Анкара играет по своим правилам в Североатлантическом альянсе
С начала боевых действии на Украине в феврале 2022 года Турция является единственным членом НАТО, которая не ввела санкции против России. Более того, руководство страны критикует Североатлантический альянс за текущий кризис в Восточной Европе, продолжая развивать деловые отношения с Москвой. На фоне беспрецедентных акции западных стран, введенных против России, позиция Анкары выглядит весьма необычно. С чем же связано такое особое положение страны в НАТО, почему Турция все еще остается членом данного альянса и стоит ли ожидать каких-либо изменений в ближайшем будущем?
От оплота до бунтаря
На фоне послевоенных территориальных претензий СССР и требований изменить статус черноморских проливов Турция вместе с Грецией в 1952 году вступила в НАТО в ходе так называемого первого расширения и стала 13-м членом данного военно-политического блока. На протяжении всей холодной войны страна являлась главным оплотом юго-восточного фланга НАТО, непосредственно гранича со странами Варшавского договора и рискуя ядерной войной на своей территории во время Кубинского ракетного кризиса в 1962 году. С 1954 года Турция приняла у себя авиабазу Инджирлик, оперативную базу ВВС США, сыгравшую важную роль в годы холодной войны, а также в ходе войны в Персидском заливе в начале 1990-х. США, НАТО и Турции тогда удавалось действовать коллективно, решая важные вопросы региона сообща.
Стоит все же отметить, что уже на начальных этапах проявлялся своеобразный нрав Турции среди союзников по блоку. Так, Анкара была крайне недовольна решением США вывести ракеты средней дальности из Турции в рамках сделки, которая завершила Кубинский кризис. США и Турция неоднократно сталкивались из-за захвата и последующей оккупации Турцией Северного Кипра в 1974 году, а также из-за прямой поддержки Греции со стороны американцев.
Однако настоящие системные изменения стали происходить с приходом к власти Партии справедливости и развития (ПСР, или AKP по-турецки) Реджепа Тайипа Эрдогана в 2002 году. В основу новой внешнеполитической концепции Турции легли два главных направления – «нулевые проблемы с соседями» и «многовекторная внешняя политика». Заявив о том, что основной задачей страны является достижение полноправного членства в ЕС, новое турецкое руководство использовало данный предвыборный лозунг главным образом для реформирования внутреннего устройства Турции, прежде всего для ограничения роли турецких военных в осуществлении внутри- и внешнеполитического курсов страны. По мере устранения угрозы вмешательства со стороны военных, официально стоявших на позициях ортодоксального ататюркизма, ПСР стала более активно дистанцироваться от тесного союза с США и претендовать на роль независимого лидера.
После решения США вторгнуться в Ирак в марте 2003 года турецкий парламент, в отличие от 1991 года, проголосовал против предоставления американским войскам возможности с этой целью использовать территорию страны. И это произошло, несмотря на то что Турция к моменту прихода к власти ПСР переживала глубокий финансово-экономический кризис, а США гарантировали, что в случае положительного решения вопроса Турции будет выделено 6 млрд долл. безвозмездной помощи и 24 млрд долл. кредита.
До 2002 года Турция всячески избегала вовлечения во внешние конфликты, особенно на Ближнем Востоке. Однако после прихода ПСР ее обширный взгляд на внешнюю политику Турции включал ведущую роль Анкары в мусульманском мире. Лидеры ПСР, возникшие в результате раскола внутри исламистского движения Турции, почитали Османскую эпоху и считали себя будущим региона. Они целенаправленно называли себя «мусульманскими демократами» – аналогом христианских демократов Европы – и стремились открыть себя миру и вернуть Турцию на ее законное место в качестве ведущей страны на Ближнем Востоке и за его пределами.
После первых президентских выборов 2014 года и референдума 2017 года, когда произошел переход к президентской республике, Турция все больше начала обращаться в авторитарное государство, а острые разногласия с США и европейскими союзниками продолжали углубляться. После неудавшегося государственного переворота в июле 2016 года, за которым, по мнению Реджепа Тайипа Эрдогана, стояло гуленистское движение и часть элиты вооруженных сил страны, по меньшей мере 160 тыс. человек были арестованы и 170 тыс. государственных служащих были уволены, в том числе почти 9 тыс. полицейских и 6152 военных. Именно тогда произошло наиболее резкое снижение влияния НАТО на турецкие вооруженные силы. Фактор личности Эрдогана и его команды, большие разногласия по курдскому вопросу, дальнейшее углубление сотрудничества Турции и России, а также внутренние конъектурные потрясения внутри США отразились на общем отношении США и НАТО к Турции.
Турецко-американские отношения опустились до исторического минимума. В 2017 году 72% турецкого населения рассматривали США как угрозу для своей страны по сравнению с 44% в 2013 году. Турция посчитала США более серьезной угрозой безопасности, чем Россию (54%) или Китай (33%).
