Что будет, если Россия применит ядерное оружие на Украине?
The Atlantic пишет, что добиваясь максимальной эскалации конфликта на Украине, США провоцируют Россию на применение там ядерного оружия. Автор считает, что Путин достаточно умен и хладнокровен, чтобы на эти провокации не поддаться. К тому же ситуация на поле боя сейчас в пользу России. Вашингтону следует оставить эти попытки.
Взгляд на мрачные сценарии — и американское руководство для каждого из них.
В ведении 12-го Главного Управления Минобороны России находится более десятка пунктов хранения ядерного оружия. Известные как объекты "С" и разбросанные по всей территории Российской Федерации, они хранят тысячи ядерных боеголовок и водородных бомб с самой разной мощностью. Последние три месяца президент Владимир Путин и другие российские официальные лица зловеще угрожают применить ядерное оружие в войне против Украины. По словам Павла Подвига, директора проекта "Российские ядерные силы" и бывшего научного сотрудника Московского физико-технического института, ныне живущего в Женеве, к немедленному применению готовы только ядерные заряды, размещенные на баллистических ракетах большой дальности наземного базирования, а также на стратегических атомных подводных лодках. Если Путин решит атаковать Украину с помощью "тактического" ядерного оружия меньшей дальности, его придется взять с объектов "С" — таких, например, как Белгород-22, всего в 40 километрах от украинской границы, и доставить на военные базы. Потребуются часы, чтобы оружие было приведено в боеготовность, чтобы боеголовки были помещены на крылатые или баллистические ракеты, и чтобы водородные бомбы были загружены в самолеты. Соединенные Штаты, скорее всего, будут наблюдать за развертыванием этого оружия в режиме реального времени: с помощью спутникового наблюдения, камер-спрятанных у дорог, в также местных агентов с биноклями. И это поднимает вопрос экзистенциальной важности: так что же делать в этой ситуации Соединенным Штатам?
Президент Джо Байден ясно дал понять, что любое применение ядерного оружия на Украине будет "совершенно неприемлемым" и "повлечет за собой тяжелые последствия". Но его администрация по-прежнему публично не дает четкого представления о том, какими будут эти последствия. Эта двусмысленность и есть правильная политика. Тем не менее, за пределами администрации должны проводиться открытые обсуждения и дебаты относительно того, так что же, все-таки стоит у нас на кону? В течение последнего месяца я разговаривал со многими экспертами по национальной безопасности и бывшими правительственными чиновниками о вероятности применения Россией ядерного оружия против Украины, возможных целях и надлежащем ответе Америки. Хотя мои собеседники и расходились во мнениях по некоторым частным вопросам, я снова и снова слышал одно и то же: риск ядерной войны сегодня выше, чем когда-либо после Карибского кризиса. А решения, которые пришлось бы принимать после ядерного удара России по Украине, беспрецедентны по своей сложности. В 1945 году, когда Соединенные Штаты уничтожили два японских города атомными бомбами, они были единственной ядерной державой в мире. В настоящее ядерным оружием обладают девять государств. Другие могут вскоре получить его, и вероятность того, что что-то в мире пойдет не так, значительно возросла.
Возможны несколько сценариев того, как Россия может в перспективе применить ядерное оружие. 1) Взрыв над Черным морем, который, скорее всего, обойдется без жертв, но продемонстрирует решимость России перейти ядерный порог и будет сигнализировать о том, что дальше может быть хуже. 2) Обезглавливающий удар по украинскому руководству, в ходе которого Россия попытается уничтожить украинского президента Владимира Зеленского и его советников в их подземных бункерах. 3) Ядерный удар по важному украинскому военному объекту, возможно, авиабазе или большому военному складу, который не будет предназначен для нанесения вреда гражданскому населению. 4) Разрушение крупного украинского города, которое повлечет за собой массовые жертвы среди гражданского населения и спровоцирует всеобщую панику, рассчитанную на скорую капитуляцию страны. В последнем сценарии это те же цели, которые послужили причиной ядерных ударов по Хиросиме и Нагасаки.
