Почему российское оружие так дорого и некачественно?
Невероятные деньги выделяются на создание оружия, а военно-промышленный комплекс жалуется руководству страны: средств отчаянно не хватает!
Куда же деваются деньги?
— Когда я пришел в Минобороны, — рассказывал Анатолий Сердюков, — то был обескуражен объемами воровства. Финансовая распущенность, безнаказанность людей, которых никто никогда не проверял, так укоренилась, что стала уже образом мысли.
Но это беда поправимая. Борьба с воровством — вопрос политической воли министра, налаживания отчетности, организации финансовых потоков с помощью приглашенных со стороны бухгалтеров.
ВПК жалуется и на то, что министерство срывает оборонный заказ, не спешит заключать договоры с производителями.
Тут есть резон. Как и в советские времена, в первом квартале выделенные из бюджета деньги вообще не поступают. Основные суммы Министерство финансов переводит только в третьем квартале, и в четвертом их судорожно тратят — на следующий год оставлять ничего нельзя.
Но главный конфликт-то в другом! Министр обороны считает, что цены в нашем ВПК безбожно завышены. Причем стоимость заказа растет по ходу его исполнения. Оружие войскам обходится значительно дороже, чем первоначально договаривались.
Мы — не единственные, кто сталкивается с этой проблемой.
Для производителя военной техники главное — подписать контракт с заказчиком, то есть с армией. При этом называются нереально короткие сроки исполнения заказа и сильно заниженная стоимость. А когда первоначальная сумма уже потрачена, можно смело требовать новых ассигнований и объяснять, что в указанные сроки представить изделие невозможно... Министерству обороны деваться некуда! Не разрывать же контракт, который уже так дорого обошелся. Да и заказанное оружие нужно позарез!
Больше всего тратят на вооружение Соединенные Штаты. Пентагон сталкивается с теми же проблемами. Там еще полвека назад разработали систему принятия на вооружение новых образцов техники. Военные представляют заявки на оружие. Гражданские аналитики с помощью независимых экспертов (вне министерства обороны) оценивают их реальную стоимость и срок производства. После этого у конгресса испрашивают деньги и заключают контракт с производителем, точно зная, сколько надо заплатить и когда товар должен быть готов. Существуют целые системы контроля над стоимостью масштабных военных программ.
Точно такая же политика министра Сердюкова вызвала гнев ВПК. Президент Медведев поручил министру разобраться с жалобами на срыв оборонного заказа.
Производители напрасно жалуются, что им недоплачивают. За оружие переплачивают. Но военное производство столь неэффективно, что деньги пропадают! Так повелось с советских времен, когда вопрос о цене носил условный характер. Важнее было потратить выделенные из бюджета деньги. Вот почему оборонная промышленность не привыкла их считать.
Формулу жизни ВПК заложил еще Сталин. Он говорил создателям ракетной техники:
— Вы имеете право привлекать к выполнению работ любые организации любых министерств и ведомств, обеспечивая эти работы материальными фондами и финансированием по мере необходимости без всяких ограничений.
Как только разработка приобретала статус особой важности, для нее открывалось неограниченное финансирование, на которое, как мухи на мед, слетались желающие вкусить от казенного пирога. Техника получалась буквально золотой для страны.
Много ли изменилось с тех пор? Оборонная промышленность — единственный сектор экономики, который избежал перемен за два с лишним десятилетия. Она по-прежнему оторвана от гражданских отраслей, что лишает ее гибкости и мобильности. Военные заводы остаются в стороне от научно-технического прогресса, от всех инноваций. И не имеют возможности удачное изобретение превратить в коммерческий успех и хорошо заработать. Такие понятия, как повышение производительности труда, экономия материалов и снижение себестоимости, для ВПК не имеют значения.
По этой причине военно-промышленный комплекс представляет собой бездонную бочку, в которой исчезают огромные средства. И вот это неисправимо! Руководители военных предприятий будут жаловаться на нехватку средств до тех пор, пока ВПК не будет преобразован самым радикальным образом, переведен на рельсы рыночной экономики. Но никто на это не решается! Даже думать не хотят. И министром Сердюковым недовольны потому, что из-за него разгорелся скандал.
