Foreign Policy (США): Путин проткнул оборонительный пузырь ЕС
Такие страны, как Франция и Германия, зациклились на наивных мифах о Евросоюзе как о мощной военной силе, пишет FP. Но на деле ЕС не в силах обеспечить безопасность континента. События на Украине показали, что он нуждается в США и Британии, которые выступают гарантами безопасности первого порядка, считает автор статьи.
Нет, Евросоюз не в силах обеспечить безопасность континента.
Прошел месяц с начала российской спецоперации на Украине, и европейские страны начали предпринимать какие-то действия в области обороны. Государства увеличивают военные расходы, повышают боеготовность и отправляют свои войсковые формирования охранять восточные рубежи НАТО. Но во всех этих действиях отсутствует чувство направления и ясная стратегия, поскольку европейские страны от Франции до Германии зациклились на своих наивных мифах о Евросоюзе как о мощной военной силе.
В особенности это касается Парижа, который стремится отнять у НАТО полномочия по обороне континента. Президент Франции Эммануэль Макрон считает, что у альянса наступила "смерть мозга", и полагает, что обороной Европы должен заниматься ЕС. Сидящая в Брюсселе бюрократия Евросоюза использует "геополитическое пробуждение" Европы как оправдание дальнейшей централизации политики безопасности, и нацелилась в перспективе на создание армии ЕС под руководством Европейского совета с голосованием по принципу квалифицированного большинства. В основу такого плана положен целый перечень европейских инициатив в оборонной сфере, таких как создание Европейского оборонного фонда почти на девять миллиардов долларов и реализация различных проектов масштабом поменьше. При этом Европа исходит из того, что федеральные военные структуры ЕС лучше обеспечат безопасность. Сторонники так называемого "европейского оборонного союза" утверждают, что он позволит странам-членам объединить свои возможности, преодолеть неэффективное дублирование и решить проблемы недостаточных военных закупок. По их словам, коллективная оборона ЕС обеспечит безопасность Европы в том случае, если американцы вместо находящейся сегодня у власти и придерживающейся политики трансатлантизма администрации выберут недружественного президента или президента-изоляциониста.
Бесплодность таких амбиций наглядно продемонстрировал состоявшийся несколько недель назад в Версале саммит Европейского совета. Сидя в роскошном зеркальном зале дворца, европейские лидеры могли бы вспомнить его историю как места, где принимались ошибочные решения и в полной мере проявлялось французское высокомерие. Не в последнюю очередь это навязанное после Первой мировой войны и катастрофическое по своим последствиям мирное урегулирование. Но они не вспомнили, а вместо этого выступили с Версальской декларацией, в которой перепели на новый лад дежурные фразы о стратегической автономии и европейском суверенитете, на протяжении многих лет мешающие европейским дебатам на тему обороны.
Кроме того, на этой неделе был принят "Стратегический компас ЕС", как называют новую оборонную стратегию, примечательную резким контрастом между высокопарными заявлениями и ничтожными практическими результатами. "Стратегический компас" обещает "защитить европейский порядок безопасности", а Брюссель надеется, что это сможет сделать пятитысячная группировка, которая будет полностью готова к 2025 году. Такое крошечное количество войск – яркий образец игнорирования новых реалий войны на границе Евросоюза. А сам документ в своей окончательной версии просто перефразирует те проекты, которые распространялись до 24 февраля, когда начались боевые действия.
Европейским лидерам надо отказаться от этих схем и сосредоточиться на мыслях о большой стратегии, а также о том, как наилучшим образом обеспечить защиту континента от реальных и вполне конкретных угроз. Сделать это можно лишь в том случае, если европейцы задействуют существующие стратегические партнерства и обеспечат национальный суверенитет в вопросах обороны.
Во-первых, члены ЕС будут и дальше зависеть от обязательств США и Британии по обеспечению безопасности Европы. В последние недели Вашингтон и Лондон выделяют дополнительные войска для прикрытия восточного фланга ЕС, поставляют необходимую боевую технику на Украину и собирают разведывательные данные о российском государстве и о проводимой им военной операции. Натовские союзники и партнеры работают совместно по давно уже устоявшимся схемам сотрудничества, в отличие от неопытного ЕС, который часто сам себе противоречит или даже активно ослабляет альянс. Именно они в первую очередь будут обеспечивать безопасность Европы. Любой другой план – это в лучшем случае самообман и попытка выдать желаемое за действительное, а в худшем – опасная наивность.
Во-вторых, безопасность Европы зиждется на решениях национальных правительств, а не федеральных органов ЕС. К таким решениям относится исторический план Германии выделить инвестиции на оборону в сумме 112 миллиардов долларов, а также поставки на Украину оружия 22 странами-членами ЕС. Хотя Еврокомиссия пообещала предоставить Украине военную помощь на 550 миллионов долларов, на самом деле поставки будут осуществляться из национальных арсеналов и определяться конкретными решениями каждого государства. Глупо думать, что столь трудное решение можно отдать на откуп Брюсселя.
Нелогично считать, что благодаря федеральной оборонной политике ЕС можно будет эффективнее увеличивать расходы, лучше концентрировать ресурсы и совершенствовать закупки по сравнению с действующими структурами, такими как НАТО. В годы холодной войны Европа увеличила свои военные расходы почти в три раза без какой-либо наднациональной централизации. Европейские страны наращивали военные ассигнования тогда, когда ощущали угрозу своей безопасности. Точно так же они будут поступать и сейчас – и не потому что у ЕС есть оборонная политика, а потому что в Европе происходит военный конфликт. В прошлом была всего одна серьезная попытка федерализации оборонной политики – это Парижский договор от 1952 года о создании Европейского оборонительного сообщества. Но эта попытка провалилась, когда Франция сделала резкий разворот и проголосовала против выдвинутого ею предложения.