Любой ответ администрации Байдена будет определяться не только тем, как Россия применит ядерное оружие против Украины, но и, что более важно, тем, как американский ответ может повлиять на поведение России в будущем. Побудит ли он Путина отступить или заставит его удвоить усилия? Дебаты времен холодной войны по ядерной стратегии были сосредоточены на способах предвидеть и управлять эскалацией конфликта. В начале 1960-х Герман Кан, видный стратег из Rand Corporation и Hudson Institute, придумал визуальную метафору проблемы: "лестница эскалации". Кан был одним из главных вдохновителей персонажа доктора Стрейнджлава в классическом фильме Стэнли Кубрика 1964 года (речь идет о фильме Кубрика "Доктор Стрейнджлав или как я научился не бояться и полюбил атомную бомбу. Антивоенная сатира. Доктор Стрейнджлав — главный отрицательный герой — Прим. ИноСМИ). Тем не менее "лестница эскалации" остается центральной концепцией в размышлениях о том, как вести ядерную войну. В версии "лестницы" Кана было 44 ступени. Внизу было отсутствие военных действий; наверху было взаимное ядерное уничтожение. Президент может перейти от шага № 26 "Демонстративное нападение на территорию противника" к шагу № 39 "Война против городов в замедленном темпе". Цель каждого нового шага вверх может меняться. Некоторые из них могут служить всего лишь какими-то месседжами для врага. Или могут преследовать реальные и практические цели принуждения, контроля или уничтожения противника. Вы подниметесь по лестнице до самого верха, чтобы в ее конце низринуться в мировую преисподнюю.
"Вихрь эскалации" — более поздняя и более сложная визуализация потенциального конфликта между ядерными государствами. Он был разработан Кристофером Йеу, который с 2010 по 2015 год занимал должность главного научного сотрудника Глобального ударного командования ВВС США. Помимо вертикальных аспектов лестницы эскалации, вихрь включает в себя горизонтальное движение между различными областями современной войны — космосом, кибератаками, обычными боевыми действиями и применением ядерных вооружений. Вихрь эскалации выглядит как торнадо. Иллюстрация одного из них, показанная в слайд-шоу Global Strike Command, помещает худший результат в самую широкую часть воронки: "самый высокий уровень необратимого цивилизационного разрушения".
В октябре 1962 года Сэму Нанну было 24 года, он недавно окончил юридический факультет Университета Эмори, только что получил допуск к секретным сведениям и устроился на работу в аппарат комитета Палаты представителей по делам вооруженных сил. Когда его коллега отказался от заграничной поездки по базам НАТО, Нанн занял его место, впервые покинул Соединенные Штаты и оказался на авиабазе Рамштайн в Германии в разгар кубинского ракетного кризиса. Нанн помнит, как видел военные самолеты НАТО стоящими на рулежных дорожках взлетно-посадочных полос. Каждый из этих самолетов имел на борту одну водородную бомбу и был готов лететь в сторону Советского Союза. Пилоты днем и ночью сидели в креслах рядом со своими самолетами, пытаясь немного поспать и ожидая приказа о взлете. Топлива у них было только на полет в один конец, и они планировали как-нибудь спастись, сбросив бомбы. Командующий ВВС США в Европе сказал Нанну, что, если начнется война, его пилотам придется поднять свои самолеты в воздух в течение нескольких минут. Ведь авиабаза Рамштайн сразу же станет одной из первых целей НАТО, которые будут уничтожены советской ядерной атакой. Командир авиабазы всегда носил с собой рацию, чтобы отдавать приказы о взлете.
Карибский кризис произвел на Нанна сильное впечатление. В течение 24 лет уже в качестве сенатора Соединенных Штатов он неустанно работал над снижением риска ядерной войны и ядерного терроризма. Как глава сенатского комитета по вооруженным силам, он выступал за тесное сотрудничество с Москвой по ядерным вопросам. Чтобы продолжить эти усилия, он позже стал соучредителем некоммерческой организации Nuclear Threat Initiative, с которой автор сотрудничал в ряде проектов. Вся эта работа сейчас рискует быть сведенной на нет из-за спецоперации России на Украине и сопровождающей ее резкой ядерной риторики.
