Продолжение. Начало читайте в предыдущем номере. (копия статьи на ВПК.name)
Реакция России на создание европейской противоракетной обороны – это какое-то «полное собрание неадекватности», переходящее порой уже в откровенный абсурд.
Шум-гам не из-за чего
Как минимум раздражает истерическая тональность демаршей Москвы на любые американские движения в сфере ПРО, в том числе те, которые заведомо не могут угрожать Российской Федерации. Страна, претендующая на статус великой державы, так себя не ведет. Тем более что на наши эмоциональные заявления в НАТО никак не реагируют. И уж совсем нехорошо получается, когда мы начинаем противоречить сами себе. В эпоху Буша-младшего, когда планировалось размещение противоракет GBI в Польше и РЛС в Чехии, представители России беспрестанно твердили: если это против Ирана, так развертывайте элементы ПРО в Турции и на Балканском полуострове. При Обаме американцы так и сделали – хотят установить ракеты на Балканах (в Румынии), а радар – в Турции. Однако Москва теперь забыла прежние предложения и видит угрозу для РФ в том, на чем когда-то сама же настаивала.
Но гораздо неприятнее другое: создается впечатление, будто у нас в верхах никто не знает законов физики, а также возможностей не только американского, но даже собственного оружия и средств разведки. Потому что иначе в России не убивались бы по поводу «Стандартов» в Румынии или захода крейсера ВМС США с аналогичными зенитными ракетами на борту в Черное море. То есть налицо либо некомпетентность экспертов военно-политического руководства страны, либо пропаганда, направленная исключительно на внутреннюю аудиторию, либо очень своеобразный способ давления на НАТО, который вряд ли может дать эффект. Там ведь прекрасно понимают, что из Румынии и Черного моря сбивать наши МБР никоим образом не удастся. Соответственно российские истерики вызывают в Вашингтоне и Брюсселе в лучшем случае недоумение.
Впрочем, совсем плохо становится, когда доходит до «конструктива». Например, сильнейшее удивление вызывает идея, которую мы активнейшим образом навязываем Североатлантическому альянсу, – создание общей ПРО.
Нет, дело здесь не в технологической несовместимости, при желании данная проблема вполне решаема. Внутри НАТО замечательно сосуществуют американские, английские, французские, немецкие, итальянские, а теперь и наши системы вооружения, в том числе и ПВО (Греция обладает ЗРС С-300П и «Пэтриот», причем обе прекрасно дополняют друг друга). Дело в ином.
С точки зрения чисто технической совмещать сейчас просто нечего. У России есть ограниченная система ПРО Московского региона, созданная еще в 60-е годы. У Соединенных Штатов – еще более ограниченные системы ПРО на Аляске и в Калифорнии (те самые ракеты GBI, что должны были стоять в Польше), а также система ПРО морского базирования (ЗУР «Стандарт-3» (SM-3) на пяти крейсерах типа «Тайкондерога» и 16 эсминцах типа «Орли Берк»). Помимо этого, имеются отечественные ЗРС С-300П, С-300В, С-400 и американская ЗРС «Пэтриот», однако они предназначены для борьбы только с тактическими и оперативно-тактическими ракетами, которые извне ни до Европы, ни до России просто не долетят. Соответственно эти системы для общей ПРО бесполезны. Разрабатываются американская ЗРС THAAD и российская С-500. Но как долго эти проекты будут реализовываться? В Европе и у Европы нет ничего, кроме разговоров о ПРО.
Агрессивный инфантилизм
Теперь о геополитической составляющей. Допустим, объединенная ПРО создана. Обе стороны честнейшим образом с ее помощью оберегают безопасность России и членов НАТО от ракетных угроз третьих стран. Что это значит на практике? Дабы разобраться, сделаем еще одно предположение. Оно не имеет отношения к реальности (см. первую часть статьи в № 41 «ВПК»), но все же… Ведь в целом ряде азиатских стран у власти действительно находятся клинические сумасшедшие, готовые при первой возможности нанести удар по Европе или РФ.
