Тернистый путь легендарной «тридцатьчетверки»
19 декабря 1939 года Комитет обороны при Совете народных комиссаров СССР принял судьбоносное решение — поставить на вооружение разработанный харьковскими инженерами танк А-32 и присвоить ему серийный индекс Т-34. С этого дня началась история боевой машины, которую без всяких преувеличений можно назвать уникальной и легендарной. Впрочем, это совсем не означает, что знаменитый танк родился легко — за него была заплачена очень дорогая цена. «Известия» — о сложных судьбах создателей танка Победы.
«И танки наши быстры»
Долгое время считалось, что создание танка Т-34 связано исключительно с именем главного конструктора танкового КБ Харьковского паровозостроительного завода, позже переименованного в Завод № 183, Михаила Ильича Кошкина. Тот факт, что он скончался еще до запуска танка в серийное производство, лишь придавал его фигуре оттенок легендарности. А знаменитый марш-бросок опытных образцов, предпринятый ранней весной 1940 года, приобрел характер былинного подвига, в котором богатырь жертвует собой ради отечества. Этот рейд был описан в книгах, о нем снимались кинофильмы.
Когда советская эпоха завершилась, маятник качнулся в противоположную сторону — Кошкину припомнили, что в Харькове он появился, когда новый танк в основных чертах уже был разработан, а его реальные создатели были репрессированы. Вспомнили и то, что к тому времени Кошкин лишь два года как получил высшее техническое образование, ранее занимался партийной работой, а если и был как-то связан с промышленностью, то исключительно с кондитерской. Попробуем разобраться.
В середине 30-х основными танками Красной армии были Т-26 и БТ-5. Первый собирали в Ленинграде, второй — в Харькове. Заводы в Сталинграде и Челябинске тогда еще только возводили. Легкий танк Т-26 был, по сути, копией английского «Виккерса» с мотором менее 100 лошадиных сил и не имел потенциала к утяжелению. 400-сильный БТ подходил для этого лучше. В заводских КБ предвидели развитие ситуации и заранее двигались в этом направлении.
Двигатель В-2-34 танка Т-34
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org/Balcer~commonswiki
В Ленинграде конструкторская группа Семена Александровича Гинзбурга разрабатывала средние танки Т-28, Т-29, Т-46 и Т-100. Некоторые из них дошли до серии, другие остались опытными экземплярами. На основе этих машин ленинградская школа создаст тяжелый танк КВ, который хорошо проявит себя в годы войны. В Харькове тоже понимали, что будущее за большими танками. Прежде всего нужен был более мощный двигатель — для танков серии БТ («быстроходный танк») был адаптирован бензиновый авиационный мотор BMW. Но одновременно на заводе разрабатывали свой двигатель — дизельный 12-цилиндровый V-образный БД-2 («быстроходный дизель», позже переименованный в В-2) мощностью 500 «лошадок». Его созданием занималась группа Константина Федоровича Челпана, общее руководство проектом осуществлял главный инженер заводского КБ Афанасий Осипович Фирсов.
Советский дизель
Этот незаурядный человек появился в Харькове в 1931 году... под конвоем и в наручниках. Купеческий сын, еще до революции получивший отличное инженерное образование в Германии и Швейцарии, вернулся на родину с началом мировой войны и честно трудился над созданием дизелей для подводных лодок и кораблей. В 20-х Фирсов работал в Николаеве на верфи, потом был приглашен в Ленинград на завод «Русский дизель» (бывший завод Нобеля). В 1930-м был обвинен в участии во вредительской группе, которая якобы орудовала в Николаеве, и получил пять лет лагерей, но вместо ГУЛАГа его отправили на Харьковский завод. Супруга и трое детей конструктора остались в Ленинграде, сам же он жил под надзором в общежитии при заводе.
