России нужно срочно строить свой надводный щит ПРО и ВКО
Известное выступление Дмитрия Медведева по проблеме американской ЕвроПРО, разумеется, имело откровенно предвыборный характер, а предложенные в нем меры и так уже давно выполняются (кроме того, часть их имеет к этой самой ЕвроПРО очень опосредованное отношение). При этом градус полемики по указанному предмету становится все выше и выше. Удивительным образом в ходе этой полемики ВМФ РФ совершенно не упоминается ни в плане противодействия американской ПРО, ни в плане строительства ВКО, которой на словах также уделяется чрезвычайно много внимания.
Как неоднократно писало «НВО» (например, в статье «Бесполезная ПРО – искусственно сконструированная реальность», 22.07.11), если российским СЯС и сможет угрожать какой-то элемент американской ПРО, то исключительно морской. С земли американцы даже из Польши (про Румынию нет и речи) не смогут сбивать наши МБР, поскольку Вашингтону пока не под силу отменить законы физики.
А вот крейсера и эсминцы с системой «Иджис» смогут заходить в арктические моря (если льды продолжат таять), оказываясь под траекториями российских МБР. При условии доработки ЗУР «Стандарт-SM3» они будут способны именно отсюда поражать наши МБР на среднем участке полета, а БРПЛ, стартующие с североморских РПК СН, – даже на активном участке.
Кроме того, с помощью усовершенствованных ЗУР американские корабли из вод, прилегающих к обоим побережьям самих США, получат возможность сбивать БЧ российских МБР и БРПЛ на нисходящем участке траектории.
Удар с моря
Сегодня в ВМС США системой «Иджис» оборудованы все 22 крейсера «Тайкондерога» и все 60 эсминцев типа «Орли Берк», строительство которых продолжается (всего будет построено от 75 до 99 эсминцев). На 5 крейсерах и 16 эсминцах из этого числа система «Иджис» модернизирована и приобрела способность решать задачи ПРО, а не только традиционной ПВО, как на остальных кораблях.
Предполагается, что в дальнейшем такую модернизацию пройдут все крейсера и эсминцы ВМС США. Сейчас на них уже возлагаются задачи тактической ПРО (например, в зоне Персидского залива), а в случае успешной разработки новых модификаций «Стандарта» дело дойдет и до стратегической ПРО.
Кроме того, как писало «НВО» в статье «Кому будет плохо, если не договоримся» (см. номер от 03.06.11), обсуждение проблемы ЕвроПРО у нас почему-то полностью оторвано от реальных сценариев ее применения. Вообще-то, угрожать нашим СЯС ПРО может только в том случае, если российские МБР и БРПЛ уже стартовали по целям в США, то есть если началась полномасштабная ядерная война.
В связи с этим хочется понять, при каких условиях такое может произойти. Варианты агрессии со стороны России против США, первого ядерного удара со стороны США или тем более агрессии со стороны НАТО с помощью обычных сил имеют настолько низкую вероятность, что нет особого смысла их обсуждать. Единственный вариант, вероятность которого несколько выше нуля, – нанесение США обезоруживающего удара по нашим СЯС с помощью КРМБ и КРВБ с расчетом на то, что остатки СЯС и будут добиты ПРО. В этом варианте удар по нам будет наноситься в первую очередь с моря – с тех же крейсеров и эсминцев, а также с ПЛА типов «Лос-Анджелес» и «Вирджиния» и ПЛАРК типа «Огайо».
Таким образом, если мы всерьез боимся американского удара и прикрывающей его ПРО, роль ВМФ в парировании данной угрозы должна быть первостепенной. И в плане поражения американских ПЛА и надводных кораблей, и в плане создания морского рубежа ПВО/ПРО, способного максимально ослабить американский удар еще до того, как «Томагавки» долетят до российского берега.
Однако, как было сказано в начале статьи, про ВМФ у нас в данном аспекте почему-то не вспоминают вообще. Объяснений этой странности может быть три. Либо у нашего военно-политического руководства со стратегическим мышлением, мягко говоря, большие проблемы. Либо вся истерика насчет ПРО носит чисто политический характер и направлена исключительно на внутреннее потребление. Либо наш ВМФ находится в таком состоянии, что ни в каком парировании данной угрозы он участвовать не может.
Строго говоря, ни один из этих трех вариантов не исключает двух других. Обсуждение первых двух может носить даже не политический, а чисто риторический характер, поэтому оно бессмысленно. Обратимся к третьему варианту.
Хитрость или нет?
И сразу становится ясно, что ВМФ РФ в отличие от ВМС США никакого морского рубежа ПРО/ПВО создать не способен в принципе и не сможет ни в каком обозримом будущем. Ничего даже отдаленно сравнимого с системой «Иждис» у нас нет.
