Грядущая анархия в космическом пространстве
Новые реалии и правила в освоении околоземного пространства практически поставили крест на общепризнанном договоре, в котором космическое пространство определяется как "достояние всего человечества", пишет The National Interest. Авторы статьи называют сложившуюся ситуацию новой трагедией ресурсов общего пользования.
Роберт Мэннинг (Robert A. Manning), Питер Уилсон (Peter A. Wilson)
Мы вступаем в новую космическую эру с полным набором пороков великих держав: амбициями, страхом и жадностью.
С точки зрения Илона Маска – основателя чрезвычайно успешной компании по производству космических ракет-носителей и спутников связи SpaceX – колонизация Луны и Марса и превращение человечества в "многопланетный вид" сопряжены одновременно с прибылью и жизненной необходимостью. НАСА одобрило данное масштабное видение освоения космического пространства и организовало тесное взаимодействие между программой исследования луны Artemis и SpaceX для скорого ввода в эксплуатацию посадочного модуля, созданного на основе высокопроизводительной конструкции космического корабля Starship.
С точки зрения Пентагона господство США в космической сфере играет ключевую роль в вопросах национальной обороны. Данный милитаризованный аспект был узаконен благодаря созданию администрацией Трампа Космических войск Соединенных Штатов (USSF). Они значительно улучшат ситуационное восприятие человеческой деятельности в окололунном пространстве. Проблему представляет перспектива применения USSF силы в космическом пространстве – новой, необъятной и спорной области.
Очевидно, что в новую космическую эру мы вступаем с полным набором пороков великих держав: амбициями, страхом и жадностью.
Биполярное соперничество Соединенных Штатов и Китая усиливается, а проверенные временем космические державы в лице России, ЕС, Японии и Индии играют при этом второстепенную роль, склоняясь то в одну, то в другую сторону. Таким образом, наземная конкуренция между Вашингтоном и Пекином генерирует новые реалии и правила направления соответствующей космической политики и политики коммерческих субъектов, затмевая общепризнанный принцип Договора о космосе, где космическое пространство определяется как "достояние всего человечества". Назовем это новой трагедией ресурсов общего пользования.
Главный парадокс нынешней непредсказуемой эпохи заключается в растущей значимости космического пространства в рамках сохранения цивилизации – начиная с GPS, глобального телевидения и Интернета до системы военного управления и контроля, – однако максимальной опасности разворачивающаяся деятельность человека в космосе подвергается именно сейчас. 2021 год ознаменовал достижение новой вершины в области освоения космоса: миллиардеры выстроились в очередь, чтобы стать следующими космическими туристами; США и Китай успешно посадили марсоходы на красную планету; а НАСА запустило телескоп Уэбба стоимостью 10 миллиардов долларов для изучения вопросов, связанных с загадкой происхождения Вселенной.
Коммерческая космическая промышленность растет как на дрожжах, включая программы компаний Blue Origin Джеффа Безоса и Virgin Orbit Ричарда Брэнсона, чье присутствие в космосе вскоре может составить конкуренцию и даже превзойти функции правительств, которые пока несут единоличную ответственность за действия частного сектора. А вот глобальных правил для регламентирования поведения космических держав явно не хватает.
Лучше всего сложившуюся ситуацию иллюстрирует прошедшее в ноябре прошлого года испытание российской противоспутниковой системы (ASAT), когда один из ее собственных нефункционирующих военных спутников взорвался, в результате чего образовалось облако из более чем 1500 осколков космического мусора. Из-за скорости в 27 тысяч км в час даже небольшие осколки могут нанести серьезный ущерб спутникам и нарушить космическую инфраструктуру, ставшую этакой "нервной системой" современной жизни. Риск столкновения вынудил космонавтов на борту Международной космической станции (МКС) принять экстренные меры безопасности.
Российское испытание последовало за не менее опасным китайским и американским в 2007 и 2008 годах соответственно (хотя последнее имело целью минимизацию количества мусора на орбите). Совсем недавно Китай выразил протест против запуска компанией SpaceX кубсатов (cubesat), небольших спутников размером с обувную коробку, для создания сети глобального широкополосного доступа в интернет в рамках проекта Starlink. Один из них так близко подошел к китайской космической станции, что ее экипажу пришлось принять меры по уклонению, а Пекин вынужден быт обратиться с протестом в ООН. В настоящее время в группировку Starlink входит около 1600 малых спутников на низкой околоземной орбите (НОО), но Маск поставил себе цель в 40 000.