Фирсов и Челпан были уверены, что будущее танкостроения не за бензиновыми, а за более экономичными дизельными моторами. Проблемой была сложность в производстве, зато такие двигатели давали лучшую отдачу по мощности и были менее пожароопасными — дизельное топливо загорается только при высоких температурах. Именно с появлением нового двигателя В-2 стало возможным усилить бронирование и увеличить размер башни, чтобы оснастить ее более мощной пушкой. Идея новой машины была сформулирована уже в 1935 году, но путь к ней оказался тернистым.
Танк БТ-7, 1940 год
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org/
В середине 30-х на смену БТ-5 в харьковском заводском КБ под руководством Фирсова был разработан танк БТ-7. В соответствии с новыми требованиями «семерка» была лучше защищена, из-за чего стала на 3 т тяжелее. Оснащена машина была более мощным двигателем — сначала на нее ставили уже упомянутый немецкий авиационный мотор, затем свой дизельный В-2. Делали новую машину в спешке, а госзаказ на 1935 год увеличили с 300 до 650 единиц. По воспоминаниям коллег, главный инженер Фирсов тогда говорил: «Мы между Сциллой и Харибдой. Сдадим сырой танк — жди беды. А не сдадим — головы полетят».
Взятые обязательства завод выполнил, за что был награжден орденом Ленина. Фирсова удостоили орденом Красного Знамени. Но вскоре из армии пошли рекламации на отказы коробки передач — в новых машинах использовали проверенные механизмы от БТ-5, но они не справлялись с возросшей мощью и весом. На заводе системы работали исправно, но когда в частях за рычаги садились не имевшие опыта молодые водители, начинались проблемы.
БТ-7 в печати стали называть вредительским танком. Начались поиски виновных: прислали комиссию, Фирсова отстранили. Оказалось, что подавляющее большинство конструкторских кадров в КБ — беспартийные, в том числе все заведующие секциями. Вот тогда-то, в декабре 1936 года, в Харькове и появился Кошкин.
Главный конструктор
Жизнь Михаила Ильича легкой не назовешь. Происходил он из многодетной крестьянской семьи в Ярославской области. Кошкины рано остались без трагически погибшего отца, и мать отправила 10-летнего Мишу к дальней родне в Москву. Устроился «мальчиком на побегушках» на кондитерской фабрике, где постепенно дорос до рабочего по обслуживанию карамельных автоматов. Потом была мировая война, ранение, Гражданская. В 1919-м 20-летний юноша вступил в партию большевиков, и дальше его карьера развивалась по партийной линии.
Инженер-конструктор Михаил Ильич Кошкин
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org
Несмотря на то что за спиной было всего три класса церковно-приходской школы, Кошкин еще в годы Гражданской окончил военно-политические курсы, а после войны был командирован на учебу в Москву в Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова. Далее его направили на партийную работу в Вятку. В 1929 году, занимая перспективную должность заведующего агитационно-пропагандистским отделом в Губернском комитете ВКП (б), он по призыву партии поступил в Ленинградский технологический, потом перевелся в Политех. Специальность — «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов», тема защищенной в 1934-м дипломной работы — «Коробка передач среднего танка». Далее работа в группе Гинзбурга и даже орден Красной звезды за участие в создании новых танков. И вот, накануне 1937 года его отправляют укрепить харьковский КБ. И как перспективного инженера, и, возможно, в первую очередь как преданного партии человека.
Кошкина в курс дела вводили «разжалованный» Фирсов, заменивший его в качестве исполняющего обязанности Николай Кучеренко и молодой конструктор Александр Морозов. Двое последних и станут главной опорой Кошкина, хотя им было всего около 30. Впрочем, Кошкин был не многим старше. В том же 1937 году при заводе было создано еще одно бюро, которое должно было целенаправленно заниматься новым проектом — танком БТ-7-БИС (заводской индекс А-20). Возглавил его адъюнкт Военной академии механизации и моторизации РККА военный инженер 3-го ранга Адольф Дик. Ему тоже только перевалило за 30. Идея состояла в том, чтобы создать здоровую конкуренцию и разделить сферы влияния — КБ Дика разрабатывает новую машину, а коллектив Кошкина исправляет недостатки стоящей на конвейере. Но в жизни всё оказалось сложнее — вместо конкуренции получилось противостояние.
