-пропускных пунктах (КПП) с применением тяжелого вооружения. Кроме восточных провинций, группировка проводила эпизодические атаки на юге и западе и более частые нападения на севере.
Не в силах противостоять талибам военным путем, «ИГ-Хорасан» в первую очередь осуществляла нападения на шиитское, хазарейское и суфийское меньшинства Афганистана. Большинство этих операций имело разрозненный характер. Однако атаки на севере, похоже, были более скоординированными, что указывало на возможность группировки закрепиться за пределами своих восточных редутов.
Такой децентрализованный подход и другие тактические коррективы помогли «ИГ-Хорасан» избежать репрессий со стороны сил безопасности талибов в начале 2022 года. Помимо легких мишеней типа беззащитных шиитов и суфиев, группировка развернула серию операций против соседних с Афганистаном стран, в основном символического характера.
Весной 2022 года «ИГ-Хорасан» заявила о ракетных обстрелах Узбекистана и Таджикистана. Но эти удары, похоже, не были направлены на причинение военных потерь. Скорее их задачей было подорвать авторитет талибов и показать, что они не в силах помешать трансграничным операциям других террористических группировок. Такая адаптация к быстро меняющейся среде показала ловкость и устойчивость «ИГ-Хорасан». Вероятно, группировка продолжит отвечать агрессией на внешнее давление, ища новые способы подорвать позиции своего противника.
Вражда между «ИГ-Хорасан» и талибами коренится в разногласиях между салафизмом и деобандизмом – двумя движениями внутри ислама. «ИГ-Хорасан» обвиняет талибов в отступничестве и политеизме. Талибы считают салафитов хариджитами, или еретиками-экстремистами. Одним из аспектов идеологически-религиозной распри является расхождение во взглядах на мировой порядок. «Исламское государство» (запрещено в РФ), региональным подразделением которого является «ИГ-Хорасан», стремится этот порядок разрушить, тогда как «Талибан» позиционирует себя игроком в системе наций.
На этом фоне попытки «ИГ-Хорасан» переманить боевиков из «Талибана», похоже, пока не принесли большого успеха. Но группировка будет их продолжать, так как она по-прежнему пользуется финансовой и политической поддержкой своей головной организации, а ее члены сохраняют способность действовать и за пределами Афганистана.
ПЕСТРЫЙ ФРОНТ НЕСОГЛАСНЫХ
Вооруженные формирования, состоящие в основном из боевиков, связанных с предыдущим режимом, превзошли «ИГ-Хорасан» как наиболее активную оппозицию движению «Талибан» в начале 2022 года. Среди них были многие, кто сражался с талибами в 1990-х: бывшие монархисты, сторонники старого прокоммунистического режима и разного рода моджахеды.
До начала операции сил международной коалиции в 2001 году большинство этих группировок были на проигравшей в конфликте с талибами стороне. Теперь в их ряды вливаются более молодые поколения. Крупнейшей из этих группировок является Фронт национального сопротивления (ФНС), который, как сообщается, возглавляет из Таджикистана Ахмад Масуд – сын известного командира моджахедов Ахмад Шаха Масуда, убитого боевиками «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) 10 сентября 2001 года.
ФНС в основном активен в провинции Панджшер и ее окрестностях на севере, в том числе в некоторых районах провинций Баглан, Парван и Каписа. Он также имеет сторонников в Кабуле. Противостояние ФНС талибам началось сразу после их прихода к власти 15 августа 2021 года, когда Панджшер остался единственной неподконтрольной им провинцией. Несколькими днями позже повстанцы ФНС в районе Андараб провинции Баглан отразили силы «Талибана». Позднее талибы установили контроль над крупными населенными пунктами, но отдаленные районы по-прежнему кишели повстанцами. С тех пор количество атак со стороны ФНС понемногу росло: к началу лета 2022 года в неделю совершалось более десятка нападений.
В Андарабе бойцы ФНС имеют ограниченные ресурсы. Не в силах открыто противостоять талибам, они обычно уходят в горные редуты, избегая прямых столкновений. В Панджшере боевики ФНС сохраняли скрытые позиции в горах, но не смогли удержать ни одного района. Действия фронта в провинциях Панджшер, Парван и Каписа в основном выливаются в нападения с бегством и периодические засады на отдаленных КПП. Реже происходят убийства талибов, в том числе с применением самодельных взрывных устройств.
Большинство вооруженных группировок оппозиции в Панджшере и прилегающих районах номинально действуют под командованием ФНС, хотя их иерархическое подчинение и стратегическая координация невелики. Лидеры фронта в основном находятся за пределами Афганистана, поэтому местные командиры часто действуют независимо. Эта гибкая структура позволяет ФНС поглощать более мелкие формирования, которые начинают сражаться с талибами на фоне недовольства на локальном уровне.
Посыл ФНС сосредоточен на защите прав этнических меньшинств. При этом некоторые авторитетные члены организации выступают за передачу власти провинциям, чтобы обеспечить их большую независимость от Кабула. Группа не выступает конкретно за возврат к прежней системе правления, и ее сторонники иногда пренебрежительно отзываются о бывших афганских лидерах, которые позволили талибам добиться победы.
Выступая перед зарубежной аудиторией, руководство ФНС взывает к идеям свободы и самоопределения, а также разжигает страх перед международным терроризмом. Эта риторика, часто искренняя, рассчитана на региональную и международную поддержку участников афганского конфликта, выступающих против власти талибов. Представители ФНС заявляют собеседникам за границей, что их цель – заставить талибов начать переговоры, хотя, возможно, и не в краткосрочной перспективе.
