The National Interest (США): не пора ли с Россией по-жесткому?
Некоторые возразят, что угрозы в адрес России усугубят риск конфликта, – и будут правы. Увы, с Путиным так и надо, считают авторы статьи в National Interest. Они уверены в "агрессивности" Москвы и утверждают, что она "прорубит коридор" в Калининград именно через Украину.
Недавняя марафонская пресс-конференция президента Джо Байдена лишний раз доказала, что они с президентом России Владимиром Путиным говорят на разных языках: Байден говорит о предотвращении конфликтов, а Путин – языком принуждения.
И если Байден сказал, что ограниченное российское вторжение на Украину обернется спорами внутри НАТО насчет дальнейшего ответа, то Путин задал повестку дня, перебросив крупные силы и военную технику аж с границы России с Северной Кореей на противостояние с Украиной. Госсекретарь Энтони Блинкен разъяснил слова президента, чтобы упрочить сдерживание: "Мы делаем все возможное, чтобы дать России понять, что на любую агрессию против Украины будет быстрый, жесткий и единый ответ". Но даже когда США еще надеются ее сдержать, пригрозив санкциями и развертыванием сил в Европе, Путин действует принуждением и пытается выбить ответ силой.
Между тем мир затаил дыхание и ждет ответа, что Путин будет делать дальше, после того, как сделал Россию центром внимания. К открытому противостоянию он стремился не всегда. Украинский Крым в марте 2014 года Путин захватывал, воспользовавшись неразберихой в украинской политике и отправив туда солдат без знаков различий. Теперь же Путин окружает Украину на виду у всего мира. Только на сей раз Украина сосредоточена и готова, а ее вооруженные силы в гораздо лучшем состоянии, чем в 2014 году. Кремль нагло угрожает либеральному мировому порядку войной и одновременно винит Запад в воинственной непреклонности.
Что привело нас к этой ситуации? Еще задолго до Крыма Путин затаил обиду на то, как Запад в 1990-х якобы унизил ослабленную Россию, и решил расквитаться. Сейчас ему кажется, что Запад слаб, и поэтому он действует все самоувереннее, видя нашу неготовность идти на риск. По понятным причинам мы предпочитаем диалог конфронтации. Путин тоже, но тон переговорам он старается задавать заранее – путем принуждения.
Администрация Байдена мудро дала понять, что не пойдет навстречу публичным требованиям Путина. Россия не сможет решать, кому дозволено вступить в НАТО, а кому нет, и какие государства могут рассчитывать на военную поддержку Запада, а какие нет. Как подчеркнул Блинкен, администрация пригрозила "суровыми" последствиями, если Россия вторгнется на Украину. В то же время он предлагает диалог по темам, которые стали ключевыми как для российской, так и европейской безопасности.
Возможно, это сработает, и Путин ухватится за готовность США обсудить развертывание ракет и учения, протрубит о своем успехе и свернет свои угрозы. Загвоздка в том, что до тех пор, пока ему кажется, что политика США диктуется не готовностью к риску, а его неприятием, он будет принуждать и дальше. И это отнюдь не недавнее явление: в слабости США Путина убеждают администрации обеих партий. В самом деле, уход США из Афганистана вписался в череду скромных ответов на путинскую войну в Грузии (и продолжающееся присутствие в Абхазии), захват Крыма, разжигание конфликта на востоке Украины (причем, сначала мы отказывались предоставлять Украине оружие, а затем противились его развертыванию), военное вмешательство в Сирии, ряд нарушенных обещаний по разрядке этого конфликта и потворство военным преступлениям Асада и его режима. Добавьте к этому то, что мы так и не соблюли свои "красные линии" в Сирии и редко и ограниченно отвечаем на нападения шиитских ополченцев на наши силы в Ираке и Сирии. Правда, убийство командира иранских сил "Кудс" Касема Сулеймани отправило противоположный сигнал, но это явно была разовая акция.
Справедливости ради следует отметить, что все эти решения ряда администраций по отдельности были разумными и логичными, но в совокупности убедили Путина, что можно принуждать безбоязненно и это будет ему только на руку. Своим шантажом по Украине он не только решает, что ей можно, а чего нельзя, но и дает мировому сообществу понять, что отныне правила игры задает он.
Что касается Украины, то ирония здесь в том, что при всей этой пугающей браваде маловероятно, что Путин хочет полномасштабной войны с Киевом с применением обычных вооружений. Русский народ уже не так готов к жертвам, как раньше, а полномасштабная война будет стоить как крови, так и денег. Путин наверняка знает, что украинцы будут сражаться до последнего. Даже с русским ножом у своего горла они все равно выбирают Запад. Увы, ничто из этого не помешает ему захватить стратегический кусок Украины, либо отрезав ей доступ к Черному морю, либо прорубив коридор в Калининград (так в оригинале, хотя Украина с Калининградской областью не граничат, минимальное расстояние составляет порядка 300 километров, – Прим. ИноСМИ), либо официально аннексировав Донбасс.
Так что если мы хотим, чтобы Путин повел себя иначе, мы тоже должны демонстрировать готовность к риску. Причем Путин следит за нашим поведением везде, не только в Европе. Поэтому да, мы должны начать дискуссию о принятии в НАТО Швеции и Финляндии и передислокации дополнительных сил в Польшу и Литву. Возможно, пришло время решительнее отреагировать на угрозы нашим силам в Сирии и Ираке. Пожалуй, нам следует ясно дать понять иранцам, что если они не захотят говорить с нами напрямую в Вене, переговоры прекратятся. И если они не остановят свою ядерную программу, мы подготовим альтернативные варианты, которые поставят ее под угрозу. И раз уж русских встревожили турецкие беспилотники на службе Украины, то следует поразмыслить, что еще мы можем сделать вместе с Турцией.
Некоторые возразят, что эти действия усугубят риск конфликта, – и будут правы. Увы, с Путиным так и надо.
Автор: Анна Борщевская (Anna Borshchevskaya)
Посол Деннис Росс – советник и заслуженный научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики, преподаватель Центра еврейской цивилизации Джорджтаунского университета. Дипломатическая карьера Росса насчитывает должности специального помощника президента Барака Обамы и старшего директора Совета национальной безопасности по Центральному региону, специального советника государственного секретаря Хиллари Клинтон, посланника на Ближнем Востоке при президенте Билле Клинтоне и директора по планированию политики при президенте Джордже Буше-старшем.
Анна Борщевская – старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики, специалист по политике России и Ближнего Востока.
Деннис Росс
