Проблем с AUKUS много, преимущества неочевидны
Эйфория по поводу заключенного в сентябре стратегического союза AUKUS с Великобританией и США идет на спад. И австралийская общественность постепенно начинает осознавать, на какую авантюру страну толкает кабинет премьер-министра Скотта Моррисона.
Трезвые голоса
С одной стороны, обитателям самого маленького материка льстит перспектива стать обладателями мощного атомного подводного флота и вступить в элитарный клуб, куда сегодня входят лишь Китай, Россия, США, Великобритания, Франция и Индия. С другой стороны, они понимают, что за это придется дорого заплатить, причем не только деньгами.
Бывший глава правительства Пол Китинг осуждает действия Моррисона: «Заключив союз с США и Великобританией, он ведет дело к дальнейшим серьезным потерям суверенитета нашей страны, поскольку материальная зависимость от Соединенных Штатов полностью лишает Австралию свободы выбора и не оставляет ей возможности принимать важные решения, как того требуют национальные интересы».
Ему вторит другой предшественник премьера. Малкольм Тёрнбулл отметил, что на сегодняшний день Австралия не имеет у себя никаких объектов атомной индустрии, у страны нет подготовленных специалистов в данной области. По его представлениям, для создания основ атомпрома, включая объекты для ремонта и обслуживания АПЛ, потребуется минимум полтора десятилетия. «Если же задачи по обеспечению ремонта и технического обслуживания новых субмарин будут возложены на страну-партнера, ни о каком суверенитете речь идти не может», – подчеркнул он.
На партнера надейся
Но это еще не все. Специализированные на выпуске подводной техники верфи в Гротоне и Ньюпорт-Ньюс полностью загружены заказами ВМС США до 2040 года. Поэтому приходится рассчитывать лишь на предприимчивость американцев и их желание нарастить выпуск конечной продукции за счет собственных ресурсов и путем привлечения таковых от союзников по AUKUS.
Ну а что же Великобритания? У ее промышленности есть избыточные судостроительные мощности, но ряд критических компонентов импортируется из США. Согласно пакту 1958 года, Америка активно участвует в английской судостроительной программе – не только путем передачи всех необходимых технологий, но и поставками морских ракет (баллистические Polaris A3 и Trident D5, крылатые Tomahawk и противокорабельные Sub-Harpoon), корабельной стали (HY80/100), готовых корпусных секций, топлива и элементов к реакторам.
Субмарины Королевского флота оснащены реакторами производства фирмы Rolls-Royce, причем серийные модели PWR-1 и PWR-2 представляют собою не более чем модификацию американских S-5W и S-9G соответственно. Словом, британцы полностью зависят от заокеанского партнера и без его деятельного участия ничего в атомной сфере самостоятельно сделать не могут.
Великобритания – давний соперник Франции на глобальном рынке вооружений, а в настоящее время противостояние усилено разногласиями по брекзиту. Премьер-министр Борис Джонсон не скрывает радости, что ему удалось заручиться поддержкой Джо Байдена и с его помощью подвигнуть Скотта Моррисона на разрыв контракта с французской Naval Group по дизель-электрическим подводным лодкам типа Shortfin Barracuda Block 1A. Операция проведена блестяще, под прикрытием и руками политиков других стран.
Если бы президент США не поддержал идею AUKUS, британскому премьеру пришлось бы оставить идею обеспечения австралийцев подводными атомоходами как способа дать подзаработать своим соотечественникам. В своей речи 15 сентября Джонсон утверждал, что данный проект «позволит поддержать сотни высококвалифицированных рабочих мест в (британской. – «НВО») судостроительной промышленности».
Между тем, судя по высказываниям Моррисона и его соратников, они видят Великобританию в роли основного промышленного партнера по атомному проекту. Министр обороны Питер Даттон заявил: по сравнению с дизель-электрической «Барракудой» британские атомоходы обладают значительным превосходством по скрытности, скорости, маневренности, автономности и выживаемости в условиях современной войны. Они могут нести гораздо более широкую номенклатуру средств поражения, обладают способностью нести и применять подводные аппараты. «Появление у австралийских военных подобной техники значительно повысит нашу способность взаимодействовать с британскими и американскими вооруженными силами», – считает Даттон.
Прощай, французская любовь
Оппозиционно настроенные политики спрашивают: почему по данному вопросу правительство не обратилось к Франции, ведь она тоже занимается атомным судостроением? Высказывается предположение, что по какой-то пока неизвестной причине Моррисон потерял интерес к продолжению сотрудничества с Парижем во всех областях.