Оборонные предприятия — часто единственные в маленьком городе. Реформы вызовут мощные протесты, манифестации, забастовки, чего наша власть смертельно боится. Накануне думских и президентских выборов принято задабривать ВПК, ублаготворять, насыщать его деньгами, словом, делать все, лишь бы избежать возмущения.
Цена за это платится немалая. И не только деньгами. В первую очередь — жизнями.
Устаревшие российские бронетранспортеры не спасают экипаж и десант от мин и снарядов. Отечественная броня не годится, не защищает солдат. Анатолий Сердюков год с лишним назад сказал, что броню для автомобилей и легкой бронетанковой техники (боевых машин пехоты, бронетранспортеров, машин разведки) будут приобретать в Германии, чтобы защитить солдат на поле боя:
— Закупать российскую авто- и бронетехнику в том виде, в котором она есть, мы не будем.
Министра клюют за отсутствие патриотизма. А позволить нашим солдатам погибать от взрыва мины — патриотично?
Только что ушедший со своего поста министр обороны США Роберт Гейтс объяснял выпускникам военного училища в Уэст-Пойнте, почему он не подал, как собирался, в отставку после избрания президентом Обамы, а согласился остаться на несколько лет:
— Одна из причин состояла в том, что я должен был найти тридцать миллиардов на новые бронемашины, чтобы спасти ваши жизни.
Когда он стал министром, в Ираке гибло по сто американских солдат в месяц. А в Пентагоне не выделяли деньги на выпуск бронемашин, которые спасали от взрывов мин, потому что огромный бюджет тратился на другие, уже одобренные системы вооружения.
Гейтс отправился в конгресс с просьбой изменить бюджет. Он отказался от создания новой ядерной боеголовки и сократил финансирование программы «Боевые системы будущего» в пользу текущих потребностей вооруженных сил.
На министра ополчились не только производители, которых лишали огромных денег. Каждый конгрессмен и сенатор защищает оружие, производство которого дает работу его избирателям. Обычно они побеждают. Как министру обороны противостоять выделению денег на оружие, комплектующие к которому производятся в 46 штатах? Да в таком заказе заинтересована чуть ли не вся страна...
Но Гейтс стоял на своем: ему не нужно оружие, которое создается за счет ассигнований, необходимых для войск, сражающихся в Ираке и Афганистане. Он отверг требование конгрессмена Трента Фрэнкса из Аризоны продолжить создание перехватчика ракет на кинетической энергии:
— Безопасность американского народа и эффективность противоракетной обороны не возрастают от выбрасывания денег на программу, в которую деньги налогоплательщиков уходят как в черную дыру. Это была пятилетняя программа, которая продолжается уже четырнадцать лет...
Министр сумел убедить в своей правоте. Конгресс выделил деньги на закупку беспилотных летательных аппаратов, вертолетов, бронетранспортеров, которые позволили сократить потери американских солдат в Ираке и Афганистане...
Руководители российского ВПК возражают против покупки боевой техники за границей: дайте нам эти деньги, мы сделаем еще лучше и дешевле, чем западники!
Сколько лет шла работа над созданием беспилотных самолетов в наших конструкторских бюро? Результат? Потратили пять миллиардов рублей. Мнение главнокомандующего военно-воздушными силами генерала Александра Зелина о российских беспилотных летательных аппаратах:
— Принимать их на вооружение — это просто преступление.
Министр обороны США с треском уволил из Пентагона старшего офицера, отвечавшего за создание нового самолета-невидимки F-35. В чем вина офицера? Превышена стоимость программы, а самолета все еще нет. Министр обороны наказал и производителя — корпорацию «Локхид-Мартин» — штрафом в 615 миллионов долларов!
Роберту Гейтсу нравится торговаться, когда он покупает себе машину. Однажды в раздражении продавец спросил:
— Где вы, черт побери, научились так торговаться?
— На переговорах с русскими, — ответил министр обороны США.
Возможно ли такое в нашей стране? Смешной вопрос.
Наша элита покупает любой, самой дорогой товар, не торгуясь и не глядя на ценник. Разница между американскими министрами и нашими состоит в том, что в США считают деньги. И свои, и казенные.
