В нынешних реалиях главным оружием России может стать учебник истории
Ставка на достижение технологического превосходства над Россией занимает одно из центральных мест в новой Стратегической концепции НАТО, обсуждение которой будет продолжено на заседании Совета альянса на уровне министров иностранных дел в декабре в Риге. Наряду с вопросами военного использования технологий искусственного интеллекта, кибернетических, квантовых и биотехнологий альянс уделяет повышенное внимание проблемам когнитивной войны. Именно поэтому намечено провести конференцию НАТО, посвященную вопросам разработки и организации информационно-психологической войны, использования цифровизации общества и развития технологий обработки больших данных с применением искусственного интеллекта. Ведущая роль в исследованиях в этой сфере отведена рижскому Центру передового опыта НАТО по стратегическим коммуникациям, который разрабатывает стратегии и тактики ведения гибридной войны и представляет орган планирования и руководства операциями в киберпространстве, когнитивной и информационно-психологической войны.
Гибридная система противоборства
Центральной осью войны по-прежнему остается вооруженная борьба, а все остальное группируется вокруг нее и образует сложную современную операционную среду, представляющую собой гибридную систему, в рамках которой развивается противостояние в различных сферах человеческой деятельности: социально-экономической, административно-политической и культурно-мировоззренческой.
Неопределенность и риски процессов развития противостояния обуславливают зыбкость контуров конфликтов современности, носящих гибридный характер. Они образуют своеобразный «туман гибридной войны» и требуют новых подходов к разработке и реализации стратегий, способных обеспечить успех в борьбе как с неявным соперником в условиях неопределенности и применения им несиловых способов воздействия, так и помогающих нивелировать военно-силовое преимущество «высокотехнологичного» противника.
“Благодаря совместным действиям в трех измерениях (физическом, информационном и когнитивном) когнитивная война в рамках гибридной войны воплощает идею достижения победы без боя, высказанную Сунь-цзы (высшее искусство войны – покорять врага без боя)”
Сегодня одним из самых эффективных видов оружия невоенного характера стали информационные ресурсы. Информационная война (ИВ) является наиболее родственным и, следовательно, наиболее легко объединяемым типом войны в отношении когнитивной войны (КВ) как новой сферы противоборства.
Концепция ИВ была разработана в рамках военной доктрины США в 90-х годах, а затем принята в различных формах несколькими странами и коалициями. Концепция ИВ как ближайшая к КВ из существующих доктринальных концепций рассматривает пять основных возможностей.
К ним относятся средства радиоэлектронной борьбы, операции в компьютерных сетях, психологические операции, военная хитрость, оперативная безопасность. ИВ направлена на контроль потока информации и была разработана в первую очередь для поддержки целей, определенных традиционной миссией военных организаций, а именно для оказания смертельного военно-силового воздействия на поле боя. Она не предназначена для достижения долгосрочных политических успехов.
Овладение когнитивной сферой представляет важную ставку, без которой невозможно обойтись в создании боевой мощи современного государства. Война в когнитивной сфере мобилизует широкий спектр различных стратегий, инструментов и техник и представляет собой своеобразный локомотив мягкой силы государства. Сама суть КВ состоит в том, чтобы используя формы и методы мягкой силы, захватить контроль над группами правящих элит, населением и государством в целом, международными организациями, нанося удары по сознанию и мировоззрению их персонала, как гражданского, так и военного, и воздействуя на него.
Вместе с тем существуют ключевые различия, которые делают КВ уникальным феноменом и позволяют ее рассматривать в рамках самостоятельной сферы гибридной войны.
Особенности когнитивной войны
КВ направлена на сознание, на мозг человека, она усложняет и запутывает процессы познания и анализа и в конечном итоге представляет собой способ использования знаний в целях достижения доминирования в интеллектуальной сфере. Кроме того, всеобъемлющий характер КВ, которая ведется с использованием невоенных форм воздействия с упором на идеологические средства и современные модели «управляемого хаоса»; война построена на стратегии измора, что придает конфликту затяжной перманентный характер.
