Эффект Украины и Тайваня: китайскую экономику заставили страдать
Автор французского сайта Atlantico фиксирует замедление китайской экономики – и в этом нет ничего удивительного. После ковида последовал краткий бум, связанный с восстановлением производства. Наступили новые будни после праздника. Но Западу всюду видится "поражение сталинской модели".
Отток капитала из Китая сейчас столь же велик, как и во время паники из-за ожиданий девальвации юаня в 2015 и 2016 годах. Иностранные инвесторы смотрят на Китай под новым углом на фоне спецоперации России на Украине и кризиса на Тайване.
Atlantico: Экономическая ситуация в Китае становится все более сложной. Как, например, отмечает экономист Робин Брукс, отток капитала сейчас столь же велик, как и во время паники в 2015-2016 году. Насколько серьезна ситуация?
Жан-Марк Сироен*: С начала года в Китае произошел чистый отток капитала (под ним я понимаю разницу между притоком и оттоком финансовых вложений), который составил примерно 200 миллиардов долларов, что весьма значительно. Но было бы неправильно обратить свой взор только на Китай. Следует признать, что нынешние трудности страны подрывают имидж Китая. Здесь сыграло свою роль замедление экономического роста в стране, а также приверженность Китая стратегии "нулевой терпимости" к распространению COVID-19. Плюс кризис в банковском секторе Китая. Все это снижало привлекательность Китая для инвесторов. Но это не единственные причины. Повышение процентных ставок в США делает спекулятивные инвестиции в Соединенные Штаты более привлекательными. Добавьте сюда относительный рост доллара к юаню. С апреля китайская валюта потеряла более 6% по отношению к американской валюте. По сути, этот отток китайского капитала будет способствовать финансированию американского государственного дефицита, что, кстати, также должно вызвать некоторые вопросы у американцев по поводу этой формы зависимости.
- Но с чем связана такая экономическая "просадка" Китая и, в частности, отток капитала?
- Давайте будем осторожны в интерпретации чистого оттока капитала. Это баланс, который, в отличие от торгового баланса, не имеет ничего "структурного" и мало что говорит нам о реальной экономике. Не стоит игнорировать и обычные циклы рыночной экономики, связанные с впечатляющим замедлением китайского роста, которое отражает общий тренд мировой экономики. Но заметьте: нынешнее замедление пришло на смену буму 2021 года, когда произошел значительный рост китайского экспорта. Кроме того, некоторое замедление связано с упорством китайских лидеров в проведении политики "нулевого ковида", которая из-за самоизоляции граждан также оказывает давление на производство и торговлю.
- В какой степени двусмысленная позиция Китая по поводу конфликта на Украине мешает ему привлечь иностранных инвесторов? (Китай осудил НАТО за расширение и провоцирование конфликта, но не поддержал стопроцентно действия России – прим. ИноСМИ.) То же можно сказать и о позиции Китая по поводу тайваньского вопроса: насколько это может отпугнуть настороженных иностранных инвесторов?
- Обсуждаемый нами чистый отток капитала является результатом деятельности не компаний, а государственных или частных финансовых учреждений. Они инвестируют свои и чужие средства, часто в краткосрочной перспективе, добиваясь финансовой отдачи. Политический риск, конечно, оценивается, но это не главный критерий, по крайней мере до тех пор, пока не ставится под сомнение возможность быстрой репатриации капитала. Политический риск больше всего представляют прямые инвестиции, которые позволяют контролировать фирмы, созданные за границей. Случай с дочерними компаниями западных фирм, работающими в России, показал, что этот риск может реализоваться очень быстро...
На данный момент приток прямых иностранных инвестиций в Китай остается больше, чем отток, но что произойдет в ближайшие несколько месяцев, ближайшие несколько лет? Переоценка политических рисков, вызванная более жесткой позицией Китая (особенно в отношении Тайваня) в сочетании с желанием компаний (и правительств) обратить вспять рассредоточение глобальных цепочек создания стоимости, неизбежно снизит привлекательность Китая.
- Экономист Майкл Петтис недавно сказал: "Мы живем в последний год китайской модели роста". Действительно ли мы являемся свидетелями новой и проблемной ситуации для Китая?
- Конечно, требуется больше года, чтобы разрушить модель роста, и, кроме того, китайская модель роста в течение 40 лет заключалась не в применении единственной модели, а в сосуществовании двух. С одной стороны, исторической "сталинской" модели, основанной на планировании, государственных предприятиях, тяжелой промышленности и т.д. С другой стороны, наполовину китайский успех основан и на применении "глобалистской" модели, основанной на рынке, частной собственности, конкуренции и прямых иностранных инвестициях. Логически можно было бы ожидать сегодня исчезновения первой модели и принятия второй, но пока этого не произошло. А Европа дала Китаю все, что это будет стимулировать глобалистскую модель: она даже сама провела маркетинг элитных китайских товаров (кампания Made in China). В рамках этой стратегии продвигались китайские товары, предназначенные для экспорта (в частности, через "новые Шелковые пути").
Однако нынешние трудности Китая больше связаны со сталинской моделью, которая привела к чрезмерным инвестициям в инфраструктуру и недвижимость и ослабила финансовую систему. Более того, "новые Шелковые пути" предстают сегодня как финансовая пропасть из-за мании величия власти, соблазненной реализацией китайской модели. Китайскому правительству также не удалось убедить семьи избавиться от инерции "политики одного ребенка". Сама эта политика в Китае давно прекращена, но инерция осталась. На самом деле обе модели, которые должны были сосуществовать, сейчас находятся в очень затруднительном положении. При хорошем раскладе (как в 2021 году!) Китай все еще может показать некоторые завидные темпы роста. Но такие моменты станут все более редкими.
Жан-Марк Сироен – почетный профессор экономики Университета PSL-Dauphine, специалист в области международной экономики