Довоенные танки производства завода № 183: А-8 (БТ-7М), А-20, Т-34 обр. 1940 года с пушкой Л-11, Т-34 обр. 1941 года с пушкой Ф-34
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org
В итоге обстановка на заводе обострилась, а вскоре начались репрессии: арестован и расстрелян директор завода Бондаренко, арестованы Фирсов (умер в заключении в 1943-м), создатель дизеля Челпан (расстрелян), его заместитель Трашутин (освобожден в 1939 году), конструкторы Г.И. Аптекман, М.Б. Левитан, З.Б. Гуртовой, главный инженер ХПЗ Ф.И. Лящ, главный металлург А.М. Метанцев и многие другие. Всего около 67 специалистов. В это же время в Ленинграде за решеткой оказался уже упомянутый конструктор Гинзбург (его позже отпустили), а в Москве — расстрелян начальник АБТУ РККА комдив Густав Бокис, которого связали с «группой Тухачевского».
Гусеницы или колеса
Дик по анонимному доносу тоже был арестован, а конструкторы его бюро перешли в объединенное КБ, которое возглавил Кошкин. Новым директором завода стал Юрий Маскарев, присланный с ленинградского Кировского. Работы по созданию новых машин продолжились. Основными направлениями были проекты легкого танка А-20 (продолжение работы КБ Дика) и А-32. В основных чертах модели были похожи: дизельный двигатель В-2, острые углы броневой обшивки (эта идея принадлежала конструктору Н.Ф. Циганову), сварная башня.
Но А-20 в соответствии с техническим заданием был колесно-гусеничным, как и его «предки» серии БТ. А-32 имел только гусеничный ход — он первоначально на чертежах даже именовался А-20Г, то есть «гусеничный». На тот момент ресурс танковых гусениц был очень мал, поэтому предполагалось, что по шоссе танк будет ехать на колесах, а в бой по пересеченной местности идти на гусеницах. Но конструкторам удалось увеличить ресурс, поэтому они по своей инициативе решили отказаться от колес. Благодаря этому появилась потенциальная возможность усилить броню и установить более мощную 76-миллиметровую пушку.
Прототип танка Т-34 в огне, 1940 год
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org
Чтобы самовольно выйти за рамки госзадания, нужны были большая смелость и вера в успех. На совещании в Кремле в феврале 1939 года, куда Кошкин и Юрий Максарев привезли проекты двух танков, конструктор даже посмел затеять спор с военными, не верившими в чисто гусеничный танк. В итоге решающим стало мнение Сталина, который поддержал инициативу харьковчан и предложил им сделать опытные образцы обоих танков. Под их персональную ответственность.
К маю опытный А-20 был готов и приступил к заводским испытаниям, А-32 делали следом, и его тестирование началось в середине лета. В августе обе машины поступили для испытаний в войска. Танки показали себя хорошо, но начальник АБТУ РККА Д.Г. Павлов высказал пожелание по существенному усилению брони. Тогда на танк А-32 было навешано 5 т груза, после чего он пошел на второй круг ходовых испытаний. Был риск, что повторится ситуация с БТ-7, когда некоторые узлы и агрегаты не справились с дополнительным весом, но и конструкторы теперь лучше понимали возможные «болевые точки» машины.
За время испытаний 19-тонный танк, догруженный до 24 тонн, прошел 1534 км со средней скоростью 28,2 км/ч. В зависимости от дорожно-грунтовых условий запаса топлива хватало на 235–333 км. В общем, танк справился — двигатель, ходовая часть и, главное, модернизированная группой Морозова коробка передач работала надежно. Теперь можно было вдвое усилить броневую защиту (с 20 до 45 мм), что позволило бы танку быть практически неуязвимым для полевых противотанковых орудий калибра 37 и 45 мм.
