БРИКС и МИНТ могут спасти Россию и погубить США
Россия тщательно создавала альтернативную вселенную, где у доллара нет доминирующей роли, а США не могут указывать другим, сообщает American Thinker. Москва мудро подготовила почву, чтобы при разрыве отношений с Западом ее связи с остальным миром не дрогнули.
Роберт Оскар Лопес (Robert Oscar Lopez)
В 2001 году экономист Goldman Sachs по имени Джим О’Нил ввел термин "БРИК" (BRIC) для описания блока стран, который, по его мнению, из "развивающихся экономик" превратится в доминирующую силу мировой торговли. Еще тогда О’Нил предсказал, что четыре страны, первые буквы названий которых составляют аббревиатуру ˗ Бразилия, Россия, Индия и Китай ˗ в итоге опередят и затмят так называемые страны "Большой восьмерки", куда входили Соединенные Штаты, Канада, Великобритания, Германия, Франция, Италия, Россия и Япония.
Обратите внимание на одну деталь: когда Джим О’Нил ввел этот термин, Россия предпочла сесть сразу на оба стула.
В 1970-х годах, когда было модно говорить о "Первом мире" и "Третьем мире", Россию в качестве "Второго мира" упоминали так редко, что многие вообще не знали о существовании подобного понятия. В книге 2019 года "Пересмотр регионализма и современного миропорядка" Е.Б. Михайленко и И.М. Адами предполагают, что Россия всегда находилась между двух зол, будучи расположенной на холодных окраинах крошечной, но богатой Европы и необъятной, но бедной Азии.
Первое из зол ˗ "евразийское", которое Тимофей Бордачев назвал "неспособностью России идентифицировать себя как единое целое", потому что огромная евразийская территория существует без единой основы ценностей; следовательно, "идеологи евразийства склонны концентрироваться на единых институтах, поэтому пытаются повторить путь европейского объединения". Сами по себе эти институты, как правило, не способны создать общую культурную или социальную основу для такого неоднозначного образования, как Евразия. Другим злом является "европейское", которое, по словам Михайленко, "обозначает долгую историю отношений между Россией и Европой, попытки построить общие институты с опорой на западноориентированный миропорядок".
Когда дело касалось классовых и расовых вопросов, Россия отражала яркий контраст между мирами БРИК и G8: слишком европейская для Азии, но слишком восточная для Европы; одновременно цивилизованная и слаборазвитая; изысканно украшенная, но суровая; белая, но не совсем; не богатая и не бедная. С одной стороны, нынешний конфликт между Россией и Украиной можно охарактеризовать как борьбу двух "белых" наций, дискредитируя тем самым модель "привилегии белых", которой придерживаются американские ученые-теоретики в области расовых проблем. И несмотря на то, что сторонники Зеленского предпочитают клеймить любые разговоры о "денацификации" российской дезинформацией, русский народ является детищем миграций и вторжений из Азии, а нацисты считали его представителей ничтожными дворнягами, причем как в Германии, так и в Восточной Европе.
Чтобы осмыслить последствия нового миропорядка, нам, американцам, следует разобраться с теми крупными сетями, с которым Россия связана. В Соединенных Штатах у многих не было возможности изучить ее отношения с другими игроками, за исключением, пожалуй, напряженного взаимодействия с нашей собственной страной. Я отношу себя к числу частично непросвещенных, поэтому потратил некоторое время на погружение в историю межрегиональной политики России, в результате чего сделал ряд выводов.
Россия знала, что грядет раскол с Западом, и была готова к нему
Россия готовилась к разрыву отношений с Западом еще до начала двадцать первого века. И пока последний уделял этому минимальное внимание, Россия тратила время и деньги на создание глобальной системы поддержки в Азии, Африке и Латинской Америке. Особенно стоит отметить основанный в 2015 году Банк развития, из которого в Россию поступило лишь 18% одобренных кредитов, а 82% ˗ в Африку и Южную Америку. Кредиты предназначались для основных сфер услуг: транспорт (29%), водоснабжение/санитария (22%), городские и социальные нужды (15%), энергетика (26%) и устойчивое развитие (8%). Вложив средства в ключевые региональные центры ˗ Бразилию, Южную Африку, Китай и Индию, ˗ русские сознательно отдали управление тремя крупными континентами в руки лидеров, у которых были обязательства перед Москвой и причины благосклонно относиться к Путину. Это помогает объяснить причину отказа многих стран поддержать санкции, к которым призывали Соединенные Штаты.
Как утверждает Джованни Барбьери, в 2015 году Россия уже работала с Китаем, Индией и другими странами над "интернационализацией национальной валюты [Китая]". План создания глобальной экономики, свободной от доминирования доллара, разрабатывался задолго до введения последних санкций в связи с российской спецоперацией на Украине.