Очередной кризис и новые возможности
В связи с событиями на Украине на Россию были наложены беспрецедентные санкции со стороны стран НАТО. Генсек альянса Йенс Столтенберг, выступая на открытии дипломатического форума в Анталье 11 марта 2022 года, заявил, что НАТО продолжит санкционное давление на Россию до момента, пока она не прекратит боевые действия. Также Йенс Столтенберг сказал, что альянс ожидает введение санкций против России от всех союзников, намекая на Турцию. «Да, мы ожидаем, что все наши союзники введут санкции. Так мы можем заставить Россию заплатить цену. Я также сообщил об этом господину Чавушоглу. Турция играет здесь ключевую роль», – приводит слова Йенса Столтенберга телеканал CNN Turk. Но Турция не поспешила присоединяться к санкциям против России, оставаясь единственной страной НАТО в данном положении.
Еще 4 марта министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что Турция не станет закрывать воздушное пространство для России, отметив, что это важно с гуманитарной и стратегической точек зрения. Позже президент Реджеп Тайип Эрдоган прагматично заявил, что власти страны не будут присоединяться к антироссийским санкциям, потому что не могут позволить своим гражданам замерзнуть без российского газа. «Мы не можем отложить в сторону наши отношения с Россией. Мы получаем около половины потребляемого нами природного газа из России. Кроме того, сегодня мы с Россией строим нашу АЭС «Аккую». Мы не можем оставить все это в стороне», – добавил он. Также, по его словам, Анкара и Москва ведут переговоры об увеличении расчетов в национальных валютах в туристической сфере. Турция продолжает торговать с Россией, как это было до войны, извлекая выгоду из ухода западных компаний. Российские торговые центры уже заявили о готовности заменить западные бренды одежды и другие товары на турецкие. Например, турецкая сеть быстрого питания Chitir Chicken уже заявила о желании открыть филиалы в России, заняв рынок ушедшего McDonald’s.
Пресс-секретарь президента Турции Ибрагим Калын, выступая на международном Дохийском форуме (DOHA 2022), заявил, что конфликт между Россией и Украиной актуализировал значимость формирования новой архитектуры глобальной безопасности. Контуры этой архитектуры определят события и процессы ближайших лет. Для Турции сейчас важный и переходный момент, после которого она сможет занять более значимую роль в мировой и региональной политике. И обязательства перед союзниками по блоку НАТО не послужат для нее преградой.
В одной из бесед с журналистами Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что в США и Европе нет лидеров, которые могли бы решить сложившийся кризис. Байден не смог продемонстрировать позитивный подход. Запад не пытается решить напряжение между Украиной и Россией, он его практически разжигает. Выступая в роли посредника между Россией и Украиной, а также пригласив делегации двух стран на переговоры в Стамбул, Эрдоган пытается стать тем самым лидером, который сможет помочь решить данный кризис.
Турция всегда подчеркивала, что не делает выбора между Западом и Россией, у нее свой путь развития. Все это создает образ Турции, которая руководствуется личными национальными интересами и не поддается влиянию и давлению США и НАТО.
Уйти не уйти
В следующем, 2023 году Турция будет отмечать 100-ю годовщину создания республики. И главная цель Эрдогана состоит в том, чтобы быть президентом политически стабильной Турцией с растущим международным авторитетом и развитой экономикой. То, что могло бы затмить эпохальные достижения самого Ататюрка. И эта цель не включает в себя большую привязку Турции к западным ценностям, хотя Эрдоган, похоже, все же поддерживает по крайней мере формальную демократическую процедуру. Членство в НАТО же для Турции на данный момент является дополнительным плюсом к престижу и влиянию страны. Возможно, в будущем у более самостоятельной и сильной Турции отпадет необходимость членства в НАТО, но не в данный момент. Сейчас Турция продолжает извлекать выгоду из своего текущего положения, участвуя в проводимых учениях альянса, внося весомый вклад в различных миссиях НАТО по всему миру, а также продолжая активно сотрудничать в военно-технической сфере со своими союзниками.
США осознают, что политика Турции все больше начинает принимать форму, которая не отвечает интересам страны и блока НАТО и даже иногда дискредитирует их влияние в Ближневосточном регионе. Однако из-за развитых военно-технических связей, союзничества в рамках НАТО, а также использования территории страны для базирования американского контингента войск США не могут позволить себе окончательно потерять сильного союзника в регионе. Поэтому, несмотря на текущие разногласия, самостоятельную политику Анкары, несогласие принимать антироссийские санкции из-за Украины, покупки систем ПВО С-400, введенных санкции против Турции и т.д., отношения двух стран останутся на прежнем уровне. У Турции нет альтернатив для НАТО, турецко-российские отношения также не являются стабильными, и у обеих стран периодически возникают серьезные трения, как это было после сбитого российского самолета в 2015 году и стычек в Сирии и Ливии. Тот уровень отношений, который сложился между Турцией и НАТО на сегодняшний день важен для обеих сторон.
Антисоветский клей, который крепко держал Турцию в НАТО в период холодной войны, давно исчез. То, что мы имеем на данный момент, – это «брак без любви», в котором обе стороны продолжают жить под одной крышей, хотя между ними уже нет никаких реальных отношений, а лишь чистый прагматизм и взаимная выгода.
Егор Чобанян
Егор Грантович Чобанян – координатор Информационной программы ПИР-Центра.
