Опять глобальная рецессия?
Миру грозит глобальная рецессия, пишет Project Syndicate. Бывший министр финансов Великобритании Джим О'Нил уверен, что сила этого спада и меры, которые способны минимизировать его масштабы и суровость, во многом будут зависеть от ФРС, китайских властей и Путина.
Джим О'Нил
ЛОНДОН – В начале года я писал о тревогах по поводу перспектив финансовых рынков из-за массы серьёзных неопределённостей, которые я перечислял, и многих других потенциальных рисков, которые тогда ещё не были вполне ясны. Всё это было уже после начала накапливания Россией войск на границе с Украиной, но до начала спецоперации. Теперь же, после того как Россия развязала агрессивную войну, она оказалась практически полностью исключена из мировой экономики и рынков, а цены на энергоносители и продовольствие резко подскочили.
Тем временем центральные банки западных стран существенно изменили свою позицию, отказавшись, наконец-то, от идеи, будто нынешняя инфляция – лишь временное явление, которое пройдёт само по себе. Сегодня они сознательно ужесточают мировые финансовые условия (сокращают балансы и повышают процентные ставки), что усиливает циклическое давление на доходы домохозяйств и, следовательно, на экономику в целом.
Как будто всего этого уже недостаточно, рост экономики Китая (она вторая по размерам в мире и в десять раз крупнее экономики России) сознательно тормозится государственной стратегией "нулевого Covid". Она реализуется на фоне начатых ранее усилий по сдерживанию избыточно высоких цен на жильё, сокращению темпов роста кредитования и обузданию некоторых отраслей бизнеса (начиная с крупнейших технологических конгломератов), которые, как считает правительство, мешают достижению его новой цели – добиться "более справедливого роста экономики".
Учитывая все эти события, можно подумать, нам грозит глобальная рецессия что. И если она начнётся, она станет поразительно внезапной, наступив почти сразу после вызванных карантинами мини-рецессий 2020 и 2021 годов. Насколько сильным будет этот спад, и существуют ли меры, способные его предотвратить или, по крайней мере, минимизировать его масштабы и суровость?
В Китае власти обеспокоены тем, что более мягкое отношение к Covid-19 может привести к росту числа заражённых и перегрузке городских больниц страны. Поскольку мы уже видели подобное в других странах (особенно в Великобритании, где власти были вынуждены вводить внезапные и очень строгие карантины в 2020-2021 годах), вряд ли можно критиковать Китай за его осторожность. Но, как показывают данные, господствующий в мире штамм "Омикрон" настолько заразен, что даже карантины не могут полностью остановить его распространение. Кроме того, этот штамм оказался менее опасным, чем предыдущие, поэтому принимаемые драконовские меры трудно оправдать.
Жёсткая китайская стратегия нулевого Covid реализуется на фоне уже ослабшей экономики, поэтому она усугубляет её фундаментальные циклические слабости. Последняя торговая статистика (за апрель) показывает, что объёмы китайского импорта остаются на исключительно низком уровне, а это один из многих сигналов, указывающих на слабое состояние экономики.
Последствия проблем, с которыми столкнулся Китай, не ограничиваются экономикой и рынками. Однопартийное руководство Китая уже давно легитимизирует свою власть, обеспечивая непрерывный рост уровня жизни для 1,4 миллиарда жителей страны. Но этот негласный пакт невозможно с легкостью сохранять в условиях, когда экономика постоянно слаба.
Наблюдая за Китаем уже более 30 лет, я могу назвать одну из главных сильных сторон его правительства: оно исключительно хорошо управляет рисками. В прошлом оно решительно и своевременно справлялось с серьёзными потенциальными проблемами. Но сегодня это не так. Если власти быстро не сменят курс, тогда и экономику страны, и весь остальной мир ожидает намного больше проблем. С другой стороны, если правительство сумеет отказаться от стратегии "нулевого Covid" и некоторых наиболее драконовских мер в экономической политике, тогда темпы роста экономики вполне могут быстро подскочить.
Что касается остального мира, то, помимо Китая, есть два крупных фактора, которые будут определять дальнейшее развитие событий: политика крупнейших центробанков и Владимир Путин. Намерения президента России сегодня, как и три месяца назад, когда он начал вторжение, трудно спрогнозировать. Внезапная поддержка Финляндией и Швецией идеи вступить в НАТО показывает, что Путин совершил катастрофический просчёт. Хотя он, может быть, и не закончит войну, путинская глупость вполне может привести к его отстранению от власти (впрочем, многие кремленологи считают это маловероятным).
В любом случае удар по реальным доходам (и, следовательно, потребительским расходам) из-за роста цен на энергоносители и продовольствие оказался настолько сильным, что центробанкам придётся как следует задуматься по поводу своего вновь обретённого настроя на ужесточение. Если ослабление экономики нужно для того, чтобы поставить под контроль инфляцию, тогда, возможно, рост цен на энергоносители и продовольствие на фоне ужесточения финансовых условий уже выполнил за центробанки их работу.
Да, конечно, если долгосрочные инфляционные ожидания будут повышаться и потеряют якорь, тогда расчёты значительно изменятся. В США, где изменения в политике ФРС оказывают глубокое влияние на весь мир, базовая инфляция, согласно последним показателям Индекса потребительских цен, всё ещё выше 6%, при этом ускорился рост цен в секторе услуг. В результате Федеральный резерв может решить, что у него нет особых причин сворачивать с пути ужесточения монетарной политики, о котором он так громко заявляет.
Но ФРС всё же стоило бы задуматься о факте сокращения реальных (с учётом инфляции) располагаемых доходов в США. Хотя их снижение оказалось не таким сильным, как в Европе, оно значительно, а резкое ужесточение финансовых условий, возможно, уже посеяло семена быстро приближающегося экономического спада.
Итак, движемся ли мы в глобальную рецессию? Ответ во многом будет зависеть от ФРС, китайских властей и непредсказуемого, изолированного человека-загадки в Кремле.
Автор - бывший председатель Управления активами банка Goldman Sachs и бывший министр финансов Великобритании, является членом Панъевропейской комиссии по здравоохранению и устойчивому развитию