Как это ни парадоксально, попытки последних трех десятилетий выработать федеральную оборонную политику ускорили сокращение военных расходов странами Европы, которые почувствовали, что ответственность за оборону можно переложить на плечи ЕС. Один из ключевых доводов в пользу централизации обороны ЕС, выдвинутый Брюсселем, состоял в экономии средств. В дебатах Евросоюза по вопросам безопасности практически отсутствовали стратегические соображения и стремление укреплять военный потенциал.
Например, аналитический центр Европарламента выдвинул теорию о том, что благодаря повышению эффективности в обороне ЕС можно будет сократить издержки в объеме от 28 до 143 миллиардов долларов. Даже после событий в Крыму в 2014 году Брюссель продолжал всячески расхваливать эти радикальные сокращения расходов, составлявшие около половины общих затрат стран-членов ЕС на оборону. При этом он называл их составной частью глобальной стратегии Евросоюза. Стремление уменьшить военные ассигнования вкупе с неискренними заверениями в преданности натовским обязательствам привели к политической путанице и к тому, что время было потеряно зря.
На самом деле, Европейский оборонный фонд, содействующий военному сотрудничеству между странами-членами ЕС, мог даже усилить неэффективность производства, создавая новые субсидии для совместных проектов, которых в противном случае быть не могло. Правила этого фонда очень сильно политизированы. Они требуют распределять расходы между разными странами и компаниями, но при этом соображения военной логики во внимание не принимаются. В любом случае крошечная сумма в один миллиард долларов в год не изменит оборонный потенциал Европы. Любые вопросы относительно дублирования функций и масштабного производства, которое необходимо при изготовлении транспортных самолетов и прочей сложной военной техники, может решать только коалиция желающих этим заниматься государств из состава НАТО.
Российская операция наглядно показала: Запад действует таким образом, что это противоречит заявлениям о ЕС как о геополитической силе в сфере безопасности. Уже через несколько дней после ввода российских войск на Украину 25 стран НАТО и партнеры начали отправлять Киеву современное оружие и военную технику, чтобы он мог обороняться. Задействовав национальные арсеналы, страны поставляют туда противотанковые системы, зенитные ракеты, защитную экипировку, стрелковое оружие и боеприпасы. Они также задумались об отправке на Украину боевых самолетов. Все эти решения принимаются национальными правительствами и согласовываются в рамках НАТО. Такая система коллективной обороны, которой руководят США, обладает необходимой во время кризиса энергией и оперативностью.
А теперь представьте себе, что оборонная политика централизована в масштабах ЕС. Сколько заседаний провел бы Совет ЕС по иностранным делам, чтобы принять те же самые решения о поставках оружия на Украину? Такие сторонники Кремля, как Венгрия, запросто смогли бы заблокировать эти решения. Согласились бы члены ЕС на принятие решений большинством голосов? Смогли бы верховные представители Евросоюза по иностранным делам поставлять оружие собственной властью, или им пришлось бы уговаривать министров каждой страны в отдельности? Почувствовали бы европейские граждане себя лучше защищенными при такой альтернативной системе принятия решений?
Главная причина сохраняющейся эффективности и превосходства НАТО состоит в том, что она не стремится к централизации и федерализации оборонной политики, чего добивается ЕС со своими многочисленными институтами и инициативами. НАТО – это просто площадка для обсуждений и координации, а решения в ее рамках страны принимают индивидуально, зачастую с созданием коалиций желающих. И здесь важна не общая арена, а отдельные игроки и их возможности.
Все эти грандиозные планы по созданию армии ЕС, и уж тем более идеи Брюсселя о том, будто их можно осуществить без вложения крупных средств, не должны отвлекать внимание от того обстоятельства, что странам Европы надо вкладывать гораздо больше инвестиций в свой национальный оборонный потенциал, в том числе в сухопутные войска, военно-морские и военно-воздушные силы, а также в киберподразделения. Европе надо сформировать эффективные команды, не надеясь на решения на уровне ЕС. У нее есть и экономическая мощь, и технические возможности для формирования существенного военного потенциала, особенно сейчас, когда Россия своими действиями наглядно показала существующие угрозы и заставила руководителей сосредоточить свои мысли на главном.
Европа не может ответить на эти вызовы в одиночку, как США не могут самостоятельно справиться с угрозами и опасностями, исходящими от России и Китая. Европа и США нуждаются друг в друге и в остальных демократических странах со всего мира. Такое сотрудничество уже имеет место. Австралия стала одним из первых партнеров НАТО, предложивших военную помощь Украине. Япония открыла свои двери для украинских беженцев. Канберра и Токио поддержали трансатлантические санкции против России.
Что, если будущая американская администрация будет в меньшей степени привержена безопасности Европы, чем администрация Байдена? Федерализованная оборона ЕС не сможет решить эту проблему каким-то магическим способом. Аналогичные вопросы возникают по поводу стойкости и решимости других стран, таких как Франция и Германия. Единственное действенное решение состоит в том, чтобы постоянно выдвигать доводы в пользу общей безопасности, укреплять национальное могущество и коллективно отвечать на будущие вызовы. Наднациональные централизованные действия – это не более чем мираж.
События на Украине продемонстрировали непреходящую значимость стран, не являющихся членами ЕС, и прежде всего, США и Британии. Именно они являются европейскими державами и гарантами безопасности первого порядка. Она также показали, насколько важно отдельным странам решать проблемы коллективной обороны. Признание этой непреложной истины поставит безопасность Европы на более прочное и здравое основание, чем путаное мышление последних лет.