К КВ неприменимы нормы международного права, определяющие понятие «агрессия», в такой войне не существует понятий «фронт» и «тыл». КВ потенциально бесконечна, поскольку для такого типа конфликта не может быть мирного договора или капитуляции. Новое измерение войны обладает по отношению к предшествующим статусом и энергией отрицания и формирует качественную основу трансформации конфликта, обусловливает переход от линейной к нелинейной парадигме войны.
КВ не ограничивается военной или институциональной сферой и применяется США и НАТО в политической, экономической, культурной и социальной областях. Пример: установление когнитивного контроля над Украиной, Грузией и рядом других государств, направленного на интеллектуальное порабощение их элит и части населения. В прицеле КВ находится и Россия.
Любой пользователь современных информационных технологий является потенциальной мишенью КВ, которая нацелена на весь человеческий капитал страны-мишени. По мнению аналитиков РЭНД, «конфликты будут все больше зависеть от информации и коммуникаций. Действительно, как кибервойна, так и сетевая война является способом конфликта, который в основном связан со знаниями о том, кто знает, что, когда, где и почему, и о том, насколько безопасно общество».
Технологии КВ развиваются в тесной связке с процессами цифровизации общества, возможностями искусственного интеллекта и технологиями обработки больших данных, сочетание которых позволяет производить вычисления и анализировать результаты. Средство, необходимое политикам и военным для реагирования на ситуацию, – это разум, а разум – это то, что позволяет принимать решения в ситуациях, которые не поддаются расчету и рациональному анализу.
Фактором, обеспечивающим значительные преимущества КВ над военно-силовыми решениями, является то, что она может быть проведена по единому замыслу в дополнение к военному конфликту, а также может проводиться самостоятельно, без какой-либо связи с участием вооруженных сил.
Новые инструменты и методы КВ нацелены непосредственно на военнослужащих не только с помощью классического информационного оружия, но и с помощью постоянно растущего и быстро развивающегося арсенала нейрооружия, нацеленного на мозг с последствиями, простирающимися от индивидуального до социально-политического уровня.
Человек как оружие в чужих руках
Познание – это наша «мыслящая машина». Функция познания состоит в том, чтобы воспринимать, обращать внимание, запоминать, рассуждать, производить движения, выражать себя, основываясь на полученных знаниях. Воздействовать на познание – значит воздействовать на человека, который нередко искренне верит, что принимает решения и действует, основываясь на собственном, а не на внушенном со стороны видении обстановки.
Именно поэтому цель когнитивной войны состоит в том, чтобы сделать каждого человека оружием в чужих руках. Подобное целеполагание предъявляет совершенно особые требования к политикам и военным, которые для того, чтобы выиграть войну, должны обладать достаточными культурными знаниями, действуя при этом в чуждой среде.
В военных конфликтах XXI века стратегическое преимущество будет на стороне того, кто способен наладить каналы взаимодействия с людьми, понимает их мотивацию и способен стимулировать их в нужном для себя направлении. Важно получить доступ к политическим, экономическим, культурным и социальным сетям, как собственным, так и противника, для достижения относительного преимущества, которое дополняет военную силу. При этом информация в собственных социальных сетях должна координированно использоваться по единому замыслу для достижения победы в КВ.
Каналы взаимодействия в КВ сводятся к физическим границам суши, воздуха, моря, киберпространства и космоса, которые, как правило, определяются географией и характеристиками местности. В КВ такие каналы представляют собой сеть, охватывающую властные структуры и интересы широких масс населения во взаимосвязанном мире. Государство, которое способно построить подобную сеть с учетом особенностей отношений в стране – жертве когнитивной агрессии, с большей вероятностью приведет к победе.
Критерий победы в КВ
Появление в США концепции когнитивной войны – Сogninive Warfare, CW (в России предложены и другие близкие определения феномена: борьба в информационно-психологической и культурно-мировоззренческой сферах – А. Бартош, борьба за сознание – А. Владимиров, ментальная война – А. Ильницкий) привносит на современное поле боя третье важное операционное измерение – когнитивное, которое добавляется к физическим и информационным измерениям.
