Может ли высокопоставленный американский дипломат ещё больше (само)обманываться?
Заместитель госсекретаря США Венди Шерман назвала утверждения о том, что НАТО угрожает безопасности России, "абсурдными", пишет обозреватель South China Morning Post. Её слова бьют по самому смыслу существования альянса, подчеркивает автор статьи.
Алекс Ло (Alex Lo)
Вопреки заявлениям заместителя госсекретаря США Венди Шерман, расширение НАТО и потенциальная угроза, которую альянс представляет для России, всегда были в центре обсуждения темы европейской безопасности с момента окончания холодной войны.
Если ты во что-то веришь, считается ли это пропагандой? Я часто задумываюсь об этом, когда слушаю вашингтонских боссов, отвечающих за американскую внешнюю политику. Они явно верят в благородство своей цели.
Возьмем последнее заявления по Китаю заместителя госсекретаря США Венди Шерман (Wendy Sherman). Она призывает Пекин к ответу за распространение "дезинформации" о российской спецоперации на Украине, предупреждая, что даже молчаливая поддержка будет иметь последствия.
"[Китайские] государственные СМИ как попугай повторяют кремлевскую ложь и конспирологические теории, – сказала она, – в том числе абсурдные утверждения о том, что Украина, НАТО и ЕС представляют угрозу безопасности России".
"Абсурдные утверждения"? Некоторые весьма выдающиеся американские и британские деятели считают иначе. Специалисты по международным отношениям также расходятся во мнениях относительно угрозы России со стороны НАТО. Этот вопрос, по меньшей мере, чрезвычайно спорный и ни в коем случае не "абсурдный".
Журнал Foreign Affairs недавно провел опрос среди группы дипломатов и ученых, спрашивая у них, согласны ли они со следующим утверждением: "Продолжать расширение НАТО после окончания холодной войны было стратегической ошибкой". Москва называла расширение НАТО на восток в качестве причины кризиса на Украине.
19 экспертов были "полностью не согласны" с этим утверждением, 17 "не согласны", семь "согласны" и 11 "полностью согласны". Три придерживаются нейтральной позиции.
Заметьте, что большинство респондентов были американцами или европейцами. Если бы журнал опросил специалистов по международным отношениям из Азии, не говоря уж о Китае и России, результаты, вероятно, были бы совсем другими. Достаточно сказать, что даже мнения этих "экспертов" расходятся.
Киссинджер об Украине и России
Однако стоит вспомнить, что такие люди, как Генри Киссинджер и Джордж Кеннан, говорили о расширении НАТО после окончания холодной войны и обеспокоенности России в вопросе безопасности.
В своей статье 2014 года Киссинджер отметил, что Украина была неотъемлемой частью истории и самосознания России. Владимир Путин говорил об этом же до начала спецоперации, но многие западные эксперты решительно его высмеивали и отвергали его слова. В реальности же исторической родиной России, Украины и Белоруссии является Киевская Русь конца IX века. Большинство советских лидеров были связаны с Украиной глубокими корнями.
"Относиться к Украине как к части противостояния Востока и Запада – значит на десятилетия погубить любую перспективу объединения России и Запада – особенно России и Европы – в основанную на сотрудничестве международную систему", – предупреждал Киссинджер.
В конце февраля, с одобрением цитируя Киссинджера, министр иностранных дел Великобритании (1977-1979) лорд Оуэн, историк и биограф Джона Мейнарда Кейнса лорд Скидельски (Skidelsky), посол Великобритании в России (2004-2008) Энтони Брентон (Anthony Brenton), бывший британский дипломат Кристофер Грэнвилл (Christopher Granville) и Нина Хрущева, преподаватель международных отношений и внучка Никиты Хрущева, в совместном письме Financial Times написали следующее:
"У НАТО должна быть возможность в тесном сотрудничестве с Украиной выдвинуть детальные предложения для переговоров о новом договоре с Россией, который бы не порождал никакой институциональной враждебности.
Он мог бы охватывать следующие вопросы: поддающийся проверке вывод ракет, способных нести ядерный заряд; детальные военные меры укрепления доверия, которые бы ограничивали число и обозначали границы развертывания; международное соглашение об оспариваемых на данный момент границах между Россией и Украиной".
