Как в России Договор СНВ-2 ратифицировали
В сфере контроля над ядерными вооружениями основной договоренностью является Договор СНВ-3, продленный на пять (но не более) лет. Поэтому надо решать – должен ли прийти на смену СНВ-3 новый договор?
Толки об этом идут, но весьма странные. Так, из ИМЭМО РАН исходят идеи о снижении ядерного арсенала РФ до уровня КНР (!). Якобы для того, чтобы появилась возможность пригласить к переговорам Китай в целях дальнейшего (!!) снижения ядерных вооружений.
Научный руководитель ИСК РАН Сергей Рогов рекомендует России согласиться на охват новым договором всех видов ядерных вооружений, включая те, что именуют (неверно, надо сказать) «нестратегическим ЯО». Иными словами, Рогов предлагает реализовать давнюю мечту США: руками самой России устроить погром наших сил регионального сдерживания.
А ведь эксперты из ИМЭМО и ИСК РАН уже отличались в пользу США, протащив принятие Россией Договора СНВ-2. К счастью, он в итоге не был выполнен – а иначе Россия лишилась бы гарантий внешней безопасности.
С чего все начиналось
Новое – это нередко забытое старое. И не дай бог, если давняя история с подготовкой СНВ-2 повторится в ситуации с гипотетическим СНВ-4. О том, на каких условиях для России допустимо идти на новый договор с США, автор высказался в отдельной статье («Национальная оборона», 2021, № 7). К ней заинтересованного читателя и отсылаю. Что же до подзабытого прошлого, то полезно вспомнить о временах, когда была предпринята первая попытка США и российской «пятой колонны» ослабить мощь отечественных Сстратегических ядерных сил (СЯС), а в перспективе и вовсе обессилив их. Речь, конечно, о том самом «договоре» СНВ-2.
Стоит ли ворошить то, что давно ушло? Но повторяю: следует опасаться того, как бы новое во внешней политике РФ не повторило забытое старое. Те же силы, которые навязывали России СНВ-2, сегодня вновь готовы обслуживать кого угодно, но только не оборонные интересы отечества. Поэтому не исторического интереса ради, а чтобы не допустить опаснейших, возможно фатальных, ошибок, напомню, как это было когда-то.
3 января 1993 года в Москве был подписан Договор СНВ-2 между РФ и США. Он вторгался в качественную структуру СЯС одной лишь России и ломал ее. Поэтому уже зимой 1993 года идеи СНВ-2 стали встречать нарастающее сопротивление, в том числе и в Верховном совете РФ. К лету разрушительность СНВ-2 была показана и исследована всесторонне, но последующие события 1993 года сделали СНВ-2 проблемой уже для первой Государственной думы, сменившей ВС РФ.
Прошел 1994 год, половина 1995-го, но Ельцин так и не направлял СНВ-2 в Думу для рассмотрения и ратификации. Одной из причин было то, что, хотя сторонники и авторы СНВ-2 заверяли всех в его исключительной важности и благотворности для России, они опасались провала в Думе. Ведь за два с лишним года неприятие СНВ-2 всеми здоровыми государственными и общественными силами лишь усилилось.
Договор в Думе
За шесть месяцев до окончания полномочий первой Думы, 20 июня 1995 года, Ельцин внеc СНВ-2 в Думу на ратификацию. К письму прилагались проект федерального закона и распоряжение о назначении официальными представителями президента по данному вопросу министра иностранных дел Андрея Козырева и министра обороны Павла Грачева.
3 июля председатель Думы Иван Рыбкин подписал протокол № 153 заседания совета Думы, где пунктом 13 определялся порядок работы с поступившим договором. Свои замечания и предложения комитеты и депутатские объединения должны были направить в думский комитет по международным делам до 3 августа. А тот совместно с комитетом по обороне обязан был подготовить проект закона для рассмотрения уже всем составом Думы.
Сразу же возникли вопросы. Например – почему на подготовку замечаний давался лишь месяц? Почему парламентская работа по важнейшей проблеме национальной безопасности должна была вестись в разгар жаркого лета, когда уставшие депутаты больше думают об отдыхе, а не о проектах законов?