Быстрые достижения в области науки о мозге как часть широко определенной когнитивной войны могут значительно расширить возможности традиционных конфликтов и привести к повышению показателя «эффективность/стоимость» операций гибридной войны. Благодаря совместным действиям в трех измерениях (физическом, информационном и когнитивном) КВ в рамках гибридной войны воплощает идею достижения победы без боя, высказанную Сунь-цзы (высшее искусство войны – покорять врага без боя).
Появление пространства КВ требует мобилизации гораздо более широких знаний, чем традиционные сферы противоборства. Будущие конфликты скорее всего будут возникать среди людей сначала в цифровом виде, а затем физически в непосредственной близости от центров политической и экономической мощи.
Критерий победы в КВ будет определяться в большей степени с точки зрения полноты захвата и использования психокультурного, а не географического положения. Внедрение в сознание правящих элит, всего гражданского населения и военных требуемого государством-агрессором понимания внушенных целей и сопереживания в их достижении является важной составляющей стратегии гибридной войны.
Правильность этого постулата подтверждается интегрированной тридцатилетней психокультурной и ползучей военной оккупацией Украины, Грузии и некоторых других государств со стороны США и НАТО. Достойные внимания предложения по противоборству с технологиями КВ изложены в статье Константина Сивкова «Технология вразумления. Как убеждать население Украины в неизбежности добрых отношений с Россией» («ВПК» № 42, 2021).
КВ создает коварную проблему. Она постепенно и незаметно нарушает обычное понимание и реакцию на события, а со временем оказывает значительное вредное воздействие на сознание людей. КВ имеет универсальный охват – от отдельного человека до населения целых государств и многонациональных организаций. Она питается приемами дезинформации и пропаганды, направленными на психологическое истощение объектов информации и внушение им нужного образа мыслей.
Стратегия КВ дает возможность противникам России обойти традиционное поле боя со значительными стратегическими результатами, которые могут быть использованы для радикального преобразования как российского общества, так и обществ соседних государств. В конечном итоге подобные преобразования должны привести к подчинению объектов агрессии воле государства-агрессора, то есть к поражению в войне.
Развитие технологий КВ в НАТО
На заседании Совета НАТО на уровне министров обороны в октябре в Брюсселе высказывались утверждения, что когнитивная сфера станет одним из полей противоборства в будущем. В НАТО уже сегодня вкладывают значительные средства в развитие нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий и когнитивных наук и понимание мозга (NBICs).
К работе привлекается сеть Центров передового опыта (ЦПО) НАТО. В сфере КВ ведущая роль принадлежит Рижскому ЦПО по стратегическим коммуникациям, который разрабатывает стратегии и тактики ведения гибридной войны и фактически представляет собой орган планирования и руководства операциями в киберпространстве, когнитивной и информационно-психологической войны, главными объектами которых являются Россия и Белоруссия. Деятельность ЦПО охватывает также Украину, Молдавию, Грузию, республики Средней Азии и некоторые другие государства.
Рижский центр взаимодействует с канадским ЦПО в сфере инноваций для обороны и безопасности, который специализируется главным образом на стратегиях и контрстратегиях КВ. Центр пока не входит в список официальных аккредитованных ЦПО НАТО. По-видимому, в НАТО не захотели привлекать внимание к его работе, поэтому он функционирует как автономная структура.
В современных исследованиях США и НАТО по вопросам КВ ставятся следующие задачи:
- повысить осведомленность о КВ, включая лучшее понимание рисков и возможностей новых когнитивных/интеллектуальных технологий;
- выработать четкое представление о КВ и ее истинном потенциале;
- предоставить руководящим органам аргументы стратегического уровня для принятия решения о дальнейших разработках КВ как шестой оперативной области деятельности.
Гигантский сбор данных, организованный с помощью цифровых технологий, сегодня в основном используется для того, чтобы определять и предвидеть поведение человека. Поведенческие знания – это стратегический актив государства, настроенного на ведение КВ и противодействие «когнитивной агрессии» на территории своей и союзников.