Я так понимаю, за фразой "институциональная враждебность" скрывается обещание Украины не вступать в НАТО. До начала спецоперации, однако, НАТО под предводительством США заняла наихудшую позицию из возможных: альянс бы не позволил Украине присоединиться в ближайшее время, но при этом манипулировал вероятностью членства так, что этого хватило, чтобы спровоцировать Россию.
Кеннан об Украине и России
Когда Сенат США утвердил расширение НАТО в 1998 году, влиятельный журналист New York Times Томас Фридман (Thomas Friedman) взял интервью у Джорджа Кеннана. Кеннана часто описывают как отца американской политики сдерживания в отношении Советского Союза в период холодной войны. При этом сам он отрекся от американского воинственного сдерживания и предупреждал, что оно рискует привести к ядерному противостоянию, подобному Карибскому кризису.
Недавно Фридман повторно опубликовал полную расшифровку интервью. Кеннан говорил: "Я думаю, это начало новой холодной войны. Я думаю, русские постепенно начнут реагировать достаточно негативно, и это повлияет на их политику. Я считаю это трагической ошибкой. На это не было ни малейшей причины. Никто никому не угрожал. Это расширение заставит отцов-основателей нашей страны переворачиваться в могилах.
Мы согласились защищать целый ряд стран, хотя у нас нет ни ресурсов, ни намерения серьезно этим заниматься. [Расширение НАТО] было просто беспечным действием Сената, который на самом деле во внешней политике не заинтересован. Что меня беспокоит, так это то, насколько поверхностным и плохо информированным оказался Сенат во время обсуждения. Меня особенно обеспокоили упоминания России в качестве страны, которая до смерти хочет напасть на Восточную Европу.
Разве люди не понимают? Во время холодной войны разногласия у нас были с советским коммунистическим режимом. А сейчас мы поворачиваемся спиной к людям, которые в ходе величайшей бескровной революции в истории свергли советский режим. Российская демократия настолько же – если не больше – развита, как и в любой из тех стран, которые мы согласились защищать от России. Конечно, со стороны России последует плохая реакция, и тогда [те, кто выступал за расширение НАТО] скажут: мы постоянно вам твердили, что русские такие и есть, – но всё это просто неправильно".
Верите ли вы в то, что Вашингтон обещал Михаилу Горбачеву "не расширять НАТО" в обмен на поддержку объединения Германии, или нет, совершенно ясно, что эта проблема с самого первого дня была основной причиной обеспокоенности России в вопросе безопасности.
Давайте вновь процитируем слова Шерман, но уже в свете истории Европы и России после холодной войны, а также подробных дискуссий и рассуждений некоторых из лучших умов современной дипломатии, которые как раз занимались вопросом расширения НАТО.
"[Китайские] государственные СМИ как попугай повторяют кремлевскую ложь и конспирологические теории, – сказала она, – в том числе абсурдные утверждения о том, что Украина, НАТО и ЕС представляют угрозу безопасности России".
Угроза это или нет – вы можете придерживаться разных мнений. Однако многие русские, не только Путин, определенно считают это угрозой. В последние два десятилетия они об этом громко и четко говорили. Может быть, это цинично или эгоистично, но то, что Пекин соглашается с Москвой в этом вопросе, вовсе не абсурдно и не беспричинно.
В конце концов, если НАТО не нацелена на Россию, то зачем она нужна? Фактически, то, что Шерман называет этот вопрос "абсурдом" и "дезинформацией", бьет по самому смыслу существования альянса, от которого сейчас зависит мир и будущее Европы.
Я не хочу быть грубым, но её заявление иначе как экстраординарным не назовешь, особенно для человека в её положении.
Алекс Ло – обозреватель South China Morning Post с 2012 года, занимается важнейшими вопросами, имеющими отношение к Гонконгу и остальному Китаю. Стаж журналисткой работы – 25 лет, ранее работал в разных изданиях Гонконга и Торонто в качестве репортера и редактора. Также преподавал журналистику в Университете Гонконга.