Пока Соединенные Штаты решали вопросы со странами развивающегося мира, считая его хоть и внушающей симпатию, но совершенно иной вселенной, Россия, похоже, преуспела в выстраивании с ним отношений на равных. Возможно, именно поэтому восприятие России англоязычным миром как агрессора не имеет повсеместного влияния в масштабах планеты. Все организации, из которых ее исключили, вызывали одно лишь раздражение в странах третьего мира и способствовали возникновению блоков наподобие БРИК (а затем БРИКС, об этом ниже). По словам Бьянки Науд, такие международные организации, как ООН, НАТО, Международный уголовный суд, Бреттон-Вудс, Всемирный банк и МВФ, есть "архитектура" в продолжение колониализма. Изыскания Науд концентрируются, в частности, на Африке, где история России и Китая предопределила их дальнейшие партнерские отношения, какие было бы непросто выстроить с европейскими странами: Англией, Францией, Бельгией, Нидерландами, Португалией и Германией, которые насильственно колонизировали континент. Также международному сообществу хорошо известен внутренний расовый конфликт Соединенных Штатов, неизменно напоминающий африканским странам о роли Америки в трансатлантической работорговле.
Листая многочисленные журнальные статьи, посвященные межрегиональной политике России, можно обнаружить, что довольно много авторитетных ученых уже давно консультирует российских лидеров по поводу двойственного положения страны между Западом и Глобальным Югом. Учреждая банки, заключая совместные инфраструктурные соглашения и торговые сделки, а также создавая альтернативы доллару, российское руководство еще в 2001 году решило сделать ставку на Глобальный Юг в качестве своей будущей политической обители (а не на Запад, где доминируют США).
Одним из преимуществ расположения на окраинах Азии является уникальная роль связующего звена между Индией и Китаем. Из-за острых пограничных споров последним было бы сложно сформировать блок друг с другом, а Россия сохранила хорошие отношения с обеими сторонами, что позволило косвенно связать крупные экономики Индии и Китая в союз, чьей мощи будет достаточно, чтобы бросить вызов привязанному к долларам Западу.
Есть достаточно доказательств того, что мы заботим Россию куда меньше, чем думаем
Многие американцы могут заблуждаться относительно состава российской аудитории. На фоне горячей риторики англоязычных СМИ в отношении событий на Украине строгие высоконравственные заявления президента Байдена и других западных лидеров намекают на уверенность Запада в том, что Россия к нам прислушивается и все еще надеется сохранить нашу благосклонность. Однако, как я понял, российские дипломаты чрезвычайно заняты созданием глобальных сетей с не-западными державами и, вероятно, отдают приоритет азиатской, африканской и латиноамериканской аудиториям, поскольку именно им предстоит определять будущие международные отношения России. С ними Россию связывает ангажированность и экономическая взаимозависимость. Москва мудро подготовила почву для того, чтобы в случае разрыва отношений с Западом ее связи с развивающимся миром не дрогнули. Если Москва захочет вернуть расположение Запада, то лишь зря потратит время, поэтому российским лидерам имеет больше смысла предпринимать шаги с оглядкой на отношение со стороны Мумбаи, Йоханнесбурга, Шанхая и Форталезы.
Запад переоценил экономическую мощь и недооценил социальную близость
Соединенные Штаты, похоже, переоценили свою способность доминировать в мире невоенными (в основном экономическими) средствами. Когда сразу после Второй мировой войны на основе Управления стратегических служб (УСС) было сформировано ЦРУ, Россия, Китай и Соединенные Штаты были союзниками, пережившими бойню тридцатых и сороковых годов. Они воображали такой мир, который не станет улаживать разногласия посредством войн с применением обычных видов оружия, будь то на суше, на море или в воздухе.
Ядерное оружие превратило бы военные средства в абстракцию, часть информационно-психологическое противоборства, а не в реально применимые в бою инструменты. Подъем Организации Объединенных Наций и других НПО подарил странам надежду на использование дипломатии как ненасильственного способа побороть разочарование и агрессию. Благодаря разведке и тайным операциям гегемоны вроде США смогли навязывать свою волю другим странам посредством дипломатических или разведывательных каналов. Они получили возможность изолировать, записывать в изгои или вводить санкции против неудобных игроков на мировой арене. Они могли посылать шпионов с целью разрушения злонамеренных планов других стран, подстрекать к революциям и убийствам.