По результатам испытаний 19 декабря 1939 год Комитет обороны при Совете народных комиссаров СССР принял постановление № 443 о принятии танка А-32 на вооружение. В техзадании указывалось, что танк должен быть исключительно гусеничным, с лобовой броней в 45 мм. Новая машина получила серийный индекс Т-34. Теперь это был не легкий, а средний танк, а вооружение его даже превосходило запросы военных за счет установки новой танковой пушки Л-11. Скорость же осталась достаточно высокой — более 55 км/ч.
Советские танки Т-34 в наступлении, 1943 год
Источник изображения: Фото: РИА Новости/Александр Устинов
Танковый марафон
Началась война, армии нужны были новые танки. Уже в марте «тридцатьчетверки» должны были предстать перед Государственной комиссией на полигоне в Кубинке, после чего их можно было запускать в серийное производство. Но перед этим машинам необходимо было пройти полный цикл проверки, в том числе «накрутить» определенное количество километров. Времени для этого просто не было. Тогда Кошкин решил, что в общий километраж испытаний можно зачесть перегон до Москвы, и танки отправились в путь своим ходом.
Это не было новшеством — танки из Харькова и раньше так ходили в столицу, но зимние условия и новизна конструкции делали 750-километровый переход чрезвычайно рискованной затеей. К тому же из-за соображений секретности каравану приходилось избегать шоссейных дорог, а двигаться по проселкам и бездорожью. В путь отправились два танка и два гусеничных тягача, а возглавил «пробег» лично главный конструктор.
Всё прошло удачно, танки на полигон успели — пусть и после ремонта одного из них. На испытаниях они показали себя во всей красе — наклонная броня выдерживала прямые попадания противотанковых снарядов, на ходу машина чувствовала себя уверенно. Впрочем, недочетов тоже хватало — плохой обзор, слабая вентиляция, теснота в башне. Но с учетом устранения недоделок, можно было запускать танк в производство.
Заводской караван отправился назад — километров для полных испытаний всё равно не хватало. Кошкин, несмотря на сильную простуду, ехал вместе с машинами. При переправе через реку Северский Донец (недалеко от Белгорода) один из танков опрокинулся в воду — всем пришлось участвовать в его спасении. После купания в ледяной воде Кошкин вернулся в Харьков совершенно больным, однако еще несколько дней не выходил из КБ и цехов: нужно поставить производство. Началось воспаление, Кошкину пришлось удалить одно легкое. Конструктора направили на реабилитационный курс лечения в санаторий «Занки», где он вскоре и скончался. До начала войны оставалось девять месяцев.
Экипаж и танк Т-34, 1945 год
Источник изображения: Фото: ТАСС/Евгений Халдей
Главным конструктором и руководителем КБ стал заместитель Кошкина А.А. Морозов. На его плечи и на плечи его товарищей ляжет запуск танка в производство, его доводка, устранение недочетов. А еще переезд в Нижний Тагил, создание там танкового гиганта. И все последующие модернизации «тридцатьчетверки» тоже выполнены Морозовым, Кучеренко и другими учениками Афанасия Фирсова.
В создание легендарной машины вложили свой труд тысячи людей, оно не было бы возможно без технических решений десятков конструкторов. Без изобретений Евгения Патона не было бы инновационных сварных технологий, а сердцем нового танка стал дизель Константина Челпана. Много нового принесли Адольф Дик и Николай Циганов. Базовые решения были взяты из опыта работы над прямым предком «тридцатьчетверки» — танков серии БТ, которые были созданы группой Фирсова. А Кошкин привез с собой наработки ленинградской школы и своего наставника Гинзбурга. Наверное, потому Т-34 и получился таким удачным, что на его создание работал научный и технический потенциал всей страны. А то, что этот танк действительно получился лучшим в мире, вскоре доказала война.
Георгий Олтаржевский