Если иранские ракеты летят на Европу, они проходят мимо России (за исключением совсем уж сюрреалистической ситуации: в Тегеране вдруг решат уничтожить Балтию). Естественно, наши огневые средства ПРО не будут иметь никаких шансов их сбить. И наоборот, если удар наносится по Российской Федерации, «в ауте» оказывается Европа. То есть сторонам придется решать проблему самостоятельно по причинам чисто географического характера и объединенная ПРО здесь бесполезна.
Вспомним заодно, что евроПРО предназначается для поражения баллистических ракет с дальностью полета до трех тысяч километров. БР с таким показателем даже из северо-западных районов Ирана удастся достичь только Восточной Европы (максимум – Берлина) и Италии. Зачем аятоллам громить Варшаву или Бухарест, пусть расскажут творцы этой гениальной концепции. У автора данной статьи фантазии не хватает. Замечу попутно: Балтия и Польша от нашей защиты категорически отказываются.
А теперь представим, что по России наносят удар Китай, КНДР или Пакистан. Их ракеты тем более не пролетят при этом над Европой, она не сможет помочь РФ, даже если очень захочет. Нам придется отражать нападение самим, причем имеется в виду весь цикл – от обнаружения до уничтожения БР. Если эти страны атакуют Европу, ракеты летят над Россией. И мы честно спасаем европейцев, тем самым ввязываясь в войну с тремя названными выше государствами, то есть занимаемся чистой благотворительностью с не очень ясными целями.
Европа и США даже при наличии самого искреннего желания не смогут ответить нам взаимностью просто потому, что к западу от России нет стран, не входящих в НАТО, где все действия предпринимаются на основе общего консенсуса. Если мы хотим от Североатлантического альянса юридических гарантий взаимной защиты, надо просто в него вступать. Хотя гарантии эти достаточно иллюзорны, все-таки будут уже взаимные обязательства, а не односторонняя российская благотворительность. Вообще не надо ставить телегу впереди лошади и путать причину со следствиями. Натовцы абсолютно правы, когда отвечают Москве, что не могут отдать столь важную задачу, как ПРО, на «аутсорсинг» стране, не являющейся членом союза. Давайте войдем в альянс, тогда автоматически получится общая ПРО, наоборот не получится. Однако ни мы туда не хотим, ни нас там не хотят, так зачем весь этот фарс?
Не менее странно выглядят угрозы Москвы «дать адекватный ответ», если эта бессмысленная совместная ПРО не сложится (а она не сложится, это уже более чем очевидно), и развернуть в европейской части РФ «ракетную группировку». Из чего, интересно, она будет состоять? «Искандеры» в Калининградской области – это пока единственное, до чего удалось додуматься отечественной стратегической мысли, собственно, других вариантов применительно к Европе и впрямь нет из-за отсутствия у нас БРСД. Вот почему никакие группировки мы создать просто не можем – не из чего.
Только опять же неясно, зачем этот «Искандер»? Да, он достанет до позиционного района ПРО в Польше, если таковой появится, но требуется ли это? Как было сказано в первой части статьи, против ПРО с ныне существующими ЗУР никаких мер принимать не нужно, потому что они нам ничем не угрожают. Если американцы так доработают свои зенитные ракеты, что они смогут поражать БЧ МБР, проблемы у нас возникнут с крейсерами и эсминцами у берегов самих США, с «Искандерами» в Калининградской области они соотносятся так же, как бузина в огороде с дядькой в Киеве. Для борьбы с этой угрозой надо разрабатывать маневрирующие БЧ для МБР и развивать подводный флот. Если же мы хотим стрелять МБР по Европе, то это гораздо выгоднее делать с Урала и из Сибири, а не из Центральной России. Поэтому в российских угрозах «адекватного ответа» есть какой-то агрессивный инфантилизм и все та же пугающая некомпетентность.
Пора вернуться к реальности
Ярким олицетворением таковой стали недавние заявления некоторых российских официальных лиц о том, что американская ПРО может иметь наступательный ударный потенциал против наших СЯС. Тут поневоле задаешься вопросом: люди понимают, о чем они говорят? ПВО и ПРО в принципе не могут обладать наступательным ударным потенциалом, в этом их особенность. Они бездействуют, пока над страной не появятся средства воздушно-космического нападения (СВКН) противника. Иначе выпущенные ЗУР окажутся ракетами «земля-воздух» в самом прямом смысле. ПВО, ПРО – оборонительные средства по определению в 100 процентах случаев. Поэтому заявления об их ударном потенциале – либо совершенно скандальная некомпетентность, либо новый вариант известной фразы Карела Чапека: «Противник варварски обстреливал наши самолеты, мирно сбрасывавшие бомбы на его город».
