Чем Россия и Китай могут ответить на давление США и НАТО
Развитие ситуации в приграничных с РФ странах Восточной Европы и Прибалтики, все глубже погрязающих в доктрине «военного устрашения» НАТО, помимо прямой милитаризации региона подтачивает хрупкую стабильность международной архитектуры безопасности.
Центробежные процессы внутри НАТО, необузданные стремления Вашингтона узурпировать процессы принятия военно-политических решений без учета интересов европейских партнеров приводят к выталкиванию последних на рубеж прямого потенциального военного конфликта с РФ.
Развертывание новых элементов системы ПРО, в том числе ее военно-морского компонента, привлечение военнослужащих неядерных стран альянса к маневрам по отработке применения оружия массового поражения полностью обесценивают традиции и нормативно-правовую базу, регламентирующую правила геополитической борьбы.
Поджечь шахматную доску
А огонь уже распространяется. Пламя облизывает приграничные территории РФ, в особенности в зоне Донбасса, и в перспективе готово перекинуться на черноморское и калининградское направления.
Линия нагнетания ситуации закреплена на недавнем саммите НАТО, где Россия вновь обозначена в качества основной угрозы Западу. В результате чего выработан целый комплекс мер сдерживания, включая возможность «при необходимости» использовать ударный ядерный потенциал и кибероружие.
Устами генсека Йенса Столтенберга НАТО открыто декларирует намерения по быстрой переброске войск в Черноморский регион, подключению региональных членов НАТО – Турции, Румынии и Болгарии.
Упоминаются и «важные партнеры» – Грузия и Украина с их скромным, но готовым к использованию в рамках демонстрации лояльности военным потенциалом.
В качестве практического подтверждения агрессивных намерений после «мотивационной накачки» на полях саммита в акваторию Черного моря направлен флагманский командный корабль 6-го флота США Mount Whitney «для проведения совместных операций с силами Североатлантического альянса». Вслед ему устремился второй корабль. Западное командование подтвердило, что никакие это не учения, а «совместная операция». Именно этот термин использован в официальном заявлении ВМС США.
До этого в июле 2021 года более 2000 военнослужащих и 30 кораблей приняли участие в учениях НАТО в Черном море под условным наименованием «Бриз-2021».
Визит незваных гостей с оккупационными претензиями в зону суверенных интересов России совершается на фоне прекращения работы военной миссии связи и информационного бюро НАТО в Москве и постпредства России при альянсе в Брюсселе. Диалога больше нет. Исключительно по инициативе наших оппонентов. Переходим на язык жестов и знаков устрашения?
Не менее тенденциозными являются неоднократные упоминания о наличии в Европе спецпотенциала и возможности дать прикоснуться к его «сакральной силе» военнослужащим из стран, не входящих в «ядерный клуб» (ФРГ и Италии). Что было демонстративно реализовано в ходе совместный учений Steadfast Noon в Германии. Прощупывание реакции, очередная провокация? По факту – нарушение положений Договора о нераспространении ядерного оружия.
Образ врага
Инверсия смыслов. Подмена понятий. Наращивание военного присутствия у границ России исключительно из соображений оказания дополнительного давления.
Все это признаки метакогнитивного искажения сознания лидеров западного мира, воплощенного в завышенном представлении о собственных возможностях. Но «политико-психическое расстройство» НАТО прежде всего сопряжено с необходимостью перевода акцентов информационной повестки от внутренней проблематики на внешний контур.
Причин много – провал политики мультикультурализма, выход Европы из-под тотального диктата Вашингтона, наращивание энергетического взаимодействия Берлина с Москвой, неизбежный ввод в эксплуатацию «Северного потока – 2», несмотря на колоссальные усилия американцев по его блокированию. А также набирающие обороты последствия глобального финансового кризиса, центр которого навис над Уолл-Стрит. Этот кризис отчетливо резонирует под палладианскими сводами Белого дома, усугубляя драматическое снижение рейтингов временного хозяина Овального кабинета.
Образ врага очень важен для оперативной политики Запада, особенно в контексте военного освоения приграничных с РФ территорий. Коллективный ритуальный «танец с саблями» членов альянса с задействованием современных вооружений и средств доставки оружия массового поражения, нацеленных на объекты инфраструктуры и органы военного управления России, несет прямую угрозу для нашей страны. И становится едва ли не основным мотивационным фактором объединения утративших общий вектор развития «лидеров» западного мира.
Самоубийственная риторика НАТО призвана отвлекать внимание внутриблоковой аудитории на надуманную внешнюю угрозу в лице «вездесущей Москвы». Отсутствие созидательной повестки свидетельствует о кризисе западной политической мысли, деградации подконтрольных Вашингтону и Брюсселю глобальных институтов (на примере провального Климатического саммита в Глазго). Окончательно размывается прежнее чувство ответственности «за судьбу человечества», опиравшееся на договороспособность постоянных членов Совета Безопасности ООН.
