ВПК Европы: как на нем скажется украинский конфликт?
С началом российской военной операции на Украине страны ЕС объявили о совокупном увеличении расходов на оборону на 200 млрд евро, пишет FT. Перед ВПК замаячила перспектива новых вливаний. Однако руководители отрасли опасаются, что основная доля дополнительных денег утечет за океан.
Генри Фой
Сильвия Пфайфер (Sylvia Pfeifer)
Европейские правительства пообещали увеличить расходы, но некоторые компании всё же опасаются, что основная часть выделенных средств пойдет на американское вооружение.
На этой неделе сотни руководителей военных и аэрокосмических предприятий соберутся на аэродроме на юге Англии, чтобы вместе с министрами, генералами, сотрудниками безопасности и простыми зеваками принять участие в авиасалоне, который кому-то покажется военизированной версией музыкального фестиваля в Гластонбери.
В этом году их сплотит новообретенное ощущение цели. До пандемии коронавируса международный авиасалон в Фарнборо исправно проводился уже свыше семи десятилетий. А сегодня перед отраслью впервые за много лет замаячила перспектива новых вливаний.
С конфликтом на Украине европейские правительства прекратили многолетнее сокращение военных трат и теперь намерены активнее противостоять агрессивной России, и компании в Фарнборо надеются извлечь из этого выгоду.
Боевые действия ускорили попытки реабилитироваться за мутные или неудачные идеи прошлого в надежде укрепить статус Европы как единой глобальной военной державы. Посыпались предложения по расширению военного сотрудничества и рационализации оборонной промышленности. Даже Германия, давний противник масштабных военных инвестиций, и та открестилась от многолетнего пренебрежения к обороне. Ее участие увеличит совокупные траты и укрепит совместные европейские проекты.
Однако суждено ли многочисленным обещаниям нового курса воплотиться в жизнь, пока неизвестно. Министр обороны Нидерландов Кайса Оллонгрен (Kajsa Ollongren) признаёт, что подобные обещания звучали и раньше, но потерпели неудачу. На сей раз, однако, считает она, ситуацию переломит реальность боевых действий в Европе. "Раньше так говорили в контексте сокращения военного бюджета. А сейчас – в контексте его увеличения, – говорит она. – Для нас это мощный стимул".
Европейские планы еще могут разбиться о суровую реальность. Часть недавно объявленного увеличения пойдет на зарплаты военнослужащих и пополнение арсеналов, истраченных в попытке помочь Украине, – и лишь тогда можно будет задуматься о новой технике.
А еще Европу манит чарующий зов американского оружия. Первой крупной покупкой Германии после создания фонда военной модернизации в 100 млрд евро стал американский истребитель F-35, способный нести ядерное оружие. Руководители европейского ВПК опасаются, что основная доля дополнительных денег утечет за океан.
"Мне кажется, это большой риск, что мы так много внимания уделяем удовлетворению краткосрочных потребностей за счет преимущественно неевропейской готовой техники", – считает исполнительный директор Airbus Defense and Space Михаэль Шёлльхорн (Michael Schoellhorn).
Он предупреждает, что это грозит подорвать технологическое превосходство Европы в долгосрочной перспективе, создать в будущем новую зависимость и, в конечном счете, ослабить оборонную промышленность и подкосить европейскую интеграцию.
"Нам нужно тратить лучше и умнее", – считает Алессандро Профумо (Alessandro Profumo), президент Европейской ассоциации аэрокосмической и оборонной промышленности и исполнительный директор ведущего итальянского военного концерна Leonardo. Для этого, добавляет он, нужна более тесная координация закупок на уровне ЕС: "У нас должен идти интеграционный процесс. Пусть не быстро, но он жизненно необходим".
Пополнить, заменить, восстановить
В сером здании-коробке в промышленной зоне на востоке Белфаста в Северной Ирландии инженеры собирают оружие, ставшее одним из символов яростного украинского сопротивления российскому наступлению – переносную противотанковую установку NLAW.
Разработал NLAW шведский военный гигант Saab, а собирает британский филиал французской корпорации Thales. На украинскую линию фронта ушли уже тысячи установок. Их успех – нагляднейший пример того, как боевые действия стимулируют развитие европейского ВПК. Однако пока что все отправленные на Украину британские NLAW поступали с национальных складов, а не из новых заказов.
С началом российской военной операции на Украине страны ЕС объявили о совокупном увеличении расходов на оборону на 200 млрд евро. При этом чиновники подчеркивают, что этому решению предшествовали годы сокращений и недофинансирования. С 1999 по 2021 год совокупные расходы блока на оборону выросли всего на 20% (для сравнения: в США рост составил 66%, в России – 292%, а в Китае – 592%.
Конфликт показал, насколько Европа не подготовлена: страны сбились с ног, разыскивая в национальных арсеналах сотни танков, реактивных систем залпового огня и гаубиц, чтобы помочь Украине сдержать наступление России. И их запасы уже на исходе.