Так или иначе, уже 18 июля под председательством Владимира Лукина (главы думского комитета по международным делам), Сергея Юшенкова (главы комитета по обороне) и Алексея Арбатова (главы подкомитета по обороне) прошли первые официальные слушания по СНВ-2.
Состав их участников был исключительно представительным с позиций апологии СНВ-2: в зале собрались почти все основные лоббистские фигуры этого договора. Министерство иностранных дел и близкие к нему круги представляли заместитель МИДа Георгий Мамедов, послы Юрий Назаркин и Роланд Темирбаев, Сергей Рогов из ИСК РАНа и др. От Министерства обороны присутствовали генерал-полковник Анатолий Ситнов – начальник вооружений ВС; генерал-полковник Владимир Журбенко – первый замначальника Генштаба; генерал-лейтенант Алексей Ионов – замначальника Главного штаба ВВС; генерал-майор Анатолий Светиков; контр-адмирал Алексей Овчаренко; генерал-майор Владимир Дворкин – начальник ЦНИИ-4 и другие работники МО РФ.
Присутствовали ответственные представители ведомств (но не Минатома), депутаты, журналисты, эксперты, представитель посольства США. Вначале были изложены официальные мнения ведомств и дискуссия не велась.
Позиция Министерства иностранных дел
От МИДа договор представлял замминистра Георгий Мамедов. Он утверждал, что СНВ-2 – это на 90% СНВ-1. Заключенный накануне политического убийства СССР, Договор СНВ-1 был неравноправен для РФ. Но все же, ликвидируя наши тяжелые МБР с РГЧ, он сохранял остатки их в СЯС РФ. А СНВ-2 предусматривал полное их уничтожение. Поэтому заявление МИДа выглядело более чем странно – как и заявления о том, что в договоре «зафиксировано партнерство», «отодвинута опасность ядерной угрозы», и в целом СНВ-2 не снижает безопасности России.
Далее Мамедов утверждал, что основные противники СНВ-2 находятся якобы в США. Этот тезис вызвал у некоторых иронические улыбки. Как и слова замминистра о том, что большим достижением является отказ США от 50 МБР с РГЧ «МХ», и что США точно следуют Договору по ПРО 1972 года.
МИД, как затем и Минобороны, выдавало ликвидацию в США 50 МБР «МХ» за крупнейшую уступку. На деле же 500 боеголовками Мк87, снятых с этих МБР, должны были переоснащаться 500 МБР «Минитмен-3». Это была, по сути, плановая акция. А взамен РФ должна была физически уничтожить все свои МБР с РГЧ и их шахты.
Весьма путано затрагивалась проблема расходов на реализацию СНВ-2. Отвечая на один из вопросов по этому поводу, Мамедов счел даже возможным заявить, что вокруг цифр по СНВ-2 «много чародейства». Как само выражение, так и откровенно легкомысленное отношение к «экономике» СНВ-2 просто-таки удручали.
Зато Мамедов призвал не стесняться просить дотацию на уничтожение отечественных СЯС у США. И настойчиво подчеркивал, что последний пуск на Плесецком космодроме финансировал Израиль. В заключение было сказано, что, по мнению МИДа, договор необходимо ратифицировать. И обязательно – в его нынешнем виде.
Странным образом замминистра МИДа, уверяя в возможности якобы партнерства с США, упускал из виду опубликованное в газете «Сегодня» (№157, 1994) мнение на сей счет Збигнева Бжезинского: «Американское партнерство с Россией не существует и существовать не может. Россия не является партнером США, Россия – клиент США. Россия – побежденная страна. Теперь Россия может существовать только как клиент США. Претензия на что-либо иное является беспочвенной иллюзией».
Тем не менее, поддерживая договор, посол Темирбаев заявил, что благодаря СНВ-2 удалось-де уговорить некоторые латиноамериканские страны присоединиться к Договору о нераспространении ЯО. Но что было России до гипотетического латиноамериканского ЯО? Это могло быть проблемой только для США. И допустимо ли было платить за спокойную жизнь США в этом регионе национальной безопасностью РФ?
