Одной из премьер недавно прошедшего авиасалона «МАКС-2011» стал беспилотный летательный аппарат «Луч», созданный одноименным КБ, входящим в состав концерна «Вега». Некоторые СМИ встретили данную новинку с нескрываемым восторгом. Действительно, пока наиболее успешными беспилотными разработками «Веги» были только системы мини-класса. «Луч» же претендует на роль разведывательно-ударного аппарата.
Этот БПЛА обозначил интересную тему оснащения российских Вооруженных Сил средневысотными беспилотниками большой продолжительности полета (MALE), класс которых достаточно активно развивается в мире в последние годы.
MALE в мире
Одним из ярких представителей БПЛА класса MALE являются американские дроны семейства Predator («Хищник»). Данные беспилотники оказались в ряду главных ньюсмейкеров последних десяти лет. Они активно применялись и применяются Соединенными Штатами и союзниками Вашингтона в военных конфликтах в Югославии, Ираке, а также в контртеррористических миссиях в Пакистане, Йемене. В числе наиболее «свежих» примеров – их использование в Ливии.
Основное назначение «Хищников» – разведка, наблюдение и целеуказание. Однако в последнее время все более явно прослеживается тенденция к наделению БПЛА ударными функциями. В тех же США в развитие линейки беспилотников семейства Predator был создан разведывательно-ударный дрон Reaper. По состоянию на 14 июля 2011-го согласно сведениям некоммерческой организации New American Foundation начиная с 2004 года американские БПЛА только на территории Пакистана нанесли 263 штурмовых удара.
Успехи американцев не остались незамеченными в других странах. Израиль в лице компании IAI разработал аналогичный по размерности заокеанскому «Хищнику» БПЛА Heron, а также его более тяжелую версию – Eitan (Heron TP). В Европе группой компаний из нескольких государств во главе с EADS конструируется дрон Talarion. Великобритания ведет работы по созданию близкого по размерности БПЛА Mantis (после подключения к проекту французских партнеров сменил имя на Telemos). Проекты беспилотников MALE-класса реализуются также в Китае (БПЛА Pterodactyl), Индии (БПЛА Rustom) и ЮАР (БПЛА Bateleur).
Россия в этом списке стран отсутствует. Между тем задачи для дронов класса MALE в РФ, безусловно, имеются – и чисто военные (связанные с необходимостью длительного присутствия над зоной боевых действий или контртеррористической операции), и парамилитарные (охрана границы, мониторинг ситуации во время природных катаклизмов и техногенных аварий), и сугубо гражданские (контроль за объектами энергетической и транспортной инфраструктуры).
Покупка или разработка
Приобретение образцов ВВТ за рубежом в ряде случаев оправдано существующими трудностями с созданием собственных систем. Разумеется, наибольший интерес для российских военных представляют не китайские или индийские, а наиболее высокотехнологичные американские или израильские беспилотники. Однако поскольку на сей раз речь идет о достаточно крупных БПЛА, здесь есть ряд нюансов.
Во-первых, уровень отношений России с Израилем и главным образом с США не позволяет рассчитывать на то, что Москва в обозримой перспективе получит возможность закупать БПЛА класса MALE в этих странах. Даже если политическое руководство еврейского государства согласится продать большие беспилотники Российской Федерации при отсутствии в них американских компонентов, Вашингтон тем не менее способен заблокировать сделку. Здесь достаточно вспомнить, как непросто продвигался первый межгосударственный контракт по приобретению российскими военными партии беспилотников в Израиле. А ведь это были более простые БПЛА меньшего класса.
А во-вторых, даже если гипотетически предположить возможность положительного решения, эти системы необходимо локализовывать под российские условия. Опыт европейских стран, локализовывавших совместно с израильскими компаниями БПЛА Hermes, используемый в британской программе Watchkeeper и Heron, на базе которого создается французская беспилотная система Eagle (Harfang), показывает, что данный процесс будет небыстрым и займет несколько лет.
Собственная разработка системы выглядит сложнее, однако в перспективе этот путь дает немало преимуществ, среди которых большее соответствие российским условиям, независимость от политических рисков и в перспективе возможность экспорта БПЛА.
Однако для того, чтобы в итоге не получился очередной разочаровывающий «Аист», беспилотную систему необходимо создавать с максимально возможным применением новых технологий. Это касается всего спектра систем, оборудования и материалов.
Российские претенденты
В отличие от малоразмерных беспилотников тематикой БПЛА MALE в России способен заниматься достаточно ограниченный круг компаний. Малым предприятиям просто не потянуть объем работ, требуемый для создания реально функционирующего комплекса.