Задача для промышленности блока, считает директор военного анализа Международного института стратегических исследований Бастиан Гигерих (Bastian Giegerich) троякая: пополнить истощенные за последние два десятилетия запасы; заменить израсходованное на Украине устаревшее оборудование времен холодной войны; а также провести модернизацию и внедрять инновации и новые возможности.
"Промышленная задача будет состоять в пополнении, замене и восстановлении, которые должны вестись параллельно – говорит он. – Я полагаю, добиться этого будет непросто".
Есть еще одна проблема носит политический характер: в прошлом ВПК считалась суверенной прерогативой государств, которую нельзя взять и отдать на откуп Брюсселю. ЕС развивает свою способность вести независимые военные действия и крепит стратегическую автономию с появлением единой политики безопасности и обороны в конце 1990-х годов. Но события развиваются медленно.
Оборонная промышленность блока по-прежнему представляет собой винегрет из крупных международных подрядчиков и национальных компаний, а также сотен малых и средних предприятий. В сухопутном и военно-морском секторах обороны раздробленность больше, чем в аэрокосмическом секторе, где многонациональное сотрудничество сильнее – отчасти из-за высоких затрат на исследования, разработки и закупки.
Но даже в аэрокосмической отрасли результаты неоднородны, говорит старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований Дуглас Барри (Douglas Barrie), и за успехами нередко следуют неудачи. Он отмечает, например, что даже успешные общеевропейские программы истребителей Tornado и Eurofighter в какой-то момент "чудом не развалились".
Сегодня европейские страны разрабатывают два отдельных боевых самолета следующего поколения под одни и те же технические условия: Tempest под руководством Великобритании совместно со Швецией и Италией, и Future Combat Air System с участием Франции, Германии и Испании.
О неудачах сотрудничества красноречивее всего говорят расходы. В 2020 году на совместные проекты было потрачено всего 11% оборонного бюджета ЕС – значительно ниже целевого показателя в 35%, установленного Европейским оборонным агентством в Брюсселе. Та же картина наблюдается и по исследованиям и технологиям: в том же 2020 году на сотрудничество внутри альянса было потрачено всего 6% – это не только значительно меньше целевого показателя в 20%, но и самый низкий уровень с начала сбора данных в 2005 году.
По данным Европейской комиссии за 2017 год, на вооружении у блока насчитывалось 17 типов основных боевых танков – тогда как у США всего один. При этом в данные попали варианты и модификации времен холодной войны, а также британская система Challenger. Также насчитывается 29 различных типов фрегатов или эсминцев, по сравнению со всего четырьмя у США.
"Разумеется, мы собираемся делать упор на закупки. Но мы собираемся проводить их вместе и считаем, что надо сосредоточиться на сотрудничестве, координации и стандартизации", – говорит Оллонгрен.
"Заказы будут"
В марте Европейский совет одобрил Стратегический компас ЕС по обороне, где предлагается создать силы быстрого развертывания и нарастить финансирование. В том же месяце в Версале европейские лидеры призвали комиссию разработать меры по укреплению военно-промышленной базы континента.
Европейское оборонное агентство создано в 2004 году, однако его влияние на национальную стратегию по-прежнему ограничено. По плану ему предстоит ряд новых инициатив – собрать дополнительные средства на нужды Европейского оборонного фонда и создать "целевую группу по закупкам", чтобы сосредоточиться на краткосрочных потребностях.
В среднесрочной перспективе приоритеты таковы: модернизация европейской системы противовоздушной обороны и расширение беспилотных, кибернетических и космических возможностей. Еще одна цель – разработка нового боевого танка по проекту MGCS на смену немецкому Leopard и французскому Leclerc. Также предлагается освободить европейских производителей от налога на добавленную стоимость.
"Появилась огромная возможность воспользоваться ростом оборонных расходов для капитального, так сказать, ремонта оборонного потенциала ЕС – и впервые сделать это сообща, чтобы страны поняли, насколько глупо и неэффективно игнорировать общие закупки", – сказал один высокопоставленный чиновник ЕС.
Руководители отрасли приветствовали планы, сочтя их признаком стратегического сдвига. "Влияние на оборонную инфраструктуру уже глубже и глобальнее, чем многие думают", – говорит генеральный директор BAE Systems Чарльз Вудберн (Charles Woodburn). Генеральный секретарь Европейской ассоциации аэрокосмической и оборонной промышленности Ян Пи (Jan Pie) разделяет эту надежду: "Бюрократия сработала быстро, так что теперь от государств-членов зависит, воплотятся ли эти идеи в жизнь или нет".
Как пример общеевропейской программы ради ускоренного сотрудничества его коллега Профумо привел многомиллиардный проект по поставке первых беспилотных летательных аппаратов блока к 2029 году. "Евродрон уже взлетает. Уверен, за ним последуют и другие. Благодаря этим проектам интеграция пойдет вперед", – заверил он.
