В июне этого года США приступили к началу реализации первой фазы «Европейского поэтапного адаптивного подхода» (EПАП), широко известного как план развёртывания комбинированной и эшелонированной системы ПРО США и их ближайших союзников в Европе, который два года назад был провозглашён президентом Бараком Обамой.
В статье «Улучшенная система ПРО для более безопасной Европы», опубликованной в газете «Нью-Йорк Таймс» в сентябре 2009 года, тогдашний министр обороны США Роберт Гейтс назвал конкретный срок реализации первого этапа «адаптивного плана Обамы по ПРО»: он должен быть завершён в 2011 году.
Особенность этого этапа заключается в развёртывании боевых кораблей ВМС США, оснащённых системами противоракетной обороны, в непосредственной близости от Европы и границ с Россией. Летом этого года в морях, прилегающих к европейскому континенту, появились два крейсера УРО «Анцио» (CG 68) и «Монтерей» (CG 61), оснащённые боевой информационно-управляющей системой «Иджис» и ракетами-перехватчиками типа SM-2 и SM-3. По признанию официальных представителей Пентагона, эти ракеты-перехватчики могут уничтожать баллистические ракеты «промежуточной дальности», то есть по американской классификации ракеты, преодолевающие расстояния от 3.000 до 5.500 км. Иными словами, способные перехватывать баллистические ракеты уже с минимальным уровнем межконтинентальной дальности. Напомним, что к категории стратегических межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок как раз относятся баллистические ракеты, способные поражать цели, удалённые на расстояние от 5.500 км и далее.
В планах Пентагона фигурирует развёртывание кораблей с системами ПРО в Адриатическом, Эгейском, Средиземном и Чёрном морях, а также в северных морях вокруг Европы. В этих зонах будут находиться на постоянной основе не только крейсера УРО класса «Тикондерога», к которым относятся «Анцио» и «Монтерей», но и корабли меньшего водоизмещения - эсминцы УРО класса «Эрли Берк». Речь, таким образом, идёт о выдвижении своего рода «средств передового противоракетного базирования» к берегам Европы и усилении наземной системы, размещаемой на континенте морской составляющей. И именно в этом ключе следует рассматривать вояжи в Чёрное море крейсеров «Монтерей» и «Анцио», хотя официально цель их появления в этом регионе была объявлена другой.
Параллельно «противоракетный корабельный потенциал» США усиленно развивается в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Свой вклад в него уже давно вносят Япония и Австралия. Не исключено, что в перспективе к нему подключатся противоракетные средства морского базирования Южной Кореи и Тайваня, которые могут появиться и у них. Предполагается, что в последующие годы противоракетные потенциалы «Атлантической» и «Тихоокеанской» морских корабельных группировок ПРО США в количественном и качественном отношении станут примерно равноценными.
Каков же нынешний потенциал ПРО США морского базирования? Если в настоящее время Пентагон располагает в общей сложности 21 кораблём УРО, оснащённым «Иджис» и ракетами SM-2 и SM-3, то к 2015 году эта группировка пополнится ещё несколькими кораблями с аналогичными системами. А к 2050 году общее количество боевых кораблей УРО США, оснащённых этими системами, достигнет 84 единиц. Это станет существенным элементом американского силового воздействия в глобальном измерении.
О том значении, которое Вашингтон придает развитию морской составляющей глобальной противоракетной системы, говорит тот факт, что к 2015 году на неё уже придётся свыше 48 процентов от общего количества всех 905 ракет-перехватчиков, которые будут развёрнуты Соединёнными Штатами к этому времени. Об этом было чётко заявлено в конгрессе директором национального агентства по ПРО генерал-лейтенантом Патриком О’Рейли. Следует принять во внимание, что означенный корабельный «противоракетный довесок», который через четыре года и без того будет выглядеть довольно внушительным (а в абсолютных цифрах это 436 ракет-перехватчиков), в будущем «потяжелеет» ещё в несколько раз. Это приведёт к значительному увеличению доли корабельных систем ПРО США в их общем противоракетном балансе. По нашим оценкам, к 2020 году отмеченный показатель уже может возрасти до 65–70 процентов от всех ракет-перехватчиков США.
При этом нельзя не учитывать, что агентство по ПРО США последовательно осуществляет модернизацию противоракетных систем. В текущем году завершён очередной этап этого процесса, важной частью которого стало появление в системе «Иджис» нового процессора с повышенными характеристиками отслеживания сложных баллистических ракетных целей и с функциями активного инициирования сбоя в программном обеспечении средств преодоления систем ПРО вероятного противника. Американские военные инженеры работают и над проектами создания более «дальнобойных» противоракетных систем морского базирования.
