К каким последствиям могут привести провокации НАТО в Черном море
Руководство России озабочено напряженностью в акватории Черного моря в связи с заходом американских кораблей, в том числе эсминца «Портер». Однако конвенция Монтре разрешает иностранным кораблям проходить через Босфор и находиться в Черноморской акватории определенное время, а блок НАТО в Черном море и на Украине давно уже чувствует себя, как дома. Что же мы можем теперь противопоставить этому?
Натовские базы на Украине – уже реальность
Напомним, что в Херсоне, Очакове и Одессе, а также на берегах Азовского моря планируется строительство баз НАТО и США. Лишь чудом удалось избежать создания базы США в Севастополе. Но как вел себя российский МИД тогда?
Он лишь наблюдал безвозмездную передачу российских акваторий в Беринговом и Баренцевом морях, дарение русских островов на Амуре и так далее. А бывший министр иностранных дел Андрей Козырев не раз заявлял, что у России не должно быть своих национальных интересов, ей достаточно встроиться в фарватер национальной политики США.
Результатом внешнеполитической «борьбы нанайских мальчиков» между Госдепом и МИДом стало превращение Черного моря из «моря дружбы» в «море раздоров». И это без учета возрастающих неоосманских амбиций президента Турции, которые тоже не прибавляют авторитета нашему МИДу. Безусловно, заход эсминца «Портер» и флагманского корабля 6-го флота США «Маунт Уитни» в Черное море в соответствии с конвенцией Монтре и исповедываемыми Госдепом и Пентагоном принципами свободы мореплавания, с точки зрения международного права, повторим, правомочен.
В то же время факт присутствия американских военных кораблей (представителей нечерноморского государства) вызывает законную тревогу и опасения, нагнетает напряженность у наших берегов. Хочется надеяться, что поводом для войны он не станет – при соблюдении обеими сторонами разумности в оценке степени ущерба для своей безопасности.
«Портер» уже побывал в Черном море в 2015 году на фоне западных санкций за «Крым наш!», но мировую войну не развязал. Тем более что ударное оружие на его борту позволяет применить его даже из акватории Средиземного моря, не попадая под удары береговых ракетных комплексов Черноморского флота и Российской армии.
Тем не менее участившиеся визиты кораблей НАТО с попытками провокаций у берегов Крыма создали опасный очаг напряженности в Черном море, который при определенных условиях и невыдержанности участвующих сторон способен перерасти в военный конфликт.
Флот против берега
США и НАТО, осознавая особенности России как континентального государства, окруженного морями, и обеспечивая тем самым доступ своих ударных сил на стартовые позиции, придерживаются концепции ракетно-авиационных массированных ударов в ходе воздушно-морской наступательной операции (концепция ВМС США «Флот против берега»).
В течение первых суток с морских и воздушных носителей по России может быть применено до 1500 стратегических крылатых ракет в обычном оснащении с 60 надводных кораблей и 25 многоцелевых атомных подводных лодок. В поражении заранее разведанных целей в глубине российской обороны могут участвовать до 2000 боевых самолетов различного назначения и еще 500 самолетов палубной авиации с пяти-шести авианосцев.
Здесь вполне уместно вспомнить уроки Крымской войны 1853–1856 годов, военную интервенцию 14 государств в 1918–1922 годах именно в плане удобства вооруженного нападения одновременно с нескольких морских направлений. Их конечной целью было отторжение наиболее лакомых кусков территории Российского государства. Поэтому в этой связи не стоит особо полагаться на политические заявления о стратегических партнерах и союзниках. Не надо забывать и одну из любимых притч Мао Цзэдуна о мудрой обезьяне, наблюдающей с вершины горы за схваткой тигров в долине. Союзнических договоров о взаимопомощи с Китаем у нас как не было, так и нет.
А вот взрывоопасный очаг напряженности на Дальнем Востоке есть. Взлелеян он опять же США и практически дозрел до военного разрешения. По факту мы имеем два очага напряженности. Для лучшего понимания военно-политической обстановки у морских границ прибрежных регионов РФ приведем примерную оценку качественно-количественного соотношения сил сторон.
Они и мы
Соотношение сил сторон ВМФ России, ВМС США и НАТО в операционных зонах флотов РФ: Северного флота – 1:8, Тихоокеанского флота – 1:10, Балтийского флота – 1:6, Черноморского флота – 1:2.
Надеюсь понятно, что при таком превосходстве ВМС США ведут себя достаточно бесцеремонно во всех морях и океанах. И видимо, только генетическая память о Советской армии во Второй мировой войне, поражениях в Корее и Вьетнаме удерживает их от прямых столкновений с Россией.
У ВМС США – более сотни надводных кораблей и подводных лодок, вооруженных ракетами «Томагавк». Из районов постоянного присутствия ВМС США обеспечивается сплошное покрытие зонами поражения практически всей территории РФ и всей акватории прилежащих морей. К тому же оборонительные возможности сил общего назначения ВМФ РФ размываются большими размерами районов возможных стартовых позиций и траекторий КРБД и МБР.
Кроме того, у России доступа в районы досягаемости КРБД критически важных объектов ударов на территории США и стран НАТО, кроме единичных сил боевой службы, практически нет.
Следовательно, для борьбы с группировками по концепции «Флот против берега» необходимо использовать приближенную к нынешним реалиям концепцию использования морских сил в виде «Флот против флота». Отсиживаться у своих берегов группировками прибрежного флота стратегически неверно.
С целью увеличения численности кораблей дальней морской зоны приняты решения руководства государства и Минобороны о наращивании строительства этих кораблей. Очевидно, что для этого потребуется время, которого для нашего судпрома, судя по постоянным переносам вправо сроков сдачи кораблей, обычно не хватает. Надеюсь, что принимая эти решения, не забыли и о развитии морской авиации, которая сможет асимметрично отвечать на возможности «Иджиса».
Поводы для войны
Дамоклов меч критерия «эффективность-стоимость» висит и над ВМС США. Безусловно, содержание в эксплуатационной и боевой готовности более 350 кораблей весьма затратно. Учитывая быстро истекающие сроки службы значительной части кораблей, необходимость модернизации судоремонтной базы, экономически целесообразно использовать корабли по назначению, нежели утилизировать по истечении сроков службы. То же касается и огромного количества боеприпасов с истекающими сроками годности. Экономическая целесообразность требует их использования и производства новых вооружений. Эти факторы, безусловно, играют в пользу применения военной силы.
Думать о том, что возможная гибридная война начнется с танковых атак наших рубежей, – непростительная наивность. Гибридная война уже началась, она идет в виде информационной и дезинформационных кампаний, кибератак, экономических и политических санкций. А также в создании необходимого общественного мнения, запудривания мозгов, оболванивания населения.
Но самым важным для ВМФ РФ в преддверии возможных глобальных и региональных конфликтов является необходимость устранения многозвенности (звено округов) в системе боевого и повседневного управления флотами. Следует восстановить вертикаль управления флотами по линии главкомата ВМФ. А оперативное подчинение округам предусмотреть только в угрожаемый период и военное время после решения первоочередных задач обеспечения боевой устойчивости РПК СН, участия в отражении БГУ и борьбе с корабельными ударными группировками.
Виктор Патрушев, экс-начальник оперативного управления – заместитель начальника Главного штаба ВМФ, вице-адмирал в отставке
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 44 (907) за 16 ноября 2021 года