Задолго до начала СВО пять стран, которым по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) разрешено иметь ядерное оружие, — США, Великобритания, Россия, Китай и Франция — достигли соглашения о том, что использование такого оружия может быть оправдано только как чисто оборонительная мера в ответ на ядерное или крупномасштабное нападение с применением обычных вооружений. В январе 2022 года эти пять стран выступили с совместным заявлением, подтверждающим изречение Рональда Рейгана о том, что "ядерная война никогда не должна начаться и никогда не может быть выиграна". Спустя месяц Россия нарушила нормы, существовавшие в рамках ДНЯО более полувека. Она ввела свои войска в страну, отказавшуюся от ядерного оружия и угрожает ядерным ударом любому, кто попытается помочь этой стране. Она же совершил акты ядерного терроризма, обстреляв реакторные комплексы на АЭС в Чернобыле и Запорожье.
Нанн поддерживает стратегию администрации Байдена по "преднамеренной двусмысленности" в отношении того, как она отреагирует на применение Россией ядерного оружия. Но он надеется, что все-таки тайно проводится какая-то форма закулисной дипломатии, в которой, например, такая широко уважаемая фигура, как бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс, прямо говорит русским, насколько жестко Соединенные Штаты могут ответить, если Россия переступит ядерный порог. Во время кубинского ракетного кризиса и президент Джон Кеннеди, и первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев оба хотели избежать полномасштабной ядерной войны — и все же чуть не свалились в нее из-за недопонимания, искаженной связи и ошибок. Закулисная дипломатия сыграла тогда решающую роль в безопасном разрешении того кризиса.
Нанн описывает нарушения Россией давних норм как "ядерную глупость Путина" и подчеркивает, что для предотвращения ядерной катастрофы необходимы три фундаментальные вещи: рациональные лидеры, точная информация и отсутствие серьезных ошибок. "И все три эти фактора сейчас вызывают серьезные сомнения", — говорит он.
Нанн утверждает, что если Россия применит ядерное оружие на Украине, США не должны отвечать ядерной атакой. Вместо этого он выступает за некую "горизонтальную эскалацию", в ходе которой должно быть сделано все возможное, чтобы избежать обмена ядерными ударами между Россией и Соединенными Штатами. Например, если Россия ударит по Украине ядерной крылатой ракетой, запущенной с корабля, Нанн будет выступать за то, чтобы этот корабль был немедленно потоплен. Количество украинских жертв должно определять жесткость американского ответа, и любая эскалация должна осуществляться исключительно с использованием обычных вооружений. В ответ может быть потоплен Черноморский флот России, а над Украиной может быть введена бесполетная зона, даже если это будет означать уничтожение подразделений ПВО на территории России.
С самого начала спецоперации ядерные угрозы России были направлены на то, чтобы помешать Соединенным Штатам и их союзникам по НАТО поставлять Украине вооружения. А эти угрозы Москвы серьезно подкреплены возможностями России. В прошлом году в ходе учений с участием около 200 000 военнослужащих российская армия отрабатывала нанесение ядерного удара по силам НАТО в Польше. "Давление на Россию, заставляющую ее атаковать линии снабжения из стран НАТО на Украину будет возрастать тем больше, чем дольше будет продолжаться эта война", — говорит Нанн. Это также увеличивает риск серьезных промахов и ошибок. Преднамеренное или непреднамеренное нападение России на страну НАТО может стать началом Третьей мировой войны.
Летом 2016 года члены команды национальной безопасности президента Барака Обамы в обстановке глубокой секретности устроили военную игру, в которой Россия вторгается в страну НАТО в Прибалтике, а затем использует тактическое ядерное оружие малой мощности против сил НАТО, чтобы положить конец конфликту на выгодных для себя условиях. Как это описано Фредом Капланом в его сенсационной книге "Бомба" (Bomb) (Каплан Фред. Бомба: президенты, генералы и тайная история ядерной войны (Издание Саймона и Шустера, 2020) — Прим. ИноСМИ), две группы высокопоставленных чиновников администрации Обамы пришли к совершенно разным выводам о том, что должны делать Соединенные Штаты. Так называемый Комитет руководителей Совета национальной безопасности, в который вошли министры и члены Объединенного комитета начальников штабов, решил, что у Соединенных Штатов нет другого выбора, кроме как нанести России ответный удар ядерным оружием. Комитет утверждал, что любой другой ответ показал бы отсутствие решимости, подорвал бы доверие к Америке и ослабил бы альянс НАТО. Однако выбор подходящей ядерной цели оказался трудным. Нанесение удара по российским наступающим силам привел бы к гибели ни в чем не повинных гражданских лиц в стране НАТО. Нанесение ударов по целям внутри России мог бы привести к эскалации конфликта до тотальной ядерной войны. В конце концов Комитет руководителей СНБ рекомендовал нанести ядерный удар по Беларуси — стране, которая не сыграла никакой роли во вторжении союзника по НАТО, но имеет несчастье быть союзником России.
