Вячеслав Никонов: Я не ожидаю никаких подвижек в позиции американцев
Заявление президента Дмитрия Медведева, в котором он озвучил позицию России относительно планов развертывания европейской системы противоракетной безопасности, "РГ" попросила прокомментировать политолога Вячеслава Никонова.
Российская газета: Вячеслав Алексеевич, почему заявление Дмитрия Медведева прозвучало именно сейчас? Что стало последней каплей, заставившей Россию так жестко сформулировать свою позицию в национальный праздник США, День благодарения?
Вячеслав Никонов: Рядовым американцам заявление российского президента праздник не испортило - они мало интересуются политикой.
То, что Медведев озвучил позицию России по ПРО именно сейчас, абсолютно логично. Толчком послужил разговор Дмитрия Медведева и Барака Обамы на саммите АТЭС в Гонолулу, в ходе которого стало понятно, что США не намерены уступать ни по одному пункту в вопросе развертывания ПРО в Европе. То, что Соединенные Штаты заняли достаточно бескомпромиссную позицию, думаю, и стало последней каплей.
РГ: Не приведет ли такая жесткая позиция сторон к осложнению российско-американских отношений и началу гонки вооружений, которая в условиях мирового финансового кризиса слишком затратна для бюджетов обеих стран и чревата созданием нового узла политической напряженности?
Никонов: Не думаю. Никто не говорит о гонке вооружений. В данном случае Москва просто сигнализирует о том, что создание системы противоракетной обороны, направленной против России, неприемлемо. В свое время существовал Договор по ПРО, из которого Соединенные Штаты вышли в одностороннем порядке, но это не изменило изначальной логики подписания этого договора, а именно логики взаимосвязи наступательных и оборонительных систем вооружения. Невозможно одно оторвать от другого. Если вы создаете угрозу другой стороне - а, естественно, ПРО является угрозой для нашего потенциала сдерживания, - то тем самым вы сами создаете предпосылки для того, что другая сторона будет предпринимать ответные меры. Кстати, они могут быть и не слишком затратными для России. Предложения, прозвучавшие в обращении президента, каких-то дополнительных расходов с нашей стороны пока не предполагают. Речь идет о том, что мы будем уделять больше внимание тем компонентам вооружения, которые смогут нейтрализовать систему ПРО. Это создание и введение в строй радара, который строится на территории Калининградской области, и размещение системы "Искандер", производство которой в любом случае предусмотрено. Кроме того, возможно создание более неуязвимых для системы ПРО наших ударных комплексов, и, соответственно, боеголовок. Это не так дорого, поскольку технологии отрабатывались на протяжении, по крайней мере, последних тридцати лет, с тех пор как Рональд Рейган заявил о планах "звездных войн". Как видите, об этом думали достаточно давно. Пока все, о чем говорил Медведев, не приведет к увеличению наших реальных расходов на поддержание стратегического потенциала.
В перспективе заявлено и о возможности выхода из Договора СНВ. Во-первых, это еще не состоявшийся факт. А, во-вторых, в принципе, в Договоре СНВ установлены такие "потолки", на которые мы в любом случае выходить не намерены.
РГ: А когда будет пройдена точка невозврата?
Никонов: В какой-то степени она уже пройдена. Соединенные Штаты продолжают размещение систем противоракетной обороны. Невозможно себе представить, что Обама или следующий американский президент, если Обама не будет переизбран, откажется от системы ПРО. Отказ от этой системы неприемлем политически, американцы все равно будут ее строить. Поэтому с этой точки зрения точка невозврата пройдена. Но, с другой стороны, можно сказать, что она никогда не будет пройдена, так как в каждый конкретный момент времени всегда будет возможность продолжать диалог по проблемам безопасности, который позволит контролю над вооружением все-таки выжить.
РГ: А могут ли произойти какие-то подвижки после саммита НАТО в Чикаго?
Никонов: Не ожидаю никаких подвижек в позиции американцев. Потому что саммит НАТО вообще будет проходить в разгар избирательной президентской кампании. Естественно, что ни один претендент на кресло в Белом доме не сможет произнести слова о том, что США откажется от ПРО.
РГ: Любой договор - это некая система компромиссов. На какие уступки готова пойти Россия в этой истории, и какие шаги может сделать Америка, чтобы урегулировать вопрос? Где та устраивающая обе страны равновесная точка?
Никонов: Со стороны США позиция однозначная: они ни на какие компромиссы идти не хотят. Об этом было уже неоднократно заявлено. Единственное, что нам предлагают, это сообщать полетные коды тех ракет, которые собираются размещать. Россию это не устраивает. Москва предлагает разделить сферу секторальной ответственности ПРО. Но американцы нам отказывают, аргументируя это тем, что Россия не является членом НАТО. Поэтому пока что обе позиции остаются весьма последовательными.
Существует мнение, что Россия должна проявить гибкость. Но почему? Против России предпринимаются определенные действия, которые Россия воспринимает как недружественные или угрожающие нашей безопасности. На какие компромиссы мы должны идти? И почему компромиссы должны быть только с нашей стороны? Мы же не размещаем компоненты системы ПРО вокруг Соединенных Штатов Америки. Тогда, наверное, можно было вести речь о каких-то компромиссах.
РГ: А какой бы формат устроил Россию, только ли вариант по распределению секторальной ответственности?
Никонов: Россию бы устроил любой вариант, который был бы не связан с развитием системы противоракетной обороны. Аргументы США, что система европейской ПРО нужна для противодействия ракетно-ядерному оружию Ирана, неубедительны. Это смешно, потому что у Ирана просто нет такого оружия, которое сможет долететь до Европы, не говоря уже о Соединенных Штатах Америки. Кстати, хочу напомнить, что окончательное решение по созданию ПРО было принято после нашего столкновения с Грузией в Южной Осетии.
РГ: А когда мы будем готовы к каким-то конкретным шагам?
Никонов: Эти шаги объявлены. Первым из них, я думаю, будет введение в строй, скорее всего, в начале следующего года, радиолокационной станции в Калининградской области. А затем последует размещение системы "Искандер".
Ирина Омельченко