Сейчас кое-что особенно бросается в глаза: со времен Второй мировой войны неудачи Соединенных Штатов в комплексных и обычных войнах действительно влекут за собой серьезные потери. Мимолетный успех быстрых операций, подобных вторжению в Панаму в 1989 году, не способен затмить провалы в Корее, Вьетнаме, Ираке и Афганистане. Корейская война закончилась якобы перемирием, причем Северная Корея остается угрозой для Южной. Во Вьетнам, Ирак и Афганистан Соединенные Штаты вторглись, чтобы уйти несолоно хлебавши. Огромные затраты и невыносимое давление на человеческий капитал ослабили наши вооруженные силы до такой степени, что в открытом бою против России и ее союзников у нас возникнут значительные проблемы.
Одно дело участвовать в дипломатических и экономических маневрах на правах привилегированного игрока, но совсем другое ˗ застрять в формах ненасильственной войны после проигрыша 20-летней войны в Афганистане и отсутствия смелости ввязаться в конфликт с применением военной силы. Россия эту разницу видит. И стало ясно, что администрация Байдена возлагала слишком большие надежды на невоенные средства в качестве рычагов давления на Путина. Санкции, похоже, на какой-то краткий миг действительно причинили некоторые неудобства, но затем Россия снова встала на ноги. Прочитав так много статей с подробным описанием той сложной работы, что Россия проделала начиная с 2000 года с целью оградить себя от возможности оказаться под санкциями или в финансовом плену, я понимаю, почему произошло именно так. Дипломатическая изоляция не сработала, потому что количество стран, желающих вывести Путина из игры, ничтожно мало по сравнению с теми, кто предпочел продолжить торговлю с Россией, как это было всегда.
Тем временем Соединенные Штаты решили, что статус либеральной демократии поможет им завоевать весь мир. Как будто американцы забыли о том, что все остальные в курсе существующих у нас проблем и противоречивых ситуаций. Они знают, что в США многие уверены в факте фальсификации выборов 2020 года. Знают о культуре отмены, о сговоре четверки Big Tech с конкретной политической партией, о судебных фарсах по делу об импичменте, о движении Black Lives Matter, о массовой слежке и о цензуре в школах и колледжах. США дают много поводов для зависти, но наш дизайнерский брэнд "либеральной демократии" не является гарантией всеобъемлющего успеха. Мы привлекаем толпы иммигрантов со всех уголков света, но большинство иностранцев все же остается жить у себя, так что всеобщим восхищением жителей других стран мы не пользуемся.
Когда закрываются одни двери, открываются другие
Обзор исследования проблем международных отношений дает интригующую сюжетную линию, которая начинается в 2001 году и продолжается вплоть до сегодняшнего дня. По иронии судьбы, БРИК и G8 прекратили свое существование, а на смену им пришли БРИКС и G7. В 2009 году первоначальная четверка БРИК решила сформировать межрегиональное партнерство, а в следующем году приняла в состав нового члена в лице Южной Африки.
Спустя четыре года "Большая восьмерка" превратилась в "семерку". Почему так вышло? В 2014 году из-за присоединения Россией Крыма на нее сперва обрушили поток санкций, а затем выгнали из неформального клуба. Таким образом, еще восемь лет назад появилась граница между двумя экономическими сферами: одну возглавляли Соединенные Штаты, и она была богата, промышленно развита и объединена Бреттон-Вудской финансовой системой, а в другой лидировал в основном Китай, однако Индия и Россия также играли немаловажную роль, эта группа отличалась скромностью в вопросах потребления и была на пути к развитию, а объединяло ее куда больше, чем одно лишь общее восприятие необходимости создания альтернативы Бреттон-Вудской системе.
По прогнозам, БРИКС поддержит еще четыре развивающиеся экономики, известные как МИНТ (MINT): Мексику, Индонезию, Нигерию и Турцию, которых писательница Разия Хан называет "следующим поколением развивающихся экономик, которые достигнут большого значения".
Пока мы были заняты другими проблемами, Россия в ответ на санкции 2014 года сфокусировалась на взаимодействии со странами БРИКС и МИНТ для создания банков развития в качестве альтернативы МВФ и Всемирному банку. Русские сформировали региональные союзы, которые имеют тенденцию отбрасывать идеологические ограничения в пользу практических взаимовыгодных отношений. Большинство стран ничего против не имеет.
Вас это может напугать, но Россия тщательно и вдумчиво подходила к созданию альтернативной вселенной, где доллар не имеет доминирующей роли, Соединенные Штаты не могут указывать другим, и участие в международных отношениях не обременено наследием европейского колониализма эпохи пост-Ренессанса. Удивительно, что развивающимся экономикам, у которых так мало общего, удалось создать подобный конструкт. Осудив Россию и отрезав ее от известного нам мира, мы, вероятно, сыграли Путину на руку, дав ему сигнал изолировать нас самих от неизвестного нам мира ˗ мира БРИКС и МИНТ.