Позиция Минобороны
От Министерства обороны РФ договор представлял генерал-полковник Владимир Журбенко. С самого начала он поддержал МИД в его желании видеть СНВ-2 ратифицированным «в том виде, как он есть». Было заявлено, что «СНВ-2 обеспечивает противостояние на более низком уровне и укрепляет глобальную стабильность».
В манере скорее дипломата, а не солдата утверждалось, что СНВ-1 был политическим прорывом и устанавливал атмосферу доверия, но был неравноправным. А СНВ-2, дескать, нивелирует неравенство. И подобными несуразностями выступление изобиловало. Так, по генералу Журбенко, договор не ломал структуру наших СЯС. Хотя признание обратного давно стало общим местом. Это признал позднее даже Сергей Рогов из ИСКРАНа.
Начав с апологии партнерства с США, далее Журбенко сообщил, что контрсиловые и сдерживающие качества СНВ-2 якобы несомненны. А арифметический дисбаланс не снижает нашей безопасности при вариантах ответных действий.
К 2024 году российская сухопутная группировка стратегических ядерных сил обновится на 100%. Фото с сайта www.mil.ru
Ответные действия – это ядерный ответ агрессору. И если генерал Журбенко и Генштаб агрессию США не исключали, то о каком партнерстве могла идти речь? Один из депутатов тут же и удивился: как же так? Если мы противники, это одно. А если мы партнеры, то что-то не вяжется в идеях СНВ-2.
Генерал Журбенко ответил, что, мол, «нужны жесты». Но не слишком ли широкие жесты был готов делать генерал Генштаба? Да и жесты бывают разными. Например, две руки, поднятые над головой.
В том же духе были выдержаны и другие утверждения представителя Минобороны. «Принципиально новых проблем перед СЯС России СНВ-2 не ставит»; «Мы компенсируем преимущества БРПЛ США нашим сухопутным (то есть наиболее избиваемым СНВ-2. – С.Б.) компонентом» и т.д. Одновременно генерал хвалил мобильную моноблочную МБР «Тополь» и ее шахтный вариант «Тополь-М». Подчеркивал, что благодаря СНВ-2 США ликвидируют межконтинентальную баллистическую ракету «МХ» и лишаются возможности создавать МБР «Миджитмен».
Заявление о том, что СНВ-2 лишает США возможности создавать МБР «Миджитмен», рассчитано было на людей неосведомленных. Проект этой стратегической мобильной МБР в США был забракован, как был отвергнут и вариант мобильного базирования МБР «МХ». В США считали мобильные МБР небезопасными в эксплуатации и недостаточно эффективными при высоком уровне затрат на их инфраструктуру. А генерал Журбенко расхваливал моноблочный «Тополь»... Россия оказывалась единственной ядерной державой, намеревающейся иметь мобильные стратегические ракеты!
На вопрос депутата от КПРФ Михайлова, готово ли МО совместно с МИДом представить программу обеспечения стратегической стабильности в условиях после ратификации СНВ-2, Журбенко ответил, что стратегической нестабильности в этом случае не будет.
Ценным было признание представителем МО того факта, что США стремятся к созданию ПРО на своей территории (то есть нарушают Договор по ПРО 1972 года). Но вместо адекватной, жесткой оценки Журбенко всего лишь вяло заметил, что против этого надо «возражать».
Генерал Светиков, в отличие от генерала Журбенко, признал, что основные проблемы создает наземная группировка СЯС в формате СНВ-2. И что если мы хотим иметь СЯС, то независимо от судьбы СНВ-2 необходимы финансовые затраты. Спрашивается – на чем тогда был основан оптимизм генерала Журбенко?
Генерал Ионов из ВВС сообщил, что в СНВ-2 введен более корректный порядок зачета боевого оснащения тяжелых бомбардировщиков стратегической авиации. Что не очень-то соответствовало истине – особенно с учетом того, что авиационные ядерные возможности США, включая аспект возможного базирования в Европе, подавляюще превосходили российские.