Не только имеющиеся в составе флота, но и строящиеся сейчас надводные корабли новых проектов способны в плане ПВО лишь на самооборону или в лучшем случае на оборону еще нескольких соседних кораблей и судов в ордере корабельной группы или конвоя, но уж никак не на оборону территории страны от ракетного удара с моря.
Исключение, вроде бы, составляют четыре ракетных крейсера: атомный «Петр Великий» пр. 1442 и три корабля пр. 1164 («Москва», «Маршал Устинов» и «Варяг»). У нас их иногда ошибочно считают некими аналогами американских кораблей. Но дело в том, что «Иджис» – это не просто набор разных ракет, а сложная интегрированная система. На наших же крейсерах имеется именно набор ракет.
В частности – ЗРК «Форт», морской аналог С-300П. ЗУР этого комплекса уступают по своим ТТХ «Стандартам», правда, КРМБ они сбивать вполне способны. Но вот количество боеготовых ракет у нас и американцев просто несопоставимо. Сколько крейсеров и эсминцев имеют ВМС США, было сказано выше. Причем на них все ракеты постоянно готовы к пуску (до 122 на каждом крейсере, до 90 или 96 на каждом эсминце).
У нас на «Петре Великом» 96 ЗУР, из которых одновременно готовы к пуску 12, на кораблях пр. 1164 – 64 ЗУР, из которых к пуску готовы 8. К тому же указанные корабли разбросаны по флотам. «Москва» – на ЧФ, «Варяг» входит в состав Приморской флотилии ТОФ, «Петр Великий» и «Устинов» – на СФ.
Строительство новых кораблей подобного класса в России сегодня даже не обсуждается, что естественно – у нас для этого нет ни финансовых, ни технических возможностей. Ведь даже США по финансовым соображениям отменили программу создания нового крейсера, что уж о нас-то говорить.
Правда, отразить или хотя бы ослабить обезоруживающий удар наш ВМФ мог бы другим способом – нанося удар по носителям КРМБ, значительная часть которых «заодно» является и носителями ПРО. То есть, поражая крейсер или эсминец ВМС США, мы убиваем двух зайцев. Здесь перспективы нашего флота несколько лучше.
Конечно, угрозы американским ПЛА – носителям КРМБ – наш ВМФ создать не сможет. Даже в период, когда ВМФ СССР был на пике своей мощи, его противолодочные возможности были крайне низки, сейчас же в лучшем случае обеспечивается ПЛО в непосредственной близости от своих ВМБ. А вот по надводным кораблям удары могут наносить и наши атомные и дизельные подлодки, и надводные корабли (в первую очередь – вышеупомянутые крейсера, а также оставшиеся пока в строю эсминцы пр. 956), и авиация с берега.
Сама по себе угроза таких ударов в значительной степени обесценит потенциал американских кораблей, поскольку для ее парирования в ячейки УВП Мк41 придется вместо «Томагавков» и противоракетных «Стандартов» загружать противосамолетные «Стандарты» и противолодочные «Асроки».
Правда, на подобные подвиги российский ВМФ способен лишь вблизи своих берегов, в арктических морях. При этом, как было сказано выше, больше всего проблем американские крейсера и эсминцы смогут нам создать, если с помощью усовершенствованных «Стандартов» получат возможность сбивать БЧ российских МБР и БРПЛ из вод около берегов США. Там их не достанут ни наши надводные корабли, ни авиация.
То есть российские надводные корабли туда дойти могут, но при отсутствии авиации это будет равносильно самоубийству, причем бесполезному. Шанс на успех есть только у ПЛА. Поэтому наиболее адекватной мерой противодействия ПРО на самом деле является недавнее подписание контракта на строительство 4 ПЛА пр. 885М «Ясень» (в дополнение к проходящему испытания «Северодвинску» и строящейся уже два года «Казани»). Конечно, этого мало, но, к сожалению, ускорить процесс невозможно. Все по тем же причинам – нехватка денег, квалифицированных кадров и производственных мощностей.
Как было сказано в начале статьи, авторы «беспрецедентно жесткого» заявления президента по ПРО вложили в его уста те «меры противодействия», которые и так давно выполняются или запланированы, а часть из них вообще не имеет отношения к данной проблеме. Ничто не мешало вписать в заявление еще и четыре «Ясеня». Но то ли у нас «наверху» совсем плохо со стратегическим мышлением, либо там никто ни секунды не верит в собственные «страшилки» насчет ПРО. Или это такая военная хитрость?
Александр Анатольевич Храмчихин - заместитель директора Института политического и военного анализа
