Стратегическая автономия ЕС приказала долго жить
Североатлантический альянс по-прежнему остается единственным гарантом безопасности ЕС, пишет The National Interest. Автор констатирует, что украинский конфликт вынудил европейцев похоронить идею о стратегической автономии.
Российско-украинский конфликт повысил ставки и выявил риски формирования альтернативы НАТО
В контексте прошедшего Мадридского саммита НАТО все более очевидным становится один факт: альянс выступает единственным реальным гарантом безопасности европейских государств, в связи с чем цель Евросоюза по достижению стратегической автономии в ближайшее время едва ли осуществима.
В первые дни после начала российской спецоперации разумно было ожидать, что ЕС получит необходимый для окончательного достижения стратегической автономии импульс. Единство возникает в ответ на общую угрозу, а ситуация на Украине обнажила агрессивные намерения Москвы. Шок от российской угрозы, казалось, вызвал "кардинальные изменения" в оборонной политике многих европейских правительств. Администрация Байдена совершенно справедливо дала понять, что ждет от Европы больше ответственности в вопросах собственной безопасности, поскольку это позволит Штатам в полной мере сосредоточиться на китайской угрозе. Еще одним позитивным событием стала публикация Евросоюзом "Стратегического компаса", где изложены планы по налаживанию сотрудничества в области обороны и безопасности, всего через месяц после начала российско-украинского конфликта.
Однако затем стало ясно, что ЕС едва ли удастся достичь стратегической автономии в обозримом будущем: ситуация на Украине повысила ставки и обнажила риски, связанные с формированием альтернативы НАТО; действия лидеров ЕС в лице Франции и Германии ставят под сомнение их лидерские качества; а заявка Швеции и Финляндии говорит о том, что единственной гарантией защиты от российской агрессии является поддержка Вашингтона.
Европа уже давно нацелилась на автономию в области обороны и безопасности. Экс-президент Дональд Трамп критиковал НАТО и даже угрожал покинуть альянс, что побудило многих европейских политиков искать альтернативы. Что подразумевают сторонники стратегической автономии под этим термином? В ноябре 2019 года Эммануэль Макрон дал интервью The Economist и заявил о "смерти мозга" НАТО. Кроме того, он выдвинул предположение о том, что "Европа должна стать независимой в сфере военной стратегии и военного потенциала", а позже объявил, что ЕС обладает всем необходимым для самозащиты. Не прошло и недели после начала российской спецоперации на Украине, как французский лидер заявил: "Европа должна стать сильнее и самостоятельнее, чтобы защитить своих граждан от рисков и иметь возможность самостоятельно принимать решения о своем будущем. Я выступаю за более суверенный, более демократичный проект будущего Европы". Таким образом, стратегическая автономия, по мнению ее главного приверженца, означает способность ЕС защищать государства-члены без помощи Соединенных Штатов.
Спецоперация Кремля продемонстрировала агрессивные намерения России, которые основательно превосходят все ее действия со времен окончания холодной войны. Европейцы увидели, что нападение на страну ЕС или НАТО хоть и маловероятно, но уже не так немыслимо. Учитывая новые реалии, ставки на выбор правильной архитектуры безопасности выросли до максимальных за десятки лет значений. Доверив свою защиту новой — малоизученной и непроверенной — версии ЕС, европейские страны рискуют подвергнуться нападению, потерять территории и даже попасть к кому-то в подчинение. И наконец, эксперты предупреждают, что Россия быстро учится на своих ошибках, сохраняет разрушительный военный потенциал и, скорее всего, потратит вырученные от продажи нефти и газа деньги на восстановления военной машины.
Действия Франции и Германии — двух ведущих экономик ЕС и расточителей ее военного бюджета — привели к снижению реалистичности стратегической автономии, хотя именно они являются наиболее рьяными ее сторонниками. Во-первых, многие лидеры в Европе, особенно те, чьи страны имеют общую с Россией границу, весьма обеспокоены призывами Парижа и Берлина к Украине о возможном компромиссе с Россией. С их точки зрения, попытки добиться дипломатического решения могут означать принуждение к отказу от территорий ради общего блага. Отвечая на вопрос о посреднической деятельности Германии, один восточноевропейский дипломат сказал: "Мы не нуждаемся в защите Германии, ведь она давно стоит на неправильной стороне истории". Во-вторых, существует подтвержденное доказательствами расхождение между реальным военным потенциалом государств-членов ЕС и тем, чего требует автономия. Несмотря на видимость обратного, Берлин едва ли пойдет на значительные изменения военных затрат и стратегической культуры — а это помешает пути к стратегической автономии Европы. Бездействие богатейшего члена союза послужит сигналом для других европейцев, которых российская угроза до сих пор не особенно страшит, что они могут вернуться к уровню расходов до операции. И наконец, существует проблема ядерного арсенала Парижа. Соединенные Штаты расширили потенциал ядерного сдерживания для обеспечения безопасности членов НАТО, а Франция защищает лишь собственную территорию и жизненно важные интересы.
Решение Швеции и Финляндии подать заявку на вступление в НАТО стало предвестником окончательной гибели стратегической автономии ЕС. Обе страны являются членами союза, поэтому в теории должны быть защищены статьей 42 Лиссабонского договора. Более того, обе страны понимают, что членство в альянсе вызовет со стороны России гнев, а может, и меры принуждения по предотвращению их вступления в альянс. Они также знали, что пройдет по крайней мере несколько месяцев между моментом подачи заявки и получением полной защиты в соответствии с пятой статьей устава НАТО о коллективной обороне (возражения Турции продлили этот период). Таким образом, если бы они верили в то, что стратегическая автономия обеспечит им достаточную защиту в ближайшей и среднесрочной перспективе, рациональнее было бы продолжать придерживаться нейтралитета. Но Стокгольм и Хельсинки сделали иной выбор. В отчете шведского МИД за май 2022 года говорилось: "Очевидно, что государствам-членам ЕС не хватает политической воли развивать коллективную оборону внутри союза". Несмотря на все имеющиеся у НАТО проблемы, Швеция и Финляндия явно сочли, что альянс обеспечит им лучшую, чем ЕС, защиту от возможной российской агрессии.
Что, если Дональд Трамп или какой-то солидарный с ним в критике НАТО республиканец победит на президентских выборах 2024 года в США? Может ли подобный исход заставить европейцев вернуться к стратегической автономии? Во-первых, учитывая озабоченность американской общественности по поводу российской угрозы, кандидату от Республиканской партии было бы политически нецелесообразно продолжать критиковать организацию в стиле Трампа. Во-вторых, несмотря на яростную высокопарную риторику последнего, политика его администрации в отношении альянса была вполне положительной. И наконец, благодаря российско-украинскому конфликту еще больше стран НАТО дотянут до тех двух процентов от ВВП, которые они обязались выделять на оборону, а это ослабит одно из наиболее резких критических замечаний Трампа в адрес альянса.
Учитывая гибель стратегической автономии ЕС — и сохраняющийся интерес Соединенных Штатов к европейской безопасности, — НАТО останется важнейшим механизмом защиты для Европы. Вашингтону придется продолжить участвовать в ее делах даже при акценте на Азию. При этом он по-прежнему может использовать остаточные угрозы со стороны Москвы для давления на европейские страны — чтобы заставить их вкладываться в собственную оборону.
Джейсон Дэвидсон — внештатный старший научный сотрудник Атлантического совета и профессор политологии в Университете Мэри Вашингтон.