По сути, в соответствии с правом свободного передвижения в Мировом океане Вашингтон сможет направлять свои противоракетные средства морского базирования в его любую точку, одновременно прикрывая не только свою территорию практически с любых направлений от гипотетической угрозы баллистических ракет, но и собственные ракетно-ядерные средства первого удара.
Одновременно нельзя не учитывать и другую функцию кораблей УРО американского флота: их средства противоракетной обороны могут не только привлекаться для перехвата баллистических ракет средней и межконтинентальной дальности, но и использоваться в качестве противоспутникового оружия в космическом пространстве. Необходимо напомнить в связи с этим, что 21 февраля 2008 года Пентагон успешно сбил с помощью ракеты SM-3, запущенной с борта крейсера УРО «Лейк Эри» в Тихом океане, собственный разведывательный спутник USА-193/NROL21 размером 4х5 метров и весом около 5 тонн, когда тот вышел из строя и находился в то время на высоте 247 км над поверхностью Земли. Таким образом, США создали прецедент использования средств ПРО морского базирования в качестве ударного оружия против космических объектов.
Не подлежит сомнению, что безотносительно своего названия в Пентагоне такие корабельные соединения противоракетных сил и средств будут де факто являться «стратегическими» как относительно географического положения России, так и с учётом их способностей перехвата баллистических ракет наземного и морского базирования средней и межконтинентальной дальности на любой удалённости от континентальной части Соединённых Штатов. Сочетание же ядерных средств передового базирования США, размещённых, в частности, в Европе (речь идёт о модернизированном тактическом ядерном оружии), с их наземными и морскими средствами «передового противоракетного базирования», выдвигающимися к континенту, вряд ли будет способствовать укреплению региональной стабильности и международной безопасности в целом.
Появление морской составляющей системы ПРО США у берегов России следует рассматривать как реальную угрозу её безопасности. Тем более что она может возникнуть не на третьем или четвёртом этапе осуществления плана «ЕПАП», начало которых определено соответственно 2018 и 2020 годами, а гораздо раньше. Для нашей страны немаловажно и то, что третьим и четвёртым этапом это дело не закончится.
Вероятно, не случайно, что в распространённом 12 июня комментарии МИД России в связи с заходом крейсера «Монтерей» в Чёрное море отмечалось, что под прикрытием разговоров о сотрудничестве в противоракетной области в Европе идёт фактическое формирование противоракетной конфигурации. «То, что уже на первом этапе реализации «адаптивного подхода» США возникают подобные сюрпризы, свидетельствует о высоком уровне стратегической неопределённости, которую создаёт американская программа ПРО», - отметили в российском внешнеполитическом ведомстве.
Учитывая отмеченные обстоятельства, Россия выступает против размещения элементов морского базирования создаваемой Соединёнными Штатами системы ПРО в бассейне Чёрного моря, заявил в ходе рабочего визита в Анкару в июле этого года постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин. По его словам, «Чёрное море всегда было морем дружбы и сотрудничества, оно должно оставаться таким и в будущем. Мы против размещения ПРО в Чёрном море даже в том случае, если она не затронет интересы нашего стратегического потенциала», - сказал посол России, добавив, что российское руководство выступает против дислокации в этом морском бассейне ВМС стран, «бряцающих оружием и не имеющих к нему отношения».
В связи с этим, вероятно, не только должен быть поставлен вопрос о выводе американских ядерных тактических средств передового базирования из Европы, но и решена задача взаимного ограничения размещения в определённых районах Мирового океана так называемых систем морского «передового противоракетного базирования» (наряду, разумеется, с ограничением наземных систем ПРО США в Европе). Договорённость «о пространственных противоракетных ограничениях» в отдельных морях (по крайней мере, с обязательством не направлять морские средства ПРО к берегам друг друга до определённых расстояний) вполне могла бы быть обсуждена между государствами, которые уже располагают или в недалёком будущем будут располагать подобными видами вооружений.
В первую очередь, с такой инициативой на очередном саммите НАТО в Чикаго в мае следующего года могли бы выступить Россия и США, которые высказываются за сотрудничество в деле создания некоей совместной системы ПРО. Взаимодействие в этой сложной сфере между двумя великими державами не может ограничиваться только взаимовыгодной кооперацией. Оно должно одновременно предполагать определённые рамки сдержанности, которые способствовали бы укреплению большего доверия между ними и выходу на конструктивные договоренности.
Владимир Козин,государственный советник Российской Федерации 2-го класса, кандидат исторических наук