Но несомненным апофеозом абсурда является требование Москвы юридически закрепить ненаправленность евроПРО против России.
Во-первых, почему бы нам заодно не потребовать гарантий ненаправленности против России, например, САУ М109? Или ПТУР «Хеллфайр»? Или штурмовиков МВ-339? Или корветов типа «Брауншвейг»? Или, наконец, пистолетов «Кольт»? Чем они все хуже «Стандартов»? Вообще никто ни на кого никакое оружие направлять не должен. Военная агрессия противоречит нормам международного права. Все государства – члены ООН (все страны НАТО входят в нее) автоматически берут на себя обязательства никогда не совершать ни против кого никаких агрессий. Это относится ко всем их ВС в целом, выделять отдельную систему оружия в высшей степени странно.
Во-вторых, как конкретно должны выглядеть эти «юридические гарантии ненаправленности»? На каждый «Стандарт» повесят бумажку с надписью «Не направлена против России»? Другой вариант придумать трудно. И как это проверить? То есть убедиться в наличии бумажки как раз можно, но речь-то идет о технической ненаправленности. Тут между прочим вспоминается, что еще с 90-х СЯС РФ и США взаимно не нацелены друг на друга. В смысле – такова официальная позиция сторон. В это верит хоть один человек, учитывая, что проверка принципиально невозможна? Вообще-то любая система оружия может поразить цель в соответствии со своими техническими возможностями, а не юридическими гарантиями.
Но главное, конечно, в-третьих. Абсурдность требования о юридическом закреплении ненаправленности многократно возрастает, если пройти по логической цепочке до конца. И осознать то, что было сказано выше: ПРО в 100 процентах случаев является оборонительным средством.
По этой причине американские ЗУР (совершенно независимо от того, где они расположены географически и на каком типе носителей или ПУ) могут поражать российские МБР (или промахиваться по ним) только при одном варианте развития событий – если наши МБР стартовали по целям в США и, возможно, в Европе, то есть начался ядерный апокалипсис. В Москве предполагают, что в этом случае «юридические гарантии ненаправленности» обретут значение и даже станут выполняться? Картина видится буквально следующая: российские ракеты летят на США (или на Европу), но расчеты ПРО не стреляют по ним, ведь России же даны юридические гарантии ненаправленности. В данном случае автор ничуть не утрирует, никакого стеба тут тоже нет. Описан единственно возможный практический вариант развития событий, при котором «юридические гарантии ненаправленности» будут иметь смысл. И одновременно именно при таком варианте развития событий уже никакие гарантии смысла иметь не будут. Так что здесь абсурд дошел до совершенства. Если бы натовские начальники не были тупыми бюрократами, они бы замечательно могли отыграться на нашем предложении, потребовав в ответ от нас всяких других гарантий. Например, ненаправленности наших ВС против стран Балтии. Или не ВС в целом, но всех ударных систем в отдельности.
Сумасшествием все это быть не перестает, даже если в Москве всерьез подозревают, что в шахтах в Польше и Румынии установят не ЗУР, а БРСД. В этом случае, конечно, можно говорить и об ударном потенциале, и о гарантиях ненаправленности. Только на самом деле это уже в чистом виде паранойя. Хотя бы потому, что у БРСД по сравнению с ЗУР совершенно другие массогабаритные характеристики (первые гораздо больше и тяжелее вторых). Их совсем несложно обнаружить со спутников, причем даже не в Европе, а еще в США, на этапе изготовления. И шахты для БРСД тоже нужны другие, в ячейки для «Стандартов» они не влезут. Размер шахт также прекрасно фиксируется средствами космической разведки.
Поэтому российскому военно-политическому руководству надо наконец-то справиться с собой. И вернуться к реальности.
Окончание следует.
Александр Храмчихин,
заместитель директора Института политического и военного анализа
Опубликовано в выпуске № 42 (408) за 26 октября 2011 года