Если говорить о конкретных претендентах, то одним из них является упомянутый концерн «Вега». Похоже, что его руководство постаралось уловить новый тренд в политике российского Минобороны, выражающийся в желании закупать готовые образцы или хотя бы софинансировать работы, а не оплачивать все от «а» до «я». По-видимому, исходя именно из этих соображений, на «Веге» было принято решение на собственные средства создать прототип БЛА, который и был показан на авиасалоне «МАКС-2011». Любопытно, что формально аппарат демонстрировался конструкторским бюро «Луч». Видимо, эта тактика использована ввиду того, что имя концерна с некоторых пор вызывало негативную реакцию в российском Минобороны. Репутация была подмочена неоднократными неудачами в создании удовлетворяющих российских военных образцов БЛА. Достаточно вспомнить, что прежний замминистра обороны Владимир Поповкин нередко напоминал «Веге» о потраченных без особого результата миллиардных суммах.
Что же касается продемонстрированного в Жуковском изделия КБ «Луч», то идея взять имеющийся пилотируемый аппарат и использовать его впоследствии в качестве платформы для БПЛА на первый взгляд кажется привлекательной. Ее преимуществом является сокращение сроков и расходов на создание комплекса. Однако есть и обратная сторона вопроса. Изначально берется летательный аппарат, предназначенный для совершенно иных целей. Так, БПЛА «Луч» использует планер пилотируемого «Сигма-5», который, видимо, неплох как самолет начального обучения, но отнюдь не как беспилотник с большой продолжительностью полета. То есть БПЛА на подобной основе будет неоптимален, он априори проиграет аппаратам, изначально создаваемым под данные задачи, как российским, так и зарубежным. И заключение ЦАГИ на него, по-видимому, отразит эти нюансы.
Еще одним возможным претендентом на роль разработчика российского MALE является компания «Туполев». Данное конструкторское бюро было одним из пионеров в развитии тематики БПЛА в нашей стране. Именно здесь созданы такие выдающиеся для своего времени беспилотные системы, как «Ястреб», «Стриж», «Рейс» и «Рейс-Д». Однако в постсоветские времена деятельность в данной области в КБ забуксовала. Режим, в котором продолжали вестись работы, можно назвать летаргическим сном: программы вроде бы не закрывались, но и жизни как таковой в них практически не наблюдалось. В мире за последние 20 лет сменилось два поколения беспилотников, коренным образом изменились концепции их применения, компания же «Туполев» к нашим дням пришла преимущественно с теми проектами, что были в советские годы. Надо ли говорить, что имевшиеся у фирмы know-how за этот период существенным образом девальвировались.
Кроме того, кадры, как говаривал еще товарищ Сталин, решают все. А как раз с кадрами на «Туполеве» есть проблемы. Да, на фирме остался главный конструктор, один из ветеранов российского «беспилотья» Леонид Тихонович Куликов, но с кем он будет делать новые системы – не вполне понятно, как и то, кто в перспективе может прийти ему на смену.
Наконец теоретически тему MALE можно поручить традиционным самолетным КБ, работающим в области истребительной авиации. Но их компетенция по созданию скоростных самолетов окажется малополезной, если не сказать вредной, при разработке летательных аппаратов с низкой скоростью и большой продолжительностью полета. Думается, предпочтительнее будет, если эти КБ сосредоточатся на создании больших скоростных стратегических БПЛА, в области которых у них есть и компетенция, и опыт, и наработки, в том числе уже постсоветского времени.
Третья сила
Как видно, выбор в пользу старых советских компаний в данном случае выглядит, мягко говоря, спорным. При поиске оптимального кандидата для разработки MALE нужны нетривиальные нестандартные решения. Думается, что реализацию подобных амбициозных проектов в нашей стране целесообразно доверить предприятиям, положительно зарекомендовавшим себя в условиях нынешней экономики, имеющим более эффективный менеджмент, активно внедряющим передовые технологии и методы проектирования, обладающим современной испытательной и производственной базой. Это должны быть фирмы, лежащие в поле новой инновационной экономики и вероятнее всего родившиеся уже в постсоветское время.
Такие предприятия в нашей стране есть, однако захотят ли они ввязываться в данную тему, учитывая то, что российское Министерство обороны является непростым заказчиком, и хватит ли воли у последнего сделать верный выбор – пока большой вопрос.
Денис Федутинов
Опубликовано в выпуске № 36 (402) за 14 сентября 2011 года