Однако Микаэль Юханссон (Micael Johansson), исполнительный директор концерна Saab, который производит истребители Gripen, а также другие системы вооружения и подводные лодки, предупредил, что инструменты и платформы для реализации планов только предстоит создать. "Это сложный процесс", — добавляет он. По его словам, потребуется время, прежде чем все эти инициативы приведут к реальным контрактам.
В прошлом крупным общеевропейским программам мешали разногласия насчет прав на интеллектуальную собственность и вопросы разделения труда. "Главная проблема – это как делить права на интеллектуальную собственность", – объясняет исполнительный директор немецкой компании Rheinmetall Армин Паппергер (Armin Papperger).
Судьба франко-немецко-испанской боевой авиасистемы будущего FCAS доказывает, как сложно наводить мосты между промышленными подразделениями. С момента запуска проект погряз в тяжбах между Airbus и Dassault из-за обмена технологиями и спорах о лидерстве.
Однако Ян Пи убежден, что программу не следует считать антипримером, наоборот, внутриевропейское сотрудничество вполне возможно. "Это пример самого высокотехнологичного, политического и дорогого в разработке проекта, – говорит он. – Говоря о европейских закупках, мы должны понимать, что уже есть огромное множество крупносерийных продуктов, которые можно закупать совместно, а не на национальном уровне".
Финансирование в военное время
Одним из главных препятствий в оборонной промышленности до недавнего времени было финансирование: банки и управляющие фонды настроились на социально ответственные инвестиции. Руководители забеспокоились, что ВПК станет непригодным для инвестиций со стороны фондов, пекущихся об экологии и репутации.
Но с началом боевых действий настрой у многих инвесторов (если не у всех) поменялся. Шведский банк SEB незадолго до украинского конфликта полностью запретил инвестировать в компании, у которых свыше 5% дохода приходится на разработку, производство и обслуживание военной техники, но весной пошел на попятный. Шести его фондам теперь дозволено вкладываться в ВПК.
Дискуссии о пересмотре исключений для ВПК уже идут и в ряде государственных и частных банков Германии. LBBW, один из банков государственного сектора страны, объявил, что на фоне "текущих событий" скорректировал свои правила о сделках с оружием.
Банк теперь может участвовать в финансировании и обеспечении оружейного экспорта с одобрения экспортного контроля Германии, если ни страна-поставщик, ни страна-заказчик не значатся в черном списке.
Вудберн из BAE считает, что с точки зрения инвестиций Европа развивается "очень быстро". Но при этом предупредил, что одним из сложнейших рынков остается Великобритания, где прерогативы фондов пока не изменились.
Последняя проблема, по словам Шёлльхорна из Airbus, по совместительству президента ассоциации немецкой аэрокосмической промышленности, это – экспорт оборонной продукции. "Важно, чтобы Германия наряду с партнерами искала европейское решение, а не придерживалась сугубо национального подхода", – говорит он.
Он добавляет, что это одинаково важно как для запуска программ вроде истребителя Eurofighter, так и для будущих крупных европейских проектов. В прошлом ключевые торговые связи нередко омрачало отсутствие европейского консенсуса по экспорту оружия.
По словам чиновников, ключевое значение для реализации любой из предложенных инициатив будет иметь сотрудничество НАТО и ЕС. Штаб-квартиры обеих организаций располагаются в Брюсселе всего в 5 км друг от друга, но до украинского конфликта они не работали в унисон.
Должностные лица НАТО, а организация представляет почти все вооруженные силы континента, говорят, что дальнейшее наращивание расходов на оборону Европы пойдет прахом, если Брюссель не заставит членов альянса привести закупки в порядок и заменить неэффективные национальные цели общеевропейскими.
"Мы можем сколько угодно требовать увеличить военный бюджет, — сказал один высокопоставленный представитель НАТО, – но если руководство ЕС не заставит их потратить деньги как полагается, это не будет иметь особого значения".
При этом Европа должна постараться, чтобы США не восприняли новый упор на собственные возможности как сигнал, что их компаниям за океаном больше не рады, говорит Юханссон из Saab. "Заокеанские связи очень важны, – подчеркнул он. – Утверждать обратное или давать понять, что границы Европы закрыты для посторонних, – пагубно для будущей конкурентоспособности отрасли".
Недавнее желание Финляндии и Швеции вступить в НАТО укрепило надежды на дальнейшее сотрудничество. Если две скандинавские страны станут полноправными членами, то вне военного альянса под руководством США останутся лишь четыре государства ЕС – Австрия, Кипр, Ирландия и Мальта.
Глава внешнеполитического ведомства ЕС Жозеп Боррель четко сознает всю важность нового единства: "Это принципиальный момент, чтобы члены альянса инвестировали вместе и лучше, чтобы не допустить дальнейшей раздробленности и устранить существующие недостатки, – говорит он. – Если мы хотим получить современные и совместимые европейские вооруженные силы, надо действовать уже сейчас".