Руководящий состав СНБ на уровне заместителей играл в ту же военную игру отдельно и дал другой ответ. Колин Каль, который в то время был советником вице-президента Байдена, утверждал, что ответный ядерный удар был бы огромной ошибкой, и привел бы к утрате Соединенными Штатами своего морального превосходства. Каль считал, что гораздо эффективнее было бы ответить нападением с применением обычных вооружений и настроить мировое мнение против России за нарушение ядерного табу. Остальные согласились, и Эврил Хэйнс, тогдашний заместитель советника президента США по национальной безопасности, предложила сделать футболки с лозунгом "ПАРЛАМЕНТЫ ДОЛЖНЫ УПРАВЛЯТЬ МИРОМ". Сейчас Хэйнс является директором национальной разведки США, а Каль — заместителем министра обороны по политическим вопросам.
В 2019 году Агентство по уменьшению военной угрозы (DTRA) провело обширные военные учения на тему о том, как Соединенные Штаты должны реагировать, если Россия войдет на Украину, а затем применит там ядерное оружие. DTRA — единственное агентство Пентагона, в ведении которого находятся исключительно вопросы сдерживания и противодействия оружию массового уничтожения. Хотя результаты этих военных игр DTRA засекречены, один из участников сказал мне: "Хороших исходов не было". Сценарии применения ядерного оружия были поразительно похожи на те, что рассматриваются сегодня. Когда дело доходит до ядерной войны, по словам участника тех учений, по-прежнему актуален центральный посыл фильма 1983 года "Военные игры" (хакер влезает в компьютерную сеть Пентагона и начинает "игру", в ответ на которую военные чуть не начинают войну с СССР — Прим. ИноСМИ): "Единственный выигрышный ход — в эти игры не играть".
Ни один из опрошенных мной экспертов по национальной безопасности не считал, что Соединенным Штатам следует применить ядерное оружие в ответ на российскую ядерную атаку на Украине. Роуз Геттемюллер, которая была главным американским переговорщиком по новому договору об СНВ с Россией, а затем заместителем генерального секретаря НАТО, считает, что любое ядерное нападение на Украину вызовет глобальное осуждение, особенно в странах Африки и Южной Америки — тех континентов, которые являются зонами, свободными от ядерного оружия. Она считает, что Китай, несмотря на свою молчаливую поддержку российской СВО на Украине, будет решительно выступать против использования Путиным ядерного оружия и поддержит возможные санкции против России в Совете Безопасности ООН. Китай давно поддерживает "негативные ядерные гарантии" и пообещал в 2016 году "безоговорочно не применять ядерное оружие и не угрожать его применением против государств, не обладающих ядерным оружием, или в зонах, свободных от ядерного оружия".
Если Соединенные Штаты обнаружат, что тактическое оружие вывозится с российских складов, считает Геттемюллер, администрация Байдена должна направить в Москву жесткое предупреждение по закулисным каналам, а затем предать гласности перемещение этого оружия, используя ту же тактику открытого обмена разведданными, которая, которая судя по всему, помешала российским операциям "под ложным флагом" с применением химического и биологического оружия на Украине. За прошедшие годы она познакомилась со многими высшими военными, занимающимися ядерным арсеналом России, и прониклась большим уважением к их профессионализму. Геттемюллер говорит, что они могут сопротивляться приказу применить ядерное оружие на Украине. И если даже они подчинятся этому приказу, лично она будет считать предпочтительным вариантом "мощный дипломатический ответ", а не ядерный или обычный военный ответ в сочетании с какой-либо формой гибридной войны. Соединенные Штаты могут, например, провести разрушительную кибератаку на российские системы управления и контроля, связанные с ядерным нападением, и оставить открытой возможность последующих военных атак.