В диалоге с афганской аудиторией ФНС придерживается несколько иного посыла. Сторонники фронта в социальных сетях сосредоточены на недовольстве таджиков – самой многочисленной этнической группы на севере Афганистана – монополизацией власти в стране пуштунами, этнической опорой и основным электоратом талибов.
Этот антагонизм остается важной частью афганского внутриполитического дискурса на протяжении десятилетий. При прежних правительствах группы афганских этнических меньшинств регулярно жаловались, что контролируемое пуштунами правительство обладало слишком большой властью и имело слишком большую близость к собратьям-пуштунам из движения «Талибан».
Ныне подобные спекуляции на афганской этнической политике, похоже, ограничивают расширение ФНС за пределы его северных опорных пунктов. Однако привлекательность фронта усилилась за счет того, что его руководство заручилось поддержкой бывшего начальника штаба афганской армии генерала Кадама Шаха Шахима. Также немаловажную роль сыграло предоставление фронтом убежища для сотрудников службы безопасности предыдущего правительства, сталкивающихся с гонениями со стороны талибов.
Судя по всему, ФНС также стремится привлечь отколовшиеся фракции талибов. Например, группировку, возглавляемую Мавлави Мехди – этническим хазарейским командиром, который восстал против бывших соратников из «Талибана». Но пока неясно, укрепит ли эта стратегия ряды ФНС в обозримой перспективе.
НОВЫЙ АЛЬЯНС СТАРЫХ БОРЦОВ
Недавно сформированная антиталибская группировка «Высший совет национального сопротивления за спасение Афганистана» (ВСНС) включает лидеров многих фракций, получивших известность в 1980-х и входивших в состав афганского правительства после 2001 года.
Группировка заявила о себе в мае 2022 года, осудив талибов за злоупотребление властью и авторитарное управление и призывая к мирному разрешению споров. Группа не брала на себя ответственность за какие-либо насильственные действия. Но боевики, связанные с членом ВСНС Аттой Мохаммадом Нуром, северным полевым командиром, заявили о намерении оказать вооруженное сопротивление талибам в Андарабском регионе, а также в провинциях Сари-Пуль, Саманган и Бамиан.
ВСНС имеет историческую связь с ФНС. Ранее аналитики ожидали, что они объединят свои силы, но слияния не произошло. В любом случае членство ФНС в гипотетическом альянсе может быть политически рискованным, поскольку руководство ФНС понесло репутационные потери после бегства в Таджикистан.
ДРУГИЕ ЭКСТРЕМИСТЫ
После прихода к власти «Талибана» в стране появились и другие группировки, связанные с предыдущим прозападным правительством. Многие из них имели опыт противостояния талибам еще до событий 2001 года.
Другие формирования представляют более молодую когорту и в основном состоят из бывших сотрудников афганских правительственных сил безопасности. Пока они не продемонстрировали больших оперативных возможностей. В основном их деятельность разворачивалась в социальных сетях и сводилась к преувеличению своего присутствия в отдельных районах Афганистана.
Порой ответственность за одно нападение берут на себя две и более группировки. Эти разрозненные формирования пока не смогли объединиться в единое движение, сражающееся с «Талибаном». Более того, действуя на общей территории, они нередко конкурируют за ресурсы.
Самой заметной из небольших группировок является «Фронт свободы Афганистана», возглавляет ее бывший начальник Генерального штаба генерал Мохаммад Ясин Зия. Хотя этот фронт менее активен, чем «ИГ-Хорасан» или ФНС, с начала 2022 года ему приписывали десятки нападений. Его деятельность в основном сосредоточена в северных районах Афганистана. Группировка пытается переманить боевиков из ФНС и может добиться успеха там, где привлекательность ФНС ограничена по этническим причинам.
«Исламское национально-освободительное движение Афганистана», заявившее о себе в феврале 2022 года, также якобы состоит из сотрудников бывших сил безопасности. Группа взяла на себя ответственность за два десятка нападений на юге и востоке страны. Судя по всему, она состоит в основном из пуштунов.
Другие группировки находятся в зачаточном состоянии. К ним относятся «Фронт освобождения Афганистана», «Фронт Корпуса свободы», «Неизвестные солдаты Хазаристана», «Фронт свободы и демократии в Хазаристане», «Фронт Западного Нуристана» и «Фронт Южного Туркестана».
ИНОСТРАННЫЕ БОЕВИКИ
Ряд иностранных военизированных формирований также могут представлять угрозу безопасности страны, хотя они не заявляли о нападениях после прихода к власти талибов. Ликвидация главаря «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири в Кабуле 31 июля нынешнего года указывает на эту проблему.
Другие иностранные группы в Афганистане – «Джамаат Ансарулла», «Джаиш-е-Мохаммед», «Лашкар-е-Тайба» (запрещена в РФ) и множество формирований уйгурских боевиков. Сохранились и остатки «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ, запрещено в РФ), которые верны талибам и находятся под их контролем.
Крупнейшей внешней террористической группировкой является «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП, запрещена в РФ), у которой тысячи боевиков и сторонников в Афганистане, хотя в основном она состоит из пакистанских экстремистов.
Пока эти группы остаются в союзе с талибами. Но само их присутствие в стране небезопасно. А переход на сторону оппозиции может подорвать движение «Талибан», в рядах которого и так наблюдается фрагментация.
Лариса Шашок
Лариса Александровна Шашок – преподаватель МГИМО (У) РФ.
