Москва и Улан-Батор выстраивают новый военный союз
Однодневный визит начальника Генштаба ВС России генерала армии Валерия Герасимова в Монголию заставил подумать о многом. Генерал Герасимов не скрывал, что в Москве рассчитывают на поддержку российских инициатив в международной политике и намерены плодотворно взаимодействовать с Монголией по всем военным и военно-техническим направлениям. «В частности, это модернизация аэродромной инфраструктуры, поставка авиационной техники, а также ремонт бронетанковой техники», – сообщил российский военачальник на встрече с президентом республики Ухнаагийном Хурэлсухом.
Как ни печально, Россия на протяжении всей своей истории не была обременена союзниками. Все, кому помогали Российская империя, СССР и Российская Федерация, в подавляющем большинстве случаев не отвечали нам даже словесной благодарностью. Чуть ли не единственное исключение – Монголия. Спасенная Российской империей и СССР в первой половине ХХ века от возвращения в состав Китая и от японской агрессии, в годы Великой Отечественной она оказала нам колоссальную помощь – продовольствием, теплой одеждой, конским составом. Эта помощь по своим масштабам и значению была вполне сопоставима с ленд-лизом, хотя население и экономика Монголии были абсолютно несопоставимы с населением и экономикой наших тогдашних англосаксонских союзников. После развала СССР многие в Москве подумали, что Монголия нам больше не нужна. Это – грубейшая ошибка.
Поиск «третьего соседа»
У Монголии огромная территория с большим количеством различных минеральных ресурсов (их совокупная стоимость оценивается в триллионы долларов). При этом численность населения страны ничтожна (меньше, чем в Санкт-Петербурге), она не имеет выхода к морю и граничит только с Россией и Китаем. Китай продолжает считать всю Монголию своей незаконно отторгнутой территорией, хотя сейчас на официальном уровне об этом не говорится. В Китае (в первую очередь в Автономном районе Внутренняя Монголия) живет в несколько раз больше этнических монголов, чем в самой Монголии, при этом Пекин стремится их ассимилировать. Доля Китая во внешней торговле Монголии превышает 60% и продолжает расти. В Монголии зарегистрировано более 1200 предприятий с китайским капиталом и около 900 совместных предприятий. Китай активно проникает на стратегические месторождения угля Таван Толгой и Овоот Толгой, меди и золота (Оюу Толгой). Доля России в монгольской внешней торговле составляет не более 15% и продолжает сокращаться. Впрочем, Москва и Улан-Батор развивают ряд совместных проектов в сфере энергетики и транспорта.
Монголия во внешней политике придерживается доктрины «третьего соседа» – поиска дополнительной опоры в лице третьих стран (США, ЕС, Японии, Австралии, Индии, Республики Корея, Вьетнама, Турции и т.д.) при обязательном условии неучастия в блоках и коалициях, направленных против Пекина или Москвы.
Термин «третий сосед» американского происхождения. В 1990-х США хотели остаться ее единственным «третьим соседом». Термин прижился в монгольской политике, а «третьим соседом» Монголии стали не только США, но и другие государства. Она сотрудничает со странами НАТО и в то же время обладает статусом страны-наблюдателя в ШОС (с 2004 года), стремится к сближению с Евразийским союзом. ВС Монголии участвуют во многих миротворческих миссиях ООН и НАТО за рубежом, превращаясь в инструмент дипломатии.
Оторвать Монголию от России, используя мягкую силу, мечтают многие. Например, в американской, японской и китайской прессе регулярно появляются откровенно провокационные и даже уничижительные статьи, призывающие монголов отказаться от кириллицы как «тоталитарного наследия» советского прошлого (кириллическая письменность была введена в Монголии в 1946 году) в пользу либо латиницы, либо иероглифического письма.
Большой интерес к монгольским полезным ископаемым проявляют Япония, Республика Корея, Индия. Также Улан-Батор поддерживает достаточно тесные отношения с Пхеньяном и даже пытался выступать в роли посредника между КНДР и Японией.
Единственный гарант
Впрочем, применительно к военной сфере концепция «третьего соседа» является фикцией. Во-первых, ни США, ни Япония, ни Республика Корея (про европейские страны нечего и говорить) никогда не прольют ни капли крови своих военнослужащих ради спасения Монголии от Китая. Во-вторых, войска третьих стран даже при наличии желания их правительств могут попасть в Монголию только через территорию и воздушное пространство России, что возможно только с разрешения Москвы. С любой точки зрения единственным гарантом не просто безопасности, но самого существования Монголии является Россия. Понимая это, Монголия в плане импорта вооружений сохраняет уникальную верность СССР/России. Москва остается единственным поставщиком боевой техники для монгольской армии. Аналогов подобной лояльности одному экспортеру, пожалуй, в современном мире больше нет. В ходе миротворческих миссий монгольская армия получала от США и других стран автомобили и различное оборудование (например, средства связи), но собственно оружие – только советского и российского производства.