Скотт Саган, содиректор Центра международной безопасности и сотрудничества Стэнфордского университета, считает, что риск применения Россией ядерного оружия за последний месяц снизился, поскольку боевые действия переместились на юг Украины. Путин вряд ли загрязнит радиоактивными осадками территорию, которую он надеется захватить. По словам Сагана, "предупредительный выстрел", такой как безвредный взрыв ядерного оружия над Черным морем, вряд ли принесет России пользу. Он будет означать нерешительность, а не решимость — вывод, к которому Соединенные Штаты пришли полвека назад о потенциальной полезности демонстрационного удара НАТО для сдерживания Красной Армии. Саган признает, что если Россия проиграет крупные сражения на Донбассе или если украинское контрнаступление окажется на грани крупной победы, Путин вполне может приказать применить ядерное оружие, чтобы добиться капитуляции Киева или прекращения огня. В ответ, в зависимости от размера ущерба, причиненного ядерным взрывом, Саган будет выступать за нанесение обычных американских ударов по российским силам на Украине, российским кораблям в Черном море или даже по военным объектам на территории России, таким как база из которой был нанесен российский ядерный удар.
Саган не согласен с тем, как обычно изображается военный конфликт. "Лестница эскалации" представляется ему слишком статичным образом. Она дает свободу решения о движении только в двух направлениях — либо вверх, либо вниз. Саган считает, что ядерная эскалация больше похожа на эскалатор: как только он начинает двигаться, у него появляется собственный импульс, и с него уже трудно сойти. Саган был бы глубоко обеспокоен появлением любого признака того, что Путин делает хотя бы первые шаги в направлении использования ядерного оружия. "Мы не должны недооценивать риск случайного ядерного взрыва, если тактическое оружие начнут изымать с баз хранения и широко развертывать в российских вооруженных силах", — предупреждает Саган.
Недавно автор обедал с бывшим министром обороны Уильямом Дж. Перри в его доме в Пало-Альто, Калифорния. Перри 94 года, он один из последних живущих сегодня выдающихся военных стратегов, которые своими глазами видели опустошение Второй мировой войны. Он служил в оккупационной армии США в Японии, и ничто из того, что он читал о бомбардировках Токио зажигательными бомбами, не подготовило его к тому, что он в реальности там увидел — огромный город, сожженный дотла. Выжившие люди, живущие среди оплавленных обломков на скудном военном пайке. В Нахе, столице Окинавы, разрушения казались еще более серьезными. В своих мемуарах Перри пишет, что целым не осталось ни одного здания, и приводит известное описание: "Пышный тропический пейзаж превратился в обширное поле грязи, свинца, следов разложения и личинок насекомых". То, что Перри увидел в Японии, вселило в него глубокую тревогу относительно ядерной угрозы. Наха и Токио были разрушены десятками тысяч бомб, сброшенных в ходе сотен воздушных налетов. Хиросима и Нагасаки были уничтожены одной атомной бомбой каждый.
Позже Перри получил ученые степени по математике и стал пионером Кремниевой долины, специализируясь на спутниковом наблюдении и использовании цифровых технологий в радиоэлектронной борьбе. Во время кубинского ракетного кризиса он побывал в Вашингтоне, где по запросу ЦРУ тщательно изучил спутниковые фотографии Кубы на предмет наличия там советского ядерного оружия. Он помогал готовить утренние отчеты разведки для президента Кеннеди и каждый вечер задавался вопросом, не будет ли следующий день последним. Будучи заместителем министра обороны при администрации Картера, Перри сыграл решающую роль в разработке технологий "стелс", а в качестве министра обороны при администрации Клинтона он руководил усилиями по обнаружению мест размещения ядерного оружия и расщепляющихся материалов по всему бывшему Советскому Союзу. Покинув Пентагон, он заработал "голубиную" репутацию, присоединившись в 2008 году к Сэму Нанну, Генри Киссинджеру и Джорджу Шульцу в призыве к отмене ядерного оружия. Он выступал за противодействие американским планам создания новых баллистических ракет большой дальности наземного базирования. Он призывал Соединенные Штаты сделать официальное заявление о том, что они никогда не нанесут ядерный удар первыми. Но взгляды Перри на российскую спецоперацию на Украине далеки от теплоты и неопределенности.