Правовая основа архитектуры международной безопасности после односторонних инициатив Вашингтона (выход из договоров о ракетах средней и меньшей дальности и по открытому небу) фактически находится в руинах.
Карибский театр
Но какая реакция со стороны России возможна, оправданна и логически последовательна в данном контексте? Какие меры целесообразно предпринять для разрядки обстановки, придания ей новых доходчивых для оппонентов смыслов и смещения акцентов противостояния на альтернативные геополитические площадки?
Явно наступает момент разжатия пружины. Оказываемое давление несносно и уже переходит все допустимые пределы, отделяющие дипломатическую терпимость от превращения в политическую жертву.
Есть возможность зеркальной проекции силы в чувствительный для Вашингтона в силу географической близости регион. Речь о Карибском бассейне. Но, конечно, не о новой интерпретации Карибского кризиса, который чуть не вверг мир более полувека назад в финальную фазу ядерного распада. А скорее о симметричном смещении акцентов военно-политического и информационного противоборства в зону жизненно важных интересов США, чтобы снизить их активность в нашем приграничье.
По словам министра обороны Сергея Шойгу, ключевым событием 2023 года станут совместные с Белоруссией учения «Щит союза» в рамках совместного плана мероприятий по обеспечению военной безопасности до 2024 года. Сроки проведения маневров Союзного государства позволяют внести коррективы в план мероприятий, выдвинуть отдельные этапы на внешние рубежи, включив в качестве зоны отработки задач по совместному применению сил и средств территориальные воды Венесуэлы, Никарагуа и Кубы (разумеется, это лишь теоретические гипотезы).
Российское командование уже рассматривало возможность развертывания оперативного аэродрома дальней авиации в районе Центральной или Латинской Америки. И в 2008 году, в период правления в Венесуэле Уго Чавеса такая возможность была обозначена местными властями.
По данным бывшего начальника штаба Дальней авиации генерал-майора Анатолия Жихарева, тогда Чавес заявил о готовности отдать России остров Орчила в аренду для организации на нем базы нашей стратегической авиации. Для этого потребовалась бы небольшая модернизация: наращивание еще 300 м взлетно-посадочной полосы общей протяженностью 3200 м.
В рамках развития военного сотрудничества с Боливарианской Республикой Россия в конце 2008 года провела военные учения в Карибском бассейне. В маневрах совместно с ВМС Венесуэлы принимал участие отряд кораблей Северного флота в составе тяжелого атомного ракетного крейсера «Петр Великий» и большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко». От Венесуэлы в маневрах участвовали три фрегата, транспортный корабль-амфибия, четыре патрульных корабля, четыре катера береговой охраны, самолеты морской авиации, эскадрилья истребителей Су-30МК2, а также 700 военнослужащих боливарианских ВС.
В 2018 году в Венесуэлу направлены два ракетоносца Ту-160. Они провели совместные маневры с истребителями ВВС Венесуэлы. Летом 2019 года многоцелевой фрегат «Адмирал Горшков» (вооруженный ракетным комплексом «Калибр») прошел Панамский канал с целью «прогулки» по глади Карибского бассейна, вызвавшей панику у регионального американского командования.
В логику стратегии симметричного ответа укладываются и проводимые на регулярной основе ВС Венесуэлы командно-штабные учения «Щит Боливара», размах которых в 2020 году вызвал волну негодования со стороны проамериканских СМИ и региональных оппонентов Каракаса. При этом Боливарианская Республика изначально заявляла оборонительный характер своих маневров, направленных прежде всего на отработку отражения внешнего военного вмешательства со стороны США (о возможности которого, не стесняясь, заявлял бывший президент Трамп).
Отдельного внимания заслуживает никарагуанский сюжет.
Решение Международного суда ООН от 27 июня 1986 года по делу «Никарагуа против Соединенных Штатов Америки» зафиксировало влияние института применения силы и дальнейшее его развитие в международном праве. США были обвинены в нарушении принципа неприменения силы и угрозы силой, а также принципа невмешательства государства в дела другого государства.
Так квалифицировали поддержку Вашингтоном никарагуанской антиправительственной группировки «контрас» (финансирование, обучение, вооружение, оснащение, снабжение провиантом), систематические вторжения американцев в водное и воздушное пространство Никарагуа в 1983–1984 годах, а также минирование войсками США внутренних и территориальных никарагуанских вод в начале 1984 года.
Кроме того, США совершали полеты военной авиации над территорией Никарагуа, что явилось прямым и грубым нарушением международно-правового принципа уважения и соблюдения суверенитета других государств.
В ходе следования в 2008 году к месту проведения совместных с ВМС Венесуэлы маневров российские военные корабли подошли к побережью Никарагуа с заходом в местный порт Блуфилдс, доставив в страну гуманитарные грузы. Последовал информационный резонанс со стороны подконтрольных США деятелей местной оппозиции. Но заблаговременное согласование данного визита с действующей властью и соблюдение всех установленных норм не позволили им выйти за рамки осуждения и «выражения озабоченности» Госдепом.
