Анкара искусно балансирует между Москвой, Вашингтоном и Тегераном
24 мая президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что Турция начнет новую трансграничную операцию в Сирии, как только предварительная подготовка будет завершена. Главной целью новой операции он определил создание «безопасной зоны» глубиной 30 км на южных границах Турции.
Через неделю президент Турции повторил свои заявления и определил новую оперативную зону – сирийские Тель-Рифат и Манбидж. Операция в этом районе направлена на расширение территории, уже контролируемой Турцией на севере Сирии. При этом Рабочая партия Курдистана (РПК) и ее ответвления оттесняются дальше от турецких границ.
Учитывая интересы других геополитических и негосударственных акторов в регионе, такой шаг будет иметь политические последствия. Однако турецкая администрация, похоже, полна решимости провести эту операцию, снизив существующие риски и ведя тесный диалог с коллегами, особенно с Москвой. Анкара также планирует получить некоторые политические выгоды после операции.
ПЕРЕХОД К ПРЕВЕНТИВНОЙ СТРАТЕГИИ
Воспользовавшись мирным процессом, начатым турецкой Партией справедливости и развития (ПСР) в 2013 году, повстанцы РПК попытались установить контроль над зонами в южных провинциях Турции. Чтобы не допустить проникновения турецких сил безопасности, члены РПК вырыли траншеи и туннели, построили баррикады и начали устанавливать блокпосты на дорогах.
Такая деятельность достигла своего апогея в 2015 году, и Турция провела крупную операцию по борьбе с РПК в районах Диярбакыре, Хаккари, Мардине и Ширнаке.
Повестка дня, ориентированная на безопасность, способствовала популярности ПСР на выборах в ноябре 2015 года, в результате которых партия одержала убедительную победу, получив более 49% голосов.
После проведения турецких операций изменились формы подрывной деятельности РПК внутри страны. Турецкие города стали объектами атак как «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в РФ), так и РПК. В течение февраля-марта 2016 года последовали атаки в Анкаре, Стамбуле, Газиантепе, Килисе и др.
Как следствие, в том же 2016 году Анкара приняла упреждающую стратегию и провела многочисленные операции в Ираке и Сирии. Краткосрочной целью этой стратегии было устранение асимметричных угроз, исходящих от негосударственных субъектов за пределами Турции, и обеспечение безопасности приграничных городов.
В долгосрочной перспективе турецкие официальные лица воспринимали расширение РПК и связанных с ней групп – Партии Демократического союза (ПДС) и Отрядов народной самообороны (ОНС) – как основную угрозу национальной безопасности. И поэтому операции также были направлены на предотвращение «террора» рядом с южными границами страны.
Изменение стратегии Анкары в 2016 году привело к резкому сокращению числа диверсионных нападений в Турции. Но это не относилось к оперативным зонам присутствия турок в Сирии и Ираке. С начала операций сирийские гражданские лица и турецкие войска по-прежнему становятся мишенями бомбовых или ракетных ударов в Азазе, Аль-Бабе и Джараблусе в Сирии, а также в Ираке.
Чтобы устранить эти риски и обезопасить турецкие границы, в апреле 2022 года турецкие вооруженные силы начали операцию «Коготь-замок» на севере Ирака, а теперь планируют новую трансграничную операцию в Сирии. Президент Эрдоган заявил, что, хотя целями будут Тель-Рифат и Манбидж, операция будет продолжаться в других регионах до тех пор, пока не будет установлена «безопасная зона» глубиной 30 км.
Другой фактор, формирующий стратегию Анкары, связан с социально-экономической структурой Тель-Рифата и Манбиджа. До гражданской войны в Сирии они были населены преимущественно арабами, и в последнее десятилетие тысячи сирийцев из этих районов бежали в Турцию. Расположенный к западу от Евфрата Манбидж имеет доступ к водным ресурсам, что делает его критически важной целью в планах Турции по переселению еще полумиллиона сирийцев из Турции в новую «безопасную зону». В Джараблусе и Африне Турция продолжает строить инфраструктуру и расселять беженцев.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ МОТИВЫ РЕПАТРИАЦИИ БЕЖЕНЦЕВ
За последние шесть лет более полумиллиона сирийских мигрантов в Турции вернулись в свои дома. «Безопасная зона» на северо-западной оси Джараблус-Африн северо-запада Сирии стала для них местом сбора.
Тем не менее миграционный импульс замедлился из-за нестабильности обеспечения безопасности, вызванной внезапными атаками. Другой причиной стала ограниченность ресурсов в этом районе. Турецкие официальные лица утверждают, что новая операция может открыть путь для переселения еще полумиллиона сирийцев в расширенную «безопасную зону».