Вплоть до разгрома Японии в августе 1945 года Монгольская народно-революционная армия (МНРА) была, по сути, филиалом РККА/СА. И после Второй мировой ситуация изменилась непринципиально. В период «великой дружбы» с Пекином Москва не видела смысла слишком много вкладывать средств в укрепление МНРА. В 1950-е годы Монголия получила от СССР всего 40 танков Т-34–85, 10 противотанковых САУ СУ-100, 25 152-мм гаубиц Д-1, до 40 легких самолетов и вертолетов.
Разумеется, противостоять НОАК монгольская армия была абсолютно неспособна, изменить данную ситуацию возможным не представлялось. В 1960-е, когда СССР и КНР не просто поссорились, но стали открытыми врагами, советские поставки резко увеличились. Монголия получила по 250 танков Т-54 и Т-55, 250 БТР-40 и БТР-152, до 200 артиллерийских орудий, до 100 ПТРК «Шмель», два дивизиона ЗРК С-75, до 10 истребителей МиГ-17 и учебно-боевых МиГ-15УТИ, до 20 транспортных самолетов Ан-24 и Ан-2. Впрочем, транспортные самолеты формально эксплуатировались гражданской авиакомпанией MIAT.
В 1970-е годы МНРА получила наиболее мощную свою технику – 100 танков Т-62, 130 РСЗО БМ-21 «Град», не менее 30 истребителей МиГ-21ПФМ/УС. Также поступило из СССР не менее 150 БРДМ-2 и БТР-60, 25 100-мм ПТО МТ-12, несколько сотен ПЗРК «Стрела-2», еще полтора десятка «как бы гражданских» Ан-24. По качеству данная техника практически не уступала тому вооружению, что имели в тот период сухопутные войска и ВВС НОАК.
В первой половине 1980-х Улан-Батор получил от Москвы 400 БМП-1, 50 122-мм гаубиц Д-30, 4 транспортных самолета Ан-26, 10 многоцелевых вертолетов Ми-8. После этого СССР начал постепенно входить в состояние агонии, а для Китая главным требованием нормализации отношений стал вывод советских войск из Афганистана и Монголии. В 1989–1992 годах советская 39-я армия (две танковые и три мотострелковые дивизии) покинула Монголию. Единственной компенсацией стала поставка в эту страну 10 ударных вертолетов Ми-24.
Только в ХХI веке военное и военно-техническое сотрудничество между Москвой и Улан-Батором возобновилось. Из наличия ВС РФ монгольская армия в 2007–2019 годах получила условно новую технику – 100 танков Т-72А, 50 БТР-70 и 20 БТР-80, два дивизиона ЗРК С-125, два вертолета Ми-17, два истребителя МиГ-29УБ (учебно-боевой вариант). Предполагается поставка еще некоторого количества МиГ-29 уже в боевом варианте. Также Россия обещала модернизировать монгольские аэродромы.
ВС России и Монголии ежегодно проводят совместные учения «Селенга» (поочередно на территории Монголии и Бурятии). Чисто символический монгольский контингент (наряду с китайским) принимал участие в грандиозных стратегических учениях «Восток-2018», причем его участие носило явно политический характер: Москва демонстрировала, что ее союзник в Восточной Азии не только Пекин.
География играет очень большую роль в жизни любой страны. Для Монголии роль географии в военном строительстве является абсолютной. Ее единственный потенциальный противник – Китай, ее единственный потенциальный союзник – Россия. При этом Россия становится для Монголии чистым донором в области безопасности. Воевать совместно с Россией против кого-то Монголия не может даже теоретически по причинам географического, а также экономического, демографического и собственно военного характера. Если представить себе военный союз между Россией и Китаем, то включение в него Монголии с любой точки зрения абсолютно бессмысленно. Но союза этого нет, хотя Вашингтон очень старается его создать («Этапы российско-китайских взаимоотношений», «НВО», 28.02.20).
Виртуальный союз
У России и Китая сегодня всего два очевидных общих противника – США и Япония. Этого явно недостаточно для создания юридически обязывающего военного союза. Кроме того, ни одна из сторон не готова быть в таком союзе подчиненной, а сделать его по-настоящему равноправным вряд ли возможно. Эти обстоятельства являются чрезвычайно серьезными препятствиями к созданию подобного союза.
С другой стороны, США предпринимают все более серьезные усилия для того, чтобы подобный союз все-таки состоялся. Политика Вашингтона становится все более неадекватной, иногда откровенно безумной. Это особенно очевидно в связи с тем, что формально руководство США сейчас стремится снизить напряженность в отношениях с Россией, причем именно для того, чтобы не допустить ее слишком сильного сближения с Китаем.