СНВ-2 переносил центр тяжести в СЯС на морской компонент. Поэтому важно было понять позицию ВМФ, о которой говорил контр-адмирал Овчаренко. Увы, и это выступление порождало больше вопросов, чем было дано ответов. О состоянии морских СЯС сказано не было, однако косвенно признавалось, что: 1) ресурсы даже новых лодок исчерпываются в сроки, сопоставимые со сроками исчерпания ресурса новых МБР с разделяющимися головными частями; 2) перспективы создания новых лодок (говорилось даже скромнее: одного нового подводного ракетного крейсера) сомнительны.
На чем, кроме ведомственных интересов, базировалась уверенность Овчаренко в том, что атомные лодки должны стать основой СЯС России, так и осталось невыясненным. Странно звучало и его цитирование чьих-то анонимных мнений, услышанных им на семинаре в Соединенных Штатах: мол, для США было бы разумно в начале XXI века вообще отказаться от ЯО.
Контр-адмирал Овчаренко удивил и тезисом о том, что надо бы убрать ЯО России с национальной территории в море. Он явно забыл, что за все время существования отечественных СЯС серьезных ЧП с загрязнением среды в РВСН не было. Зато катастрофы с подлодками создавали как экологические угрозы, так и экономические проблемы (достаточно вспомнить «Комсомолец»). Плюс необходимость демонтажа и захоронения отработавших реакторов атомных лодок. Иное дело, когда ЯО находится на суше, базируется стационарно и надежно контролируется, не подвергаясь опасностям транспортировки.
Морское базирование опасно, но еще более опасен авиационный вариант – вспомним катастрофу американского бомбардировщика с ядерными бомбами над испанским Паломаресом. Осознание ситуации привело в итоге к отказу от авиационного патрулирования с ядерным оружием и снижению значения ядерного авиационного компонента с его малыми скрытностью и внезапностью.
И вот незначительный выигрыш во взаимном зачете именно этого компонена СЯС представители Минобороны пытались рекламировать как якобы важнейшее достижение, которым допустимо оплатить уничтожение основы наших СЯС-МБР с РГЧ! Если посмотреть на текст СНВ-2, то третьестепенному авиационному аспекту была посвящена немалая его доля. Уже этим хорошо иллюстрировалась недобросовестность СНВ-2: важнейшие вопросы пытались затушевать, утопив их в малозначащих деталях.
Зато лишь вскользь на слушаниях затрагивался экономический аспект СНВ-2. Если применить выражение замминистра Мамедова, здесь было много «чародейства» и практически никакого экономического анализа. Можно с уверенностью утверждать, что никто и никогда – ни до, ни после подписания СНВ-2 – не проводил комплексного экономического анализа возможных направлений политики России в сфере СЯС. Косвенно в этом можно было убедиться после выступления представителя Госкомоборонпрома Хромова, который прямо сказал, что еще до СНВ-2 необходимо иметь экономически обоснованную и бюджетно обеспеченную программу оборонных работ. А ведь объективное исследование экономического аспекта воспроизводства и существования СЯС могло бы показать, что СНВ-2 глубоко вреден для России не только политически, но и экономически.
Генерал-майор Дворкин проявил себя одним из наиболее активных пропагандистов СНВ-2. Набор его аргументов в пользу СНВ-2 повторял тезисы МИДа и МО. И это при том, что генерал Дворкин заявил: если США нарушат Договор по ПРО, то надо выходить из СНВ-2.
Но еще зимой 1995 года министр обороны США Перри признал факт широких работ по системам противоракетной обороны. В проекте бюджета США на 1996 финансовый год основное внимание уделялось, правда, вопросам разработки систем ПРО театра военных действий. Но характеристики такой ПРО приближались к стратегическим.
