Владимир Путин провел переговоры с руководством КНР
Недавний визит в Пекин Владимира Путина стал заметным событием. И не только потому, что российский премьер-министр отправился в Китай в качестве кандидата в президенты России. В ходе переговоров с китайском руководством глава российского Правительства обозначил цели в развитии российско-китайского сотрудничества, достижение которых позволит России стать не сырьевым придатком, а равноправным партнером Китая.
Российско-китайские отношения в последние годы характеризовались наличием заметного диссонанса между их политической и экономической составляющими. То есть активным политическим диалогом на разных уровнях вплоть до высшего, почти полным совпадением или значительной близостью позиций двух стран по ключевым вопросам международной политики и, с другой стороны, наличием некоторых проблем и взаимного недовольства в сфере двустороннего торгово-экономического сотрудничества.
Это признал и российский премьер Владимир Путин во время своего недавнего визита в Пекин.
«В политической, в гуманитарной сфере у нас вообще нет никаких проблем. Мы достигли действительно очень высокого, беспрецедентно высокого уровня нашего взаимодействия», — сказал он, открывая 11 октября встречу со своим китайским коллегой Вэнь Цзябао, а затем напомнил, что в области экономики стороны нередко сталкиваются со сложными вопросами, неизбежными с учетом «огромного объема» российско-китайских отношений. Суть этих проблем Владимир Путин сформулировал предельно коротко: «Кто продает, хочет продать подороже, кто покупает, хочет купить подешевле».
Нет сомнения в том, что он имел в виду прежде всего российско-китайский спор по поводу цены на газ, без видимого успеха длящийся уже несколько лет. Для «Газпрома» поставки на китайский газовый рынок — чуть ли не единственная возможность ослабить зависимость от потребителей в Европе. В Китае это, кстати, прекрасно понимают. К тому же газ в балансе энергопотребления КНР занимает всего 7–8%, поскольку главными источниками энергии остаются уголь и нефть, которыми Китай может пользоваться еще долго. Поэтому китайская сторона до сих пор отказывалась поставить подпись под контрактом с «Газпромом», в котором фигурировала среднеевропейская цена в размере 350 долларов за 1 тыс. куб. м газа, настаивая на 250 долларов. Пока длился спор, поставщиком газа в Китай уже стал Казахстан, что не могло не укрепить позиции китайцев на переговорах с «Газпромом». Тем не менее после встречи с Вень Цзябао Владимир Путин заявил журналистам, что РФ и Китай приближаются к финальной стадии «газовых» переговоров. Чуть ранее российский вице-премьер Игорь Сечин, тоже находившийся в Пекине, заявил, что в ходе последнего раунда переговоров стороны значительно продвинулись в согласовании ценовых условий поставок газа. Он, правда, ни словом не намекнул, какой в итоге может оказаться цена на газ, а на вопрос, будет ли газовый контракт подписан до конца года, сказал: «Зачем так торопиться?». И пояснил, что в ближайшее время еще предстоит уточнить «дорожную карту», «провести анализ баланса потребления, источники поставок и место «Газпрома» в структуре поставок».
Нет полной ясности и с погашением китайской задолженности за российские поставки нефти. Напомним, что в феврале этого года Россия выставила китайским партнерам счет на 370 млн долларов, но получила на 25,6 млн меньше — китайцы вычли расходы на транспортировку от Сковородина до порта Козьмино. В результате Россия недополучила по 3 доллара за баррель, и сейчас ведутся упорные переговоры о том, чтобы снизить недоплату до 1 доллара за баррель.
Упорство китайцев в вопросах определения цены на российские энергоресурсы дает повод пессимистам говорить о том, что бурно развивающаяся КНР уже сейчас начинает обращаться с Россией так, как раньше развитые страны обращались со своими сырьевыми колониями. Но излучавший оптимизм Владимир Путин заявил премьеру Вэнь Цзябао: «Нам с вами всегда удавалось достичь компромисса, который удовлетворял обе стороны».
Поводом для оптимизма, конечно, может служить и стабильный рост объемов российско-китайского торгово-экономического сотрудничества. Недавно Китай оттеснил Германию с пьедестала крупнейшего торгового партнера России. По оценкам Владимира Путина, российско-китайский товарооборот по итогам 2011 г. превзойдет докризисные показатели и составит 70 млрд долларов, к 2015 г. может быть доведен до 100 млрд долларов, а к 2020 г. — до 200 млрд долларов.
Пессимисты, правда, отмечают, что российско-китайский товарооборот страдает «кривобокостью»: Россия вывозит в КНР, главным образом, сырье и энергоресурсы, а завозит обратно автомобили, станки и ширпотреб. И все попытки России увеличить в своем экспорте в Китай долю машинно-технической продукции пока особым успехом не увенчались. Угроза нависла даже над российским оружейным экспортом в Поднебесную: китайская «оборонка», ознакомившись с российскими образцами, уже научилась делать вполне неплохую военную технику и того и гляди начнет конкурировать с Россией на мировых оружейных рынках. Ограничивать экспорт российской высокотехнологичной техники в Китай глупо хотя бы потому, что делать это сейчас уже поздно. Да и раньше это не было бы умным решением, хотя бы потому, что повредило нашему добрососедству.
Поэтому из создавшегося положения есть только один выход. Тот, который озвучил в Пекине Владимир Путин и поддержал Вэнь Цзябао: Россия и Китай должны развивать сотрудничество в инновационных отраслях, где у них есть значительный научный, ресурсный и кадровый потенциал, то есть в освоении космоса, машиностроении, авиапроме, аграрно-промышленном комплексе и, конечно, военно-технической сфере. Говоря более конкретно, российский премьер предложил двум странам скооперироваться в создании широкофезюляжного пассажирского самолета, который, как, видимо, надеется премьер, мог бы составить конкуренцию американским и европейским лайнерам. Разумеется, в создании и этого, и других чудес техники, которая могла бы покорять мировые рынки, Россия и Китай должны выступать равноправными партнерами, поровну делящими и затраты на разработку и производство, и доходы, если таковые появятся.
Залогом того, что Китай согласится считать Россию равноправным партнером, а не сырьевым придатком, является наличие нескольких немаловажных обстоятельств.
Во-первых, Россия все еще не окончательно растеряла свой научный потенциал и в ряде областей все еще опережает Китай.
Во-вторых, только Россия, в отличие от почти всех остальных крупных стран мира, не видит для себя угрозу в росте могущества Китая и готова этому росту способствовать и дальше. И это, кстати, в Китае очень ценят. В том числе и потому, что могучему Китаю Россия нужна не в качестве сырьевого придатка (ведь сырье она может поставлять в любом качестве) а в роли надежного и мощного партнера, на которого можно опереться в трудную минуту.
В-третьих, роль мировой фабрики, которую сейчас с успехом играет Китай, уже в скором времени у него может отобрать Индия, где стоимость рабочей силы растет гораздо медленнее, чем в Китае. И это обстоятельство не может не побуждать Китай к смещению акцентов на развитие наукоемких производств, пока еще трудноосуществимое без российского участия.
Кстати, фактор Индии заставит Россию и Китай думать не только о развитии двустороннего сотрудничества, но и о целесообразности расширения его формата до тройки. Путем подключения к нему Индии. Но это уже другая история.
Андрей Иванов, заместитель директора Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО (У) МИД России