«Своим единоличным решением Моррисон разрушил нашу дружбу с Францией. Уверяя всех, что ранее согласованная программа подводного судостроения развивается по плану, он одновременно вел работу по полному устранению французов, – говорит Тёрнбулл. – Ужасно, что решение подобного масштаба принимаются без глубокой оценки последствий, да еще и в столь двуличной манере. Действуя подобным образом, Австралия утратила доверие со стороны иностранных партнеров».
Но разлад на высшем политическом уровне – не единственная причина тупика в отношениях между Францией и Австралией. Ряд местных экспертов считают, что свой вклад в разлад внесло неприемлемое поведение судостроительной компании Naval Group.
Весной 2016 года фирма вышла победителем в конкурсе SEA 1000 на лучший проект неатомной подлодки для австралийского флота с предложением по Shortfin Barracuda. На тот момент расходы по программе оценивались в 50 млрд австралийских долларов (31 млрд евро). По мере уточнения цифра выросла до 90 млрд австралийских долларов (56 млрд евро). Naval Group и ее партнеры получили авансовые платежи в размере 2,4 млрд, но за прошедшие пять лет практически ничего не сделали для реализации принятых на себя обязательств.
Вскоре после объявления итогов конкурса SEA 1000 (вернее, его важнейшей части – так называемого Competitive Evaluation Process, CEP) у ряда специалистов возникли сомнения в реализуемости предложенного плана. Суть его заключалась в создании экспортной дизель-электрической подлодки на базе новейшего атомохода для ВМС Франции.
Никто в мире так не поступает, причем единственное исключение лишь подтверждает правило. Не справившись с многочисленными проблемами при достройке «Жимнот» (Gymnote), призванного стать первенцем национального атомного подводного судостроения, французы вынужденно ввели его в строй с дизель-электрической энергоустановкой и с 1966 по 1996 год использовали как опытный для испытаний морских ракет.
Словом, у экспертов возникли вопросы: как, что и когда надо сделать для реализации проекта? Действуя в худших традициях французского ОПК, сразу после заключения контракта Naval Group перестала содержательно отвечать на запросы не только австралийских СМИ, но даже военных и государственных структур, прикрываясь откровенными отписками.
Вместе с тем фирмачи продолжали осуществлять некую активность в Австралии, причем весьма сомнительного свойства. Так, Naval Group спонсировала одну из яхт забега Сидней–Хобарт и «в придачу» к ней – роскошный пароход для увеселительной прогулки особо важных персон. Данный факт привлек внимание местных журналистов и получил нелестные отзывы прессы и общественности.
Почему французы действовали в подобном ключе? Дело в том, что реализация проекта SEA 1000 сильно растянута по времени: начало строительства – 2023 год, окончание – середина 2030-х с расчетом полной замены шести строевых подлодок типа Collins к 2038 году. Конкретные шаги по реализации проекта в контракте прописаны не были. Поэтому менеджеры Naval Group откладывали планирование и проведение мероприятий в долгий ящик.
Им было чем заняться: много времени и ресурсов французским судостроителям пришлось посвятить выполнению важнейших национальных программ. Это прежде всего морские испытания и доводка спущенного летом 2019 года на воду подводного атомохода «Сюффрень» (Suffren). Он представляет головной корпус семейства АПЛ Barracuda; на основе их документации и предполагалось разработать проект неатомной лодки для австралийского флота.
Время желаний
Так или иначе, по состоянию на ноябрь 2021 года имеем: контракт с Naval Group расторгнут, Елисейский дворец негодует, а военное ведомство Австралии надеется начиная с 2040 года пополнять флот подводными атомоходами – носителями американских крылатых ракет «Томагавк».
Среди прочих желаний – чтобы все восемь корпусов были собраны на верфи в городе Аделаида, где ранее предполагалось вести сборку ДЭПЛ по французскому проекту.
Между тем, заручившись поддержкой Вашингтона, Лондон берется обеспечить союзника атомными субмаринами, не обладая достаточными ресурсами для выполнения обещаний в разумные сроки. Немедленно приступить к изготовлению субмарин на экспорт британцы не могут, поскольку промышленности требуется время на оформление контрактов и подготовку производства. Это объясняет сроки, недавно озвученные Моррисоном: спуск на воду первой атомной субмарины для национальных вооруженных сил ожидается не ранее 2038 года, ввод в строй – ближе к середине 2040-х.