Мы ели бутерброды, которые приготовил Перри, с испеченным им хлебом, сидя на большой террасе, где кашпо было переполнено цветами, а колибри парили над кормушками под ярко-голубым небом. Обстановка вокруг не могла быть более пасторальной, а возможность ядерной войны более отдаленной. Несколькими днями ранее Перри выступил в Стэнфорде с речью, в которой рассказал, что поставлено на карту на Украине. По его словам, мир, царивший в Европе почти восемь десятилетий, был нарушен 24 февраля, и "если российская спецоперация окажется успешной, мы должны ожидать новых таких спецопераций". Путин теперь занимается шантажом, угрожая использовать ядерное оружие в наступательных, а не оборонительных целях, и пытаясь удержать Соединенные Штаты от предоставления Киеву обычных вооружений, в которых так нуждается Украина. "Я боюсь, что если мы поддадимся сейчас этой возмутительной угрозе, — сказал Перри, — мы снова столкнемся с ней в будущем".
Манера Перри говорить вдумчивая, спокойная и умиротворенная. В ней нет ни капли паникерства или излишней эмоциональности. Я знаю его более десяти лет, и, хотя его голос стал тише, его ум остается на удивление ясным, а под его теплотой и добротой скрывается сталь. Перри встречался с Путиным несколько раз, еще когда тот был заместителем мэра Санкт-Петербурга, и считает, что Путин применит тактическое оружие на Украине, если это покажется ему выгодным. Хотя заявленная политика Российской Федерации заключается в применении ядерного оружия только в случае возникновения реальной угрозы для государства, к публичным заявлениям Москвы всегда следует относиться с долей скептицизма. Советский Союз категорически отрицал наличие на Кубе ракетных баз, тем временем строя их на острове. В течение многих лет он публично клялся, что никогда первым не применит ядерное оружие, в то же время тайно утверждая военные планы, которые начинались с крупномасштабных ядерных ударов по базам НАТО и европейским городам. Кремль отрицал какие-либо намерения ввести свои войска на Украину, вплоть до самого последнего момента. Перри всегда находил Путина компетентным и собранным политиком, но очень холодным человеком. Он считает, что Путин в данный момент вполне разумен, он не сумасшедший. И если он применит ядерное оружие на Украине, то сделает это для того, чтобы добиться победы и тем самым обеспечить выживание своего режима.
Во время холодной войны Соединенные Штаты разместили тысячи единиц тактического ядерного оружия малой мощности в странах НАТО и планировали использовать их на поле боя в случае советского вторжения. В сентябре 1991 года президент Джордж Буш-старший в одностороннем порядке приказал снять с вооружения и уничтожить все американское тактическое оружие наземного базирования. Приказ Буша стал сигналом того, что холодная война окончена и что Соединенные Штаты больше не считают тактическое оружие полезным на поле боя. Сопутствующий ущерб, который они могут нанести, непредсказуемые последствия смертоносного радиоактивного заражения показались тогда контрпродуктивными и ненужными. Соединенные Штаты сосредоточились на разработке высокоточного обычного оружия, способного уничтожить любую важную цель, не нарушая ядерного табу. Но Россия так и не избавилась от своего тактического ядерного оружия. И по мере того, как мощь ее обычных вооруженных сил уменьшалась, она начала разработку ядерного оружия малой и сверхмалой мощности, которое дает относительно немного радиоактивных осадков. По словам ведущего российского конструктора ядерного оружия, российские разработчики вполне "экологически сознательны". Более 100 "мирных ядерных взрывов", проведенных Советским Союзом — якобы для получения знаний об использовании ядерных устройств в мирных целях — способствовали созданию в СССР и России тактического оружия очень малой мощности.
На Украине уже произошли два ядерных взрыва в рамках советской "Программы № 7 — Мирные взрывы для народного хозяйства". В 1972 году было взорвано ядерное устройство, предположительно для того, чтобы перекрыть вышедшую из-под контроля газовую скважину на шахте в Краснограде, примерно в 100 километрах к юго-западу от Харькова. Устройство обладало взрывной силой, примерно в четыре раза меньшей, чем у атомной бомбы, уничтожившей Хиросиму. В 1979 году на угольной шахте недалеко от города Юнокоммунаровска на Донбассе было взорвано ядерное устройство якобы с целью обезвреживания скопления газообразного метана. Его мощность была примерно в 45 раз меньше, чем у хиросимской бомбы. Ни рабочие шахты, ни 8000 жителей Юнокоммунаровска не были проинформированы о ядерном взрыве. Шахтерам дали выходной для "учений по гражданской обороне", а затем снова отправили работать в шахту.