Бурное развитие частного бизнеса в космической сфере, начиная с запуска спутников и многоразовых аппаратов и заканчивая поиском полезных ископаемых на астероидах и других планетах, размыло грань между гражданской и военной деятельностью до появления хоть сколько-нибудь продуманного регламента международного масштаба. Однако наиболее перспективной областью сотрудничества является борьба с космическим мусором.
В настоящее время на низкой околоземной орбите насчитывается 4550 действующих спутников примерно из восьмидесяти стран, и почти половина из них – коммерческие и правительственные/военные спутники США. Они необходимы для многих нужд, включая командование и управление ядерными силами, наблюдения за изменениями климата, GPS, Интернет, потоковые видеосервисы и функционирование банкоматов. Обстановка на и без того переполненной околоземной орбите становится все хуже. Частный сектор стал движущей силой новой космической экономики, основанной на новых технологиях миниатюризации спутников по принципу вышеупомянутых кубсатов. В этом десятилетии одни только Google и SpaceX Илона Маска планируют запустить около 50 000 таких спутников.
Все это является тревожным признаком анархии в космосе на фоне разворачивающейся яростной борьбы за космические ресурсы и полномасштабной милитаризации космоса, ставшей одним из непродуманных аспектов безудержной гонки вооружений в нынешнюю эпоху великодержавной конкуренции. Усиливаются тенденции к возрождению бифуркальной международной системы. Проблема заключается в дефиците правил поведение в космосе, который, подобно морю, воздуху и киберпространству, является достоянием всего человечества. Договор о космосе 1967 года является единственным основополагающим соглашением, подписанным всеми основными космическими державами (всего 111). Все они согласились с изложенными в статьях I и II принципами:
"Исследование и использование космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, осуществляются на благо и в интересах всех стран, независимо от степени их экономического или научного развития, и являются достоянием всего человечества…Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения суверенитета на них, ни путем использования или оккупации, ни любыми другими средствами".
В реальном мире договор, к сожалению, устарел с точки зрения как технологий (как показывают испытания противоспутниковых систем), так и политики, поскольку Соединенные Штаты и Китай планируют строительство баз на Луне, а многие другие страны принимают законы, наделяющие частные компании правом добычи полезных ископаемых на астероидах. В договоре содержится мало указаний относительно коллизий, роста проблемы космического мусора, вторжений и препятствий для космических активов какой-либо страны, а механизмы урегулирования споров не прописаны вовсе.
В рамках малоизвестного Управления по вопросам космического пространства ООН действует ряд дополнительных юридических соглашений: об ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами; о безопасности и спасении космических аппаратов и космонавтов; о регистрации космической деятельности. В теории также существует Договор о деятельности государств на Луне и других небесных телах, но он не был ратифицирован ни Соединенными Штатами, ни Россией, ни Китаем. Международный союз электросвязи регулирует радиокоммуникационную связь и орбитальные ресурсы (спутники), но управится ли он с десятками тысяч спутников типа кубсат?
В эпоху популистского национализма и на фоне борьбы крупных держав за господство формирование новых режимов международного масштаба или кодексов поведения в космосе представляет поистине сложную задачу. Люксембург, к примеру, в стремлении стать европейским центром разработки космических природных недр, принял закон, предоставляющий частным компаниям право на добычу и освоение полезных ископаемых в космосе, создал центр космической добычи и инвестировал в соответствующие стартапы. ОАЭ приняли аналогичный американскому закон, разрешающий разработку полезных ископаемых на космических телах (в США такой закон подписал в 2015 году президент Барак Обама). Дональд Трамп пошел еще дальше и в 2020 г. издал указ о коммерческом освоении ресурсов на Луне и других небесных телах, послав миру недвусмысленный сигнал о том, что Америка не считает космос всеобщим достоянием.
Условно все эти законы проводят различие между обладанием ресурсами и суверенитетом над ними. Тем не менее ввиду того, что космос принадлежит в равной степени всем, ратифицированный основными странами Договор о космосе открытым текстом запрещает национальное присвоение небесных тел "ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни любыми другими средствами". Как же построить инклюзивный основанный на правилах порядок?
(Продолжение следует)
Роберт Мэннинг — старший научный сотрудник Центра стратегии и безопасности Брента Скоукрофта при Атлантическом совете. С 2001 по 2004 год работал старшим советником заместителя госсекретаря по глобальным вопросам, был сотрудником Департамента планирования государственной политики США с 2004 по 2008 год и входил в группу стратегического будущего Национального совета по разведке.
Питер Уилсон — старший научный сотрудник по вопросам национальной безопасности в корпорации RAND. В настоящее время преподает курс истории военно-технических инноваций в Ошерском институте непрерывного обучения (OLLI).