Таким образом, российско-китайский военный союз может быть создан только в случае дальнейшего усиления давления со стороны США на обе эти страны. Поскольку сейчас более сильное давление США оказывают на Китай, Пекин проявляет все большую гибкость в отношении Москвы (особенно в свете того, что Россия так и не капитулировала перед США и продолжает наращивать свою военную мощь). Об этом, например, свидетельствует высказывание министра обороны КНР Вэй Фэнхэ в ходе его недавнего общения по видеосвязи с российским коллегой Сергеем Шойгу: «Китай и Россия сплочены вместе как великая гора». Еще пару лет назад подобное высказывание со стороны высокопоставленного официального лица КНР представить было невозможно.
Интересен также недавний конфликт в ООН между представителями Китая и Турции по поводу ситуации в Сирии. Китайский представитель занял в этом споре позицию, практически идентичную российской, чего тоже еще года три назад представить было невозможно. Наконец, в этом году впервые совместные сухопутные военные учения были проведены не в России, а в Китае, не на российской, а на китайской технике. До этого создавалось все более устойчивое впечатление, что в ходе совместных учений НОАК изучает будущий ТВД и технику потенциального противника, не собираясь предоставлять нам аналогичные возможности. В нынешнем году российских военных наконец-то допустили на китайскую территорию к китайской технике. Правда, сделали это в чисто китайском стиле: нашим показали среднюю общевойсковую бригаду. Подобные бригады иногда называют китайским «Страйкером», поскольку они оснащены исключительно колесной техникой. Если НОАК когда-то вторгнется на российскую территорию, то впереди будут идти тяжелые бригады на классической гусеничной технике. Соответственно, знакомство со средней бригадой имеет для наших военных лишь чисто научный интерес. Зато Пекин не преминул немного унизить «стратегического союзника», показав ему ту технику, аналогов которой у России нет.
Защитить себя
Очевидно, что у США нет реальных шансов вытеснить из Монголии Россию и Китай и получить доступ к монгольской инфраструктуре. Конкуренция же Москвы и Пекина, по-видимому, будет лишь обостряться, хотя обе стороны (а также и сама Монголия) постараются это тщательно скрывать. И дело отнюдь не только в природных ресурсах, но и в исключительно важном стратегическом положении Монголии. В случае войны между Россией и Китаем (вероятность которой не меньше, чем вероятность создания между ними военного союза), если дело не дойдет до полномасштабного обмена ядерными ударами: кто контролирует Монголию, тот и выигрывает войну.
НОАК, захватывая Монголию, обходит Байкал. От озера Хубсугул ее соединения идут на Иркутск. А из Северо-Западной Монголии китайские войска выходят на Чуйский тракт (сегодня это трасса весьма высокого качества, в чем автор убедился в нынешнем году, проехав по ней от Барнаула до Чаган-Узуна, что примерно в 80 км от границы с Монголией), двигаясь на Новосибирск, отрезая от европейской части страны не только Дальний Восток, но и Восточную Сибирь. Российские же войска, находясь в Монголии, получают возможность идти на Пекин. Или в другую сторону, на слабое место Китая – Синьцзян-Уйгурский автономный район.
При этом более чем ясно, что Россия не нападет на Китай никогда, даже если у него возникнут какие-то серьезные внутренние проблемы. А вот если внутренние проблемы возникнут у нас, китайская агрессия практически гарантирована. Более того, она не исключена, даже если серьезных внутренних проблем у нас не будет, но Пекин захочет решить свои проблемы за наш счет. Если Китай решится на агрессию, сначала он захватит Монголию, тем самым качественно улучшив свое стратегическое положение и кардинально ухудшив наше.
Именно поэтому нам очень желательно разместить свои войска в Монголии уже сейчас, возобновив с ней военный союз времен СССР. Контингент может быть небольшим, но он должен быть. Мы должны защищать Монголию как самих себя. Отнюдь не только в благодарность за помощь времен Великой Отечественной, но и потому, что, защищая Монголию, мы на самом деле защищаем себя. Подобно тому, как мы защищаем себя от другого противника, развернув свои войска в Сирии.
Кстати, наличие российского военного контингента в Монголии позволяет гораздо лучше продвигать там и свои экономические интересы, а также полностью обнулить амбиции всех потенциальных «третьих соседей».
Пекину же Москва может чисто по-дружески сказать, что российские войска будут гарантировать безопасность газопровода, который мы собираемся строить в Китай через Монголию.
Александр Храмчихин
Александр Анатольевич Храмчихин – независимый военный эксперт.
