Каковы стратегические цели Запада в войне на Украине?
Запад пока не знает, что делать с Россией в случае победы Украины, пишет Project Syndicate. На карту поставлены новые основы мира и глобального экономического порядка.
Кемаль Дервиш (Kemal Derviş)
ВАШИНГТОН, округ Колумбия – Военные действия на Украине и реакция мира на них станут решающими факторами в формировании глобального политического и экономического порядка в предстоящем десятилетии. В частности, действия, нарративы и планы западных союзников в отношении как России, так и роли Глобального Юга в послевоенном восстановлении Украины покажут, каковы их долгосрочные стратегические цели. Хочет ли Запад просто поражения России и расширения и укрепления НАТО, или он может предвидеть “победу” в Украине, которая заложит основы мира, в котором демократия станет более безопасной, а глобальное управление более инклюзивным и эффективным?
В то время как исход боевых действий остается неопределенным, стратегические цели Запада, особенно то, как он намерен относиться к России в случае победы Украины, будут иметь колоссальные последствия. Главный вопрос заключается в том, будут ли союзники стремиться наказать Россию в целом, назначив жесткие репарации, или вместо этого нацелятся на автократический режим президента Владимира Путина таким образом, чтобы ограничить бремя, возложенное на российский народ.
В начале войны западные союзники подчеркивали, что их главной целью является защита Устава Организации Объединенных Наций и демократии. В конце весны некоторые американские стратеги и официальные лица выступали за перманентное ослабление России в качестве стратегической цели, хотя неясно, останется ли это по-прежнему целью в случае смены режима в России.
Хотя любое общее урегулирование украинского конфликта должно потребовать от России взять на себя часть бремени по восстановлению после войны, которую она начала, суровость условий, навязанных российскому народу, будет иметь политические последствия. Чем жестче будут условия, тем больше вероятность того, что Россия еще теснее сблизится с Китаем, так что тесный китайско-российский блок станет частью послевоенного геополитического порядка.
Не следует недооценивать эффект такого союза. В то время как Китай станет центром притяжения блока, относительно небольшой ВВП России (который меньше, чем у Италии) не должен приводить к пренебрежению научным потенциалом страны, размером ее ядерного арсенала, богатством ее природных ресурсов и стратегической важности ее обширной территории. Принимая меры, которые относятся к русскому народу иначе, чем к Путину и его автократии, мировые демократии могут надеяться на предотвращение долгосрочного исхода, при котором Россия будет для них “потеряна”. Запрет всем россиянам на въезд в Европейский Союз, как сейчас предлагают некоторые политики, является именно той мерой, которая подтолкнет страну к Китаю. И ошибочное разделение мира на демократии и автократии исходит из одного и того же неэффективного, поляризующего сценария. Когда имеешь дело с такими диктатурами, как путинская, ключевым элементом любой успешной дипломатической стратегии является разграничение между политическими лидерами и простыми гражданами.
Действительно, право вето России в Совете Безопасности ООН лишило ООН возможности играть координирующую роль в противодействии российской агрессии в Украине. Но западные союзники, взявшие на себя эту задачу, практически не пытались проконсультироваться с Глобальным Югом при принятии решений или вовлечь его в процесс послевоенного планирования. Безусловно верно, и то, что в марте большая часть глобального Юга воздержалась при голосовании по двум основным резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающим Россию. Но Запад должен был признать, что реакция развивающихся стран на войну отражает старые и глубоко укоренившиеся рефлексы, а именно горькую коллективную память о европейском колониализме и воспоминания о поддержке Советским Союзом многих из этих стран во время борьбы за свою независимость.
Более того, на конференции в Лугано, организованной западными союзниками в начале июля для запуска платформы по восстановлению Украины, не было ни одной страны Глобального Юга. Можно было бы возразить, что это была прежде всего встреча доноров, но в нее не вошли богатые страны Персидского залива, но были включены такие страны, как Албания и Северная Македония, ни одна из которых вероятно не сможет внести свой вклад. Восстановление Украины потребует сотни миллиардов долларов. Таким образом, эти усилия рискуют отвлечь значительную помощь от Глобального Юга, который все еще пытается заставить богатые страны выполнить свое давнее обязательство ежегодно выделять 100 миллиардов долларов на поддержку смягчения последствий изменения климата и адаптацию к нему в более бедных странах.
Будет также интересно узнать, в какой степени правила закупок для проектов реконструкции в Украине позволят развивающимся странам, не являющимся донорами, эффективно участвовать в торгах. Но, возможно, Западу еще не поздно привлечь Глобальный Юг – особенно такие страны, как Индия и Южная Африка, которые обладают хорошими техническими возможностями в определенных секторах – к восстановлению Украины.
Запад также должен привлечь развивающиеся страны к установлению правил, касающихся возможных остающихся санкций против России после первого этапа урегулирования, а также правил, регулирующих замороженные российские активы. В случае победы Украины, отношение Запада к России и его позиция по отношению к Глобальному Югу во время реконструкции Украины определят, послужит ли исход войны стартовой площадкой для глобального прогресса в направлении более инклюзивной и справедливой многосторонности. В худшем случае Запад одержит пиррову победу, которая приведет к усилению автократии и дальнейшему углублению глобальных разногласий.
Кемаль Дервиш (Kemal Derviş) – бывший министр экономики Турции и администратор Программы развития Организации Объединенных Наций, является старшим научным сотрудником Института Брукингса.