Слабость обычных вооруженных сил России по сравнению с вооруженными силами Соединенных Штатов, полагает Перри, и относительное преимущество России в тактическом ядерном вооружении являются факторами, которые могут побудить Путина нанести ядерный удар по Украине. России было бы очень выгодно установить законность применения тактического ядерного оружия. Для этого Путин должен выбрать правильную цель. Перри считает, что демонстрационный удар над Черным морем мало что даст Путину. А разрушение украинского города с большими жертвами среди гражданского населения было бы огромной ошибкой. Но если Россия сможет уничтожить важный военный объект без значительного выпадения радиоактивных осадков, без жертв среди гражданского населения и без резкой реакции со стороны Соединенных Штатов, говорит Перри, "я не думаю, что в этом будет много рисков для Москвы". У России больше ядерного оружия, чем у любой другой страны в мире. Национальная гордость русских тесно связана с обладанием огромным ядерным арсеналом. Кремлевские пропагандисты практически ежедневно превозносят возможность применения ядерного оружия, как против Украины, так и против США и их союзников по НАТО, в попытках нормализовать его использование. Его военные уже разрушили украинские города. Применение ядерного оружия сверхмалой мощности против чисто военной цели может даже показаться не слишком спорным. "Я думаю, что это вызовет международный резонанс, но не считаю, что он продлится долго", — говорит Перри. — А бомба может взорваться через неделю или две".
Перри полагает, что если США получат разведывательные сведения о том, что Россия готовится применить ядерное оружие, эта информация должна быть немедленно обнародована. И если Россия применит военный атом, Соединенным Штатам следует призвать к международному осуждению, создать как можно больший шум — подчеркнув слово "ядерный" — и начать военные действия против России, с союзниками по НАТО или без них. Ответ должен быть сильным и концентрированным, но обычным, а не ядерным. Он должен быть ограничен территорией Украины, в идеале с целями, связанными с ядерной атакой. "Нужно как можно меньше подняться по „лестнице эскалации“, но при этом добиться глубокого и значимого эффекта, — говорит Перри. — Но если Путин в ответ применит ядерное оружие еще раз, то тогда вы должны "снять перчатки" и, по возможности, уничтожить российские вооруженные силы на Украине, что Соединенные Штаты легко могли бы сделать с помощью обычных вооружений". Перри понимает, что такая эскалация будет приближать нас к сценариям доктора Стрейнджлава, о которых писал Герман Кан. Но если мы закончим войной с Россией, это будет выбор Путина, а не наш.
Перри уже много лет предупреждает, что ядерная опасность растет. Спецоперация на Украине, к сожалению, подтвердила его прогноз. Он считает, что шансы на полномасштабную ядерную войну были очень высоки во время Карибского кризиса, но шансы на применение ядерного оружия выше сейчас. Перри не ожидает, что Россия уничтожит какую-то украинскую авиабазу тактическим ядерным оружием. Но он бы не удивился этому. И он надеется, что Соединенные Штаты не будут поддаваться ядерному шантажу. Это побудило бы другие страны получить ядерное оружие и угрожать своим соседям.
Когда я слушал запись моего разговора с Биллом Перри, она была наполнена какими-то неподходящими к теме беседы звуками звона колокольчиков и пением птиц. Владимир Путин будет решать, будет ли нанесен ядерный удар на Украине, когда и где. Но он не сможет контролировать того, что происходит после этого. Нам пока неведомы ни последствия этого его выбора, ни череда событий, которые развернутся после него. По сообщению The New York Times, администрация Байдена сформировала "команду тигров" из представителей органов национальной безопасности для проведения военных игр на тему том, что делать, если Россия применит ядерное оружие. После всех моих разговоров с экспертами в этой области ясно одно: мы должны быть готовы к трудным решениям с неопределенными результатами, которые никому и никогда лучше было бы не принимать.
Автор: Эрик Шлоссер — постоянный автор — редактор The Atlantic. Он является автором книг "Командование и управление: ядерное оружие, катастрофа в Дамаске и иллюзия безопасности" и "Страна фаст-фуда".