Проблема сирийской миграции стала важным элементом внутренней политики Турции после муниципальных выборов в 2019 году. И, вероятно, будет доминировать в повестке дня предстоящих президентских и парламентских выборов в 2023 году. Социологические опросы показывают, что недавно созданная политическая партия Zafer («Победа») с нуля увеличила свою популярность до 2%, проведя кампанию исключительно по вопросу сирийской миграции. Столкнувшись с резкой критикой со стороны оппозиции, правительство планирует использовать свой план переселения как пример успеха в предстоящий политической кампании.
Учитывая националистический характер программы ПСР, новая специальная военная операция послужит интересам партии, чтобы отвлечь внимание общественности на «программу выживания», ориентированную на борьбу с террористическими элементами. Это также прагматичный политический выбор, поскольку экономические показатели в Турции упали в постпандемийный период. Экономика потенциально может стать ахиллесовой пятой ПСР впервые за два десятилетия ее правления. И партии необходимо компенсировать это, показав, что она переселяет сирийцев в их родную страну и одерживает военные победы над ответвлениями РПК.
Кроме того, турецкое правительство стремится воспользоваться меняющимся международным балансом сил. Кремль предпринимает усилия, чтобы сломить украинское сопротивление на Донбассе, борясь с последствиями санкций со стороны стран Запада. Естественно, что Сирия стала второстепенным вопросом в повестке дня Кремля. Таким образом, Турция пытается использовать эту ситуацию как рычаг в своем диалоге с Россией по Сирии.
Тем не менее Кремль оставил некоторое пространство для переговоров. Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил во время своего визита в Анкару, что «мы понимаем и принимаем во внимание чувствительность наших турецких друзей к угрозам безопасности, исходящим от сепаратистских группировок, поддерживаемых США на их границах».
Заявление Лаврова многие турки интерпретируют как желтый свет одобрения новой турецкой военной спецоперации. Но Москва также стремится перенаправить усилия Турции в районы дислокации американских войск, а не туда, где дислоцированы ВС РФ.
ВИЗИТЫ ЭРДОГАНА В ТЕГЕРАН И СОЧИ
19 июня президент Эрдоган посетил Тегеран, чтобы присоединиться к трехстороннему саммиту с коллегами Владимиром Путиным и Ибрахимом Раиси. Турецкий президент также провел двустороннюю встречу с иранским религиозным лидером аятоллой Али Хаменеи.
Во время визита Эрдоган вновь подчеркнул обеспокоенность Турции по поводу «коридора террора» рядом с ее южными границами. Официальное коммюнике на веб-сайте аятоллы Хаменеи показало, однако, что Иран был недоволен планами Турции относительно новой трансграничной операции. Поскольку в коммюнике говорилось: Хаменеи сказал Эрдогану, что территориальная целостность Сирии имеет решающее значение: «Военное нападение на Сирию было бы вредно для Сирии, вредно для Турции и вредно для региона, и это было бы на пользу террористам».
С геополитической точки зрения Анкара пытается призвать Москву перейти на ее сторону, чтобы уравновесить Тегеран. Фактически встреча Эрдогана с Путиным в Сочи всего через три недели после саммита в Тегеране подкрепила эту цель. Одной из главных тем в повестке дня президента Турции была проблема Сирии. По итогам встречи стороны приняли совместное заявление и «подтвердили свою решимость действовать согласованно и солидарно в борьбе со всеми террористическими организациями».
Турецкий политолог Серхат Эркмен утверждает, что Турция может преодолеть сопротивление Ирана, включив «в уравнение силы сирийского правительства в координации с Россией и начав операцию в Тель-Рифате. Другими словами, сделка с Москвой может позволить силам сирийского президента Башара Асада продвинуться на север, в то время как Турция расширит свой контроль в Тель-Рифате, а затем в Манбидже».
ФАКТОР РОССИЙСКОЙ СПЕЦОПЕРАЦИИ
Тем временем напряженность между Западом и Турцией несколько снизилась параллельно с российской специальной военной операцией на Украине. Спецоперация помогла Западу вспомнить о решающей роли Турции на южном фланге России. С началом спецоперации на Украине Анкара прагматично разыграла свои карты: расположившись на безопасном расстоянии от Москвы, одновременно оказывала военную помощь Киеву.
Кроме того, Анкара использовала заявки Швеции и Финляндии на членство в НАТО в качестве рычага, чтобы заставить эти страны пересмотреть свои подходы к РПК как к террористической организации. Таким образом, Запад может быть более благосклонен к турецкой операции в Тель-Рифате или Манбидже на фоне специальной военной операции России на Украине.
В прошлом международная реакция влияла на сроки проведения, но не предотвращала трансграничные операции Турции в Сирии. В настоящее время Турция пытается координировать свои шаги с региональными игроками, а также с США и Россией.
Трудно определить, есть ли у Турции четкий зеленый свет от кого-либо из этих акторов. Однако оперативные планы ВС Турции уже готовы. И на этот раз позицию турецкого правительства формируют не только соображения безопасности Турции, но и баланс сил на международной арене, а также геополитическая динамика.
Василий Иванов
Василий Иванович Иванов – журналист.