Последующее развитие региональной политики Вашингтона показало, что от агрессивной линии по отношению к Манагуа он отказываться не собирается, фактически ведя гибридную войну против правительства Даниэля Ортеги. Ярким примером сохранения американцами своего контроля стала блокировка строительства Никарагуанского канала под надуманными предлогами нарушения экологических норм. Она была подкреплена протестами местного населения, организованными аффилированными с посольством США экоактивистами.
Куба также не должна остаться в стороне. Особенно с учетом регулярных попыток дестабилизации Вашингтоном внутриполитической обстановки на Острове свободы. После серии протестных акций в июне 2021 года министр иностранных дел Кубы Бруно Родригес Паррилья выдвинул в адрес США официальные обвинения.
С военно-политической точки зрения приоритетную значимость имеет возможность возобновления работы центра радиоэлектронной разведки в Лурдесе. Объект действовал с 1967 года. Расположенный в 250 км от границ США, он позволял перехватывать данные практически по всей американской территории. В 2001 году по настоятельным просьбам Вашингтона центр прекратил свою деятельность, в феврале 2002 года последние российские специалисты покинули объект.
Целесообразность возвращения к данному вопросу в 2017 году обозначил глава комитета Госдумы по обороне Владимир Шаманов. По мнению британского Spectator, укрепление связей Москвы и Гаваны формирует новые вызовы для Вашингтона, а возобновление деятельности центра в Лурдесе является вопросом времени.
В феврале 2020 года в Гавану с шестидневным визитом слетал главнокомандующий ВМФ РФ адмирал Николай Евменов. По мнению директора американского Института кубинских исследований Хайме Сучлицки, «российские подводные лодки теперь несут ядерные ракеты, а их присутствие на дне океана в водах у побережья Кубы представляют собой серьезную угрозу для США». Стоит зафиксировать эту линию в западном экспертном сообществе, транслировать ее военно-политическому руководству НАТО для глубокого уяснения взаимозависимости мировых процессов.
Китайское участие
Политика Вашингтона в ближней морской зоне суверенных интересов Пекина также должна возыметь ответный эффект. Возможность сместить акценты на восточную часть Тихого океана могла бы существенно разгрузить накаляемую Западом обстановку в Южно-Китайском море.
По данным американских экспертов, Китай уже установил через свои компании, специализирующиеся на управлении морскими портами и строительстве портовой инфраструктуры, контроль над большинством морских ворот карибских государств. Развертывание там военной инфраструктуры остается для НОАК лишь вопросом времени – и остроты агрессивной линии США.
Участие Пекина в совместных с РФ учениях в Карибском бассейне безусловно придало бы «международного веса» маневрам. А их легитимность и соответствие нормам международного права были бы подкреплены предварительной проработкой по линии двух постоянных членов Совбеза ООН.
Впервые военно-морские маневры флотов России и Китая состоялись еще в августе 2005 года в Желтом море, став частью крупномасштабных учений «Мирная миссия – 2005», организованных Шанхайской организацией сотрудничества. Начиная с 2012 года, в формате специализированных военно-морских учений ежегодно проводилось «Морское взаимодействие».
В октябре 2021 года в Японском море проведено очередное «Морское взаимодействие – 2021», которое демонстрирует наши общие интересы с Пекином в АТР. Особенностью данных маневров стал фон в виде создания нового военно-политического альянс AUKUS, имеющего явный антикитайский подтекст.
Комплекс подобных мероприятий, официально согласованный с властями суверенных региональных союзников РФ и Китая (Венесуэлой, Никарагуа, Кубой) и реализованный в их территориальных водах, может быть сопряжен с отработкой пусков новых систем гиперзвукового оружия (прежде всего «Циркона»). А также тактических схем применения гиперзвукового комплекса «Кинжал» с возможным задействованием в качестве носителей Ту-160М2 и Ту-22М3М.
Шлейф инверсионного следа нашего гиперзвукового оружия, наблюдаемый невооруженным глазом с мыса Канаверал или с базы ВМС США Пенсакола во Флориде способен оставить неизгладимое впечатление в сознании наших зарвавшихся оппонентов.
Оказание помощи в укреплении суверенитета ключевым региональным партнерам обеспечит развитие российского экономического и военно-политического присутствия в Латинской Америке и зоне Карибского бассейна. И создаст новые рычаги влияния на агрессивную политику Вашингтона.
Сопутствующим результатом станет формирование комплексов неполноценности и целого букета озабоченностей у командования 4-го флота ВМС США. Зона их прямой ответственности будет насыщена современными образцами российского и китайского вооружения.
Александр Степанов
Александр Юрьевич Степанов – эксперт по военному и военно-техническому сотрудничеству, сотрудник Института Латинской Америки РАН.