Помимо этого, в проекте бюджета США на новый финансовый год запрашивалось 400 млн долл. на разработку общенациональной системы ПРО. «Мы считаем, что на протяжении следующего десятилетия может возникнуть ракетная угроза для континентальной части США», – заявлял Перри, не уточнив, однако, откуда такая угроза может исходить. И затем пояснял: «Цель состоит в том, чтобы разработать и испытать систему на протяжении трех лет, с тем чтобы можно было приступить к производству системы к концу этого срока и развернуть ее, если это будет желательно, тремя годами позднее».
То есть США намеревались иметь НПРО к 2001 году. А по СНВ-2 Россия должна был к этому времени варварски взорвать свои ракетные шахты... Конечно, она могла потом выйти из СНВ-2 – но с чем? С зияющими дырами в земле на месте сложнейших инженерных сооружений и с зияющими дырами в бюджете? И это руководство МИДа и МО РФ называли ответственной, национально ориентированной политикой!?
Ты виноват уж тем, что против договора
Атмосфера слушаний не позволяла работать по-настоящему – в частности задавать необходимое количество вопросов. Обсуждения – не в последнюю очередь благодаря тактике посла Лукина – так и не было. Был утомительный ряд односторонних восхвалений СНВ-2 – маловразумительных, системно противоречивых или попросту лукавых. Так, Сергей Рогов из ИСКРАНа, свалил в одну кучу и подлинные крупные пороки СНВ-2, и малозначительные (или вообще им выдуманные) недостатки, и лихо с ними всеми якобы «расправился». А вывод все тот же: договор надо ратифицировать.
Подготовка слушаний оказалась крайне слабой, если иметь в виду точную информацию и результаты полномасштабного анализа всех аспектов СНВ-2. Впрочем, судя по всему, такого анализа не проводило ни одно ведомство. И поэтому на серьезные вопросы при жесткой дискуссии у апологетов СНВ-2 ответов просто не нашлось бы.
Было горько видеть, как умное выступление эксперта Совета Федерации, говорившего о правовой несостоятельности договора, прерывалось председателем на основании исчерпания регламента (в то время как имевший тот же статус приглашенного Сергей Рогов превышал его втрое). Как генерал Журбенко пытался обвинить в некомпетентности эксперта, 20 лет занимавшегося вопросами живучести стратегических объектов. Детали мелкие, но показательные.
Посол Лукин в конце заявил, что в зале присутствуют лучшие эксперты страны, и они высказываются в пользу ратификации, но слукавил и тут. Даже в зале слушаний многие были против – но без права голоса. Один из незаслушанных экспертов, генерал-майор в отставке Суриков, участник переговоров по ОСВ-1, в кулуарах предложил не просто отложить ратификацию, но и подвергнуть договор комплексной экспертизе комиссии РАН. Мысль заслуживала внимания, но и ее проигнорировали.
Слушания оказались полезными лишь в том смысле, что позволили выявить низкие уровень и качество аргументации в пользу СНВ-2 официальных его создателей.
А дальше уже во второй Думе началась упорная борьба апологетов СНВ-2 и его противников. В итоге СНВ-2 был ратифицирован Россией 4 мая 2000 года, но при условии вступления его в силу после ратификации Америкой Нью-Йоркского протокола от 26 сентября 1997 года.
США протокол не ратифицировали, а 13 июня 2002 года вышли из считавшегося бессрочным Договора по ПРО 1972 года. В итоге российские МБР с РГЧ были спасены и даже сегодня хранят мир для России и мира. Однако был заключен – не без радений российских апологетов – Договор СНВ-3, все еще действующий. И находятся желающие снижать численность российских СЯС дальше – снижая тем самым эффективность гипотетического ответного удара РФ и повышая эффективность все менее гипотетической НПРО США.
И как бы не вышло так, как уже чуть не вышло с СНВ-2. Ведь те, кто лоббировал сокращение наших ядерных вооружений, все еще «при деле». И все еще пользуются – уж не знаю почему – влиянием. Поэтому я и счел необходимым напомнить о забытом многими старом – дабы оно не возвратилось в виде неприемлемого для России нового.
Сергей Брезкун
Сергей Тарасович Брезкун – профессор Академии военных наук, член-корреспондент Академии геополитических проблем.