По технике австралийцев вполне устраивает британская лодка класса Astute («Сообразительный»). Хотя она не несет вертикальных пусковых установок, как американская Virginia или российский «Ясень», стрельба ракетами может вестись из торпедных аппаратов. Ракета размещается в цилиндрическом контейнере, который выталкивается из торпедного аппарата при помощи сжатого воздуха, затем активируется механизм подводного старта. Специального хранилища для «Томагавков» не предусмотрено: они берутся на борт вместо части торпед при общей численности боезапаса 38 единиц. Британские подводники применяли «Томагавк» подводного пуска в 1999 году по целям в Сербии и в 2003-м – в Ираке.
Среди преимуществ «Сообразительного» – способность действовать как океанских просторах, так и вблизи побережья, что важно для австралийских военных в их стремлении контролировать судоходство в многочисленных проливах Юго-Восточной Азии. Для подобных задач Virginia слишком громоздка: водоизмещение варианта Block V составляет 10 200 т против 7000–8000 у Astute, габаритная длина – 140 м против 97, экипаж – 135 человек против 98.
Вместе с тем британский атомоход гораздо крупнее Shortfin Barracuda (4500 т, экипаж 60 человек) – а она, в свою очередь, больше Collins. Поэтому существующую верфь в Аделаиде придется подвергнуть существенной модернизации или даже возвести полностью новую.
Проблемы исполнителя
Одна только эта стройка грозит затянуться на десятилетие, как получилось у англичан с судостроительным комплексом в Бэрроу на северо-западе Англии. В середине 1980-х расположенную там верфь пришлось полностью перестроить под выпуск стратегических ракетоносцев типа Vanguard.
Так появился Devonshire Dock Hall (DDH), спроектированный на соответствие комплексу в Гротоне, штат Коннектикут, где расположен один из двух американских центров атомного судостроения. Он включает крытый эллинг размером 260 на 58 м, с тремя стапельными линиями и двумя позициями сборки корпусов на каждой из боковых линий. Спуск на воду (в достроечный бассейн) осуществляется вертикальным судоподъемником грузоподъемностью 24 300 т. Мощности DDH позволяют одновременно вести работы на четырех субмаринах.
Построить комплекс британцы смогли, но они не в состоянии полностью загрузить его производственные мощности, даже выпуская здесь надводные корабли. Изначально они хотели построить 14 субмарин типа Astute, но мечты разбились о нехватку средств. В итоге Королевский флот заказал только семь таких АПЛ. Головную лодку сдали заказчику в 2010 году (полная боеготовность – 2014 год), с тех пор завершено еще четыре. Оставшаяся пара достраивается.
Из-за низкой серийности один корпус обходится 1,6 млрд фунтов стерлингов – против 2,8–3,4 млрд долл. для Virginia Block V. При этом американская лодка значительно крупнее, несет 65 ракет и торпед (включая 40 «Томагавков» в ВПУ) и тем самым обладает почти двойным преимуществом ударного потенциала.
Словом, поддержка атомного судостроения за счет иностранного заказа гораздо актуальнее для Великобритании, чем США. Так будет устранено самое слабое место – низкие темпы выпуска. Если Австралия закупит восемь подводных лодок типа Astute, это приведет к повышению серийности более чем в два раза, а в случае Virginia – лишь на 15% менее.
Низкая серийность была проблемой для английского атомного судостроения с момента закладки первенца – АПЛ Dreadnought в 1959 году. В прошлом веке британцы построили 19 многоцелевых АПЛ и 8 стратегических ракетоносцев. В нынешнем – 5 атомоходов типа Astute. Всего – 32. Получается, темп строительства в среднем составил пол-лодки ежегодно, а в новом веке – одна лодка за четыре-пять лет.
Продолжая работать подобным образом, английские корабелы смогут построить восемь лодок для Австралии лишь за 36–40 лет. Да и то при условии, что на это время британский Королевский флот полностью откажется от новых атомоходов.
Без решительной поддержки США и устойчивого финансирования со стороны Австралии британцы не в силах резко нарастить выпуск субмарин. Словом, все сводится к помощи Америки. А она, как известно, кроме денег велит расплачиваться еще и суверенитетом.
Владимир Карнозов
Владимир Александрович Карнозов – военный аналитик.