Публичная дипломатия как составляющая стратегии КВ
Публичная дипломатия представляет собой сферу внешнеполитической деятельности государства-субъекта по продвижению собственных национальных интересов.
Способность публичной дипломатии служить инструментом влияния разума одного человека на разум другого есть важнейший фактор решения стратегических задач в конфликтах современности, а непрямые действия представляют основу этого фактора.
В своем стремлении оказывать влияние на сознание граждан иностранного государства публичная дипломатия далеко не всегда встречает позитивную реакцию со стороны правительства этой страны. Таким образом, процесс продвижения интересов чужого государства средствами публичной дипломатии вполне предсказуемо вызывает противодействие правительства страны-мишени.
Наступательный, как правило, агрессивный характер публичной дипломатии в современных условиях обусловливается остротой противоречий между отдельными государствами. Это обстоятельство превращает публичную дипломатию в важный инструмент КВ, позволяющий воздействовать на внешнюю политику, на диалог между сторонами с несовпадающими национальными интересами, а также на тех, чья задача состоит в установлении и ведении такого диалога, дипломатов, политиков, военных, СМИ.
Учебник истории – стратегическое оружие России в КВ
С учетом того, что цель когнитивной войны состоит в том, чтобы нанести вред всему обществу, а не только военным, этот тип войны вписывается в стратегию гибридной войны и требует организации межведомственного подхода для выработки стратегии противодействия. Главной задачей становится выработка четкой стратегии, ее последовательная (на протяжении десятилетий) реализация и обдуманная коррекция оперативных планов в условиях меняющейся обстановки.
Для достижения успеха в КВ необходимы изменения организационные и в кадровой политике, о чем пишут, например, Ю. Ильин и С. Першуткин в статье «Изменники во власти. Кому и почему не нравится Стратегия национальной безопасности России» («ВПК», № 42, 2021).
Технологии КВ в условиях цифровизации общества и способов обработки больших данных качественно повышают возможности управляющих систем, позволив им на целые поколения погружать в искусственно и во многом произвольно сконструированную по лекалам агрессора реальность. Красной линией через такую лжереальность проходят попытки возложить ответственность за все беды современного мира на русских, как в Германии 30-х годов прошлого века на евреев. Искусственно культивируемая ненависть к России служит ключевым объединяющим фактором для США, НАТО и ЕС, порождает надежды на смягчение их проблем за счет унижения, тотального колониального разграбления России и уничтожения русских. Знакомые мотивы, скопированные из «Майн кампф». Похоже, история ничему не научила авторов подобных стратегий.
Одной из главных целей КВ является всяческое искажение истории нашей страны, прежде всего в умах молодежи. В этом контексте исключительное политическое значение приобретает подготовка учебника истории, которому принадлежит роль важнейшего стратегического инструмента долговременного противоборства в КВ. Не могут не вызывать удивления попытки чиновников от образования отодвинуть решение этого вопроса на удаленную четырех-пятилетнюю перспективу. Сегодня отсутствие нового учебника истории для средних школ, новых учебников и учебных пособий для вузов будет означать, что еще в течение многих лет в жизнь будет вступать молодежь, воспитанная на историческом вранье, на вражеской пропаганде.
Для политических и военных органов руководства страной необходимо подготовить уникальных специалистов в области истории, публичной дипломатии, антропологии, этнографии, психологии, нейробиологии и многих других дисциплин, патриотов своей страны, способных участвовать в подготовке и ведении операций КВ во враждебном и постоянно изменяющемся окружении.
Судя по всему, раскачать вязкую массу чиновников от образования, закостеневших в схемах, навязанных нам реформаторами 90-х годов, и приступить к реализации инновационной политики в сфере образования непросто. Хотя вода камень точит, и недавнее заявление главы Следственного комитета Бастрыкина об отмене ЕГЭ – движение в правильном направлении. Министерство обороны могло бы проявить инициативу и ввести в военно-учебных заведениях курсы «Гибридная война» и «Стратегическая культура».
Александр Бартош, член-корреспондент Академии военных наук
Анатолий Летяго, доктор технических наук, профессор АВН
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 47 (910) за 7 декабря 2021 года